Часть I. Состояние непринужденности
Лучше всего штрафной бросок за всю историю баскетбола выполнял не Майкл Джордан и не Стефен Карри, а Елена Делле Донн[9]. Коэффициент успешности у штрафной линии спортсменки за всю карьеру равняется 93,4 процента. Этот показатель не только самый высокий за всю историю Женской национальной баскетбольной ассоциации, он превосходит даже все результаты Национальной баскетбольной ассоциации. А плей-офф Донн еще выше – 96,4 процента. Иными словами, лучше нее никто никогда не выполнял штрафной бросок.
Секрет Елены Делле Донн в применении простой последовательности, которую она отрабатывала с восьмого класса. Она подходит к линии, находит точку правой ногой, выравнивает стопы, три раза ударяет мячом, сгибает руку под прямым углом, затем поднимает мяч и бросает. «Чем проще порядок действий, тем меньше вероятность, что он даст сбой», – говорит Елена.
Что самое важное в этом процессе? «Не думать слишком много. Самое главное на линии штрафного броска – не впускать в голову лишнего». Словом, секрет успеха Донн – в ее способности погрузиться в то, что я называю состоянием непринужденности.
Мы подобны суперкомпьютеру с невероятно мощным потенциалом. В вас встроена функция быстрого обучения, интуитивного решения задач и легкого вычисления правильного следующего шага. В оптимальных условиях наш мозг работает на невероятных скоростях[10]. Но, как и суперкомпьютер, он не всегда функционирует идеально. Вспомните, как он замедляется, когда жесткий диск захламлен файлами и обрабатываемой информацией. Машина по-прежнему обладает поразительным вычислительным потенциалом, но выполнение ключевых функций уже дается ей труднее. Вот так и наш мозг заполнен беспорядочными неактуальными установками, негативными эмоциями и токсичными мыслительными паттернами, и для выполнения важных действий у нас остается все меньше необходимой ментальной энергии.
Теория, которая в когнитивной психологии называется перцептивным циклом[11], объясняет, почему так происходит. Возможности обработки информации у мозга велики, но ограничены. Он и так обрабатывает более шести тысяч мыслей в день[12]. Именно поэтому при столкновении с новой информацией ему приходится решать, как распределить оставшиеся когнитивные ресурсы. А поскольку мозг запрограммирован ставить на первое место эмоции с высокой аффективной ценностью[13], такие как страх, раздражение или злость, эти чувства оттягивают на себя все силы, и остается еще меньше умственных ресурсов на работу над действительно важными задачами.
Когда компьютер начинает подвисать, вам достаточно нажать несколько кнопок, чтобы удалить ненужные данные, и машина тут же заработает быстрее. Точно так же вы можете освоить простые техники, чтобы избавиться от мусора, затрудняющего работу вашего ментального жесткого диска. Нажав несколько кнопок, вы приведете себя в изначальное состояние непринужденности.
Возможно, вы уже знаете, каково это – возвращаться в это состояние. Представьте себе конец долгого дня. У вас болит голова, и вы не можете избавиться от надоедливой боли. Вы не помните, куда положили телефон. Или ключи. Даже малейшие, в высшей степени разумные просьбы – например, клиента, желающего что-то узнать в длинном, пространном голосовом сообщении, или ребенка, попросившего забрать его из музыкальной школы, – вызывают у вас недовольство. Небольшая конструктивная критика от руководителя приводит вас в панику – вы убеждены в своей бездарности. Вы раздраженно разговариваете с супругом и не можете подобрать верные слова, чтобы выразить силу своей усталости. «Почему все так тяжело?» – думаете вы.
Однако после вкусного обеда, горячего душа и крепкого ночного сна все меняется. Вы просыпаетесь с ясной головой и радостно встречаете новый день. Вы находите телефон и ключи – именно там, где их оставили. Вы сразу же понимаете, что надо ответить на голосовое сообщение (не такое уж оно и пространное, как оказалось!), и с легкостью приводите в исполнение свое решение. Вам ничего больше не хочется, кроме того, как несколько минут спокойно посидеть в машине с ребенком по дороге из школы. Вы находите подходящие слова для супруга: «Мне очень жаль, что так вышло! Прости меня, пожалуйста». Вы благодарите руководителя за критику, причем искренне. Ваши способности восстанавливаются.
