Невероятно! Просто НЕ-ВЕ-РО-ЯТ-НО!!! Полтавский нокаутирует Серхио Фернандеса на последней секунде 2го раунда! Просто потрясающе! Какой удар! Дамы и Господа! Сейчас на ваших глазах творится история!
Полтавский vs Фернандес. 12.05.2012 год. Казино MGM GRAND. USA st. Nevada
И рефери останавливает поединок! Все! Бой окончен! Никитин больше не отвечает на удары! Закончилось! 35 минут избиения прекратились! Очередной нокаут! Полтавский выдержал последний экзамен и занял первую строчку рейтинга WBC! Бой с Александером Валеро предрешен!
Полтавский vs Никитин. 16.04.2013 Выставочный центр Крокус-Экспо Россия. Москва
Официальный список чемпионов лиги Селектор на 2013 год.
Чемпион Северной Америки – Александер Валеро (США).
Чемпион Южной Америки – Кристиан Карраго(Венесуэла).
Чемпион Евразии – Андрей Полтавский (Россия).
Чемпион Австралии – Джеймс Соколовски (Австралия).
Чемпион Островов – Ричард Тохэнн (Великобритания).
Чемпион Африки – Андре Катти (Нигерия).
Британия. Лондон. 25 июня.
Британские боксеры всегда были уважаемы во всем мире. Именно поэтому пояс Чемпиона Британского содружества фактически приравнен к поясу чемпиона Европы или Интер(национальному/континентальному) титулу. Уж слишком хорошо эти ребята с Туманного Альбиона умеют бить. И не надо делать скидку на то, что бокс как вид спорта с его Правилами Лондонского призового ринга возник именно здесь. Дело не в правилах, а в самих британцах – этот спорт по ним. На первом месте во всем мире футбол, никто не спорит, но парни в печатках за четырьмя натянутыми канатами здесь всегда пользовались уважением. Да и сами британцы словно созданы для него. Когда выходишь на ринг против парня, за спиной которого развевается этот знаменитый флаг бывшей колониальной империи, ты понимаешь, что если плохо готов к встрече с ним, то именно на эти знаменитые многочисленные лоскуты противник тебя и порвет. Порвет по-британски: жестко, сухо, короткой очередью из прямых ударов в челюсть.
Поэтому когда сейчас два здоровенных парня, которым, казалось, ринг банально маловат, отчаянно лупили друг по другу словно два молотобойца, под сводами новой олимпийской арены в переполненном зале не было ни единого свободного места. Шел уже седьмой раунд и дело близилось к нокауту – один из оппонентов зажал другого в углу и разбивал защиту почти поверженного противника удар за ударом. Зрители бесновались, кричали, время от времени затягивали очередную песню или начинали скандировать имя фаворита так, что своды просто дрожали под этим неистовым ревом. Царила такая фантастическая атмосфера, что в то время как никто не мог оставаться в этот момент спокойным. Все визжали, орали, вставали с места, в то время как только один человек, сидящий в первом ряду среди VIP-гостей под сводами многотысячного стадиона оставался спокоен – это был Ричард Тохэнн, удобно расположившийся в компании своей девушки. Крупный коренастый мужчина с типичной внешностью выходца из рабочего класса был холоден как лед, ярко контрастируя с беснующимися британцами. Вот один из бойцов падает на помост, но Ричард, или просто Рикки, как его объявляют ринг-аннонсеры по всему миру перед началом очередного поединка, не моргнул ни одним глазом. Зал замирает, волнуется, в трепете слушает счет рефери, загадывает, встанет ли чемпион после сокрушительного удара, но Рикки видел, что бой окончен уже за несколько секунд до нанесения удара. Рикки знал, что такое нокаутирующий удар. Это как раз тот, который ты не видишь. Сколько раз это происходило? Как после очередного падения и приведения в чувство боец спрашивал только одно – «Как он меня ударил»?
Только в фильмах бывает так – замедленная съемка, точный удар и не менее замедленное падение. В реальном поединке в большинстве случаев ничего не понятно вплоть до повтора – раз и все. Туши свет.
Но Рикки профессионал. И как любой профессионал во время боя он не смотрел на кулаки. Он смотрел на ноги, он смотрел на корпус, и только изредка поднимал внимательный взгляд, что бы увидеть результат работы этой спайки (ноги-корпус), а именно сам удар. На кулаки смысла смотреть не было, как бы это странно не звучало. Так что Рикки за пару секунд до удара видел, как «поплыли» ноги чемпиона еще до рокового попадания. И он успел заметить, как все тело рванулось вперед и девяносто килограмм сконцентрированные в одной зажатой перчатке, помноженные на ускорение влетели в челюсть едва стоящему на ногах чемпиону. Бывшему чемпиону. Считать рефери не было смыла изначально, как замирать и ждать зрителям – все было и так ясно.
Когда камера одной из ведущих телекомпаний съехала на него и гигантский экран, установленный над рингом стал показывать самого любимого чемпиона Британии, он заставил себя улыбнуться и помахать зрителям рукой. Даже показал большой палец. Хороший нокаут, да. Но чего же так кричать то? Он мысленно усмехнулся, да, похоже, что профессионализм его же кое-чего лишил. Какого-то азарта, наверное, нет? Даже чуть жаль. Глядя на беснующийся в пивном угаре зал, он немного позавидовал этим парням – как мало нужно для счастья? Всего лишь один хороший удар в челюсть другому человеку, выполненный далеко не на вершине профессионализма и вот уже бешеный заряд энергии пульсирует вокруг от одного зрителя к другому. Или дело в ставках? Нет, вряд ли. Может, кто то и впрямь видит эпическую битву на ринге, но для него эти парни все лишь конкуренты и возможные цифры на его уже и так неплохом банковском счете. Бокс это его работа, не больше. Так что Рикки не до криков и визгов. Это для зрителей. Наверное, точно так же смотрели и гладиаторы бои своих братьев по оружию в Древнем Риме, глядя на окрасившийся кровью песок арены сквозь железные решетки без эмоций и переживаний, просто профессиональным взглядом умелого убийцы. На чужую смерть. Ничего лишнего.
Гладиаторские бои только этим и были похожи на современные единоборства. В боях настоящих профессионалов тоже нет ничего лишнего.
Ну, почти ничего. Чемпион снова ухмыльнулся и стал подниматься на ринг по приглашению менеджера Стива. Толстячок Таннингем был похож на крупного упитанного хорька в дорогом костюме и теперь, шустро прошмыгнув словно зверек под канатами, он бросил взгляд своих маленьких серых глазок на Рикки и едва заметно подмигнул. Чуть не забыл. Сейчас снова начнется. Специально приглашенный знаменитый ринг-аннонсер Майкл Баффер проревел:
–Дамы и господа! Поприветствуем чемпиона мира по боксу в первом тяжелом весе!!! Рикки «Сталь» Тохэнн!!!
