– Сара, войдите! – громко крикнула она, стараясь не вдыхать пыль. – Здесь нет мышей. Но есть книги.
В дверной проем просунулась длинная физиономия Сары.
– Книги?
– Да, если их еще можно читать. Они совсем заплесневели! Кажется, некоторые валяются здесь со времен Нормандского завоевания[4], не меньше.
Сара, семеня, приблизилась к ней.
– О! Силы небесные, – она благоговейно принялась листать книги кончиками пальцев. Некоторые страницы были безнадежно испорчены сыростью, другие пожелтели и истончились, напоминая луковую шелуху. – Рецепты. Ингредиенты. Старые счета. Ах, посмотрите на это! Тысяча шестьсот тридцать пятый! В это трудно поверить! – Она осторожно сдула с обложки пыль. – «Дневник Анны Бейнбридж». Да он в двух частях! Боже, это, должно быть, одна из моих прабабушек!
– Не слишком выдающаяся, раз ее дневники пылятся здесь две сотни лет, – бросила Элси. Прежде чем шагнуть, она осторожно попробовала половицу. Дерево заскрипело, но выдержало. – Интересно, что под этим холстом? – И она отбросила полотнище в сторону.
Во все стороны полетела пыль. Обе женщины тут же начали задыхаться. Наконец воздух снова стал прозрачным, и они увидели кресло-качалку и небольшой ящик вроде тех дорожных аптечек, которые носят с собой врачи. Элси не замедлила его открыть. Внутри теснились прозрачные склянки с пробками.
– Должно быть, в семье был и аптекарь, – предположила она. – Осадок на дне… видимо, это были настои трав.
Прижимая тетрадь к груди, Сара обернулась.
– Позвольте и мне взглянуть, – она сделала два шага к Элси – и вдруг завизжала.
Элси выронила склянку, которую рассматривала. Она разбилась надвое, в воздухе запахло затхлостью и плесенью.
– Что? В чем дело?
– Там что-то есть… Глаза.
– О, не будьте смешной… – но у нее резко сел голос, когда она проследила направление взгляда Сары.
Кузина Руперта была права. Из дальнего темного угла мансарды за ними следили чьи-то зеленовато-коричневые глаза. Большую часть лица скрывало белое полотно, но Элси видела зрачки, с неестественной пристальностью вперившиеся в нее.
– Картина. Это всего лишь картина, Сара. Присмотритесь, она не мигает.
Элси стала пробираться в угол, спотыкаясь и отталкивая мешающие предметы со своего пути. Пыль покрыла ее платье, окрасив его в серый цвет, и бахромой повисла на подоле. Нарисованные глаза неотрывно следили за ее приближением, будто приветствуя старого друга.
Элси ухватилась за край холста, скрывающего картину, и попыталась стянуть его. Материя цеплялась за что-то, но наконец большой кусок с треском оторвался.
– О! – воскликнула Сара. – Это… это…
Это я, в ужасе подумала Элси.
Перед ними стояла девочка лет девяти-десяти. Нос пуговкой и губки бантиком. Глаза, манящие и дерзкие, словно предлагали подойти поближе. Она смотрела в лицо ребенка, которым она была когда-то: но эта девочка так и не повзрослела.
Как? У нее путались мысли. Перед ней было ее собственное лицо, и все же она не чувствовала с ней никакого сродства. Уходи, хотелось ей крикнуть. Убирайся прочь, я тебя боюсь.
– Это не картина, – сказала Сара. – Это написано маслом, но не по холсту, а по дереву. Кажется, она стоит самостоятельно. – Положив на стол книгу, она пробралась к фигурке и заглянула ей за спину. – А, нет. Там внизу стойка, видите?
Элси пришла в себя и, оторвав взгляд от лица нарисованной девочки, разглядела ее всю целиком. Ростом ей до талии, как настоящий ребенок, фигура была одета в оливковое шелковое платье, отороченное золотой тесьмой. На талии был повязан матерчатый фартучек. Волосы у нее были не светлые, как у Элси, а темно-рыжие, уложенные на голове в подобие пирамиды и украшенные оранжевой лентой и бусами. На согнутой в локте руке девочки болталась корзинка с розами и травами. Другой рукой она прижимала к сердцу белый цветок. Девочка была не из этого столетия, возможно, даже не из предыдущего.
