– Киря, Киря! Вон кошка!
Лёха возбуждённо заёрзал, и Кирилл шикнул на него. Куст, в котором пацаны решили выжидать добычу, едва скрывал их четвёрку. Жека и Серый понимали это и вели себя очень тихо.
– В голову целься, – прошептал Серый.
Кирилл сделал вдох и натянул рогатку. Парни пропали из поля его чувств. Он видел только небольшое четвероногое существо, которое размеренно шло по дороге. Похоже, кошка вылезла из подвала школы и собиралась выйти с территории. С каждым шагом она была всё ближе и ближе к кусту. Едва дыша, Кирилл держал в натяжении рогатку и смотрел на голову кошки. Он ждал момент. Его напряжённый взор ощупывал каждую деталь на кошачьей мордочке. Шкурка с тёмными тигровыми полосками, беспородный окрас. Её болотно-жёлтые глаза были устремлены куда-то вперёд, сосредоточены на своей задаче – поиск пищи. Кирилл чувствовал родство с кошкой в этом сосредоточении. И он, и она сейчас на одной ступени. И это так возбуждало – ведь сейчас между ними соревнование по выживанию… Камень ребята нашли хороший: плотный, тяжелый, с заострённым краем. Сильно натянутая рогатка могла превратить его в пулю. В его руках натянулась тетива силы, которой предки добывали пищу себе. Это было круто…
Интуиция отдала команду. Кирилл выдохнул и выпустил силу. Свист, и кошка вдруг перекатилась, повалилась набок и ошеломлённо закружила головой, боязливо мяукая.
– Попал! Глуши её!
Кирилл сорвался с места. Он услышал топот приятелей за спиной, почувствовал их возбуждение и улыбнулся. Это его племя. Сердце радостно застучало, давая как можно больше сил молодому телу.
Охотники добежали до жертвы и своими орудиями завершили охоту. Несколько ударов палками по уже рассечённому темечку кошки утихомирили её. Серая тушка с капельками крови над закрытыми глазами обмякла и более не двигалась. Мальчики тяжело дышали и довольно закричали.
– Йес! Ю-хуу!
Они смотрели друг на друга, довольные. Разделяли радость победы. Но эмоции постепенно сменились растерянностью.
– И что делать будем? – сказал Жека. – Есть?
– Фу, ты чё. Я мясо ваще не люблю, – сморщился Лёха.
– Я читал где-то, что животных свежуют… – задумчиво сказал Серый.
– В смысле свежуют? – не понял Кирилл. – Свежими делают?
– Да нет. Разрезают там и забирают что-то… А, точно, шкуру.
– И голову ещё на стены вешают! – вспомнил Лёха. – В кино видел!
– Точно!
– А зачем мы в голову тогда стреляли? – спросил Жека.
– Блин…– Серый глянул на Кирилла.
– Не убило бы тогда… Короче, шкуру заберём и голову. Остальное выкинем.
Все согласно кивнули.
– Ща ножик принесу… – Жека побежал в сторону входа в школу.
"Может, и без ножа получится?" – думал Кирилл, рассматривая тело кошки. Он ухватил кошку одной рукой за голову, другой за грудь и с усилием начал тянуть. Глухой треск подсказал, что процесс идёт как надо. Кирилл ощущал, как необычно сопротивляется ему кошачья шея. Как много всего в ней! Что-то приятно порвалось внутри шеи, приглушенно хрустнуло. Шея кошки растянулась и обмякла, челюсть чуть съехала, но голова всё ещё была закреплена к телу. Шкура была плотной.
– Без ножа никак, – покачал головой Кирилл.
– А мой папа шкуру руками умеет снимать!
– Врёшь. Никто так не может, – возразил Серый.
– А мой может!
– А знаешь, что мой может? На моего однажды дядька напал, так он ему шею свернул… И в тюрьме его сейчас все боятся.
– ФУ! Отстань от меня!
Жека со своим рюкзаком отчаянно нёсся к пацанам. За ним торопливо вышла фигура тощего мальчика. Когда он, теребя рукой губу, подошёл поближе, все моментально его узнали. Заношенная рубашка была заляпана пятнами красной жидкости, капавшей с подбородка и стекавшей по шее вниз. Лицо мальчика было измазано свежей кровью, и только кое-где виднелись островки чистой пока ещё кожи. Глаза бегали туда-сюда.
– Влад опять намазался! – крикнул Кирилл. – Надо сказать учительнице, чтобы его помыли.
– Зачем он мажется? Дурак, – нахмурился Серый. – Стрёмный.
– А мама его не забирает из школы! А меня забирает! И мы потом идём вместе, ругаемся…
Немного растерянно мальчик посмотрел на пацанов и спросил:
– Что делаете? Можно к вам?
– Нет. Иди отсюда, Влад-долбонат, – насупился Кирилл.
– Владик, иди в садик!
Над ухом Кирилла просвистело, и Влад закрылся руками.
– Эй, больно!
– Забейте на него. Жека, давай ножик.
