С окончанием последней Русско-персидской войны 1826–1828 годов в Закавказье и после инсценированного англичанами убийства нашего посла в Тегеране Грибоедова закончился период военного противостояния между Россией и Персией. Обе державы согласились с новыми границами, и в Закавказском регионе воцарился мир. Что и говорить, на данном этапе глобального противостояния с Англией, известного ныне как Большая Игра, ее первый Закавказский этап остался за Россией.
По Гулистанскому миру 1813 года Россия получила от Персии почти все Закавказье и, таким образом, приблизилась к Британской Индии еще на двести пятьдесят миль. В прямой пропорции усилению России мгновенно усилилась и английская русофобия. В Лондоне смертельно боялись, что, усмирив Персию и перешагнув через Каспий, Россия двинет свою армию прямо в индийские пределы.
По этой причине в глазах английских дипломатов и генералов сразу же увеличилось до невероятных размеров значение еще вчера никому не нужного Афганистана. Внезапно обнаружилось, что все сухопутные вторжения в Индию – начиная с древних ариев, Александра Македонского и Великих Моголов – проходили исключительно через афганские перевалы – Хайбер и Балан. Отныне в высоких кабинетах Калькутты и Лондона Афганистан представлялся гигантской воронкой с двумя узкими горлышками, через которые захватчики могли в любой момент ворваться в Индию, чтобы отобрать у английской короны ее драгоценнейшую жемчужину…
Впрочем, настоящая Большая Игра (геополитическое противостояние России и Англии) еще только-только разворачивалась по-настоящему, и все ее главные события были еще впереди. Отныне гроссмейстерам Игры как с одной, так и с другой стороны было очевидно, что новым полем противодействия России и Англии станут степи, пустыни и горы Средней Азии. При этом оба игрока к третьему десятилетию XIX века находились лишь на подходах к этому огромному региону. Мы контролировали степи вокруг Оренбурга, а англичане только-только вышли к предгорьям Гиндукуша. Теперь успех в Игре зависел уже не только от политических интриг друг против друга, но и от конкретных действий генералов, дипломатов и разведчиков, кто первым сможет покорить огромный Среднеазиатский регион, склонить к союзу его политическую элиту, направить в свою сторону торговые потоки и вызвать симпатии населения. Большая Игра вступала в самую горячую фазу.
Если противостояние России и Англии в Закавказье можно представить как дебют Большой Игры, то теперь обе стороны, обменявшись первыми фигурами, вступали в т. н. миттельшпиль, который является основной стадией любой шахматной партии, когда развиваются основные события – атака и защита, позиционное маневрирование, комбинации и жертвы…
…После окончания Наполеоновских войн император Александр I наконец-то обратил внимание на упорядочение торговли в Средней Азии. Тогдашнему оренбургскому военному губернатору генералу Эссену было приказано избрать из служащих в Оренбурге чиновников надежного человека и отправить к хивинскому хану для установления пограничных отношений.
Для поездки в Хиву был определен коллежский советник Мендияр Бекчурин. Он должен был передать хану письмо российского министра иностранных дел Нессельроде и ходатайствовать о возмещении убытков наших ограбленных купцов за украденные у них товары. Бекчурин был выбран по двум причинам. Во-первых, он был мусульманином, а во-вторых, ему было уже за семьдесят. Однако ставка на уважение к престарелому единоверцу не оправдалась. В Хиве российский чиновник был принят с большим раздражением. Четыре месяца его продержали под крепкой стражей, а затем отправили в Россию без всякого ответа, посетовав, что не могут отрубить ему голову…
Все последующие попытки вразумить Хиву также остались без ответа. Посланцев грабили, сажали в зинданы, напоследок брили головы и с позором изгоняли.
Почему император Александр I терпел такие выходки хивинского хана, непонятно. Историки считают, что после Наполеоновских войн он испытывал глубокое отвращение к любой войне. Кроме этого, во главе внешней политики России стояли в то время иностранцы, во главе с графом Нессельроде, которым были чужды и непонятны не только торговые интересы России где-то на Востоке, но и государственная честь, так дерзко оскорбляемая каким-то полудиким ханом. Впрочем, было очевидно, что бесконечно такое положение дел продолжаться не может. Россия не могла позволить себе такое унижение. Россия не забыла и зверского уничтожения отряда князя Бековича-Черкасского в петровские времена.
Помимо всего прочего, к скорейшему освоению степи и подчинению себе среднеазиатских ханств Петербург толкали и известия о начавшемся проникновении в эти области английских разведчиков. Было совершенно ясно, что вслед за разведчиками придут английские купцы, а за ними и английские солдаты. Тревожные перспективы Средней Азии требовали срочного вмешательства. Противостояние России и Англии вышло на новый уровень. Это значило, что в ходе нарастающего противостояния будут и победы, и потери.
Герои и жертвы Большой Игры… Их портреты сегодня можно увидеть, прежде всего, в кабинетах географии. Они были картографами и этнографами, ботаниками и зоологами, геологами и археологами, исследователями, торговцами, а порой и просто авантюристами, но все они, прежде всего, были разведчиками, отважными и дерзкими солдатами своих империй. Любопытно, что английские участники Большой Игры путешествовали не под своими именами. По легенде все они имели какой-то местный рабочий псевдоним, соответствующий текущей легенде, – вымышленное имя какого-нибудь купца или дервиша. При этом письма резидентам разведчики подписывали уже своим постоянным оперативным псевдонимом. Например, известный английский разведчик Артур Конолли имел оперативный псевдоним «Хан Али»… Наши разведчики обходились тогда без рабочих и оперативных псевдонимов, играя с противником в открытую…
Ну что ж, уважаемый читатель, впереди у нас новое увлекательное путешествие в мир сражений и политических интриг, подвигов и трагедий, в мир Большой Игры! Итак, мы начинаем…