Возвращаясь в состояние непринужденности, вы чувствуете себя более легким и светлым, потому что больше не ощущаете сильного давления. Вы не задавлены, и вас не гнет к земле. Откуда ни возьмись у вас появляется больше энергии. Кроме того, вы наполняетесь светом. Когда вы снимаете камни с души и выметаете смятение из мозга, ваша картина мира проясняется. Вы можете определить, что сейчас правильнее сделать, и выбрать верный путь.
В состоянии непринужденности вы чувствуете себя физически отдохнувшим, эмоционально разгруженным и сосредоточенным. И теперь полностью находитесь в настоящем моменте, вы внимательны и сконцентрированы на том, что важно в настоящий момент. Вы с легкостью, без усилий способны сделать то, что сейчас важнее всего остального.
Глава 1. Смотрите под другим углом
«Четыре утра, а я сижу и редактирую фотографии. Что?»[14] Ким Дженкинс хотела делать то, что действительно важно. Но ей было трудно не переутомляться. Университет, где она работала, переживал времена невероятной популярности. За последние несколько лет клиентская база увеличилась вдвое, но взаимодействовал с ней практически тот же состав, на прежнем оборудовании. За развитием организации последовало усложнение почти всех сфер. Появились новые, с трудом поддающиеся пониманию внутренние протоколы. Внедрялись новые громоздкие правила контроля. Из-за запутанных инструкций на все проекты и программы уходило больше времени и сил. В университет приходили энтузиасты, но толку от них было мало. Прежде простые функции невыносимо усложнили, причем без всякой на то причины. В результате работа Ким уподобилась подвигам Геракла, притом что она и так была склонна относиться к себе крайне сурово. Ким говорила: «Я думала, что если не прилагаю чрезвычайных усилий, если уделяю хоть какое-то время себе, а не работе, то поступаю чудовищно эгоистично».
Но однажды Ким осенило. Все намного сложнее, чем должно быть. После этого открытия, по ее словам, она «увидела происходящее в истинном свете». «Бесконечные нагромождения бессмысленных усложнений. Я увидела, как они пожирают все мое время, а я между тем задыхаюсь под грудой ненужных задач». И Ким решила, что пришло время перемен. Столкнувшись с неимоверно сложным, на ее взгляд, заданием, она спрашивала себя: «Есть ли более легкий способ?»
Вскоре, когда один из преподавателей спросил ее, сможет ли команда Ким записать все лекции в течение семестра, у нее появилась возможность проверить новый метод. Раньше Ким подскочила бы на месте и, загрузив команду работой на четыре месяца, искала бы способы сделать все еще лучше: добавить музыку, вступительные и финальные заставки, улучшить графику. На этот раз она задумалась: а нет ли более легкого способа достичь желаемого? После нескольких вопросов выяснилось, что видео предназначались для одного-единственного студента, который не мог посещать все пары из-за участия в спортивных мероприятиях. Ему не нужны были высококачественные записи с кучей спецэффектов, он просто не хотел отставать от однокурсников. И Ким подумала: «Что, если просто попросить кого-нибудь из студентов записать лекцию на смартфон?» «Профессор пришел в восторг от такого решения», – говорит Ким. И оно стоило ей всего нескольких минут размышлений, а не месяцев труда с командой профессионалов.
Мы слишком часто жертвуем временем, энергией и даже своим психическим здоровьем, поскольку свято верим в разумность и оправданность такой жертвы. А все потому, что коллизия современной жизни строится на ложной дихотомии «важного и трудного» и «простого и бессмысленного». Для некоторых людей это аксиома: все пустячное дается легко, все важное и ценное – с трудом.
