3595 г., 4 июля, Старый квартал
И только когда уже закрепились в массивном жилом здании, переговорили и согласовали свои дальнейшие действия с блокпостом полиции, на противоположной стороне площади удалось устроить короткий отдых. Да и само короткое, пусть весьма относительное затишье использовали для совещания и улучшения позиций. Ну и наконец-то появилась уже вторая связь за все время вторжения. Причем на этот раз сам полковник Капочи дозвонился на крабер Клеопатры. Она скороговоркой стала отчитываться о прошедших боях, но Серджио ее даже слушать не стал, сразу сердитым ревом потребовал на переговоры майора:
– Парадорский, ты где?!
– Стараемся пробиться к императорскому дворцу.
– Что?! Кто вас туда послал?! Какая ржавчина вам всем мозги затуманила?! Чего вам возле дворца делать?!
Танти чуть крабер от таких криков из рук не выронил:
– Ну так ведь там император?..
Впервые он услышал от невозмутимого, самого прославленного непобедимого воина современности такой поток грязных ругательств, которые только к третьему предложению перешли в понятные слова:
– Кто вам сказал, что император во дворце?! Он уже давно эвакуирован вместе со всем составом дивизиона! Моусовцы бомбят пустые казармы и пытаются захватить совершенно пустой дворец!
– Но как? Как вы предвидели вторжение? – вырвалось у майора. – И почему нас не предупредили?
– О! Святые электроны! Дайте мне сил! – восклицал полковник Капочи. – Парадорский! Слушай приказ! Немедленно уводишь свой отряд обратно на окраину города, а там еще дальше! Куда глаза глядят! Понял?
– Так точно! Только хочу заметить, что вокруг нас ведется интенсивный бой.
– Плевать я хотел на бой! – Казалось, что сейчас взбешенный Серджио словно демон воплотится в дыму и пламени прямо из микрофона крабера. – Немедленно, не вступая ни в одну перестрелку или столкновение, словно мыши… Ты понял меня?! Словно мыши!!! Без единого выстрела! Оберегая каждого человека своей группы, словно принца Януша, покидаете здание и крадетесь обратно к окраинам. И не перечить больше ни единым словом! Выполнять немедленно! Это прямой приказ его императорского величества.
Майору больше ничего не оставалось, как ответить:
– Есть! Приступаем к выполнению приказа.
– Крабер передать капитану Ланьо! Пусть продолжит отчет о ваших передвижениях прямо на ходу.
– Есть!
В следующие минуты чуток побледневшая Клеопатра стала бегло перечислять ориентиры, события и первые потери. Тогда как весь отряд стал концентрироваться вместе, готовясь двинуться через громадный сквер на прорыв. Вернее, незаметно проскользнуть через сквер, тем более что ранее врага там замечено не было. Все-таки конкретный приказ от командования – есть приказ. Рассуждать о его целесообразности смысла не было, к тому же императора и в самом деле успели каким-то образом эвакуировать. Дворец пуст, казармы бомбят даром, так что остается только позлорадствовать по поводу сорванных планов подлого Моуса.
Другой вопрос, почему это так полковник Капочи взбеленился по поводу бравых боевых действий группы? И почему он приказал немедленно выходить из столицы? В любом ведь случае закрепились в старинном здании преотлично, и помощь таких профессионалов городским ополченцам совсем не лишней будет. Опять что-то странное творится. Воинам следует давить врага, спасать город, а не позорно бежать от выстрелов и столкновений. И почему в такие дела вмешался сам император? Что за странные приказы? Может, тут банальные стратегические ошибки? Увы! Сомневаться в этом герой хаитанских событий не имел морального права.
Напоследок он скосил глаза на свою невесту, которая, присев за декоративными ступенями внутреннего портала, еле слышным шепотом продолжала давать информацию. Осмотрел почти все собравшееся вокруг воинство, кивнул Малышу, который со своим крабером сразу сместился к капитану Ланьо, и дал приказ:
– Разведка – пошла! За ней остальные цепочкой, интервал пять метров, бегом! Гарольд и Николя – замыкающие.