Снова свет софитов бьет в глаза и Рикки пожимает ладонь, замотанную в пропотевшие бинты. Победитель прижимает чемпионский пояс и начинает кричать, выпучив глаза, что именно Рикки следующий. Тохэнн прекрасно понимает, что этот наглый парень не продержится против него и трех раундов: сидя в первом ряду, он уже заметил слишком размашистые удары, кучу дыр в защите и что говорить о дыхалке и выносливости новоиспеченного чемпиона Британского Содружества, если он даже сейчас задыхается? Нет, этот парень ему не конкурент. Тем временем менеджер, стоящий в стороне, едва заметно кивает и Рикки вдруг бросается на победителя, после очередной его оскорбительной фразы. На помосте, забитом людьми битком, начинается самая настоящая вакханалия: какой-то крепкий малый визжит Рикки в ухо и цепляет за рубашку, потому уже десятки рук пытаются его оттащить, но он делает все согласно плану: заехав кулаком в ухо новому чемпиону Британского Содружества, он вырывает из его рук пояс. В ответ этот засранец успевает тоже зарядить Рикки под глаз, оторвать несколько пуговиц с рубашки и потом еще вдобавок сбивает с лица очки (а вот это уже не плану). В результате дорогие очки в золотой оправе оказались под ногами многочисленных участников потасовки. Даже когда его спарринг-партнер по шоу заехал ему еще раз в ухо, Тохэнн думал только о тонком хрусте оправы под ногами, который, как ему показалось, он услышал в общем гвалте голосов под сводами арены.
Бросив свой близорукий взгляд на менеджера, который тоже активно участвовал в потасовке и, кажется, даже хорошенько съездил в ухо почетному седовласому представителю боксерской атлетической комиссии, Рикки размахнулся и успел съездить золотым диском от пояса по лицу чемпиону. Прежде чем его оттащили здоровенные бодигарды (которые успели как раз в установленное время), он успел с удовольствием отметить, как краснеют драгоценное его сердцу слово «Britain» на щеке парня. Спустя еще пару минут полицейские уже смогли навести относительный порядок на ринге, но в тот момент Ричард и его менеджер думали только об одном – будет хорошее шоу. Бой может быть и так себе. А шоу будет хорошим – первая промо-акция прошла более чем успешно, полный зрительский зал и бешеные цены за билеты обеспечены за каких-то тридцать секунд.
Очки пойдут в счет нового гонорара.
***
Не прошло и получаса, черный автомобиль чемпиона уже мчался по городу, удаляясь с места боя. Менеджер Стив прижимал кусок льда к разбитой губе, в то время как Рикки с чисто коммерческим интересом рассматривал синяк, оставленный его свежеиспеченным оппонентом. Лиз полезла было в бар, что бы достать еще лед, но Стив остановил ее:
–Не стоит, Лиззи.
–О чем ты говоришь? Нужно приложить лед, – обернулась девушка.
–Тогда не останется синяка, – вздохнул Таннингем.
–Естественно не останется! – воскликнула девушка и поднесла тающую ледышку к глазу своего мужчины: – Рикки, приложи.
–Нет, милая, – слабая улыбка коснулась губ боксера. – Уже сегодня об этой драке будет знать весь мир бокса. Мне нужен этот синяк для завтрашней пресс-конференции. Тогда хоть кто-то поверит, что этот парень способен бить. Я лично этого сегодня не увидел.
–Рикки, поверь, я организую тебе хороший бой, – пробормотал Стив, вернувшись к их старому спору – Тебе в прошлый раз сильно досталось. Бой дома тебе не помешает. Разделаешься с Хавьером, я обещаю бой тебе против Валеро.
–У него скоро бой против Полтавского, – бросил Рикки. – После этого долбанутого русского от Валеро может еще мало что остаться. Что с Карраго?
–Согласие есть, но пока Федерации еще не вынесли окончательное решение, тебе ведь придется спускаться в более легкую весовую категорию, – ответил тот. – Не торопись, Рикки. Все знают, что ты лучший.
–Только вместо того, что бы покорять мир, приходится бить местных клубных чемпионов. Скоро так дойдет до того, что я буду драться за десять фунтов в местном пабе на потеху работягам, – поморщился тот. – Федерация. Организаторы. Менеджеры. Ты хороший парень, Стив, может быть, даже лучший среди всех этих бездельников. Но было гораздо лучше, когда боксеры договаривались между собой сами. Мужское соглашение и все. А теперь появились версии, организации, комиссии и коллегии. И я! Я! Единственный, кто на самом деле работает и получает удары по голове, обязан выслушивать их мнения, ждать решения тех, кто никогда в жизни не знал, что такое хороший удар по себе… – Тохэнн повернулся к менеджеру и сказал: – это не я, а они должны ждать моего решения!
–Это один бой! – воскликнул менеджер. – Только один! Нужно чуть-чуть подождать и остальные пояса будут твои!
–Ты прекрасно знаешь, что на пояса мне наплевать. Карраго, Валеро и Полтавский владеют гораздо более важными титулами, чем обычные пояса и другие побрякушки. Ты понимаешь, к чему я клоню? Они владеют уважением. А эти золотые ремни Федераций только им самым и нужны. Это не вопрос денег. Перед нами стоит только один вопрос – кто из нас лучший.
–Хорошо-хорошо, – примирительно вытянул руки менеджер. – Даю слово.
Тем временем машина заехала в подземный паркинг особняка. Когда водитель припарковал авто, Рикки вылез из машины. Подав руку своей спутнице, он махнул надувшемуся Стиву:
–Ладно, хватит тебе щеки надувать. Пойдем, толстячок.
–Нет, Рикки, ты пойми… – менеджер тут же перестал изображать обиду, живо выбрался из машины и уже хотел продолжить фразу, как вдруг замер с открытым ртом.
Один за другим из-за серых бетонных колонн вышли три человека в черных масках. За спиной раздался тихий свист и водитель, сидящий в машине, легко дернулся и завалился на руль. Менеджер повернулся и увидел приближающегося четвертого человека в маске с пистолетом в руке.
–Кто вы такие? – тихо спросил Рикки, глядя на замершие фигуры – Чего вы хотите?
–Кто мы такие не так важно. А вот чего мы хотим? – спросил четвертый нападавший. Обойдя по дуге стоящих возле машины жертв, он продолжил с легким, едва заметным акцентом: – Дай подумаю, британец. У тебя есть кое-что, что нам нужно. Нет, деньги нас не интересуют. Отдай нам самое ценное, что у тебя есть и мы разойдемся. Мне нужен твой титул, Рикки.
–Тебе нужен мой пояс? – спросил Рикки. – Выходи на ринг. А еще лучше, переговори с мои менеджером насчет организации. Думаю, сойдемся в разделе призового фонда в процентном соотношении 60 на 40.
