Я писать разучился – потеряна рифма.
Я блуждаю среди тысячи ритмов,
Я хочу отыскать тот самый – свой!
И стучать его в пол правой ногой.
Я устал от бумаги – я пишу на себе,
Я топлю слова нежно в прокисшем вине.
Я не буду плакать по ним и кричать,
Я их лучше забуду… эх, твою мать!
Казалось бы – хули? Что такого в стихах?
Этот проклятый ямб размолол меня в прах!
И другие усердно избивают меня,
Чтобы силой удара мой мозг поменять.
Я хочу убежать и спрятаться где-то,
Но меня не отпустит стихотворное гетто!
Тут прокурены мо́зги, да винище в ногах,
И похабные флаги развевает Аллах.
Я не буду писать – рифмы истлели,
Как продажные девки, разметавшись в постели,
Они раздвигают свои ноги из слов
Перед тем, у кого больше засов.
Они изменяют, уходят на годы,
Проплывают мосты, стоят пароходы.
А рифмы летают, не ведая груза,
Сутенёрша одна – блудливая Муза…
На улице роз не осталось печали,
Не осталось веселья, не осталось вина!
Я помню, как громко эти бляди кричали —
Я их утопил, не спросив имена.