Сам постарался двигаться в центре строя, держа у себя за плечами пару связистов. Уже преодолели без единого выстрела треть всего сквера, как вдруг послышался свист падающих мин. Видимо, враг все-таки либо визуально следил за этим местом, либо приборы обнаружения установить успел.
– Залечь! – понеслась несколько запоздалая команда. После десятка разрывов стало понятно, что, к счастью, здесь не использовались тяжелые сайферские минометы. Визжащие осколки вряд ли порвут тяжелую броню, но при прямом попадании уже ничто не спасет. Следовательно, прозвучала иная, не менее логичная команда: – Перебежками, возвращаемся!
Но когда сам вскочил на ноги и развернулся, то сердце словно током пронзило от увиденной картины: пошатывающийся Малыш уже подхватил Клеопатру на руки и теперь набирал скорость своими длинными ногами. Кажется, она пыталась вяло сопротивляться, что хоть сбило немного страшную панику и помогло самому майору как следует ускориться.
Убрался отряд обратно к дому как нельзя вовремя. Пусть и легкие, но мины буквально измололи все кустарники, листву на деревьях и продолжали с жутким воем падать на несчастный сквер. Но самое печальное было в том, что появились потери: друзья уже вынесли безжизненное тело. Тогда как Малыш и Клеопатра получили контузию от близкого разрыва. Скафандры выдержали, а вот оглушило знатно. Ничего не слышащая Ланьо слабо улыбалась на расспросы своего жениха и тупо повторяла:
– Со мной все хорошо, не волнуйся. Просто шум в голове. Со мной все хорошо.
У Малыша все внешне выглядело несколько хуже. Когда он откинул забрало шлема, у него кровоточили ухо, нос и тряслась нижняя челюсть. Оставалось только поражаться, как он сумел уволочь на руках Клеопатру с полной боевой выкладкой. Но в остальном следовало признать сразу: повезло. Крупно повезло! При таком неожиданном обстреле всего один погибший, пара контуженных да несколько легкораненых. Ведь даже скафандры высокой защиты не всегда предохраняли бегущих воинов от легких осколков.
С минуту Малыш пытался удержать трясущуюся челюсть и что-то сказать. И только потом перешел на язык условных жестов. После чего стало понятно главное: во время близкого разрыва у обоих связистов краберы вырвались из плечевых наружных креплений. Где они находятся сейчас и продолжают ли работать, оставалось только предполагать. Больше ни единого человека в этом коварном сквере Тантоитан терять не собирался.
– Да ржавчина с ними, с этими краберами! В любом случае, без диктата командования легче дышится.
– Еще бы! – поддержал его капитан Стенеси. – Если бы на меня такими словечками ругались, я бы не выдержал, подбросил бы крабер вверх и расколошматил его несколькими выстрелами.
На это оставалось только незаметно вздохнуть и увеличить громкость командного голоса:
– Оправляемся, забиваем пенкой раны и через пять минут выдвигаемся вдоль площади. Через три здания пробуем проскользнуть по малым проулкам. Николя, Гарольд, выдвигайтесь туда на осмотр. Возьмите с собой пару человек с периметра. И только со всей осторожностью! Чувствую, мне и так идти под трибунал за трех павших товарищей.
Пока командира никто переубеждать не собирался, что его вины нет. Наоборот – только одна заслуга, вон сколько врагов на родных улицах положили! Так что спорить о трибунале пустая трата времени. Главное теперь – всем выжить и дождаться подхода основных войск.
Друзья скрылись в густых сумерках, а отряд стал готовиться к очередному броску. Но теперь грянуло с воем и грохотом уже непосредственно по линии обороны вокруг площади. Враг решил смять, снести этот так им мешающий рубеж. Причем, как это ни показалось странным, свой основной удар моусовцы нанесли со стороны пригорода. Получалось, что и там каким-то образом сгруппировались их силы. В такой обстановке даже под страхом немедленной смерти ни о каком прорыве не могло идти речи. Поэтому Парадорский тут же отдал приказы по внутренней связи скафандров:
– Гарри! Немедленно возвращайтесь!