– Замечательно, – Сара положила руку на плечо фигуры. С годами краски выцвели, на дереве появились царапины и потертости. – Как будто кто-то вырезал эту фигуру из картины и приклеил на деревянную основу.
– Она… Она вам никого не напоминает?
Сара прикусила нижнюю губу.
– Немного. Глаза. Должно быть, она принадлежала к семейству Бейнбриджей. Ничего удивительного, что она чуть-чуть похожа на Руперта.
– Руперта? – недоверчиво переспросила Элси. Но потом и сама это увидела: ненавязчивое, как тихий шепот, это сходство не бросалось в глаза, а просачивалось сквозь облупившуюся краску. Она похожа на меня и Руперта. У нее защемило сердце. Вот как, возможно, будет выглядеть ее дитя?
Сара пробежала пальцами по деревянному обрамлению руки.
– Она прекрасна. Мы должны взять ее вниз. Давайте поставим ее в Большом холле. Вдвоем мы сможем ее поднять. Если мы… Ох! – Она отпрыгнула. В ладонь ей воткнулась острая щепка. – Ай.
– Идите сюда, – Элси бережно взяла руку Сары в свои обтянутые перчатками пальцы. – Стисните зубы. Раз, два – три!
Заноза вышла наружу. На руке осталась царапинка с несколькими каплями крови. Сара поднесла ее ко рту.
– Эти древности рассыпаются в руках, – сказала Элси. – Лучше оставить их как есть.
– О нет, миссис Бейнбридж, умоляю! Она такая милая, мне очень хочется иметь ее в доме!
Элси передернула плечами.
– Что ж, тогда придется попросить слуг перенести ее, – неохотно предложила она. – Кожа у них потолще.
За их спинами заскрипели половицы.
– Тьфу ты, пропасть!
Элси повернулась к выходу. У двери лежала горничная Мейбл, ее широкая юбка разметалась по полу.
– Царь небесный, Мейбл, что ты делаешь?
– Я-то ничего не сделала! Доска просела, и моя нога провалилась вниз.
– Да как же это! – забыв о собственной ране, Сара кинулась на помощь. – Тебе больно? Ты чувствуешь свою лодыжку?
– Еще бы я ее не чувствовала! Болит, как про́клятая! – от резкой боли Мейбл застонала – Мисс.
Элси и Сара с двух сторон подхватили Мейбл под мышки и рывком подняли, освободив ногу. Из отверстия в полу пахну́ло смрадом, мокрым пеплом и разложением.
Усевшись на пол, Мейбл согнулась и потерла лодыжку.
– Даже чулок порвала. Хорошо еще, ногу насквозь не пропорола.
– Нужно позвать на помощь миссис Холт, – решила Элси. – Я уверена, у нее найдется снадобье для ноги. А что ты здесь делала, Мейбл, выслеживала нас?
Мейбл уперлась подбородком в грудь. Вид у нее сейчас был еще более упрямый, чем обычно.
– Я ничего дурного не хотела. Эта дверь всегда была заперта, с тех пор как я здесь. Любопытно стало посмотреть, что там внутри. А потом я услыхала, как мисс Сара кричит, вот и все. Подумала, может, ей надобна помощь. Вот и получила, вместо благодарности, – добавила она с обидой.
– Я очень благодарна, – торопливо сказала Сара. – Дай-ка я оберну твою рану подолом юбки. Прижми и держи так, пока тебе не наложат настоящую повязку. – Она действовала очень аккуратно, но Мейбл все равно стонала. – Как удивительно, что ты оказалась рядом именно сейчас! Мы с миссис Бейнбридж как раз собирались позвать тебя. Хотели, чтобы ты помогла нам снести вниз нашу находку.
– Какую находку?
Сара ткнула пальцем в деревянную фигуру. Мейбл вгляделась и шарахнулась.
– Ох, чтоб тебя! Это что ж такое?
– Мейбл, – Элси нахмурилась. – Я сожалею, что ты пострадала, но это никак не извиняет твоего сквернословия. Прошу тебя не забывать, в чьем обществе ты находишься.
– Извините, мэм, – пробормотала девушка, хотя раскаяния в ее голосе не было слышно. – Я просто… мне никогда не приходилось прежде такого видеть. Это что, картина?
– Нет. Нам кажется, что это своего рода украшение для комнаты. Стоячая фигура. Не статуя и не картина, а что-то среднее.
