Алёна Васнецова. Май 1999

Алёна сглотнула ком, внезапно образовавшийся в горле. Интересно, почему Юрий так решил? Уж не она ли сама что-то сболтнула?

Напряглась, пытаясь вспомнить, что кричала, когда началась эта постыдная истерика. Нет, вроде бы про Фаину речь не шла. Про Амман – да, про Алима, про то, как оттолкнула его с силой последнего отчаяния, а он возьми да и шарахнись виском о тяжелую бронзовую цацку в виде львиной головы с кольцом в зубах, исключительно в целях украшательских прибитую к гардеробу… Нет, не только в украшательских – еще и в человекоубийственных целях, как выяснилось!

Человек… Алёна не единожды сомневалась, человек ли вообще Алим или животное, лишенное даже понятия о жалости, милосердии, обо всем том, что отличает зверя от человека.

Она вонзила ногти в ладони, прогоняя морок ужаса, вновь подползающий к сознанию. Алим сладко улыбается ей в аэропорту и, прижав руку к груди, наклоняет голову, а его темные, непроницаемые глаза не отрываются от лица Алёны… Алим бьется в ее распятое на кресле тело своим телом, извергается в нее, размазывая по их слившимся бедрам кровь, смеется: «Если бы я знал, что ты девушка, оставил бы тебя любителям!» Алим показывает ей альбом , сладострастно дышит в ухо: «Это гурия Наргис[5], видишь, какая она была красавица? Настоящий скандинавский тип, моим гостям очень нравилась. К сожалению, гурия Наргис оказалась глупа, никак не хотела меня слушаться и была за это наказана. Вот это тоже она. Не узнаешь? Можешь поверить на слово. А это гурия Лу-лу[6]. Здесь она очень хороша, ничего не скажешь, а вот здесь ее опять не узнать, верно? Она тоже оказалась очень непослушной… А это гурия Туба[7], та самая девушка, про которую я тебе говорил. Она заработала здесь очень хорошие деньги и до сих пор вспоминает меня добрым словом!» Алёну снова передернуло от отвращения к приторным, отдающим дешевым одеколоном прозвищам девушек и от ужаса перед тем, во что превратило их «непослушание» Алиму.

Нет, не думать, не надо думать об этом!

Она перевела дыхание, попыталась расслабиться. Но не скоро удалось прорваться сквозь судорогу, стиснувшую горло, не скоро удалось найти слова для ответа на вопрос Юрия.

– Я ненавижу Фаину за то… за то, что она продала меня в рабство.

Загрузка...