В ответ нападавший звонко расхохотался. Он весело смеялся несколько секунд, затем сказал совершенно серьезно:
–Нет, кому нужен твой пояс чемпиона мира? Теневая часть твоей жизни гораздо интересней, Рикки. Не многие знают, что ты владеешь титулом гораздо более значительным… Сейчас на твоей груди весит ма-аленький золотой ключ. Совсем крохотный кусок этого металла возносит тебя на такую высоту, о которой многие могут только мечтать. Этот ключ дает тебе больше, чем все пояса вместе взятые. Скажи, тот япошка сильно сопротивлялся?
–О чем он говорит? – спросил менеджер, повернувшись к своему боксеру.
–А, так вы не знаете? Да, это частенько бывает, – рассмеялся человек в черном. – Ладно, я проведу презентацию – Ричард Тохэнн. Чемпион Островов по версии Селектор. Его статус приравнен к Континентальному чемпиону этой тайной лиги боев на выживание. Вот уже год наш Рикки входит в шестерку сильнейших людей планеты вне зависимости от весовой категории и вида единоборств. Это один из высших титулов и удивительно, что вы не знаете о том, что Стальной Рикки входит в Селектор.
–Мой подопечный чемпион мира, а не каких то там островов! – неожиданно вспыхнул толстяк-менеждер.
–Он прав, – Рикки бросил взгляд на три застывшие фигуры в черном и снова повернулся к человеку с пистолетом. – Я отдам тебе ключ. Только не трогай Стива и Лиз.
–Хорошо, – черная рука в перчатке повисла в воздухе. – Я жду.
–Сначала отпустите их.
–Они свободны, – мужчина махнул пистолетом Лиз, испуганно выглядывающей из-за спины Рикки и застывшему Стиву: – вы можете идти в дом. Только не думайте вызывать полицию. Заходите внутрь и ждите своего чемпиона. Он скоро подойдет и все закончится.
–Не бойся, милая, – Тохэнн подмигнул испуганной девушке, крепко сжал ее руку и порывисто поцеловал. Посмотрев на Стива, он бросил: – позаботься о ней.
–Рикки, – прошептала Лиз, не отпуская его руку.
–Стив! – рявкнул чемпион и толстяк шустро схватив растерянную девушку за плечи повел ее в сторону двери, ведущей в дом, что-то тихонько шепча ей на ухо.
Когда Лиз и Стив выскочили из территории паркинга и скрылись за дверью, Рикки снял цепочку с золотым ключом с груди и кинул человеку в черном. Тот ловко поймал на лету свою цель, придирчиво осмотрел, не убирая пистолета, направленного в британца, затем сделал несколько шагов назад, повесил ключ на грудь к двум еще таким же ключам и легонько махнул замершим черным фигурам пистолетом сторону боксера:
–Ключ настоящий, а теперь убейте. Я пока разделаюсь с его сучкой и жирным боровом.
Трое бойцов переглянулись между собой, затем к Рикки шагнул самый крупный из всех троих – почти двухметровый гигант несколько раз демонстративно рассек воздух двумя короткими прямыми ударам, затем размял могучую шею и встал в классической боксерской стойке. На ломаном английском здоровяк прорычал:
–Давай, британец. Я дам тебе шанс умереть как мужчина.
–Не устраивай шоу! – заорал второй, низкорослый боец.
–Заткнись, косоглазая обеьяна, – прогремел здоровяк. – У меня старые счеты.
–Не советовал бы я вам меня злить и вставать у меня на пути. Моя ярость бывает страшной, – Рикки скосил глаза на уходящего из поля зрения главаря с пистолетом и мысленно прикинул, сколько времени у него есть.
–Не стой, британец, – процедил здоровяк и сделал шаг вперед.
Стоящие позади гиганта нападавшие даже не сразу поняли, что произошло: только что казавшийся несокрушимым, гигант рухнул на пол, словно срубленное дерево. Прежде чем остальные успели прийти в себя и понять, что же все-таки произошло, Рикки уже рванулся к низкорослому бандиту, и обрушил на него еще один коронный удар. В последний момент преступник успел закрыться и поставить хороший блок, но все было безуспешно – удар стального кулака чемпиона был настолько силен, что Рикки банально его опрокинул за счет одной мощи. Пока второй нападавший катился по бетонному полу парковки, последний в тройке боец уже готовился к яростной атаке чемпиона.
Третий противник оказался крепким орешком – мощная двойка, направленная точно в челюсть пролетела мимо, в то время как Рикки получил довольно ощутимый удар в подбородок. В отчаянном рывке чемпион бросился на своего обидчика и совершенно не по-боксерски банально боднул его головой в грудь, непроизвольно пародируя знаменитый удар Зинедина Зидана. Третий противник рухнул и сильно приложился затылком об пол, затем Тохэнн прыгнул сверху и в яростном остервенении бил уже безжизненное тело. Когда от головы нападавшего осталось только кровавое месиво, Рикки с трудом перевел дух и огляделся по сторонам: гигант так и не оправился после его удара, а второй нападавший ошалело крутил головой и, похоже, пытался понять, как все это произошло. С ним чемпион расправился еще быстрее: один точный удар в затылок и больше он уже не поднялся.
–Браво! – услышав несколько хлопков, боксер повернулся и увидел четвертого нападавшего, сидящего на капоте его раритетного BMW. Небрежно положив пистолет рядом, он сказал: – Сначала было хотел сразу пришибить твою девочку и менеджера, но теперь понимаю, что остался на шоу не зря. Я в восхищении, Стальной Рикки. Ты умеешь делать не только деньги. Я слышал о твоей вспыльчивости…
–Лучше возьми пистолет, – прорычал британец, чувствуя, что алая пелена ярости застилает его глаза и он уже слабо контролирует себя.
–Да, не зря ты считаешься одним из лучших, – тихо проговорил человек в маске. – Ты станешь отличным экземпляром моей коллекции… Ну что же, пора тебе показать, что такое настоящий чемпион. Как расправлюсь с тобой, займусь твоей прекрасной Лиззи.
–Не смей ее трогать! – заорал Тохэнн, вне себя от ярости.
Человек в маске спрыгнул с капота и замер, опустив руки, словно и не собирался вступать в бой. Рикки сделал два шага навстречу и остановился. Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, и бросился в бой. Чемпион намеревался покончить с неизвестным одним яростным рывком, но человек в черной маске совершенно неожиданно смог уйти от удара: голова сделала легкое движение в сторону, и кулак пролетел в считанных сантиметрах от цели. Тохэнн, еще толком не понявший, что произошло, почувствовал сильный удар в солнечное сплетение.
