Ник лежал на койке и смотрел в белый потолок одиночной камеры. По размерам она была точно такая же, как и двойная, но койка здесь была одна, и она была у€же. Свет был приглушен, квадрат встроенного светильника едва тлел. После удара шокером он очнулся здесь, в состоянии какой-то прострации. Мысли текли медленно и лениво.
«Где я? Что происходит? Что с ниппонцем? Вроде бы он вскрыл себе горло? Так? Проткнул чем-то. Сказал, что ему пора уходить. И мне велел уходить. А куда? Где я?»
В этот момент квадрат светильника вспыхнул, ослепив смотревшего в потолок Ника, он зажмурился, а перед глазами понеслась череда сцен.
Узкий коридор… Он, пригнувшись, семеня, продвигается вдоль стены. Впереди едва виднеется спина второго номера. Поворот, и вдруг всполохи, крики и хрипы. Он подается назад, но в бедро впивается шариковая пуля. Терпимо, главное сейчас убрать помеху.
– Веерный огонь! Предполагаю наличие автоматической турели! – Ник быстро передает информацию, четвертый и пятый номера замерли чуть позади. А он готовит электромагнитную гранату, чтобы обесточить турель. Дело простое, с виду. Но турель срабатывает от массдетектора или от датчика объема, а может быть, и от обоих сразу. Поэтому в поле ее действия должно появиться что-то, что заставит высунуться ее из гнезда.
Четвертый номер подбирается ближе, готовит поясную лебедку со складной кошкой, которой нужно будет подцепить одного из убитых бойцов, чтобы сдвинуть его с места.
Они действуют слаженно: едва трос лебедки начинает тянуть тело из коридора за поворотом, слышится шорох раздвигаемых сегментов гнезда… Доля секунды, и Ник закидывает за угол гранату. Короткая вспышка, лебедка тянет тело, турель не стреляет. Ник выглядывает в коридор, отмечая подробности.
– Цель уничтожена, продолжаем движение! – Он оборачивается, но в этот момент еще одна вспышка.
– А-а-а-а! – Ник заорал и упал с койки. Охранник, едва вошедший в камеру, тут же отшатнулся, но потом ткнул дубинкой-шокером в живот Нику. Тот конвульсивно дернулся, застонал, но уже через секунду замер, обмяк.
– Зачем?! – заорал на охранника медик. – Зачем шокером?! Он мне нужен в сознании!
– Ну, пока довезем до медблока, очухается, – охранник отмахнулся. – Он буйный, а у меня инструкции! Эй, парни! Давайте каталку и ремни!
В себя Ник пришел уже в палате медблока, лежа на специальной койке, спеленутый по рукам и ногам. Вокруг суетились трое медиков, в паре метров, у стены, скучал охранник с дубинкой-шокером в руках.
– Поставим для начала капельницу с физраствором, добавим два кубика успокоительного. А через пару часов начнем вводить антидепрессанты, – бубнил старший медик.
– Как всегда, каскадно? – спросил второй.
– А чем он лучше других? Велено накачать его до полного обезволивания, будем исполнять.
– Вам хорошо, – раскрыл рот третий. – А мне за ним дерьмо прибирать теперь.
– В первый раз, что ли? – усмехнулся старший. – Ты радуйся, что твоя смена скоро заканчивается, так что если и будешь ему задницу подтирать, то разок.
Ник медленно начал проваливаться в сон, голоса медиков истаивали, веки налились тяжестью, и охранник у стены стал размытым, а вскоре и вовсе превратился в темное пятно.
«Куда же мне нужно было уходить?» — мысленный вопрос был последним, после этого Ник заснул.
– Все, отключился! – выдал один медик, наблюдая за Ником.
– Как отключился?! – заорал старший. – Я же сказал добавить успокоительного, а не снотворного! Вот если он во сне обосрется, сам будешь дерьмо из-под него выбирать! Дебилы! С кем я работаю?!
– Прости, босс, я просто перепутал ампулы, – пытался оправдаться медик.
– Вот теперь будешь дежурить вместо Дженкинса!
– Но…
– Накосячил? Отрабатывай! Ты хоть понимаешь, что пока он не отоспится, мы не сможем ему антидепрессанты вводить? Господи, с кем приходится работать?!
– Док! – от стены подал голос охранник. – А почему вы думаете, что этот парень обосрется?
Старший медик перевел взгляд со своего подчиненного на охранника, вздохнул, успокаиваясь.
– Физраствор действует как расслабляющее, он и питает организм и одновременно делает его расслабленным. Уже после физраствора можно вводить антидепрессанты, а это агрессивные медикаментозные формы. Для того чтобы они подействовали, организм человека должен быть полностью расслаблен. А раз расслаблен, значит, может и кучу навалить в штаны. Физраствор всегда действует как слабительное. Кстати, вы можете идти, пациент спит.
– Не-не, док, он рецидивист, мне необходимо здесь находиться.
