Полиция оцепила трёхэтажное здание со всех сторон. Внутрь никого не впускали. Мои коллеги, обмотанные шерстяными платками, пританцовывали на тротуаре. Выскочив из машины, мы кинулись в гущу событий. А вот и телевизионщики, целых три группы. Можно подумать, тут недавно произошло преступление века. Хотя, для нашего тихого городка неудачный взлом являлся ярким событием.
– Мы ведём прямой репортаж из самого центра города. Именно тут, этой самой ночью, было совершено дерзкое нападение на фирму, специализирующуюся на реставрации старины глубокой. Иконы, редкие книги, домашняя утварь и драгоценности. Как видите, злоумышленникам было, чем поживиться. ― Молоденькая девушка, просто захлёбывалась, выдавая информацию в серебристый микрофон. ― Благодаря слаженным действиям нашей доблестной полиции, преступление удалось предотвратить. Всего семь минут, и стражи порядка оцепили здание и улицу. Возможно, грабители скрылись через люки? Это ещё предстоит выяснить.
Вот те раз! Репортаж выглядел лучше любой рекламы. Теперь злоумышленники всей страны знали совершенно точно, ЧТО лежит в «Хроносе», мало того, они владели информацией, что полиция обычно приезжает через семь минут. (Но шесть-то оставалось!) И что уходить лучше через люки, дабы не попасться в лапы тем самым слаженным и доблестным. Я чувствовала, не пройдёт и недели, как около особняка выстроится очередь из людей в масках. Вадим почувствовал то же самое. Поэтому, откашлявшись, шагнул прямо к корреспонденту.
– Уважаемые телезрители! Не верьте тому, что только что услышали. Наша фирма не занимается ценными вещами. Так, вещичками, конца двадцатого века.
Ах, как некстати Теодора Францевна надела свой слуховой аппарат! Выбежав вперёд, она втиснулась между объективом камеры и новым начальником, поправила каракулевую шубку и произнесла пламенную речь.
– Вздор и провокация! В «Хроносе» находятся настоящие сокровища. Но их ценность исчисляется не миллионами поганых американских долларов, а исторической значимостью. Это наша с Вами история, товарищи! И она бесценна! Встанем грудью на защиту икон тринадцатого века, защитим книги на кириллице! Все на баррикады, товарищи!
Старушка активно жестикулировала, поддерживаемая одобрительными кивками подруг. Далее последовали аплодисменты.
Вадим отодвинул почтенную даму.
– Не слушайте этот бред, уважаемы телезрители. Я, как новый владелец фирмы, со всей ответственностью заявляю, никаких ценностей тут нет.
Девушка-корреспондент явно оживилась.
– И давно Вы владеете фирмой?
– Целые сутки. Хотя купил месяц назад.
– Тогда же и штаны последние продал. ― Хмыкнула я тихонечко.
Кто же мог подумать, что это услышат все! Объективы трёх камер одновременно опустились на ноги шефа. Нужно было что-то придумать, срочно. Я вырвалась вперёд, прикрывая ошалевшего мужчину.
– Уважаемые телезрители! Наш шеф говорит чистую правду. Никаких ценных вещей в подвале нет, а в лаборатории и того меньше.
– Постойте, но нам доподлинно известно, что в помещении находится мумия. А вы говорите, никаких древностей, никаких ценностей. ― Репортёр конкурирующей команды подскочил с другой стороны.
– Это не мумия, точнее мумия, но не совсем. ― Вадик начал заикаться и красноречиво посмотрел на меня, ища поддержки.
– Это любовник Нины Иннокентьевны, ― пришлось ткнуть пальцем в милейших девушек. ― Тридцать лет назад она его в шкафу забыла.
– Что-о-о? ― лица старушек вытянулись.
– Нина Иннокентьевна? Это кто? ― допытывался любопытный парень. ― Кто-то из них? Эти дамы тоже в фирме работают?
– Да мы их почти в первый раз видим, так, любопытные пенсионерки из сквера! ― схватив Вадима за руку, я уже собиралась спасаться бегством, как к нам подошли полицейские и разрешили войти в здание.
