Наука всегда была для меня поэзией, особенно физика. Она восхищала и завораживала меня.
Любой физический опыт позволяет раскрыть не только материальное устройство мира, но и духовное, внутреннее. Любой физический постулат можно применить в обычной жизни. Вне зависимости от массы предметы падают с равной скоростью. Это ли не философия? А все эти опыты, результат которых зависит от наблюдателя? Энтропия Вселенной – метафора человеческой жизни и всей нашей истории. Независимо от своей массы, объекты оказывают друг на друга гравитационное притяжение: на человека влияет все, встреченное им, как и он на все вокруг.
Взаимодействие элементарных частиц потрясало меня. Корпускулярно-волновой дуализм будоражил. Мир, в котором такое существует, круче любой симуляции, любой компьютерной игры, любой фантазии.
Главная идея физики в том, что возможно все. Даже самые невероятные вещи.
Если долго думать о некоторых аспектах физики, можно достигнуть расширения сознания, словно под запрещенными веществами. Например, материя может рассматриваться как вибрация посреди пространства и времени. Представь себе это. Ты – лишь энергия, сгущенная до вибрации, хотя кажешься себе таким плотным и монументальным. Как и все, кого ты любил, все, что ты создал, горы, океаны, твой дом, твои родители – все это лишь вибрации.
Чувствуешь?
А как тебе кротовые норы – разрывы в пространстве и времени? Возможно, через них можно путешествовать – на огромные расстояния и сквозь время. В другие миры.
Вообще-то говоря, физика – это отвал башки. Или так уже не говорят? В общем, вы поняли.
Главные вопросы, на которые отвечает физика: это вообще что, вот это все вокруг? Как оно работает и зачем? Что все это значит?
Датский физик Нильс Бор – он создал первую квантовую теорию атома и участвовал в разработке основ квантовой механики – говорил: «Тот, кого не потрясла квантовая теория, просто не понял ее». Я бы расширил это утверждение на всю физику.
Физика меня принимала. В отличие от остального мира.
Когда я существовал как человек, у меня не было ощущения, что окружающий мир меня принимает. Меня отторгали люди, успех, деньги, карьера – все. Кроме физики. Та была моей отдушиной, а потом и всем остальным: хобби, работой, смыслом жизни; женой, любовницей, братом, родителем, другом. У меня не было ничего, кроме физики.
Теперь я знаю, что нельзя ставить все на одну карту. Нельзя складывать весь смысл своей жизни в одну корзину.
Тогда не знал. Думал, мне больше ничего и не надо.
Теперь мир отторг меня окончательно. Выбросил за свои пределы, в прямом смысле.
Я не изучал физику – я познавал Вселенную. Больше всего меня интересовало, что такое реальность.
Самое забавное и абсурдное в изучении окружающего мира то, что весь он находится в мозге человека. Живя, мы уверены, что все по-настоящему. Но ведь то же происходит во сне. Мы видим там какой-то мир, верим в него, взаимодействуем с ним. То же происходит у психически больных. Они видят то, что создает их мозг, но почему-то это – болезнь, а то, что видят другие – реальность и норма.
То, что мы считаем реальностью, – откуда оно взялось? Точно ли это не сон? Не галлюцинация? С чего человек решил, что реальны не сны, а то, что происходит в свободное от них время? Может быть, во снах мы видим реальность, в которой возможно все, а потом засыпаем и выдумываем скучный предсказуемый мир, чтобы не сойти с ума. Может быть, галлюцинации сумасшедших – сбой в защитных системах мозга, которые не дают людям видеть окружающие их на самом деле странности и кошмары?
Мы думаем, что видим окружающий мир таким, какой он есть. На самом деле эти данные поставляет наш мозг – устройство со своими особенностями и ограничениями. Мозг всегда стоит между нами и реальностью. Все, что мы видим и ощущаем, – всего лишь образы, которые он конструирует внутри себя. Как и то, из чего состоят сны и галлюцинации.
Мозг несложно подловить на вранье. Например, перед глазами всегда находится нос, но человек его не замечает. Левый и правый глаз поставляют картинки с разных ракурсов, а мозг делает из них одну. Где гарантия, что эта картинка, слепленная наспех, подоткнутая нашими стереотипами, достроенная тем, что мы уже знаем, правдива? А ведь есть еще ложные воспоминания и стирание из памяти слишком болезненных событий. Можно еще вспомнить изменения в поведении человека, у которого поврежден мозг или проблемы в гормональной системе, или принявшего наркотики (или даже просто неподходящие ему таблетки от ангины). Малейшего сбоя достаточно, чтобы человек начал видеть мир не так, как обычно. С чего мы взяли, что мозг не обманывает нас в большем?