Рухнув на одно колено, и судорожно пытаясь сделать хоть глоток воздуха, он услышал насмешливый голос над ухом:
–Ярость истощает твои силы. Поднимайся.
Стукнув окровавленным разбитым кулаком по бетонному полу, британец поднялся на ноги и снова встал в стойку.
–Как себя чувствуешь, чемпион? – наклонил голову набок его противник.
–Буду чувствовать себя гораздо лучше, когда засуну твой поганый язык в задницу, – рыкнул Ричард и снова бросился на противника. Два коротких прямых удара достигли цели – после сильного удара в подбородок человек в маске сделал несколько неуверенных шагов назад, нелепо закрыл лицо и тут же ответил мощным апперкотом в ответ, опрокинувший Тохэнна на спину с чудовищной силой.
–Вставай! Вставай! Эй, британец! – требовательный голос снова жужжал над ухом.
С трудом открыв глаза, Рикки увидел смеющиеся глаза.
–Вставай, чемпион, иначе я приведу сюда твою сучку и начну резать ее прямо на твоих глазах.
С тихим хрипом чемпион Селектора попытался подняться на ноги. Руки неестественно тряслись, когда он поднимал их на уровень подбородка. Сделав две неуверенных шага, он замахнулся на неуловимого человека в маске и в последнем нечеловеческом усилии обрушил чудовищный правый кросс в челюсть. Все его силы брошены в последний рывок, но прежде чем его кулак коснулся неуловимой черной маски, вдруг снова кто-то выключил свет.
–По меркам бокса ты уже нокаутирован дважды, Рикки. Я победил, – где-то далеко словно сквозь вату слышался смех. – Ладно, ты полежи пока. А я займусь твоей девочкой, ты же не против? Как почувствуешь себя лучше – поднимайся к нам. Будет весело.
Британец пытался подняться, но ноги предательски подкосились и он снова рухнул на спину.
–Прощай, Рикки!
Близоруко щурясь, Тохэнн видел, как человек в черной маске легкой походкой направился к двери, ведущей в дом. Зацепившись за изогнутое крыло своего любимого раритетного автомобиля, Тохэнн с трудом приподнялся на ноги. В тот момент он уже почти не видел ничего вокруг и даже не заметил, как пистолет, оставленный человеком в маске на капоте, оказался в его руках.
Истошный женский визг из глубин дома заставил Рикки рвануться вперед. Из последних сил, падая и поднимаясь снова, он взлетел по лестнице в дом. Вновь раздавшийся визг был из спальни. Тохэнн ворвался в комнату. Влетев внутрь, он сразу же увидел сидящую на кровати Лиз, судорожно сжимающую в руках трубку телефона. Возле окна в луже крови навзничь лежал его верный Стив.
–Я здесь! – рассмеялся голос за спиной. Стоило британцу развернуться, как убийца стянул с лица маску.
–Т.. ты!
Рикки поднял пистолет и нажал на курок, но вместо выстрела раздался громкий хлопок. Взорвавшийся в руках пистолет оторвал ему кисть правой руки. Он даже не успел закричать, как черная мушка ствола уставилась ему прямо в лоб и раздалось два тихих шлепка. Чемпион Островов дернулся как от удара током и медленно завалился на пол.
Оглушительный женский крик. Еще шлепок. Тишина.
Убийца посмотрел на навсегда застывшее в смеси ужаса, ярости и боли глаза Рикки и тихо проговорил:
–Еще один чемпион в коллекцию.
Месяц спустя
Россия. Москва. Следственный отдел по Никулинскому району.
Знаменитая речь Мартина Лютера Кинга гласит «I have a dream». У меня есть мечта. Я хоть и не Мартин Лютер Кинг, но у меня она тоже есть – хоть раз уйти в отпуск по-человечески. Честное слово. ХОТЬ РАЗ, ЕЛКИ-ПАЛКИ. Нет, это меня уж конкретно достало – каждый раз в последний день перед уходом на заслуженный отпуск я выгляжу как… нет, этого писать нельзя. Ни один нормальный редактор или корректор (я не совсем хорошо разбираюсь в издательской иерархии – мое дело жуликов сажать, но об этом позже) не пропустит фразу о том, как я выгляжу перед уходом в отпуск.
Плохо я выгляжу. В эти несчастные два-три дня отделяющие меня от свободы мое состояние близится к критическому: я ношусь словно взмыленный электровеник и паникую. Мое состояние можно выразить лишь одной фразой бессмертной фразой героя Миронова из фильма «Бриллиантовая рука» «ШЕФ! Все пропало! Все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!». Вот так я и выгляжу. Бегаю как заяц по этажам туда-сюда, ношусь со всякими там листиками, что-то подписываю, срочно перепечатываю «закосяченные» документы, ставлю печати, занимаю «входящий-исходящий» задним числом в канцелярии, кому-то срочно названиваю и не переминаю забежать на этаж то к Шефу, то к прокурору. Хорошо хоть, что у них кабинеты напротив.
Черт! Снова забыл! Запыхавшись, забегавшись, проставляя очередную печать, я забыл самое главное – представиться.
Меня зовут Николай Воронцов, мне 24 года и я алкоголик.
Шучу. Все намного хуже – я следователь. Самый настоящий. Прям совсем. Думаю, если бы у моих родителей был бы выбор, они бы лучше согласились, что бы я скорее стал алкоголиком, чем следователем. По-крайней мере, когда дома заходит разговор о моей работе, по напряженной атмосфере я чувствую, что моя работа в органах воспринимается чуть ли не как участие в незаконных бандформированиях. Их можно понять, я парень если не из не богатой семьи, то уж точно не бедного происхождения. Мой отец владелец довольно серьезной фирмы, мой родной дядя занимает очень высокий пост в министерстве иностранных дел, а я ловлю жуликов с не самым высоким баллом по ЕГЭ.
И вот мои родители как то в свое время не особенно обрадовались когда я, единственный сын в семье, вдруг решил променять спокойную работу в офисе на кресло следователя. Но… знаете, что самое забавное? Моя мама искренне думает, что я каждый день в перестрелках участвую и лично бандитов по помойкам ловлю. А на самом деле после перемены кресел ничего не изменилось. Честное слово.
Что бы сразу развеять все мифы и прочую фигню, я скажу пару слов о своей работе. Во всяких идиотских фильмах и еще более идиотских сериалах следователи или дознаватели занимаются черт знает чем: я реально видел, как они там перестреливаются, лично задерживают особо опасных преступников. А как они бегают!? Вы паркур видели в исполнении следователей-актеров!? Я видел. Да так майоры с синими погонами по крышам носятся так, что сам Дамьен Уолтерс от зависти бы изошелся. Локти бы кусал, глядя, как они там разбивают окна в прыжке, демонстрируют уроки джиу-джитсу, при этом не потеряв драгоценной черной кожаной папочки с материалами дела.