– Ну, тогда не отвлекайте, – медик отмахнулся, посчитав, что уже достаточно много уделил времени охраннику.
Пока Ник сидел в одиночке, а потом его пытались «умиротворить» медики, время шло. Наступил день, когда прибыла проверочная комиссия. Делегация в числе восьми человек выслушала доклад начальника тюрьмы Копельмана, далее последовал независимый осмотр помещений и заключенных. Двое из комиссии задержались в кабинете начальника.
– Мистер Копельман, – обратился к начальнику тюрьмы Дошуа Хван, глава проверочной комиссии. – Или к вам лучше по званию обращаться?
– Не стоит, мистер Хван, – отмахнулся Копельман. – Давайте к делу.
– Хорошо. Хочу представить вам специального детектива Энди Райбека. Он не работает в нашей комиссии, но после того как в Управлении узнали о том, что произошло здесь, его приписали к нам.
– Разве такая история, как убийство одного арестанта другим, служит поводом для стороннего расследования? – Копельман поднял бровь. – Такие случаи всегда расследуются Службой внутренних расследований. Да и нет ничего необычного в том, что один сумасшедший убил другого. В обычных тюрьмах это происходит постоянно, вы знаете. У нас реже, но и мы не исключение.
– Детектив Райбек здесь немного по другому вопросу, это касается убитого Каташи, вернее его старых дел. Это всего лишь формальность, детектив просто обязан знать все подробности инцидента, чтобы закрыть дело ниппонца, – успокоил Копельмана Хван. – Кстати, вы обещали предоставить нам видеоматериал по поводу происшествия.
– Да-да, конечно, – Копельман выложил на стол желтый пакет из плотной пластбумаги, опечатанный и перетянутый пластиковой лентой. – Вот, пожалуйста.
– Спасибо, – Хван взял в руки пакет, покивал. – Еще будет небольшая просьба, собственно, ради чего детектив Райбек и приехал с нами. Устройте нам встречу с заключенным Николасом Коуллом.
– Э-э-э… – Копельман замялся, но быстро совладал с собой. – Понимаете, какое дело. После инцидента Коулл был перемещен в медблок, где он сейчас проходит некоторые процедуры. Медики наблюдают за ним. Сами понимаете, он совершил убийство, хотя пять лет был примерным подопечным. У него произошел рецидив, как вы знаете, он убил своего родственника, после чего, собственно, и оказался здесь.
– Ему будет увеличен срок содержания? – поинтересовался детектив Райбек.
– Скорее всего, да, – согласился Копельман. – Суд назначил ему наказание в семь лет по его делу. Теперь, скорее всего, продлят еще на пять, а может и больше.
– Значит, сейчас пообщаться с Коуллом не представляется возможным? – вновь спросил Райбек.
– Да вы так и так с ним не смогли бы общаться. За пять лет содержания Коулл не произнес ни слова. Медики постоянно работают с заключенными, но так и не смогли вытянуть из него ни слова.
– Спасибо, мистер Копельман, – кивнул Райбек. – Но все же, как только Коулл пройдет все процедуры, я хотел бы, чтобы вы позвонили мне. Я намереваюсь составить собственное мнение об этом заключенном. В общих чертах, так сказать, чтобы внести это в дело Каташи. Сами знаете, дело закроешь, а потом, через какое-то время, какой-нибудь умник из проверяющих найдет какую-либо закавыку. Знаете ведь, как у нас в кабинетах работают, придираются ко всему.
– Да, конечно, детектив, – Копельман кивнул в ответ. – Эти бумажных дел мастера всегда найдут, к чему придраться. Как только Коулл будет в состоянии общаться, ну, образно выражаясь, я тут же сообщу вам.
Проверка длилась до самого вечера, и лишь в половине одиннадцатого комиссия покинула тюрьму-клинику. Едва мобус с членами комиссии и мобиль детектива Райбека покинули территорию тюрьмы, Копельман облегченно вздохнул. Оставалось только ждать результатов проверки, они появятся три или четыре дня спустя. А сейчас следовало сделать очень важный звонок.
Достав коммуникатор, Копельман на минуту засомневался, стоит ли звонить сейчас или все же подождать результатов проверки, но возобладало первое желание. Он набрал по памяти номер, дождался соединения с коммутатором, набрал еще один номер. Ждать ответа пришлось добрых десять минут. Наконец ответили.
– Слушаю.
– Это Дори Копельман. Хорошие новости для вас. Ваш парень совершил повторный проступок. Очень тяжелый проступок. Скорее всего, ему увеличат срок содержания. Я буду ходатайствовать на максимально возможном увеличении срока.
– Я понял. Как только срок увеличат, на ваш счет поступит сто тысяч кредитов, мистер Копельман. Это очень хорошая новость.
– Вообще-то, я рассчитывал на несколько большую благодарность.
– Мы рассмотрим этот аспект, мистер Копельман. – Голос сделался жестким. – Всего хорошего.
– До свидания, – произнес Копельман, но на том конце уже оборвали связь.