– Уже понял.
– И сразу в здание, пушек у них нет, ракеты тоже, видимо, кончились, так что минометами нас ни за что не выковыряют. Всем остальным: рассредоточиться на приготовленные рубежи обороны. Мы на втором этаже, вот его и держим!
Воины бросились врассыпную.
Тогда как сам Тантоитан отключил связь и попытался рукой остановить пошатывающуюся Клеопатру, которая рвалась к своему месту в рядах защитников.
– Стоять! – приходилось кричать, чтобы она расслышала. – Как самочувствие?
– Все нормально, майор! – слабо улыбнулась девушка. Затем оглянулась по сторонам, поняла, что на них никто не смотрит, и послала своему жениху воздушный поцелуй. – Это тебе, мой доблестный рыцарь! Ты все получаешь заслуженно, и даже если с нами что-то случится, я ни о чем и никогда не пожалею.
– Моя принцесса! Ты о чем? Мы обязательно выберемся из этой передряги, тут и сомневаться не стоит! Ну?! Выше носик! И я постараюсь всегда оставаться рядом с тобой.
– Я знаю.
– И не вздумай геройствовать в одиночку, прикрывай мне спину.
Так они и двинулись к расположенному через три комнаты пулеметному гнезду. В любом случае командир решил, что находится почти в центре событий и легко сможет управлять боем по внутренней связи. Правда, пришлось к подоконникам подбираться на коленках. Слишком уж интенсивный велся пиклийцами обстрел из всего имеющегося у них оружия, и шальные пули то и дело вонзались в комнату с противными звуками.
Немного посидели на полу, даже не выставляя тяжеленный пулемет на приготовленный бруствер, а потом по внутренней связи прошелестел голос кого-то из наблюдателей с верхних этажей:
– Они бегут через сквер!
Тявкнули легкие оилтонские минометы, установленные прямо на площади. Теперь роли на территории злополучного сквера поменялись.
Одним махом Танти установил пулемет на место, и пока Клеопатра начала стрельбу, уже и сам выставил тяжелую штурмовую винтовку, которая на таких дистанциях действовала не хуже снайперской. А уж при попадании крупной пули даже тяжелый боевой скафандр не выдерживал. Причем огонь майор вел несколько дальше от черты, где перемалывали все живое пулеметные ливни. Одно попадание! Второе! После пятого сбился со счета. Только и подсчитывал, сколько остается полных обойм с патронами, да скрупулезно и вовремя их менял.
Бой разгорелся нешуточный, и по примерным подсчетам только в этой лобовой атаке враг потерял около шестидесяти человек убитыми. Остальные, видимо вовремя осознав полную бесперспективность дальнейшей атаки, стали отползать назад и рассеиваться в стороны. Что позволило еще более точно вести прицельный огонь из штурмовых винтовок. Практически так никому и не удалось эвакуироваться с поля боя в целости и сохранности. Зато оилтонцы выверенно, не спеша били отступающего врага в спины и положили еще около сорока человек.
По-прежнему грохотали выстрелы и рвались легкие мины, а Парадорский уже потребовал доклад о потерях. При всей неравнозначности состоявшегося обмена оказался в отряде еще один убитый и сразу четверо раненых. Не стало еще одного дальника, а к раненым угодил Алоис. Причем бедный негр получил серьезное ранение обеих ног и в придачу касательное попадание тяжелой пули прямо в шлем. Оставалось только удивляться, как не лишился зрения и целостности головы. На его облепленную медицинской пенкой голову нельзя было смотреть без сострадания. Вдобавок он еще и заговариваться начал от сильного сотрясения мозга:
– Нирвана, здесь Нирвана, отвечайте!
Зато Малыш почти пришел в себя и вновь попытался шутить:
– Еще тридцать таких затяжных штурмов, и от нас никого в живых не останется!