Но я не ругаю авторов сценария. Ведь реальная наша работа намного скучнее. Мы белые воротнички, белоручки в правоохранительной системе. Самые натуральные. Ромка Пономаренко, сидящий напротив, (в нем, к слову под 100 кило весу далеко не литых мышц при 175 сантиметрах росточку, и основ паркура он точно не знает), предпочитает называть нас белой костью. Но это и не важно. Поверьте, если бы сценаристы показывали нашу реальную работу без приукрас и спецэффектов, рейтинг был бы намного ниже. Ну, про что я могу рассказать? Про допросы? Про следственные действия? При мне еще ни разу на следственном действии никто не вырывался из наручников, не отталкивал картинно мента с автоматом и не пытался бежать. На меня даже на допросе никто не бросался. Тьфу-тьфу-тьфу, постучал по дереву. Но так оно и есть.
Моя работа – бумажки, как бы это обидно не звучало. Если проводить параллели, то из фантастического мира следователи больше похожи на эльфов. Да, так и есть. Мы благородны, умны, хитры и бессмертны. Не то, что опера. Оперов я бы сравнил с орками, как бы это обидно для них не звучало. Причина лишь одна – они тоже постоянно рычат. Я понимаю, что в профессии опера такая уж работа, рычать на всех и вся, так что остается определенный осадок. Каждый раз умиляюсь, когда у меня в кабинете сидит очередной грубоватый опер-орк и порыкивает в ответ на мои вопросы. Вот и сейчас я залетел словно торнадо в кабинет и увидел очередного орка в белой рубашке, сложившего жилистые руки на коленях словно послушный школьник, сидящего напротив моего стола.
–Ээээ… вы ко мне? – застыл я, мучительно вспоминая, кто же это мог быть и кого я вызывал на сегодня.
–Капитан Скворцов, – немного неуклюже поднялся орк.
–А, Скворцов! – я посмотрел на Ромку, сидящего в кабинете и беззаботно копающегося в своем телефоне. В ответ на мой вопросительный взгляд тот только пожал плечами и тихо хмыкнул, мол, я не при делах. Решив не ронять марку, я важно покивал, положил кучу папок на стол, протянул руку капитану и проговорил: – Воронцов. Как видите, тоже из семейства крылатых. Можно просто Николай. Так, что там у нас?
–Да баба эта, – махнул рукой капитан, сам того не понимая, что дает мне так необходимый ориентир.
–Так, баба, – я утвердительно кивнул и с деловым видом стал искать свои отказные материалы (у меня их 7 штук). Я точно помнил, что этот товарищ не проходил у меня ни по одному из уголовных дел, которые в моем производстве, так что скорее всего по отказным. Ориентиры? Фраза Скворцова «Да баба эта». Где была баба? А! Точно! По ментам дело. Я быстро глянул на дату резолюции и только вздохнул. Ну, круто, сегодня выходят сроки, надо отчитываться перед шефом и направлять постановление об отказе прокурору. Сегодня кровь из носу надо закрыть. Сергей Владимирович (Шеф) доходчиво мне пояснил сегодня утром на совещании, что пока я не закрою все долги, в отпуск не уйду. А билеты на самолет у меня на завтра. Так что времени очень мало, а выбора и совсем нет.
Что по этому менту тут у меня, а?
Я быстро пролистнул материал проверки, почитал объяснения и тихо покивал. Так, ну дело простое. Все как обычно. Очередные изверги-менты по версии потерпевшей. Честно говоря, мне ментов жалко. Я вижу систему изнутри и как следователь Следственного Комитета могу ответственно заявить – их дрючат все кому ни попадя. Серьезно, у нас в народе ментов не любят, чего уж, есть объективные причины, но они не всегда справедливы. Вы никогда не задумывались, что ментов используют в качестве затычки везде: от футбола до ликвидации наводнений? Плюс все эти реформы, проверки… Но это отдельная тема, об этом как-нибудь потом, когда сроки не будут зажимать.
Вот сейчас сидит передо мной капитан полиции Скворцов, даже немножко нервничает. Я это чувствую, ведь именно я, лейтенант юстиции Воронцов сейчас решаю его судьбу, возбуждать уголовное дело или нет. Раскрою тайну. Самую настоящую – знаете, что такое материал проверки? Вообще за подобные разглагольствования по материалам мне могут и по шапке из управления дать, но давайте рискнем, и я вкратце объясню, по какой причине два офицера сидят напротив друг друга и оба чувствуют себя совершенно несчастными. Я – потому что мне еще два подобных материала сегодня закрывать кроме всех прочих долгов, капитан – потому что этот холеный следак (я, то есть), который младше его лет на десять, так невзначай и походя решает его судьбу.
А дело было так. Некий гражданин А и его дружок гражданин Б пили пивко на скамейке возле парка. В это время гражданин В прогуливался со своей девушкой гражданкой Г. Все эти 4 буковки случайно пересеклись и первые два представителя алфавита решили познакомиться с гражданкой Г, ее молодой человек их не интересовал (только не надо проводить параллели с тем случаем на танцполе!) Короче говоря, дело закончилось дракой, на которую, к счастью, подоспел наряд полиции. На самом деле сотрудники ППС далеко не супермены и не всегда такие шустрые, но гражданка Г так оглушительно визжала, что ее не услышать в радиусе километра было просто нереально. Короче говоря, сотрудники ППС скрутили окровавленных драчунов и повезли в отделение. Именно скрутили, а не били, это очень важно в нашем случае. Вы знаете, что даже во время задержания им даже нельзя наносить удары в определенные области, а можно только скручивать и применять спецсредства только в самом крайнем случае? Да-да. Забавно? Вас бьет в лицо пьяный кусок дерьма, а вместо этого вы еще должны инструкцию соблюдать. Такие дела.
На милой белой машинке с мигалкой всех отправляют в отдел, причем первые две буквы как особенно буйных запирают в клетке. Прежде чем они туда попадают, гражданин А успевает написать родной матушке трогательную смс о том, что он в беде. А матушка у него… я бы не назвал ее адвокатом… скорее просто юрист, который знает, как начать портить кровь. Не самый лучший специалист в области юриспруденции, не Генри Резник и Анатолий Кучерена, конечно, но кое-какие уловки знает. Видя сыночка в обезьяннике, она сначала громогласно требует самого высокого начальства.
Самым высоким начальством на тот момент в отделе (2 часа ночи) оказывается этот самый опер Скворцов. Как старший опер, он старший в дежурной смене он выходит и начинает объяснять женщине, что генерал-полковник полиции Колокольцев (МВД), генерал-полковник юстиции Бастрыкин (СКР) и генеральный прокурор Чайка (Ну, понятно) сегодня вряд ли приедут. После чего добавляет, что бы женщина успокоилась и «все с ее сыночком будет нормально». Это с его слов, не удивлюсь, что если он и матерком пару слов добавил.