– Мне она не нравится, – насупилась Мейбл. – Смотрит на меня нехорошо. У меня от ней мурашки бегают, вроде того.
– Вздор, – сказала Элси. – Она ничем не отличается от портретов, что висят в коридоре.
– Нет, она другая, – настаивала Мейбл. – Злая. Не нравится мне.
Элси почувствовала озноб. Ей и самой фигура казалась зловещей, но признаваться в этом служанке не хотелось.
– Не обязательно, чтобы тебе нравилось. Твое дело – помочь мне и мисс Саре перенести ее, да еще почистить.
Мейбл поджала губы. Словно придя ей на помощь, сквозь материю, прижатую к лодыжке, проступило новое пятнышко крови.
– Сейчас-то мне не до чистки, видите?
Элси вздохнула.
– Пожалуй, лучше попросить об этом Хелен.
Хелен, упершись руками в широкие бедра, разглядывала деревянную фигуру. Она щурилась от пыли так, что вокруг глаз выступили морщинки.
– Это что-то новое, мэм?
– Новое? – отозвалась Элси. – Нет, я предполагаю, что эта вещь очень старая.
– Ах, мэм, я хотела сказать, новое в доме. Хотя, кажется, у господина было что-то вроде этого.
Плечи Элси вздрогнули, как от судороги. Слышать, что о Руперте говорят вот так, словно он еще жив.
– Мне он никогда не рассказывал ни о чем подобном. В Лондоне у нас таких фигур не было, разве что он нашел ее здесь… Хотя – я что-то не видела в доме другой подобной, а ты?
Хелен пожала плечами и подхватила фигуру.
– Не могу сказать точно, мэм.
– Так что же заставило тебя предположить, что у мистера Бейнбриджа было нечто подобное?
– Он был хороший человек, мэм, мистер Бейнбридж, – заговорила Хелен, с фигурой на плече обходя дыру в полу и протискиваясь в дверной проем. – О нем никто слова дурного не скажет. Он иной раз любил поболтать со мной, когда я прибиралась в библиотеке. Вот как-то он и начал мне рассказывать о фигурах из Амстердама. Сказал, что ищет, что написано про них в книжках.
Выйдя в коридор, Элси приподняла юбку и вжалась в стену, пропуская Хелен вперед.
– В самом деле? Представить не могу, с чего такая тема вдруг могла его заинтересовать.
– Я тоже, мэм. Я не спросила, потому что подумала, что у него, может, есть такая фигура.
Руперт всегда отличался живым, пытливым умом. Именно это качество привело его на спичечную фабрику Ливингстонов. Его вдохновляла идея прогресса и новых изобретений. Элси не знала, что он также интересовался и прошлым.
Услышав рассказ Хелен, Элси ощутила, как ослабевает ее напряжение, вызванное мыслью о переносе вниз странной деревянной девочки. Рядом с этой вещью Элси чувствовала себя неуютно, но… это была еще одна ниточка, связывающая ее с Рупертом. Он способен согреть ей душу, внушить симпатию и к деревянной кукле, даже если сам никогда не открывал мансарду.
– Мистер Бейнбридж не говорил тебе, что это были за фигуры, Хелен?
– Он называл их компаньонами. Безмолвными компаньонами.
Элси скривила губы и выглянула в коридор, где Сара поддерживала хромающую Мейбл.
– Вы это слышали, Сара? Хелен называет фигуру компаньонкой! Миссис Крэббли могла сэкономить деньги. Вашу породу вот-вот заменят деревянные статуи.
– Ах, какая вы злючка! – рассмеялась Сара. – Я бы многое дала, чтобы посмотреть, как деревяшка будет взбивать и поправлять подушки, читать стихи, играть на пианино и готовить кашку. Если она все это умеет, я бы и сама от такой не отказалась.
Хелен натянула рукава до самых костяшек пальцев и подхватила компаньонку под мышку. Фигура повисла в горизонтальном положении, будто лишилась чувств.
– Сюда, – показала Элси. – Мисс Сара хочет поставить ее в Большом холле. Помните, подальше от огня. Она может встречать гостей у входа.
– Гостей, мэм?
Элси поморщилась.
– Да, ты права. Не думаю, что в ближайшее время нам следует кого-то ожидать.