Гарольд прислушался к продолжающемуся в столице грохоту и перестрелке и самодовольно хмыкнул:
– За тридцать атак мы уничтожим в итоге три тысячи моусовских лягушек. Так что не переживай, наши имена навсегда войдут в историю империи.
Вот тут и явились к воинам дивизиона хозяева и обитатели дома. До этого они вполне здраво решили разместиться на предпоследних этажах, тем более что изначально занявшие нижние этажи моусовцы на них даже внимания не обращали. Потом врагов выбил из дома отряд Парадорского. Но не прошло и четверти часа, как высшие профессионалы решили покинуть дом. Попали под огонь, вернулись и мастерски отбили атаку многократно превосходящего по численности противника. Тогда-то гражданские лица и воспылали желанием наносить урон обнаглевшему врагу.
Вперед выступил крепкий молодой мужчина с волевым лицом и практически совершенной в физическом плане фигурой и стал говорить от имени всей делегации:
– Разрешите представиться: виконт Корт Эроски. Среди нас очень много умеющих обращаться с любым оружием. Поэтому просим немедленно нас вооружить и выделить секторы для обороны.
– Сколько вас?
– Более ста человек, которые готовы убивать врага, не дожидаясь подхода основных сил нашей империи. Тем более что мы обязаны помочь при защите наших матерей, сестер и детей.
Трофейного оружия уже имелось с избытком. Другой вопрос: насколько эти гражданские лица умеют с ним обращаться? Не получится ли так, что, ведя неэффективную стрельбу, они только зря привлекут к себе внимание врага? Как следствие – лишь даром погибнут.
Кажется, виконт Эроски прочитал все эти сомнения в глазах Тантоитана. Потому что продолжил без всякой обиды или недовольства:
– Лично у меня наивысшие показатели по стрельбе из винтовки в нашем университете. Вдобавок могу обращаться не только с пулеметом, но и с легкой пушкой. Отменно бросаю ножи, владею многими приемами самообороны.
– Корт! – воскликнул в удивлении Малыш. – Зачем вам тогда университет? Поступайте к нам в дивизион!
Виконт тоже удивился:
– Форма у вас не та.
– Верно, мы ведь прямо из-за стола в бой, – пояснил Гарольд. – Вот и пришлось принарядиться на складе полиции.
Делегация дружно, понимающе кивнула, после чего уставилась на майора. И тот не стал долго раздумывать:
– Распределить между ними все трофейное оружие! Проверить владение, определить секторы стрельбы!
Все-таки дополнительная сотня человек с оружием – это уже немалая прибавочная сила. Если враг пойдет на штурм, то отбиться в любом случае будет на много проще. А то, что новый штурм обязательно будет, стал докладывать находящийся на верхних этажах Алоис. Несмотря на свое тяжелое ранение, он просто заставил коллег установить его с креслом в центр малого виртуального боефикатора, который позаимствовали на складе полиции, и теперь всеми силами старался внести свою лепту в общую победу. Да и стимуляторов для мобилизации своих ресурсов наверняка не пожалел, потому что сыпал словами быстрей, чем здоровый:
– Командир, моусовцы попытались проскользнуть по нашему правому флангу. Но там довольно крепко сидят полицейские, подразделение спецназа, ну и мы со своей стороны помогли. Мало того, следуя твоему примеру, полицейские стали вооружать гражданских, ибо от желающих нет отбоя. Очень там неудобно атаковать, так что следующую атаку враг опять собирается вести через сквер. По крайней мере, он там концентрируется. И у него в тылах наш малый радар засек сразу три передвижные массивные цели.
– Танки? Флайеры?
– По моим предварительным выводам, они хотят использовать для прикрытия своих паршивых тушек десантные платформы. Мы ведь много их видели по пути сюда.
– Но они же просто кусок железа! – удивлялся Тантоитан. – Ни летать, ни…
– Зато они могут при уплотнении в чреве корабля-матки сдвигаться для уплотнения на катках, – напомнил чернокожий аналитик. – И если они просто напичкают блоки отысканными вокруг батареями…
– Понял! – сразу обеспокоился командир. – Шелди! Бери пяток ребят и мчитесь на блокпост. В здешнем тоже наверняка окажутся те самые емкости с нужными нам элементами для напалма. Бегом!
