Глава 3

– Остальным снайперам разобрать разведку по человеку! – дал команду Собакин. – На каждого из вас придется по два выстрела. Выбираете тех бандитов, которые рядом идут.

Эти ребята свое дело знали хорошо.

– Начинаем с краю, – сказал снайпер второго взвода сержант Никольский. – Два правых – мои клиенты, созрели, голубчики.

Наушники шлема командира роты наполнились голосами четверых снайперов, распределяющих цели, чтобы никому не пришлось потратить лишнюю пулю.

– Стрелять только по моей команде! – напомнил им старший лейтенант. – Когда они уже окажутся в опасной близости от нас. Если надумают возвращаться раньше времени, то вообще не стрелять. Пусть уходят, если есть куда. Если некуда, то мы им поможем отправиться в такое место, которое они заслужили. Все поняли?

– Поняли, командир, – за всех ответил Никольский. – Не первый год замужем.

Спецназовцам осталось только молча ждать. Но никто из них не высовывался, не демонстрировал своего присутствия.

Как раз в этот момент старшему лейтенанту Собакину пришла в голову мысль о том, что если эта разведка все-таки уйдет восвояси, то она может стать ненужным противником. Шальная очередь, выпущенная любым из этих бандитов, возможно, даже тем, кто не умеет из автомата толком стрелять, способна причинить кому-то много неприятностей. Поэтому лучше уничтожить бандитскую разведку сразу, на подходе, прямо сейчас.

Эти субъекты особой осторожности не проявляли, приближались к спецназовцам без остановки. Бритоголовый бородач в распахнутом кожаном жилете откуда-то с пояса передвинул под навес из собственного живота бинокль. Он вытащил его из футляра, остановился и стал внимательно рассматривать гребень горки, выраженный так явственно, словно тот был создан не природой, а человеческими руками. В один из моментов бинокль смотрел прямо на бруствер командира роты.

Старший лейтенант Собакин напрягся, старался не шевелиться. Один раз ему даже показалось, что их взгляды встретились. Он постарался даже не мигать, чтобы не выдать себя.

Тут, как назло, в самый неподходящий, как обычно и бывает, момент, Виктор Алексеевич ощутил такой мощный приступ головной боли, что глаза его почти перестали видеть. Однако он пересилил себя и замер без движений. Хотя ему очень хотелось обхватить голову двумя руками и сжать ее, чтобы она не улетела куда-то, словно оторванная от тела взрывной волной. Эта самая голова отчаянно стремилась разорваться на две части. Верхняя желала взлететь ввысь. Нижняя вместе с остальным телом, наоборот, придавливалась к земле. Но показывать всей роте свои ощущения Собакин не желал и никогда этого не делал.

Скоро самая острая боль отступила. Это было словно командой бритоголовому бандиту. Тот перевел бинокль в сторону и свободной рукой подогнал остальных. Он заставлял их идти вперед, сам же выдвигаться, похоже, опасался.

Молодые бандиты уже приблизились к окопам на дистанцию метров в тридцать. Подпускать их ближе было просто опасно. Они ведь могли что-то и рассмотреть.

Поэтому командир роты дал команду:

– Снайперы, работать на счет «пять»! Один…

Слово «один» само по себе прозвучало как команда, резко и конкретно. Старший лейтенант отлично знал, что вслух считать никто не будет. Каждый из снайперов сделает это мысленно и нажмет на спусковой крючок своего «Винтореза», производя выверенный выстрел. Обычно снайперам дается три секунды на то, чтобы прицелиться. А здесь командир выделил на это целых пять.

Быстрее всех считал, видимо, старший сержант Шкадников, потому что первым упал бритоголовый командир группы бандитских разведчиков. Его голова раскололась словно арбуз.

Выстрела слышно почти не было. Интегрированный глушитель «Винтореза» работает отлично. Звук, такой же слабый как от пневматической винтовки, видимо, разнесся над хребтом и перевалом, не пожелал спускаться по крутому склону. Даже чуткие микрофоны почти не уловили его. Или же Шкадников свой отключил. Но выстрелы других снайперов, последовавшие за первым, уже можно было легко различить в наушниках.