Далее обиженная мама зачем то пытается прорваться куда-то на второй этаж здания (вот что ей там, дуре, понадобилось то!?), на что опер преграждает ей путь и советует успокоиться (по ее словам грубо отпихивает, чуть ли не за горло хватает).
Дама тут же начинает звонить в генеральную прокуратуру, службу 02, прямо напротив стекла с надписью «Дежурная часть» пишет с планшетника жалобу на имя Президента(!) и тем самым делает самое страшное в моей работе: СООБЩЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ. И теперь эта взбалмошная баба, вместо того, что бы заниматься воспитанием собственного сына-дегенерата запускает механизм из резолюций – «тов.Корычев!-провести-проверку-срочно-доложите!» и прочее. С самого верху эти крики с многочисленными отписками от одного большого начальника к более мелкому спускаются все ниже и ниже и, в конце концов, попадают ко мне. А там звери-менты. Монстры, задержавшие маленького хрупкого мальчика (это он, кстати букве-гражданину В успел нос сломать). А я обязан проверить-изучить-доложить.
Как бы сказал Курт Воннегут в своей знаменитой книге «Бойня номер 5 или крестовый поход детей» – такие дела.
Кстати, что-то перестрелкой не пахнет, да? Чуете? Нет взрывов, криков и боев без правил на крыше охваченной пламенем высотки «Восток». Даже нет эпичного момента, когда следователь висит на краю крыши и держится одной рукой, чтобы не упасть (это вроде из Судьи-Дредда, я его приплел потому что он тоже наш, из внутренних органов).
Что мы имеем в сухом остатке? Есть только два затюканных мужика, сидящих напротив друг друга в кабинете и сроки, которые нас поджимают. Только не думайте, что я тут ментов отмазываю и белой краской поливаю. Два месяца я сам направил дело в суд по жулику-гаишнику, а сидящий напротив Ромка сейчас ведет целых два дела по одному участковому и одному оперу, которые тоже решили поправить свое материальное положение за счет граждан. Говорю как есть, что бы было понятно, что тут и как. Открыв ноут, я сказал:
–Капитан, у меня сегодня еще два отказняка. Давай как-нибудь по быстрому, а?
–Да меня самого сроки жмут, – пробормотал.
Я открыл папку с названием «Отказняк Бешеная Баба», создал вордовский файл «Объяснение Скворец» и тихо проматерился. Сроки. Никого я так не ненавижу. Ни преступников, ни многочисленных жалобщиков, никого.
Я ненавижу сроки.
***
Под вечер все закончилось. Как-то быстро и сразу. Я вроде носился-носился-носился, как вдруг уже на улице темень, а Шеф заглядывает в наш кабинет и говорит:
–Николай Георгиевич, ко мне зайдите.
–Есть, товарищ полковник, – пробормотал я, отложил ненужную папку на стол. Пономаренко уже давно свалил. Оно и понятно: я бросил взгляд на часы и машинально отметил, что уже половина десятого.
На автопилоте вырулив на третий этаж, я постучал и быстро бросил:
–Разрешите, тврщполкник!?
На самом деле Шеф, в миру Корычев Сергей Владимирович, у нас в звании подполковника юстиции. Но согласно неписанному правилу у нас в отделе к подполковнику все обращаются как бы забывая злополучные «под». Я слышал, что такая традиция пришла из армии, где строем выкрикивать «ЗдравьяжлаютоварищПОДполковник» не принято. Подполковником принято называть только в присутствии офицеров, которые выше его по званию, то есть при полковниках и генералах. Мне не жалко, тем более человеку приятно, чего уж. Я-то лейтенант со своими маленькими двумя звездочками, вообще самый младший в нашей следственно-прокурорской семье.
Тем временем, получив одобрительный кивок, я зашел в кабинет. Когда я сел за стол, шеф пробормотал, не отводя взгляда от монитора:
–Нормально все, Николай Георгиевич?
–Закрыл.
–Все?
–Там, поручение одно осталось, товарища одного опросить коллеги просили из Костромы. Я на утро вызвал уже.
–А, помню, вам отписывал, – деловито кивнул Шеф. – Ладно, там сроки не горят, оставьте Пономаренко, пускай доделает этот раздолбай. Опять из за него ко мне прокурор приходил ругаться. А вы завтра на службу уже не приезжайте.
–Спасибо.
–Пожалуйста, – хмыкнул Шеф и неожиданно сказал: – Николай Георгиевич, хотите совет?
–Хороший?
–Очень. Не надо разбрасываться, – серьезно сказал он, оторвавшись от экрана монитора. – Вы же боксом занимались, насколько мне известно. Должны знать, что разболтанность и разбросанность не идут на пользу в нашем деле. Работа в следствии, конечно, не боксерский поединок, но есть чему поучиться. Вы хватаетесь за все и сразу, а в результате не получается ничего. Это очень серьезная ошибка, особенно для следователя. Вы работаете уже второй год и работаете неплохо. Есть определенные ошибки, но это поправимо. Скоро закончим держать вас на диете из простеньких отказняков, очевидных дел и дадим покопаться в чем-нибудь посерьезней. Только не разбрасывайтесь. Это как разговор по-фене: на человека летит длинный поток слов, не совсем понятных для него и он невольно теряется. Тоже самое и с большим объемом работы или трудной задачей. Как правило, самое простое решение всегда лежит на поверхности, а получить ответ в 90 процентах случаев очень просто.
–И что мне делать?
–Иногда нужно просто сделать паузу и отойти в сторону – оценить обстановку так сказать. Простая, казалось бы, вещь, но многие не могут делать вовремя шаг назад. Вы читали Шерлока Холмса?
–Мне не понравилось.
–Иногда скучноватый стиль изложения, согласен. Но последите за Шерлоком Холмсом, даже если хотите – посмотрите фильм. Вы замечали, как он иногда полностью отвлекался от решения загадки и начинал беспечно заниматься посторонними делами? Это не признак расслабленности и некомпетентности. Наоборот. Вовремя полностью переключить внимание на другую вещь очень полезно, и иногда даже очень трудно.
–Напоминает какую-нибудь фразу из книжки по психологии.
–У Дойля все намного наглядней, чем в книжке по психологии. Но если хотите, могу поведать о практическом подходе в плане успокоения нервов. Есть принцип «Трех Гвоздиков», которому меня в свое время научил один майор, когда я был таким же зеленым лейтенантом как и вы сейчас.
–Трех гвоздиков?
–Трех гвоздиков. – Кивнул Сергей Владимирович, при этом в глазах нашего железного следователя мелькнула искорка веселья. Он откинулся в кресле и стал рассказывать: принцип первого гвоздика очень прост. Получив задание нужно повесить его на первый крючок, отчитаться начальству о кипучей работе и… не делать ничего. То есть совсем. Делать свои повседневные дела, спокойно заниматься своими делами и просто забыть о нем.
