Бетховен не ведал ни тщеславия, ни мотовства, но не знал и истинной цены денег, которые он рассматривал лишь как средство для поддержания насущных потребностей. И лишь в последние годы проявились черты опасливой бережливости, не оказавшие, однако, никакого влияния на его врожденную тягу к благотворительности.