Выбраться за пределы черепной коробки, конечно, невозможно. Но, как минимум, можно расширить свою картину мира. Как максимум – попробовать вырваться за пределы нашего мира, может быть, даже умудриться увидеть реальность такой, какая она есть, хотя бы и через призму черепной коробки.
Мы часто обсуждали это с Игорем. Мы хотели узнать, что происходит на самом деле.
Мы хотели найти что-то иное, то, о чем люди еще не знают. Мы были уверены, что это «иное» существует и что до него можно добраться. Дверь туда где-то рядом, хотя открыть ее непросто.
А мы ее открыли.
Кто бы знал, к чему это приведет.
Много лет я посвятил науке: учился в университете, посещал дополнительные лекции и семинары, читал научную литературу, работал, исследовал. В свободное время смотрел фильмы про ученых, фантастику, научпоп. Я был полностью погружен в это. Человеческое бытие прекрасно тем, что можно посвящать свою жизнь крутым и интересным вещам.
Я увлекся физикой еще в школе. Затем отучился в университете, где изучал физику элементарных частиц и космологию. Кварки, струны, сверхранняя Вселенная, поиск скрытой массы Вселенной – одним словом, все чудеса и тайны мира.
В университете я и познакомился с Игорем. Тогда он был кем-то средним между скучноватым советским профессором и главным тусовщиком курса. В социуме Игорь управлялся куда лучше, чем я. Прирожденный лидер. Всех знал, всем нравился, не пропускал ни одной тусовки, встречался с девчонками. При этом всегда успевал учиться и работать.
В «Прометей» он устроился еще во время учебы. Получал там неплохие деньги. К окончанию вуза уже занял там должность руководителя отдела. Такой он был, Игорь. «Прометей» был условно частной конторой, которая занималась исследованиями для оборонного комплекса страны. Словом, деньги и возможности там были.
Потом он позвал в «Прометей» и меня. Я тогда как раз потерял свою подработку лаборантом, да и пора было искать что-то стоящее. Я пошел туда, не сомневаясь. Устроился в отдел, руководителем которого был Игорь.
Тогда я еще не знал, к чему это приведет.
Офис «Прометея» располагался в небольшом московском технопарке. Вокруг были только нежилые здания с конторами. Наши кабинеты и лаборатории занимали отдельный корпус.
Меня назначили на должность с таинственным названием «специалист» – даже не «инженер». Под таким обтекаемым словом может скрываться что угодно. В моем случае это означало помощь в исследованиях и много бумажной работы – вторые роли, как и всегда в моей жизни.
Работа в «Прометее» быстро меня разочаровала. Мы занимались какой-то фигней. Ни знаний, ни опыта, ни особенных денег мне это не приносило. Я потихоньку искал другое место. Игорю не говорил: как-то неудобно было. Думал, если что-то найду, то скажу, что случайно получилось.
В газетах часто появляются увлекательные статьи в духе «ученые нашли способ жить без воздуха», «найдено лекарство от смерти», «открыты параллельные миры» и тому подобное. На деле все эти слова ничего не значат. Обходиться без воздуха можно недолго и только ценой неимоверных усилий, а опробовано это только на собаках. Лекарство неожиданно для самих ученых подействовало на какого-нибудь несчастного червя, который вскоре все равно сдох по непонятной причине. Параллельные миры оказываются очередной физической теорией, которых и без того многовато. Все это никак не применимо в жизни. Мы тоже занимались подобными вещами. Может быть, когда-нибудь человечество сможет придумать, как их использовать, но пока все это бесполезная фигня.
Вообще-то возможности у нас имелись. У нас было много крутой аппаратуры, с которой можно делать что-то интересное. Плюс мозги, ресурсы и финансы. Но под любой опыт требовалось обоснование, надо было оформить кучу бумаг. Сделать что-то просто так, для души, для науки, было невозможно. А то, что мы делали, было мелочью.
Просто так, ради науки и движения человечества вперед, ничего не делалось. И это меня раздражало. Я не готов был существовать в таком мире.
Я хотел его изменить.
Я жаждал открытий, достижений. Желал познать что-то новое, лежащее за пределами уже известного. Хотел принести пользу миру, совершить великое открытие, изменить жизнь людей к лучшему. Мечтал о славе, чего уж там. Стать новым Ландау или Фейнманом!
Я много чего хотел.
Через несколько недель работы Игорь предложил мне посмотреть на варп-двигатель.