–Как забыть?
–А вот так. Забыть и все.
–А начальство?
–Во-от, – Шеф поднял указательный палец вверх. – Когда тебя вызывает начальство и начинает спрашивать насчет выполнения задания нужно снова отчитаться о том, что все почти готово и вернуться в свой кабинет. Снять с первого гвоздика и…
–Начать работать?
–Нет, просто перевесить на второй гвоздик, – покачал головой Сергей Владимирович. – И снова забыть. – Он выдержал небольшую паузу и сказал: – после того, как тебя вызовут к начальству в третий раз, стоит отчитаться, что работа вот-вот будет завершена. Шеф будет кричать, бесноваться, рвать и метать, но вы должны быть сильным. Крепким. Выдержать этот напор визгов и криков, и вернувшись в кабинет снять, наконец, задание со второго гвоздика и положить на стол.
–На стол?
–А еще лучше убрать в стол, – Шеф достал сигарету, прикурил, с удовольствием выпустил струю дыма в потолок и добавил с улыбкой на губах: – да, положить в стол и просто подождать. Пару дней. И, наконец, перевесить на третий гвоздик.
–А потом?
–Знаешь, Коля, – вздохнул Шеф, назвав меня просто по имени: – практика показывает, что когда это задание висит на третьем гвоздике, оно уже никому нафиг не нужно.
–Какая интересная притча, – пробормотал я. – К чему вы это?
–К тому, что не надо торопиться, не надо дергаться, вот в этом твоя главная проблема, именно поэтому перед уходом в отпуск ты прыгал как заяц по этажам со своими бумажками. Просто совет тебе. Ты сейчас в отпуск уходишь, так там хотя бы не дергайся. Отдохни, как следует.
–Спасибо, Сергей Владимирович, разрешите идти?
–Иди, время уже, – кивнул тот, бросив взгляд на часы – Я тоже буду собираться.
Я пожал руку руководителю отдела и собирался уйти, как вдруг меня осенила мысль:
–Сергей Владимирович!
–Да.
–А где сейчас этот майор?
–Майор? – он усмехнулся и покосился на фотографию руководителя управления, висящую рядом с портретом Президента. Веселые лучики разошлись вокруг глаз подполковника и он сказал: – Майор на повышение пошел.
Я тоже покосился на большую вышитую звезду на плече генерал-майора Федоренко, строго смотрящего на своих подчиненных из рамки, висящей на стене, и только спросил:
–То есть, работая по принципу «Трех гвоздиков» можно стать ге… получить повышение?
–Конечно, – кивнул Шеф. Он еще раз усмехнулся и сказал: – но скорее всего тебя уволят к чертям собачьим. И сделаю это лично я.
Спустя пять минут я уже стоял на парковке возле входа в отдел. Лето выдалось откровенно говоря хреновое и постоянно меняло только два режима: дождь, туман, дождь, туман. А между всем этим стояла просто духота. Но сейчас после почти 14 часов в одном помещении глоток свежего воздуха был мне просто необходим. Я закрыл глаза и блаженно подставил лицо мелкому моросящему дождику. Где то за спиной дежурный мент (никак не привыкну называть их полицейскими) в будке бубнил что то в стиле «Малыш, ну не получится у меня сегодня. Запрягли, суки». Город гудел сотнями клаксонов, видимо, еще остались идиоты, которые работают до ночи как я.
Но это все не важно. Я подошел к машине, открыл дверь и прежде чем сесть в водительское кресло, повернулся к родному отделу, приложил руку к голове на манер Джека Воробья и проговорил:
–Друзья! Запомните тот день, когда чуть было не ушел в отпуск капитан Джек Воробей! – я отдал приветствие и машинально поправил себя: – или ушел!? Как нужно? Все. Отдохнуть мне нужно, – я рухнул в водительское сиденье, завел двигатель и поехал домой. Все. Хватит. У меня отпуск.
Спустя полчаса
Интересно, почему все женщины за рулем разговаривают? Вроде законы вводят там всякие (их постоянно вводят и отменяют столько, что даже я, юрист, не особенно успеваю весь этот ужас отследить), но все равно основное занятие женщин за рулем – это разговор. К чему это я?
Дело в том, что не прошло и пяти минут моего свободного полета, как я вперся в пробку и теперь занимался тем, чем должен заниматься каждый уважающий себя водитель – рассматривал соседей по несчастью. Ненавязчиво естественно – туда глаза скосил, сюда… ничего особенно интересного в этом нет, но каждый раз, оказавшись зажатым в мириадах красных стоп-сигналов, я невольно начинаю присматриваться к своим соседям. Итак, что там у нас? Слева мужичок средних лет на Логане. Чуть впереди молодой парень в черных очках(!) на шестой Мазде, а прямо передо мной высился здоровенный «крузак», хозяина которого я не видел. Справа сидел какой то оборотистый парняга на побитом жизнью мерине, который жевал сандвич из Сабвея и запивал колой (рулил коленями, похоже), а перед ним и прямо рядом со мной сидели две девушки на какой то крохотной смешной машинке и оживленно болтали. Причем та красотка, что за рулем еще ухитрялась время от времени разговаривать по телефону. А я же, ввиду очевидного безделья предавался размышлениям на тему, почему они вечно разговаривают. Может, чувствуют себя уверенней за рулем или это природное? Я тогда был еще очень маленький, но говорят, раньше мобильный телефон был признаком крутости. В лихие девяностые. Может поэтому? Сейчас-то телефоном не удивишь…
Словно услышав мои мысли, телефон закричал голосом солиста группы «Легион»: Знай, здесь не рай! Здесь ИГРА! Это круче рая!
–Привет, Леха, – пробормотал я.
–Эгей! – заорала трубка. – Ну! Как там наш мент поживает!?
–Честно слово, если бы я не отпахал 14 часов подряд, то собрался бы к тебе в гости и надрал задницу, – буркнул я.
–Не-ет! Пока что я тебе нужен! С кем ты еще бой будешь смотреть то? – заорал тот в трубку. – And now main event of the evening!!!Завтра едем!?
–Летим, – на автомате поправил я.
–А бой?
–Ну как будем на месте, там и посмотрим. Найдем трансляцию где посмотреть, я думаю.
–А нажремся?
–Нажремся, Алекс, нажремся, – проговорил я, на миг закрыв глаза.
–Ладно, давай, до завтра, – прохихикала трубка и отключилась.