Жека протянул швейцарский нож, давным-давно свистнутый из дома. Кирилл искал хорошее место для разреза, прикусив губу в размышлениях, а затем решительно воткнул лезвие в низ живота. Вспоминая, как делают это в кино, он двигал ножом вперёд-назад и пошёл вверх к рёбрам.
Сладко и резко запахло внутренностями, и источник запаха вывалился наружу.
– Фу…
Лёха издал рыгающий звук, что-то полилось на землю, и источников смрада стало больше.
– Лёха, блин!
Парни отошли подальше. Кишечник кошки волочился за ними. Кирилл сосредоточенно шёл вверх и дошёл до рёбер. Кроме кишков, наружу полезло многое из того, названия чему детишки не знали.
– Ничёси, сколько у неё всего внутри… – Серый был заворожён.
– Э-э, склизкое такое…
– Надо убрать кишки, – сказал Кирилл.
Серый неуверенно взял в руки внутренности и оттянул подальше. Он быстро привык к ним и даже без тени смущения оторвал кишечник от места, где он соединялся с выходом из тела кошки. Кирилл тем временем догадался, как снимать шкуру. Серый помог ему отделить кости и мышцы от кожи. Получалось не очень, но пацаны всё равно увлеклись. Даже Женя и Лёха, который уже оттёр рот, заворожённо смотрели за процессом, как за каким-то ритуалом.
– Это что, кошка? Как вы её поймали?
Они не заметили, как их стало пятеро. Жека развернулся и тут же оттолкнул склонившегося Влада.
– Уйди, долбонавтик! Мажься в другом месте.
– Ну посмотреть же можно…
– Иди отсюда!
Снова что-то пролетело над ухом Кирилла. Со шлепком в голову Влада прилетело кошачье лёгкое. Он отрывисто задышал и подпрыгнул от неожиданности. На рубашке стало больше пятен крови. Все оглянулись на Серого. Его руки были в крови.
– Ну чё, нравится?
Глаза Влада говорили сами за себя. Парни забыли про кошку и побежали хватать своё новое оружие против приставучего Влада. Даже Лёшка со сморщенным лицом взял себе печёночку и швырнул в мальчика. Последней каплей для Влада был кишечник, который запутался на его руке. На тот момент он был уже весь забрызган кошачьей кровью. Мальчик закричал и побежал прочь, пытаясь сбросить с себя потроха.
– Беги отсюда, урод! – с улыбкой кричал Кирилл, кидая наскоро вырванное сердце.
***
Наёмники вокруг зашумели. Послышались щелчки предохранителей.
– Он держит Охотника! Стреляй!
– Но там же Охотник!
Влад прикусил губу. Не надо было так резко реагировать.
– Хана тебе, – с улыбкой сказал Охотник. – Кхе-кхе… с этими… не справишься.
Серо-золотые глаза его слабели. Белокурые волосы, заляпанные засохшей кровью и плотью зека-наёмника, беспорядочно торчали в стороны. А с подбородка капала его свежая, яркая, алая кровь, слепляла рыжую бородку, стекала по шее на форму.
Влад хотел смотреть на эту картину вечно. Знакомое лицо окропляется кровью, будто открывает перед ним душу. Влад восхищался Кириллом. Как бы он хотел, чтобы они были друзьями. Но их больную связь уже ничто не вылечит. Всё кончено.
Владу хотелось ещё что-нибудь сказать, но слишком много стволов уже было наведено на него.
– Он убил Охотника!
Прощаю я тебя, Кирилл. Прощай и ты.
Кирилла развернуло, притянуло ещё ближе к Владу. Раздались выстрелы. Кирилла затрясло от врывавшихся в него пуль. Было больно, и дышать уже не получалось. "Вот же ублюдок" – подумал Кирилл, прежде чем очередная пуля влетела в череп, и мозг потерял возможность думать.
Туша Кирилла крутилась с невероятной скоростью вокруг Влада, ловя пули и брызгая кровью. Он был максимально сосредоточен на происходящем, давая мозгу как можно больше информации. А мозг выполнял свою работу, защищая себя от смерти. Наёмники стояли почти полукругом, и это его спасало.
Стрельба стихла, многие начали перезаряжаться, и Влад поймал шанс. Ставшее тряпьём тело Кирилла разорвалось и разделилось на кучки начиненных свинцом куч мяса, которые быстрее пули полетели в наёмников. Разлетелись хлюпающие звуки, раздались крики, кто-то упал. А Влад уже нёсся вперёд за летящими останками, а потом рухнул на сухую пыльную дорогу.
Вновь кто-то закричал: полукруг сорвало с места к Владу. Тела полетели, будто подброшенные мячики.
Тем, кто подлетел к Владу ближе всего, очень не повезло. Их вопящие тела стремительной силой притянулись к нему и с хлопком стали живым щитом. С каждым новым хрустящим звуком щит становившемся всё плотнее и плотнее. Но тому, кто был в самом низу щита, повезло ещё меньше.