Давайте я объясню, что такое варп-двигатель. Попробую сделать это максимально просто. Как говорится, если не можешь объяснить просто, значит, не понимаешь.
Если вкратце, Вселенная огромна, и в ней сложно перемещаться на серьезные расстояния – на это потребуется слишком много времени, куда больше человеческой жизни. Варп-двигатель позволяет искривить пространство-время, чтобы долететь из точки А в точку Б побыстрее. Ну, или для каких-то еще целей.
Проблема в том, что варп-двигатель – выдумка фантастов. Его не существует. Он пришел в наш мир из «Стартрека». Такие дела.
И вот Игорь предлагает мне его посмотреть.
Мы прошли в один из дальних кабинетов. В углу стояла большая металлическая туба размером с ванну. Ее опоясывали трубки, провода и диски.
– Варп-двигатель, – объявил Игорь. – Производство новосибирского НИИ. Суперсекретная технология. Выдан нам по контракту за много денег для исследований. Не используется три года.
– Чем докажешь, что он работает?
– Предлагаешь искривить пространство-время дорогущей аппаратурой, чтобы тебе что-то доказать? Нет уж, дружок. Придется поверить на слово, – сказал Игорь. – Ладно, на самом деле я и сам сомневаюсь. Проверить его невозможно. Нужны особые условия и гора денег. Может быть, однажды…
В общем, я потрогал неизвестный механизм, испачкав пальцы пылью, мы поприкалывались над новосибирскими учеными и ушли.
Господи, если бы я тогда знал. Я бы расколошматил эту штуковину молотком и натравил бы на тех новосибирских умников, что его собрали, Минобрнауки.
Запомните этот варп-двигатель. Штука, искривляющая пространство-время. Он нам еще пригодится.
Есть такие люди, которые очень любят перекладывать ответственность на других. Они не могут найти работу из-за правительства, а любовь – из-за того, что все представители нужного им пола меркантильные сволочи. Если бы я был одним из них, я бы сказал, что все случившееся произошло из-за этого варп-двигателя. Или из-за аномалии, запустившей его. Из-за стечения обстоятельств.
Но это неправда.
Все произошло из-за меня.
Вам может показаться, что я в этой истории не виноват. Я не хочу, чтобы вы так думали. Очень вас прошу, запомните это: я абсолютно точно виноват во всем, что происходило. Будет лучше, если мы сразу это обозначим. Я рассказываю эту историю не для того, чтобы вы делали выводы о том, виноват ли я. Это вопрос решенный, я виноват, и не утруждайте себя размышлениями об этом. Я не пытаюсь красоваться и не хочу, чтобы вы меня разубеждали. У меня нет невротической вины за все на свете. Строго говоря, сейчас у меня потребностей и неврозов в принципе нет. Я абсолютно объективен.
Не знаю, что сделал бы правильный, хороший человек, попав в такую ситуацию. Я ничего правильного не сделал. Я совершал ошибку за ошибкой. Один неверный шаг за другим. Потом попал сюда. Вот и все.
Я мог рассказать все людям. Обратиться к властям и журналистам. Поднять шумиху. Доказательств у меня было предостаточно. Некоторое время я специально снимал на телефон многое из того, что видел. Бездна на экране отображалась только черным экраном, зато было видно многое другое: сталкивание жертв в проход, разрезание век, похожие на транс безмолвные посиделки. Я скопировал все это на личный ноутбук и в два облачных хранилища. Но так никому и не показал.
Я мог обратиться в полицию. Мог бы даже сделать это анонимно. Некоторые из тех, кто погиб из-за нас, не были никому не нужными, случайными людьми. Иногда это были бездомные, а иногда – загулявшие наркоманы, и их искали близкие, которым они были небезразличны. Были и обычные люди, не маргиналы. Девушка, которая первой прыгнула в бездну, находилась в розыске. Ее искали. Достаточно было передать информацию ее родственникам или полиции. Я даже нашел в сети ее мужа. Я мог бы написать ему так, чтобы он меня не отследил, или от своего имени – какая, в общем-то, разница? Искали и других. Я ничего не сделал. Никак не помог их родным, которые так мучились из-за исчезновения близких.
Я ничего этого не сделал.
Я мог бы искать другие пути поддержания прохода открытым.
Я ничего этого не сделал.
Вот так.
Поэтому, очень вас прошу, вините во всем меня.
Я знаю, как бесят все эти люди, которые демонстративно берут на себя вину. Некоторые из них хотят, чтобы вы их стали убеждать, что они не виноваты. Но в моем случае это абсолютная правда.
Это все я. Даже то, о чем я не знал. Даже то, что они сделали со мной.
Это все я.