Это был Алекс. Мой лучший друг. Как Андрюха… Ладно, у меня два лучших друга. Только с поправкой на то, что Леха полная противоположность Андрея. Мы с ним знакомы давно и я даже не собираюсь рассказывать сколько лет его знаю и как мы познакомились. Леха есть Леха. Смиритесь с ним и все, так будет проще. По-крайней мере, я уже смирился с его существованием. А насчет Андрея…
С момента избиения Чингачгука и его индейцев прошло уже пять лет. Что я могу сказать? Теперь все изменилось – всего пять лет, а Полтавский теперь звезда мирового уровня. Серьезно. ЗВЕЗДА. Из простого парня с кандидатским разрядом и неповторимой техникой защиты, он начал восхождение на мировой олимп мира единоборств. Всего за три года Полтавский покорил мир боев без правил, разбив там всех и вся и теперь перешел в бокс. Теперь новая звезда из России по прозвищу «Белый охотник» бьет всех подряд не в октагоне, а на ринге.
Так уж вышло. Вот случается, что двадцатипятилетний парень из Текстильщиков получает миллионы за то, что он умеет делать лучше всего – бить и не давать бить себя. Это и есть бокс.
Спустя почти два часа я уже был в своей крохотной квартирке на окраине Москвы. Сбросив портфель в угол, я включил свет в прихожей и долго смотрел в собственное изображение. Мне двадцать четыре. Когда я был маленький, я думал, что когда вырасту, то буду выглядеть очень взрослым. Лет в 20. Мне тогда казалось, что лет в 20 я буду очень большим. Даже не сколько взрослым… наверное, взрослая жизнь виделась очень занятой и деловой. Сейчас мне 24. По меркам меня-ребенка я уже четыре года как взрослый. Забавно, что из детства мне запомнилось именно это.
Я закрыл глаза и мысленно сказал себе – «Все, Коля. Завтра самолет-такси-отель. А там, куда я лечу, будет самая прекрасная вещь в мире – море». А вот Андрею в это время будет не до развлечений. Я достал телефон и несколько секунд смотрел на сохраненный в картинках плакат, на котором были запечатлены Полтавский и его будущий противник Александер Валеро. На промо-плакате была только дата – 25.07.2013 и одна единственная надпись – UNDEFEATED.
Непобедимые.
У каждого лета есть своя музыка. Своя песня, которая захватывает пляжи, волейбольные площадки, шашлычные, кафе и бары и играет везде из каждого утюга. Когда мне было 20 я прекрасно помню, как переворачивался на пляже и морщил физиономию от очередного «Я устал, хочу любви, да так чтоб на век, а ты паришь секс». Лето прошло и стоило моему жизненному хронографу перевалить получить цифру 21, как место на пляже под палящим солнцем захватила Вера Брежнева, которая просто заявила: «Я знаю пароль, я вижу ориентир». Вот мне 22, я иду по Одессе и снова слышу со всех сторон голос Галустяна «Барбара стрейзанд!!! УУУУУУУ!!!».
Год назад все изменилось, ведь впервые появилась интрига. Когда жизненный рубеж оказался на 23х, за песню лета дрались мощных два хита – «Я тебя бум-бум-бум» и «Nosa-nosa». Победила «Nosa». Может быть, потому что в ней не было злополучного «Я». Не знаю. На самом деле я могу объяснить столь пристальное внимание попсе в летний период предельно просто, мой день рождения приходится именно на лето, и каждая перевалившая цифра прожитых лет для меня все лишь отдельная песня с туповатым припевом и не вылетающей из головы мелодии.
На 24 цифре, которая готова вот-вот перевалить я слышу очередное чудо продюсерской мысли «Все танцуют локтями, все танцуют локтями». И когда это слышу, у меня только один вопрос – как страна, покорившая космос может это слушать? Может, я уже слишком старый?
Я притянул трубку кальяна себе, выпустил длинную струю дыма в ночное небо и тихо проговорил:
–Алекс.
–Я.
–Слушай, мне кажется, вся моя жизнь ходит по кругу.
–В каком смысле? – он так развалился на подушках дивана, что мой вопрос его застал в буквально в лежачем положении. Подорвавшись, Лешка сел и недоуменно посмотрел на меня: – какому кругу?
–Ну, – я бросил взгляд на танцующих беззаботных людей на танцполе. – Помнишь, два года назад мы точно так же курили кальян. Опять Крым. Опять мы здесь. И ничего не изменилось.1
–Два года назад мы ездили в Одессу. Одесса это не Крым, – поправил Алекс.
–Да, я постоянно путаю, – вздохнул я.
–Ты чего смурной такой? – хмыкнул Алекс. – У тебя скоро день рождения! Тебе стукнет 25! Прикинь! Четверть века.
–И ничего. Ничего не изменилось. Наверное, у всех так.
–У тебя кризис среднего возраста что ли? Рановато вроде, – Леха поджег «Русский флаг». Вытянул через трубочку, поморщился и спросил: – я тебя не понимаю, брат. Ты жалеешь, что поехал в Крым? Ну, давай в следующем году на Кубу рванем.
–На Кубу?
–На Кубу.
–Поехали.
–Ладно, дай мне две гривны, тут туалет платный, – Алекс, шатаясь, поднялся из-за столика. Выхватив из моих рук купюру, он погрозил мне пальцем, не сводя с меня своих пьяных бесстыжих глаз: – так, пока я буду на совещании, без меня не шали, никаких драк и прочих твоих развлечений. Никаких разбитых бутылок и лиц. – И самое главное, – он качнулся вперед, чуть не рухнул на меня, но вовремя удержал равновесие и ткнул пальцем в сторону пышной не менее пьяненькой чем он леди, курящей возле барной стойки: – сегодня все толстушки в этом баре мои.
–Да, да, я знаю, – махнул рукой я. – Иди уже.
–Следи, – погрозил пальцем мой друг и поплелся в туалет, не забывая при этом еще и пританцовывать.
Я посмотрел в сторону туалета, куда и направлялся мой друг-зомби. Забавно… пять лет назад именно возле этого самого туалета Полтавский демонстрировал основы ударной техники. Кстати, с тех пор здесь не особенно что изменилось. И я снова тут. В один момент мне стало казаться, что моя жизнь напоминает фильм «День Сурка». Хотя это все Полтавский виноват. Есть же аксиома, что преступник всегда возвращается на место преступления. Наверное, в этом все дело.
Полтавский… Может, я просто завидую, что один из моих самых лучших друзей живая легенда, миллионер и звезда мира единоборств, а я просто бумажный червь? Я усмехнулся и посмотрел на барную стойку, где Алекс «припудрив носик», уже вовсю окручивал свою новую жертву. Так, все как обычно. Одинокая леди за барной стойкой, смотрите какой джентельмен, коктейлем угостил. Что-то сказал. Наверняка, предложил выйти за него замуж, взял за руку… все понятно. Сейчас будет гадать по руке. У этого баламута набор стандартый и банальный, но работает почти всегда. Интересно, что они в нем находят?