– О! – Перед ними в коридоре выросла Сара. – Миссис Бейнбридж, можно попросить вас на минутку вернуться?.. Я забыла захватить дневники. Когда с бедняжкой Мейбл случилась беда, у меня совсем вылетело из головы прихватить второй том. А мне не терпится почитать историю моих предков.
Элси оглянулась через плечо. Ей совсем не улыбалось бегать туда-сюда. День был длинный, и она изрядно утомилась.
– Это не подождет? Я… – она замерла, не договорив. Мансарда была закрыта. Но она не слышала звука затворяющейся двери. Элси нахмурилась. – Хелен! Я попросила тебя оставить дверь в мансарду открытой. Видит бог, это помещение необходимо хорошенько проветрить.
– Я не закрывала, мэм.
– Как не закрывала? А кто же это сделал, по-твоему?
Хелен надула красные щеки.
– Извините, мэм. Я не помню, чтобы затворяла дверь.
И где только миссис Холт набрала такую прислугу?
– Я сама пойду и открою ее, – вздохнула Элси, – заодно принесу тетрадь для мисс Сары.
– Огромное вам спасибо, я просто не нахожу слов! Если вы сможете занести ее в мою комнату, я буду очень признательна! – трещала Сара. – Возможно, там имеются записи о визите Карла I! Я отведу Мейбл и уложу в постель. А если вам вдруг встретится миссис Холт…
– Я пришлю и ее тоже.
Элси в раздражении почти побежала назад к мансарде, кринолин подпрыгивал, как на пружинках. Какой прок считаться хозяйкой дома, если все приходится делать самой?
Помня, что в прошлый раз Джаспер открыл дверь, коснувшись ее лапой, Элси, подойдя, протянула руку и толкнула ее. Рука наткнулась на преграду, от удара пришла отдача в плечо. Хмыкнув, Элси повторила попытку, надавив сильнее. Дверь не шелохнулась.
– Что? – она потянулась к дверной ручке и стала дергать ее из стороны в сторону. Та не поворачивалась. – Проклятье.
Видно, замок снова заклинило – потому и раньше дверь не удавалось открыть. Все же нужен слесарь, чтобы заменить механизм, а то и вовсе поставить новую дверь. Еще одно дело, которым предстоит заняться.
Утомленная всем этим Элси доплелась до лестницы и начала долгий спуск на нижний этаж. Она чувствовала себя нездоровой. Видно, все дело в самом доме: он давит на нее непосильным грузом. Сейчас она поговорит с миссис Холт и после этого сразу ляжет отдыхать.
В Большом холле она увидела Хелен, пытающуюся пристроить компаньонку у окна.
– Вот, решила поставить ее сюда, – улыбнулась служанка, – получается, как будто выглядывает и встречает вас.
Она склонила голову к плечу, вглядываясь в фигуру.
– А она немножко на вас смахивает, мэм.
При ярком освещении сходство деревянной девочки с Элси действительно было заметнее. От этого ей сделалось не по себе.
– Немного. Не странно ли? – в последний раз бросив на девочку взгляд, Элси направилась к западному крылу и, открыв обитую зеленым сукном дверь, оказалась в помещении для прислуги.
Воздух здесь был густо пропитан запахами супа, гари и перекаленного масла. В глубь дома лабиринтом уходили коридоры с голыми стенами и каменным полом, тусклая масляная горелка едва освещала путь.
На двери комнаты миссис Холт красовалась надпись белыми буквами: Экономка. Элси постучалась – за день она уже второй раз стучала, прося позволения войти, и это в собственном доме.
– Войдите.
Элси протиснулась в комнатушку, атмосфера которой живо напомнила ей о гороховом супе. Единственная лампа на столе отбрасывала слабый свет на бумаги миссис Холт. Экономка, сидевшая на простом деревянном стуле, повернулась и, увидев госпожу, вскочила на ноги.
– Ах, миссис Бейнбридж! Какая неожиданность. Милости прошу, проходите.
На маленьком столике был накрыт чай, чашки были синие с белым. Элси с облегчением села. Она слишком стыдилась своей усталости, чтобы попросить пить, но мечтала, чтобы миссис Холт сама догадалась предложить ей чаю.
– Я как раз собиралась с вами поговорить, – говорила между тем миссис Холт, прибирая на столе бумаги. – Из Торбери Сент-Джуд только что привезли продукты, и я хотела обсудить с вами составленное мною меню.
