Намерения у изготовителей уличного указателя были, конечно, самые благостные, да вот правописание подвело. Доска эта была прибита к лестничной опоре у входа в дряхлый дом близ железной дороги. Надпись на доске гласила:
Поскольку едва ли в айовском захолустье кто-то мог увековечить таким образом Анголу[6], Сэм решил, что на самом деле имелась в виду «Ангел-стрит», и великодушно подумал: «Пустяки». Даже если и вправду благими намерениями вымощена дорога в ад, все же люди, просто пытавшиеся хоть немного подлатать на этой дороге выбоины и рытвины, заслуживают доброго словца.
Прежде, когда Джанкшен-Сити был крупной пассажирской станцией, в этом доме располагались конторы железнодорожной компании. Теперь же лишь две служебные колеи, протянувшиеся на запад и восток, напоминали о старых временах. На остальных путях рельсы давно проржавели и буйно поросли бурьяном. Да и шпал почти не осталось – бездомные, собиравшиеся на Ангол-стрит, охотно пользовались ими для разведения костров.
Сэм приехал сюда без четверти пять. Клонившееся к закату солнце отбрасывало мрачную тень на пустырь, простиравшийся до самой городской окраины. Вдоль немногих домишек громыхал бесконечный товарный состав. Ветер крепчал. Выйдя из машины, Сэм услышал, как скрипит, раскачиваясь на ветру, древняя вывеска «ДЖАНКШЕН-СИТИ», укрепленная над платформой. Даже знаменитый «Солнечный экспресс» когда-то делал здесь единственную во всей Айове остановку по пути в Лас-Вегас и Лос-Анджелес.