За три-четыре секунды группа разведчиков банды существовать полностью перестала. Это была первая малая победа. Командиру разведывательной роты хотелось на- деяться на то, что она – предвестница победы общей, над всей бандой. Ему очень хотелось верить в это!

Замигала лампочка КРУСа. Командир «Сигмы» майор Феофилактов желал пообщаться со старшим лейтенантом Собакиным. Теперь с этим проблем не было.

– Слушаю вас внимательно, товарищ майор, – ответил Собакин на вызов.

– Старлей, мы на позиции. Готовы поддержать вас огнем. Я наблюдал в бинокль, как твои снайперы отработали. Поздравляю. Качественно! Несколько секунд, и дело сделано.

– У нас в роте все, товарищ майор, работают качественно. Так приучены. Причем всегда, независимо от обстановки.

– Добро. Так, общими усилиями, глядишь, и справимся с задачей.

– Надеюсь.

– Что дальше планируешь предпринять?

– Жду лобовой атаки. Готов принять удар на себя.

– Кажется, они сейчас пойдут. Предупреди пулеметчиков и минометчиков.

– Думаю, они уже готовы. Пулеметчики на передовой линии. Минометчики не зря выставили корректировщика. Первые мины, понятно, лягут, скорее всего, мимо. Потом последует классика – недолет, перелет, вилка. Все как обычно.

– Добро. Работай. Мы поддержим сзади.

– Лучше бы, товарищ майор, не нас поддержать, а бандитов подогнать.

– Сделаем. Старлей, я слышу звук вертолетного двигателя. Похоже, ко мне минометы летят. Все. Выхожу встречать вертушку. Конец связи.

– Конец связи, товарищ майор.

Майор Феофилактов довольно сдержанно произнес слово «сделаем», как-то не очень уверенно пообещал, что спецназ погранвойск окажет военным разведчикам необходимую поддержку и подгонит банду. Сделать это можно было только, как предполагал старший лейтенант Собакин, массированным обстрелом. Но такового пока заметно не было.

«Может быть, у погранцов перегруппировка идет? – подумал Виктор Алексеевич. – Или же майор просто не желает показывать наличие стволов позади банды?»

Он поднял бинокль и сумел рассмотреть, как банда выстраивается тремя широкими колоннами, явно не маршевыми, а штурмовыми. В середину каждой из них прятались гранатометчики, вооруженные «РПГ‑7», вначале занимали место бандиты с огнеметами «Шмель».

Старший лейтенант сразу дал команду:

– Снайперы, внимание! Начинать следует с огнеметчиков. Иначе они могут нас пожечь. Потом переходите на гранатометчиков, только после этого работайте по всем остальным.

– Командир, гранатометчиков погранцы обслуживают. Я смотрю в прицел «Корда», вижу, что они уже второго положили. У погранцов тоже, похоже, «Винторезы» или еще что-то с глушителем, – проговорил снайпер третьего взвода прапорщик Затулько, вооруженный трофейным «Винторезом» и штатным крупнокалиберным «Кордом».

Погасить звук выстрела этой винтовки не был способен ни один глушитель в мире. Очень уж мощный он имел патрон, его пуля летела невероятно быстро и далеко. Очень хорош был и прицел этой винтовки, который позволял снайперу контролировать поле боя, хотя и имел не слишком большой угол наблюдения.

– Это хорошо, что обслуживают, – сказал Собакин и перевел бинокль туда, где только недавно видел человека с «РПГ‑7», которого кто-то из младших эмиров прятал в середину строя.

Этот гранатометчик упал прямо на глазах командира разведывательной роты. Пуля снайпера-пограничника нашла его голову, вызвала разлад в ровных рядах колонны, обрызгала бородатые лица бандитов, стоявших рядом, кровью и мозговой жидкостью. Гранатомет сразу кто-то поднял. Но этот тип тоже поймал пулю.

Колонны дрогнули и быстро двинулись вперед, выполняя чью-то команду, но люди в них продолжали падать. Четыре последних шеренги задержались, развернулись и ударили из автоматов по предполагаемой позиции «Сигмы». Но никто из бандитов ее не видел, а снайперские винтовки пограничников не спешили продемонстрировать им, откуда ведется огонь.

