– Три рифа! – пронесся над кораблем голос Золы, прежде чем он поднялся сквозь арочный проем.
Он расстегнул куртку, скинул ее с плеч и кинул одному из уотерсайдских беспризорников, стоящему у подножия мачты. Зола схватил закрепленный трос, протянувшийся с носа корабля, и забрался на линию наблюдения, осматривая море.
Но мои глаза остановились на Райленде и Уике. Они в напряжении стояли вместе с джевальцами: в них так и бушевала ярость от унижения быть среди них. Явно не рады, что Зола нанял больше ныряльщиков. На самом деле Райленд и Уик кипели от негодования.
– Там, там и там, – Зола провел в воздухе пальцем, рисуя хребет рифов.
Вдалеке виднелся островок в виде полумесяца, наполовину затонувший в воде.
– Фейбл будет руководить погружением.
Я моргнула и обернулась к палубе, с которой на меня уставились суровые взгляды ныряльщиков.
– Что? – рявкнул Райленд, скрестив на груди руки.
Зола не обратил на него внимания и продолжил всматриваться в островок. Порыв ветра растрепал черные с сединой волосы по его грубому лицу, выражение которого я пыталась распознать. Зола сказал, что приказал команде держаться от меня подальше, но сейчас давал им кучу поводов прийти по мою душу.
– Четвертый риф опустошили, но на остальных полно турмалина, палладия и гелиотропа. Может, парочка изумрудов. – Зола спрыгнул на палубу и направился к строю ныряльщиков. – Все, с чем выплывете, будет проверено. А первый ныряльщик, который наберет самоцветов на двадцать каратов, получит двойное вознаграждение.
Стоило Золе это объявить, как Кой распрямил спину. Остальные джевальцы взглянули на шкипера с приподнятыми бровями, Уик же крепче затянул пояс и криво ухмыльнулся.
– Мне нужно как минимум триста каратов самоцветов. Заканчиваете завтра с закатом.
– Что? – Кой ступил вперед, едва не закричав.
– Корабли ходят по расписанию, – с презрением взглянул на него. – Ты что-то имеешь против?
– Он прав, – вступилась я. Кой удивился, что я согласилась с ним, но парень сказал правду. – Нам придется беспрерывно нырять до захода солнца, чтобы выполнить план.
Зола задумался, достал из жилета часы и со щелчком открыл их.
– Тогда вам стоит поспешить. – Он опустил часы в карман и посмотрел на меня. – Итак, что ты видишь?
Зола отошел в сторону, уступая мне место у борта, но я осталась на месте. Зола вел свою игру, о которой вряд ли кто-то знал на корабле. Это мне не нравилось. Он явно наслаждался происходящим, отчего мне захотелось столкнуть его за борт.
– Что ты видишь? – снова спросил он.
Я стиснула ладони в кулаки, зацепилась за пояс большими пальцами и окинула глазами море. Вода спокойно двигалась вдоль гребня островка, в некоторых местах казалась даже неподвижной и отражала облака.
– Выглядит спокойно. Отбойных течений не видно, но наверняка понять сможем только на месте.
Я стала разглядывать воду по другую сторону хребта. Форма изгиба идеально защищала внутреннюю сторону рифа от течений.
Встретившись со мной взглядом, Зола обошел меня.
– Тогда бери их и вперед.
Парень, держащий куртку Золы, поднес ее, и, накинув куртку на плечи, Зола ушел с палубы, даже не удостоив нас взглядом. Как только за ним захлопнулась дверь, все ныряльщики повернулись в мою сторону. Лицо Райленда стало пунцовым, взгляд посуровел.
По другую сторону грот-мачты молчаливо стоял Клов.
Всего нас было четырнадцать, поэтому логично отправить на каждый риф по четыре-пять ныряльщиков. Я сделала шаг вперед и осмотрела джевальцев. Все отличались друг от друга, но с одного взгляда я могла понять, кто из них плавает быстрее всех. Также нужно разделить ныряльщиков с «Луны», чтобы они ничего не вытворили под водой.
Тактически верным будет поставить Коя во главе одной из групп. Нравится он мне или нет, Кой все же один из самых опытных ныряльщиков, которых я знаю. Он разбирался в драгоценных камнях и рифах. Хотя однажды я дала слабину и не заметила его, чего впредь не собираюсь допустить.
Подойдя к Райленду, я кивнула на него и рядом стоящего джевальца:
– Вы двое со мной и Коем.
Кой с подозрением выгнул одну бровь. Я не хотела нырять вместе с ним, но раз он на корабле, мне нужно знать, где он и чем занимается.
Остальных ныряльщиков я распределила по группам в надежде, что им удастся восполнить то, чего не хватает у напарников, благодаря разному телосложению. Когда они распределились по палубе, я повернулась к островку и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, стянула ее через голову. Встав рядом со мной, Кой задел меня рукой; я замерла и отпрянула в сторону.