– Я уверена, что вы все сделали прекрасно. Мы будем вести очень тихую жизнь, мисс Сара и я, пока не вернется мистер Ливингстон.
– Я предполагала, что так будет, мадам. Но это не причина, чтобы не получать удовольствия от еды.
– Совершенно справедливо. Собственно, миссис Холт, раз уж я здесь… Мне хотелось бы кое-что с вами обсудить.
– Что именно, мадам?
Миссис Холт смотрела на нее своими выцветшими, пожелтевшими глазами, только и всего – так почему же Элси померещился на ее лице отблеск адского пламени? Элси облизнула губы, не зная, с чего начать. Мне нечего стыдиться, напомнила она себе. Дитя было зачато не в грехе, что бы кто ни думал.
– Скоро нам потребуется… больше прислуги. А Мейбл считает, что никто из жителей Фейфорда не согласится на работу в этом доме?
– О. – Морщины на лице экономки обозначились резче. – Все это очень, очень непросто, мадам. Между деревенскими и семейством существует давняя распря – она тянется, полагаю, со времен Гражданской войны. Они уверяют, что одна из хозяек дома была ведьмой – словом, какой-то вздор в этом роде.
Элси рассматривала скатерть и вышитые на ней букетики мелких цветов. Когда Мейбл сказала ей, что деревенские боятся дома, она подумала о привидениях или нежити, никак не о ведьмах. Но всем известно, что в те дни женщин нередко за любую мелочь могли обвинить – и обвиняли – в ведовстве.
– Вы хотя бы пытались нанять кого-то из Фейфорда, миссис Холт?
– О да. Но, видите ли, семья Робертсов начала вставлять мне палки в колеса. Один из Робертсов в начале века служил здесь лакеем, и с ним произошел несчастный случай.
– Что еще за несчастный случай?
Миссис Холт прижала руку к груди и поправила брошь-камею.
– Никто в точности не знает, как это случилось. Бедняга упал с галереи прямо в Большой холл. Сломал шею, разумеется. Ужасная трагедия. Но Робертсы, даже спустя столько лет, настаивают, что его столкнули.
– Кто?
– Ну… тогдашний хозяин вскоре после этого потерял супругу. Так, ходят слухи, что тот лакей, Робертс, был ее воздыхателем… Сами знаете, как это бывает, – миссис Холт повела в воздухе рукой, похожей на куриную лапку. – Ревнивый муж решил отомстить.
– Честное слово, местные жители, кажется, живут только россказнями, да все про нас.
Миссис Холт улыбнулась.
– Деревенщина, мадам. Надо же им чем-то развлекать себя долгими зимними вечерами. Но не переживайте из-за этого. Я не сомневаюсь, что мы найдем где-нибудь прекрасных работников и для дома, и для сада.
– Будем надеяться. – Элси прокашлялась и продолжила: – Видите ли, у меня имеется причина быть разборчивой в подборе персонала. Скоро… я хотела сказать, скоро придет весна, и… я имею основания надеяться, что… – кровь бросилась ей в лицо. Деликатного способа сообщить о своем положении она не находила.
– Уж не хотите ли вы сказать… Господи, миссис Бейнбридж, вы пытаетесь мне сказать, что вы в тягости?
В тягости. Много лет Элси не слышала этого выражения – довольно вульгарного, но сейчас именно оно помогло ей справиться с собой.
– Да. Ребенок должен появиться на свет в мае, – она почувствовала себя неловко, увидев, что на глаза пожилой женщины навернулись слезы. Смутившись, она торопливо продолжала: – Мне потребуются няни, а также новая горничная для меня самой. Я собираюсь съездить в Торбери Сент-Джуд и посетить там бюро найма. Вы ведь там нашли Мейбл и Хелен?
Миссис Холт открыла рот. Затем закрыла.
– Я… я ведь не могла предложить большого жалованья, мадам. А поместье так запущено, ведь господа не жили здесь постоянно, для девушек никакой перспективы продвижения… – она беспокойно ерзала на стуле. – Словом, я предпочла взять в услужение девушек из работного дома, мадам.
– Из работного дома, – задумчиво повторила Элси. Ну конечно, это многое объясняло. – Я полагаю, они и обучения не проходили?
Миссис Холт зарделась.
– Хелен училась – и служила горничной.
– А по какой причине она ушла с прежнего места?