Язык помогает выявить наши глубинные убеждения. Подумайте об этих знаковых фразах: когда мы добиваемся чего-то значительного, то говорим, что заработали это «кровью и потом»[15]. Мы говорим, что значимые достижения не просто «заслуженны», они заслужены «тяжким трудом». Мы советуем «усердно трудиться целый день», когда вполне достаточно было бы просто «трудиться целый день». В некоторых случаях язык выдает наше недоверие к легким путям. Говоря о легких деньгах, мы подразумеваем, что получили их незаконным или сомнительным способом. Фраза «легко тебе говорить» имеет оттенок осуждения и обычно используется для доказательства несостоятельности мнения собеседника. Забавно, что мы привыкли говорить нечто вроде «будет нелегко, но оно того стоит» или «добиться этого будет очень трудно, но надо попытаться», – словно программируем себя на то, что правильный путь неизбежно трудный.
По своему опыту могу сказать, что это убеждение почти никогда не оспаривают. Действительно, если усомниться в непреложной истине, почувствуешь себя некомфортно. Мы даже не пытаемся остановиться и подумать, нельзя ли достичь чего-то важного и ценного более легким способом. А что, если самое большое препятствие на пути к достижению чего-то по-настоящему важного – это ложное убеждение, что для этого потребуется приложить неимоверные усилия? Что, если допустить, будто нечто представляется нам трудным только потому, что мы еще не нашли более легкий путь к его достижению?
Наш мозг устроен таким образом, что отвергает то, что представляется ему сложным, и принимает то, что кажется простым. Эту установку иногда называют принципом когнитивной простоты, или принципом наименьшего усилия[16]. Таково свойство человеческой природы – при достижении желаемого выбирать путь наименьшего сопротивления.
Чтобы наблюдать этот принцип в действии, за примерами далеко ходить не нужно. Мы покупаем товары с высокой наценкой в магазинчике на углу, потому что так легче, чем ехать на автомобиле в гипермаркет, где цены ниже. Мы кладем тарелки в раковину, а не в посудомоечную машину, потому что так быстрее. Мы разрешаем подросткам сидеть в интернете за обеденным столом, потому что это проще, чем вступать в конфликт, пытаясь ввести правило «никаких телефонов, когда ты ешь». Мы верим первой попавшейся, хотя бы мало-мальски заслуживающей доверия информации в Сети, потому что так легче всего получить ответ на свой вопрос, и так далее и тому подобное.
В эволюционном смысле склонность к упрощению полезна. Она долгое время была необходима человечеству для выживания и прогресса. Просто представьте, что случилось бы, будь у людей склонность к пути наибольшего сопротивления. Что, если бы наши предки привыкли задаваться вопросами вроде: «А как будет труднее всего добыть еду, или найти убежище, или поддерживать отношения внутри племени?» У них ничего не вышло бы! Выживаемость вида строится на врожденной склонности выбирать путь наименьшего сопротивления.
Что, если вместо того, чтобы сражаться с инстинктом, побуждающим нас искать самый легкий путь, мы взяли бы его на вооружение и даже стали бы использовать ради собственной выгоды? Что, если вместо того, чтобы спрашивать себя, как разобраться в сложнейшем, но очень важном проекте, переформулировать вопрос: «А не упростить ли мне этот важный проект?»
Некоторым людям от мысли о том, чтобы работать менее усердно, становится не по себе. От этого мы чувствуем себя ленивыми. И боимся отстать от других. И испытываем чувство вины за то, что не делаем «все возможное» каждый раз. Эта установка, сознательная или нет, уходит корнями в пуританскую идею о том, что тяжелый труд ценен сам по себе. Пуританизм не только прославлял трудности – он объявил подозрительным все, что дается легко.
На поворотном этапе моей карьеры клиент из крупной технологической компании попросил провести три презентации по теме лидерства. Если все пройдет хорошо, меня пообещали пригласить и на следующий год. Именно такого прорыва в карьере я и хотел. И я хорошо понимал, чего от меня ждут. У меня на руках уже был готовый, одобренный компанией материал.
За день до первой презентации я решил добавить в нее несколько финальных штрихов. Она уже была хорошо составлена. Но я все еще боялся, что она недостаточно хороша, поэтому решил все переписать.
Меня захватила новая идея, от которой, по моему убеждению, все просто ахнули бы. В итоге я всю ночь переделывал презентацию: готовил новые слайды и писал сопроводительные материалы – непроверенные, разумеется. На следующее утро, когда ехал в офис компании, я был выжат как лимон. Мысли путались. По приезде я держался только на нервной энергии.