Командир разведывательной роты без особого труда понял, что таким вот образом майор Феофилактов в одном действии совместил два замысла. Он не показал общего количества своих автоматных стволов и банду подогнал. С невидимыми снайперами воевать всегда сложно.

– Посмотрите, товарищ старший лейтенант, – проговорил прапорщик Затулько. – В середине средней колонны бандиты что-то на носилках несут. Там какой-то контейнер.

Командир роты навел бинокль на середину средней колонны. Он сразу заметил короткие носилки, которые несли четверо боевиков. Взгляд его задержался на человеке, который шел рядом с носилками. Это был откровенный европеец или американец, по крайней мере блондин. Среди кавказцев, особенно в Чечне и в Дагестане, порой можно встретить откровенно рыжих представителей своих наций, но блондинов командиру роты видеть не приходилось ни разу за все время командировок сюда. Да и по одежде этот человек существенно отличался от остальных бандитов. Он носил старомодный полувоенный френч и брюки галифе, на ногах и на предплечьях были кожаные краги. Рассмотреть его лицо из-за немалого расстояния было сложно даже в бинокль. И даже оптический прицел автомата не помог. Он приближает чуть получше, чем бинокль, но имеет меньший угол захвата. Поэтому приходится прицелом отыскивать объект.

– Затулько, присмотрись к самому центру средней колонны. Там идет европеец или американец. Его хорошо бы ликвидировать. Твой «Корд» это должен суметь. Постарайся.

– Сработаю, как только он ближе окажется. Сделаю из одного европейца двух. Для моей винтовки это не сложно.

Однако отвлекаться на какого-то одного противника, будь это даже президент Соединенных Штатов Америки, старший лейтенант не намеревался. Его задача состояла в ином. Он должен был задержать банду до прихода основных сил. Но каких именно, никто толком объяснить ему пока еще не смог. Просто потому, скорее всего, что не знал. Не ведал этого и начальник штаба сводного отряда майор Крашенинников, который и обещал эти основные силы подослать. Скорее всего, сюда придет другая разведрота, усиленная парой, в лучшем случае тройкой отдельных взводов.

Старший лейтенант Собакин хотел было подсчитать потери, которые уже понесла банда, так и не успев вступить в бой, но потом решил, что вскоре они значительно вырастут, поэтому итоги подводить еще рано.

– Котенков! – позвал он командира минометного взвода.

– Я, командир. Слушаю!

– Доложи готовность.

– Только команду ждем. Мы готовы полностью.

– Хорошо, жди. Командиры взводов, доложите готовность!

– Первый взвод к обороне готов, – сразу, словно ждал этого вопроса, отозвался старший лейтенант Корытин.

– Второй взвод готов, – доложил лейтенант Пустовалов.

– Третий взвод занял позицию. Ждем команды. – Командир третьего взвода старший лейтенант Хромов любил развернутые доклады, хотя по жизни был человеком молчаливым и конкретным, даже создавал впечатление весьма угрюмого типа.

– Четвертый взвод во всеоружии ждет противника. – Молодой лейтенант Шапкин не любил повторять то, что было уже произнесено, всегда старался сказать все по-своему.

– Саперный взвод на позиции.

– Взвод связи на позиции.

Взвод связи теперь назывался так, скорее всего, по инерции. В его состав до сих пор входили обыкновенные радисты, снабженные не самыми новыми станциями, хотя связь давно уже осуществлялась без их помощи. Ведь КРУС позволял при необходимости вести разговоры даже с Москвой, хотя и через узел связи отдельного сводного отряда, дислоцированного в окрестностях Махачкалы. Сами бойцы взвода связи, по сути дела, давно уже стали обыкновенными спецназовцами. Подготовку они проходят такую же, как обыкновенные солдаты, хотя официально и считаются радистами. Именно поэтому этот взвод занял точно такую же позицию, как и все остальные, то есть окопался и выставил брустверы. Лейтенант Колмогоров был командиром взвода связи только потому, что когда-то, до военного училища, учился на приборостроительном факультете политехнического института.

– Я понял. Все, значит, готовы.

– Сейчас рванет, – не отрывая от глаз бинокля, проговорил командир саперного взвода. – Шагов десять-двенадцать осталось.