– Этот подонок понятия не имеет, что творит, – пробормотал он и провел рукой по зубилам, свисающим с его пояса, подсчитывая их. Инструменты, которые он достал из ящика, блестели между поржавевшими приспособлениями, которыми он пользовался на Джевале.
Я промолчала, проделывая то же самое с собственным поясом. Мы с Коем не друзья. Даже не союзники. Раз он дружелюбен, то на это есть причина, которая мне точно не понравится.
– Что? Не будешь со мной разговаривать?
Я подняла на него взгляд и вздрогнула от растянувшейся на его лице зловещей улыбки.
– Зачем ты здесь, Кой?
Он оперся обеими руками о борт, мышцы заиграли под его кожей.
– Чтобы понырять.
– А еще?
– Это все. – Кой пожал плечами.
Прищурившись, я пристально всмотрелась в его лицо. Кой владел яликом и торговал на Джевале, отчего деньги в его карманах водились каждый день. Скорее всего он самый богатый ныряльщик на острове, и за все время, что я его знаю, Кой ни разу не покидал Джевал. Он точно что-то задумал.
– Да брось, Фей. Мы, джевальцы, должны держаться вместе, – ухмыльнулся он.
Я повернулась к Кою и, встав вплотную к нему, закинула голову назад, чтобы посмотреть в его глаза.
– Я не джевалец. А теперь лезь в воду.
– Оборванцы, – пробормотал Уик, обходя нас.
Последовав за ним по пятам, Райленд склонился надо мной и повесил свою рубаху на мачту. Мне пришлось сделать шаг назад, чтобы он не задел меня. Было очевидно, что он задумал. Всем своим видом он хотел показать, кто главный, несмотря на то что ответственным за погружение Зола назначил именно меня. Я не чета ему. На самом деле никому из них. Поэтому никто на корабле не придет мне на помощь в случае чего.
Рядом с ним я почувствовала себя малышкой, отчего у меня сжалось сердце.
– Осторожнее в воде. Течения меняются, – сказал Райленд, но его взгляд остался прежним. Он забрался на борт и прыгнул вниз, придерживая при падении инструменты. Вслед за ним прыгнул Уик, и они скрылись под блестящей голубой гладью.
Кой безэмоционально всматривался в поверхность воды.
– Ты же взгляда от меня не отведешь, да? – Его слова окутал черный юмор, а сам Кой забрался на борт. Я последовала за ним.
Я дождалась, когда он спрыгнет, и, задержав дыхание, оказалась рядом с ним в холодной воде. Россыпь пузырьков побежала по моему телу к поверхности, глаза защипало от соленой воды, а я крутилась в ней, пытаясь сориентироваться. Под ногами запутанным лабиринтом извивался риф, который уходил все глубже на дно от островка.
Вокруг хребта скопились косяки разноцветных рыб, ловящих лучи света радужными чешуйками и волнистыми плавниками. Кораллы формировали собой куполы, будто принадлежащие таинственному замку – ничего подобного я не видела. Они слились друг с другом в воде, поэтому для начала работы нужно разъединить их.
Я вынырнула на поверхность, втягивая воздух и вытирая соленую воду с глаз, которая уже окутала все мое горло.
– Начинайте с глубоководья на каждом рифе. Пока есть силы в начале дня, будем нырять там, а на мелководье поработаем вечером. Завтра то же самое, поэтому отмечайте места, где уже были. И осторожнее с южной стороной. Похоже, у края рифа завихряется течение.
Два джевальца кивнули мне в ответ и принялись готовиться к погружению, попеременно втягивая в себя и выдыхая воздух, разрабатывая легкие, сопротивляясь тяге пояса. Кой, завязав волосы, делал то же самое.
Знакомое растяжение под ребрами и опоясывающее дыхание ныряльщиков заставили меня вздрогнуть. Они слишком напоминали мне о погружениях на рифах Джевала и непосильном страхе, одолевавшем меня все эти годы.
Только ступив на борт «Мэриголд», я почувствовала, что страх начал покидать меня.
Я засунула пальцы за ворот рубашки и достала кольцо Уэста. Лежа на моей ладони, оно сверкало на солнце. Мы уплыли далеко от Узкого пролива, и расстояние между мной и «Мэриголд» ощущалось как натянутая нить.
Я выдохнула из легких воздух, а мои мысли осветил янтарный солнечный свет каюты Уэста. На вкус Уэст напоминал рожь и морской ветер, и вспомнив, как из его груди вырвался вздох, когда мои пальцы прикоснулись к ней, я заново прочувствовала ту ночь.
Легкие наполнил последний сжатый вдох, и, запрокинув голову назад, я выдохнула. И, прежде чем образ Уэста смог окутать мое сознание, как течение, я нырнула под воду.