Я остался без сценария. И Тамаз Мелиава, который чувствовал себя виноватым за «сикильдявку», отдал мне свою очень удачную инсценировку небольшого эпизода из романа «Война и мир», который он собирался поставить на площадке во ВГИКе.
Ночь. У костра солдаты варят кашу. Из леса выходят два француза, голодные, ободранные, почти босые. Солдаты усаживают их у костра, кормят кашей, дают водки. Французы поели, выпили и заснули. «Тоже люди», – удивился молодой
солдатик Залетаев (его играл юный Лев Дуров, это был его дебют).
Условия съемок теперь были лучше, чем на курсовой: пленку дали один к пяти, была профессиональная съемочная группа и техника.
Снимали зимой, ночью, в лесу недалеко от «Мосфильма». Было очень холодно, и мой однокурсник, грек Манус Захариас (он играл французского офицера), простудился. На следующую ночь у него была температура 38,5, и пустить его босиком на снег мы, естественно, не могли. Так что в кадре «босые ноги французского офицера» мы снимали мои ноги.
Я стою босиком на снегу, а оператор Николай Олановский уже двадцать минут ставит свет.
– Скоро?
– Сейчас еще один бэбик поставлю – и все.
(Бэбик – маленький осветительный прибор.)
Поставили бэбик.
– Все?
– Все. Сейчас только эффект от костра сделаем.
Осветитель взял еловую ветку и стал махать перед прибором.
– Быстрее! – сказал Олановский.
Осветитель замахал быстрее.
– Медленнее!
А я все стою. Наконец сняли дубль. Олановский просит повторить. Сняли второй. Коля просит – еще: надо теперь помахать веткой у другого прибора. «Дорвался! Устроил себе именины сердца!» Сняли третий.
– Все! Снято! – крикнул я и побежал к автобусу.
– Стой! Не снято! – кричит Олановский. – Еще один дубль! Я только еще один бэбик добавлю!
– Нет уж, родной, хватит!
Утром отдали пленку в проявку. К вечеру узнаём, что наш материал напечатали. Терпения ждать, когда его выдадут, не было, и мы побежали в лабораторию и напросились посмотреть вместе с ОТК.
Идет наш материал, все нормально: лес, костер, солдаты… На экране – ноги на снегу, а на них – эффект костра. Хорошо! Не зря ветками махали. Первый дубль, второй… Женщина в белом халате (технический контролер) поворачивается ко мне и спрашивает:
– Нафталину насыпали? Или соль?
– Снег.
– Да ладно. Я-то вижу, что не снег.
Мне стало очень обидно. Два пальца зря отморозил! Наверное, все-таки надо было дать Олановскому поставить еще один бэбик.