Посвящаю Александру Козлову и Глебу Самойлову
Он полюбил меня, а я – его любовь ко мне, Глебу Самойлову и хиту "Вольно!".
Стоял апрель 2008-го, и я, 20-летняя студентка журфака и сотрудница газеты, благодаря удостоверению корреспондента просочилась на концерт гастролировавшей у нас "Агаты Кристи".
На первом ряду, выделенном для журналюг, ко мне подсел невзрачный русоволосый парень.
– Не боишься тут оглохнуть? – внезапно обратился он. – Сядем выше ?
Я кивнула. Мы стали в проходе где-то в задних рядах.
– Я Серж.
– Лена.
– Можно я буду называть тебя Лялей? – спросил новый знакомый, когда мы после концерта направились к выходу.
– Можно. Но я замужем.
– Это не мешает мне тебя проводить…
До моего дома было два квартала.
– А скажи, не похожи они на наркош…– ляпнула я, чтобы прервать дурацкое молчание.
– Исходишь из личного опыта? – как-то недобро хмыкнул он.
– Нет, просто… – начала я объяснять смущённо, решив рассказать о своём небольшом опыте общения с наркоманами. Писала о них, было дело.
– Всё-то у вас, баб, просто!
От возмущения я остановилась. А Серж вдруг припал к моим губам своими…
На следующий день он завалился на мою работу. С шикарным букетом.
– Спасибо. Но как адрес редакции узнал? – зашипела я и плотно прикрыла дверь в кабинет.
– Ты голодна? – Серж ушёл от ответа.
– Вообще-то да… Час дня…
– Пойдём.
И вновь, как вчера на концерте, я поплелась за ним покорно.
– Ты ж не журналист, да?
– Да.
Опять никаких подробностей!
Мы уселись в летнем кафе.
– Чур, я плачу за себя!
– Как скажешь, – проронил он, к моему разочарованию.
– Великие они ребята, "Агата Кристи", да? – вернулась я к вчерашней теме.
– Согласен. Без них я бы там сдох.
– Где это "там"?
– Неважно, мой ангел…
– Ты по пути сюда сказал, что воцерковлён. Но "Агата Кристи"… Её же и наркоманы слушают, и даже сатанисты. Видел их жесты в честь Анубиса?
– "Воцерковлён" – слово какое выискала. – Серж скривился.
И вновь сумасшедший поцелуй. Он что, этими лобзаниями рот мне затыкал?
Я вернулась на работу и начала маяться. Мне хотелось одного – быть рядом с Сержем.
"Дура, забудь этого проходимца! Он ведь наверняка сидел. А у тебя есть гражданский муж, который тебя обожает".
Да, вот уже год я жила в квартире двадцатисемилетнего математика-очкарика Славы.
На следующий день пришла эсэмэска.
– Я бы целовал край твоего платья, не смея претендовать на большее, – написал Серж.
– Любишь Куприна?
– Люблю…
Его многоточие. Что оно значило?
Серж пропал. Я страдала. Я жаждала продолжения странных отношений.
"Манипулятор! Гадкий манипулятор! Тебе не удастся влюбить меня в себя!" – бесилась я, без конца терзая телефон проверками.
Он объявился спустя две недели. Едва я вышла из здания редакции, Серж бухнулся на колени и начал покрывать поцелуями подол моей юбки.
– С ума сошёл?! – Я сгорала от стыда и чего-то сладостного, разливавшегося в паху.
– Я уезжаю, Ляля, – произнёс он, вставая наконец.
– Куда?!
– Не здесь. Пойдём.
В третий раз этот гипнотизёр уводил меня с собой! Мы сели в облезлую "копейку", долго ехали.
Я молчала. Мне надоело быть инициатором всех наших бесед.
Остановились у пятиэтажки, поднялись на второй этаж.
– Ничего не говори, хорошо? Я сейчас дам тебе таблеточку одну, и ты попадёшь в рай. Не бойся, к этому нет привыкания. – И Серж подхватил меня на руки, положил на диван. На табуретке стояли два стакана с водой, в них он растворил по маленькой бесцветной таблетке.
Я, как водку, одним махом выпила содержимое.
Мы с Сержем то ли плыли, то ли плавно летели в мягких водах блаженства… Когда я открыла глаза, он гладил меня по голове, сидя рядом на корточках.
– Ты! Ты что, не выпил?!
– Не волнуйся, выпил.
Я вдруг бурно зарыдала.
– Серёжа, не уезжай, пожалуйста! Пожа-а-алуйста, Серёженька!!!
Он молчал.
– Я брошу Славу! Только останься! Он такой скучный, такой нудный! Он "Агату Кристи" не любит, вообще музыку не слушает! Никакую! Останься-а-а-а!!!
Я сползла на облезлый палас, начала по нему кататься, продолжая выть.
Пощёчина.
– Ляля, как ты думаешь, сколько мне лет?
– Года двадцать три…
– Мне тридцать, и десять из них я провёл на зоне. Из-за наркоты. Когда меня опустили… так вот, когда меня там опустили, я сначала жутко обозлился, конечно. Хотел отомстить этим гадам. Но потом… Ты знаешь, в один из дней я вдруг как-то резко стал их всех жалеть… Всех-всех!
– И меня, значит, ты просто пожалел…
Я взяла свою сумочку, обулась и потерянно побрела к выходу. Он меня не остановил.
Утром следующего дня я набивала пожитками чемодан, пока Славик что-то жарил в кухне.
– Ты куда это собралась?!
– Слава, прости. Я тебе изменила и ухожу.
– Лена, я люблю тебя. – Он присел на корточки, как давеча Серж.
– Но… – Из моих глаз вновь полились слёзы.
– Ну а измена твоя… Я ведь тоже не святой.