Лидия уже умчалась к наружному выходу на площадь, тогда как раздача приказов продолжилась. Но теперь они адресовались нескольким женщинам, которые опасливо жались на пролете парадной лестницы между этажами:
– Уважаемые дамы! Срочно нужны бутылки с прочными пробками. Мы в них будем заливать напалм.
– Сколько? – деловито поинтересовалась одна женщина лет сорока пяти на вид, которая по всем признакам верховодила в компании добровольных помощниц.
– Можно триста. Но не обижусь, если соберете и пятьсот.
– Из-под вылитого только что вина подойдут?
– Вполне.
Вскоре уже процесс по созданию так необходимого напалма был в самом разгаре. Причем Лидии только и помогали что местные обитательницы дома, возглавляемые тетушкой Освалией Эроски. Потому что бойкая лидер и в самом деле оказалась родной тетей виконта Корта Эроски.
– Тетушка Освалия! – воскликнул он при виде своей бегущей с двумя бутылками родственницы. – Да вы никак решили угостить ребят винцом из своих стратегических запасов?
Его бойкая тетушка ответила, даже не приостановившись:
– Вино вылито! В бутылках подарочки для пиклийцев!
Виконт озадаченно посмотрел ей вслед и поделился сомнениями с несколькими окружающими его в тот момент воинами:
– Дядюшку точно инфаркт схватит, когда война окончится. Или он страшный счет Пиклии предоставит. Такое вино, такое вино!..
Женщины и разносили бутылки с напалмом по точкам, которые определил Парадорский. Хотя в первую очередь он учитывал физическую мощь каждого воина и его показатели при броске гранаты на тренировках. Ведь следовало начать уничтожение движущихся платформ уже с дистанции в сто метров, а для такого размаха следовало вначале даже из скафандра выбраться. Тут не было равных ни майору, ни капитану Стенеси, но и еще четыре человека получили задание метать бутылки. Все шесть точек оборудовали на идеальной для такого дела высоте, на восьмом этаже. Окна там большие, мебель в комнатах сдвинули в стороны, ковры убрали, только разбегайся как следует и кидай со всей дури.
С процессом приготовления и расфасовки немного не успели, вот потому и пришлось наладить поток доставки с помощью бегающих по этажам женщин уже непосредственно после начала атаки. Лифты давно не работали.
Моусовцы на этот раз решили даже амуницию поберечь. Набились, сколько их там влезло, в десантные корыта. Еще некоторая часть просто двигалась сзади, прикрываясь массивным железным корпусом. Этих последних защитники дома старались выбивать снайперскими винтовками и легкими минами, но в итоге урона практически никакого не нанесли. Наверняка враг уже мысленно торжествовал победу, когда пятьсот метров сквера оказались благополучно преодолены, а до цели осталась всего-то сотня.
Вот тогда и полетели в их сторону бутылки. Вначале большого эффекта разлившийся по броне напалм не произвел, да и разгорался он из-за своего малого изначально количества не сильно. Зато когда в каждую десантную платформу угодило не менее пятидесяти бутылок, пламя разгорелось настолько знатно, что стало светло как днем. А сделанное в походных условиях оружие все летело и летело, все разбивалось и разгоралось. И уже на пятидесятиметровой отметке на землю через боковые выходы стали выкатываться фигуры, объятые напалмом с ног до головы. Не помогали им даже скафандры повышенной прочности и огнестойкости. На двух платформах бутылки стали лететь только в щель над опускаемой аппарелью, и буквально за одну минуту внутренности там превратились в кромешный ад. Вопли заживо сгорающих агрессоров были слышны даже сквозь опущенные забрала и толстый слой брони платформы.
Только с одного транспорта попыталась вырваться компактная группа атакующих количеством человек шестьдесят. Но как только аппарель стала открываться, на зеве выхода сосредоточились все огневые средства защитников дома. До объекта своей атаки из пиклийцев не добежал никто.