Но бандиты и здесь показали свой опыт. Подчиняясь чьей-то команде, из середины колонны вперед вышли несколько человек с длинными металлическими штырями. Это явно были бандитские саперы. Они стали этими штырями прокалывать почву перед собой в тех местах, где она казалась им подозрительной.

– Снайперы! – отдал короткую, но вполне понятную команду старший лейтенант.

Наушники тут же донесли до него негромкий звук двух выстрелов, последовавших один за другим. Двое бандитских саперов упали. За ними повалился и третий, но выстрела на сей раз слышно не было. Видимо, старший сержант Шкадников так и не включил свой микрофон. Распоряжения командира, если старший сержант и наушники выключил, ему передавал кто-то из бойцов, находящихся рядом. Но стрелял Шкадников так же точно, как и всегда, не тратил попусту ни одного патрона.

В ротную связь снова включился майор Феофилактов.

– Старлей, чего ты ждешь? Пора уже. Потом поздно будет, – заявил он.

– Подпускаю ближе, на линию прямого выстрела.

– Ну, у тебя, старлей, и выдержка.

– Кстати, товарищ майор, вы не в курсе, что за контейнер бандиты на носилках несут? Рядом с ними идет какой-то блондин, европеец или американец. Мне это сильно не нравится.

– Не знаю, старлей. Я рассмотрел его и сам думал тебя об этом спросить. Но у меня почему-то появилось настойчивое мнение, что этот контейнер как-то связан с желанием банды уйти как можно глубже в Россию, подальше от границы.

– У меня тоже такая мысль в голове промелькнула. Но это можно проверить прямо сейчас.

– Каким образом?

– Пулей!

– Выстрел в контейнер?

– Так точно, товарищ майор! Если бандиты разбегутся, то это наверняка будет означать, что в контейнере находится что-то опасное. Какое-то оружие массового поражения, которое планируется активировать в глубине России, может быть, даже на курортах Ставрополья.

– Но тогда не только бандиты, но и мы попадем под его воздействие.

– Скорее всего. Это наш резервный вариант. Будем считать так. Активация контейнера здесь, в горах, будет далеко не так страшна, как в густонаселенном районе. Да, не исключено, что все мы тут погибнем. Но это ничтожно мало в сравнении с тем, что может быть. Ладно, товарищ майор, мы начинаем работать. Пора уже! Котенков, твой выстрел первый.

Но выстрела миномета было не слышно. Командир роты уловил только, как сама мина провыла, пролетая над головами спецназовцев. Она взорвалась точно в первой шеренге левой колонны банды, разметала людей в разные стороны, кого убила, кого покалечила осколками. Боевиков, желающих подняться и продолжить движение, старший лейтенант Собакин рядом с этим местом не увидел.

А сам выстрел не было слышно потому, что одновременно с тем моментом, когда заговорил миномет, но гораздо ближе к позиции спецназовцев, подорвался один из бандитских саперов. Он шарахнулся в сторону от пули снайпера, кажется, порвавшей на нем одежду. Теперь потери понесла средняя колонна. Она лишилась своей головной части, составленной из самых опытных бойцов. Виктор Алексеевич догадался об этом по внешнему виду бывалых бандитов.

В колонне, наступавшей на правом фланге обороны разведчиков, осколками мины были поражены два бандита. Один из них сразу упал на колено и зажал голову ладонью. Второй сначала повалился, но тут же встал, даже резко вскочил и, заметно пошатываясь, занял свое место в строю, закрывая рукой бок. Этот бандит тоже был из числа опытных, носил широкую бороду лопатой и густую шевелюру, стянутую зеленой лентой с надписью, сделанной красивой арабской вязью.

Разобрать ее было невозможно даже в бинокль, тем более что старший лейтенант не умел ни говорить, ни читать по-арабски. Но Собакин уже много раз видел подобные ленты на головах бандитов, погибших и в самом Дагестане, и в других республиках Северного Кавказа. Надписи были разные, у каждого на свой вкус. Солдат-мусульманин, знающий арабский язык, подсказал командиру роты, что на ленты переносятся тексты из сур Корана.

Раненый бандит прошел несколько шагов и снова упал. Сначала он рухнул сразу на оба колена, положил бороду на грудь, а потом уже завалился на бок, спиной к старшему лейтенанту Собакину, наблюдающему за ним в бинокль.

Загрузка...