Его визг оглушал всех. Капилляры и артерии на его теле рвались, лопались, вскрывались, выпуская все жидкости тела наружу. Если бы глаза его не лопнули в первую очередь, он бы видел, как жидкости обтекали тело Влада, просачивались сквозь окровавленную робу, становясь его силой. Пока мозг бедолаги не иссох окончательно, он лишь слушал шёпот кровавого демона:
– В этот раз меня никто не поймает.
Снаружи тарахтела стрельба – бесполезная, как мольбы превращавшихся в фарш наёмников вокруг Влада. Стрелявшие поняли это быстро. Послышался торопливый топот.
Стена плоти над Владом взорвалась, будто бомба. Щит стал оружием. Наёмники падали, раненые обломками костей. Кто-то больше не двигался. Влад добился своего: начался переполох. Он ликовал. Это была любимая его часть. Люди осознают, что пришло нечто из ада. Как приятно видеть их растерянные лица.
Но эти люди уже проходили ад, и не один. Они привыкли быстро. Рядом просвистело несколько пуль. Влад сорвался со своего места и понёсся на полной скорости к тому, что увидел первым – к двери. Туша высушенного солдата, спина к спине прижатая к Владу, ловила в себя свинец. Что-то ужалило Влада в плечо и бедро, прежде чем он всей своей водяной массой выбил дверь барака.
Он рухнул на пол и перекатился. Останки наёмника на спине смягчили падение. Едва Влад встал, его поле зрения закрыли ошарашенные глаза другого наёмника. Понимание в них приходило медленно, реакция же наёмника была быстрее: зрачки сузились и рука схватила нож.
Зря ты так близко ко мне, подумал Влад.
Между диких глаз, будто рог единорога, прорезалось красное лезвие ледяной катаны, идеально ровное, блестящее. Влад обожал катаны. Словно в масле, лезвие спускалось ниже, через нос, через губы, через адамово яблоко и дальше. Брызгающие алой кровью половинки, из которых выпадала плоть, раскрывались, словно дверцы. Через них Влад увидел множество рук, поднимавших автоматы.
Он выдернул меч из тела и рванул через адские врата на своих врагов. Он с большим интересом начал изучать внутренний мир вояк. Лезвие, состоящее из крови и внимания, проходило чужие тела без сопротивления. Идеальные разрезы от меча были в разы красочнее и подробнее картинок из учебника… Хотя и разглядывать их не было времени.
Тела наёмников преподносили ему всё больше и больше оружия: ножи, сабли, копья… Со звуком мясорубки и сочными брызгами один крупный наёмник подарил ему настоящую бензопилу. Она наматывала на блестящую цепь мышцы его груди, пресса, затягивала и перекручивала кожу. Мучения его прекратились, когда за кожей потянулась голова. Шея переломилась, и голова освободилась от кожи… и от мозгов.
Кровь шла за Владом и наполняла его силой. Он чувствовал её тёплое прикосновение на каждом участке своего тела. Он чувствовал, как она защищает его. Ему хотелось ещё и ещё… Но тел становилось всё меньше. Наёмники больше не бежали на него, они бежали от него. Влад рычал и бежал за ними.
Багровая сила оплела его руки, обратилась смертельными острыми когтями. Лучшая работа – та, что сделана твоими руками. Первому телу он впился в спину и вскрыл его, как курочку гриль. В школе они разбирали на скорость АК-47, но разбирать человека было гораздо интереснее. Отсоедини позвоночник, выломай рёбра, удали сердце, вырежи лёгкие, затем печень, почки, кишочки… И не важно, что в твоих руках всё превращается в кашу. Беги к следующему, начни с головы. Разорви челюсть и рви, пока вместе с челюстью не оторвётся трахея и не потянет всё за собой… Кровь даст тебе силы....
Однако кровь не спасла от мощной горячей силы, которая оттолкнула Влада к стене. Он почувствовал режущую боль в спине. В комнате стало жарко. Боевое исступление сошло с Влада, и он осмотрелся. Коридор за ним был переполнен разрушением, усеян частями тел солдат на стенах, столах, мебели и потолке. За месивом не было видно пола. Только рядом с Владом в полу зияла чистая чёрная воронка.
Граната, подумал Влад. Вместе с этой мыслью через окно к нему залетело два металлических шарика. Влад на четвереньках рванул прочь, переходя на бег, и за его спиной раздался грохот. Обрушился второй этаж. Он повалился на пол в углу болезненно-салатового коридора и прислушался. Кроме падающих обломков, не было слышно ничего.
Больше никто не хотел приближаться к Владу.
От этой мысли стало грустно, и тело вдруг заныло от пулевых ран и порезов гранатовых осколков. Он взглянул на руку и сосредоточился. Кровь зашипела и закипела. Влад сжал зубы от боли. Но оно того стоило: рана запеклась. Глубоко дыша, он повторил это с остальными ранами. Не в первый раз, не в последний.
Соберись, ты пришёл сюда ради определённой цели.
Они говорили, что Начальник в рубке. Ему нужно в рубку… Надо выглянуть наружу.