Во избежание столкновения с коллективом, команда из двух горе-археологов молниеносно спустилась в хранилище и заперлась изнутри. Прижавшись к холодной стене, мы тяжело дышали. Старушки штурмовали дверь снаружи.
– Любопытные пенсионерки?
– Почти в первый раз видим?
Даже не подозревала, что в столь хрупких телесах скрывалось столько энергии, готовой обрушиться на наши несчастные головы.
– Сходите за своими штанами, пожалуйста. Они уже высохли, наверное. ― Шепнула я шефу.
– За теми последними, которые продал?
– Но выйти всё равно придётся.
– Хочешь, чтобы они на части меня порвали?
– Но Вы же мужчина.
– Поэтому и не пойду. Против девичьего батальона мне не устоять. Лучше сходи сама. А заодно и подружек своих угомони.
– Вот ещё. ― Отойдя от двери, осмотрелась. ― Я и тут пожить могу. Диван есть. Хоть высплюсь по-человечески, а то всю ночь с Вами провозилась.
Скинув уги, устроилась на полосатом кошмаре сталинских годов. Аккуратно повесив пальто, Вадим улёгся рядом.
– Сама отравила, сама и выхаживала. По-моему, всё справедливо. Ладно, давай расслабимся, детка. Чего время зря терять?
Его тяжёлая рука притянула меня к себе, а голова устроилась на груди, на моей, между прочим, груди, как на подушке.
Расслабимся? Детка? Грозно зарычав, я толкнула огромного мужчину в бок, и тот полетел на пол, схватившись за край моей китайской куртки.
Давным-давно мама предупреждала: «Запомни, дочь, если покупаешь вещь, покупай дорогую, но качественную!» Китайский пуховик оказался дешёвым и некачественным. Треснув по шву, он выпустил облачко пуха. Что-то звякнуло об пол. Не может быть! Приняв коленно-локтевое положение, мы ошеломлённо стояли над небольшой золотистой вещицей, валявшейся на пыльном паркете.
– Значит, он всё-таки был в куртке? ― Вадим первым нарушил тишину.
– Значит, был.
– Как ты смотрела, Дарья? Если бы не твоя хроническая невнимательность, я бы уже в самолёте сидел, а не отсиживался чёрт знает где, спасаясь от бабушек лёгкого поведения.
– Вы, не чёрт знает, где отсиживаетесь, Вадим Дмитриевич! Вы находитесь в святая святых, в Вашем, между прочим, хранилище.
– А должен в самолёте!
Мы стояли друг напротив друга на коленях, пристально глядя в глаза. Что-то толкнуло меня в спину, и через секунду я оказалась в крепких объятьях, а мои губы коснулись твёрдых мужских губ. Единственная лампочка под потолком замигала, затрещала и погасла. Звонкий ЧМОК разнёсся в звенящей тишине подвала.
Как такое могло получиться? Ведь я же этого не хотела! Честно-честно! Нет, если честно, хотела, но не так и не тут. Облокотившись на мужские плечи, поднялась, отряхивая пыль с коленей.
– Что это было?
В темноте мой босс хмыкнул.
– Видимо, моё чертовское обаяние. Против него ещё никто не устоял.
Ах, вот оно, что! Обаяние, значит. Ишь, чего возомнил! Можно подумать, я сама полезла целоваться. Да, со стороны это выглядело именно так, но на самом деле… Блин, совсем запуталась.
В кармане пальто шефа завибрировал телефон. Принц пошёл на звук и вынул трубу.
– Да, дорогая, он у меня. Нет, ещё не в самолёте. Вылечу вечерним. Это как получиться. И я тебя.
Надувшись, как мышь на крупу, я снова уселась на диван. Хорошо, что меня не было видно в темноте. «Да, дорогая! Вылечу вечерним!» Ну и лети! Скатертью дорожка!
– Ты где? ― тёплая ладонь легла на затылок, спустилась по плечу и прикоснулась к руке.
– Не нужно меня лапать.
– А я и не лапаю, просто определяю твою геолакацию.
– Определили? Тогда пора на свет белый выползать. Вам же на самолёт успеть надо, а то дорогая расстроится.