Проснувшись, Элисс не сразу сориентировалась, куда попала, и куда подевался привычный интерьер ее райского домика. Мышцы болели – казалось, что она не сможет даже просто пошевелить пальцем. «Лечебное крыло, я выбралась из Рая», – вспомнила Элисс и улыбнулась. Осознание простого факта затмило все неприятные ощущения в теле.
– Ну что? Проснулась? – раздался знакомый женский голос. – Твой парень отирался здесь пару часов.
Повернув голову, Элисс чуть не вскрикнула от удивления – перед ней стояла давно пропавшая соседка по монастырю, которую девочки считали бесследно исчезнувшей. Девушка вытянулась, лицо стало взрослее, прямые черные волосы доставали теперь до бедер. Но это точно была она!
– Арила?! Ты жива? – глупо спросила Элис.
Хотя раньше она не особенно любила свою соседку, сейчас была готова ее расцеловать. Невероятно приятно встретить кого-нибудь знакомого в этом месте.
– Как видишь, я теперь еще другим жить помогаю, – гордо сказала Арила, присев на край кровати.
Тем временем, вокруг кипела жизнь: изо всех углов лечебного крыла слышались звуки – глухой кашель, мирные разговоры больных, а на одной из кроватей пациенты увлеченно играли в какую-то игру. Помещение, не в пример виденным по прибытии, поражало обилием света, хотя дыр в стенах не наблюдалось – их отсутствие компенсировали три больших окна. В целом, по сравнению с остальной частью замка лечебное крыло казалось самым чистым, светлым и уютным местом.
– Так тебя все-таки похитили! Ты не представляешь, как мы все волновались, когда ты пропала.
– Скорее, спасли, иначе сидела бы я сейчас где-нибудь в Раю на берегу пляжа и медленно превращалась в овощ. Сначала было, конечно, страшно, но мне быстро все объяснили – смотри, на моей руке поставили знак сопротивления. До настоящей смерти моя душа теперь не покинет тело, – быстро затараторила девушка.
Закатав рукав, она показала Элисс татуировку, напоминающую один из многочисленных иероглифов, которыми изрисованы стены монастырей.
– Такую делают всем детям, родившимся в Ущелье, – пояснила Арила.
– А мне ее сделают? – с надеждой поинтересовалась Элисс, снова оказаться в загробном мире ей хотелось меньше всего.
Девушка засмеялась – неосведомленность старой соседки ее очень забавляла.
– Может быть, только на всякий случай, – прыснула она. – Такое происходит крайне редко и подобное решение может принять только господин Леонардо. После возвращения узы, связывающие душу с телом, укрепляются, и она уже не подвержена магии священников.
Когда Арила произнесла имя своего наставника, на ее щеках заиграл легкий румянец.
– Это радует, не очень-то и хотелось, чтобы в меня тыкали иголками. А как тебя занесло в медицину? Ты ведь прогуливала большую часть семинаров! – Элисс поймала себя на мысли, что говорит так, будто и не прошло долгих лет.
Во взгляде старой знакомой что-то изменилось – исчезло высокомерие, за которое Элисс раньше так ее не любила. «Может быть, теперь мы даже подружимся», – мелькнуло в голове девушки.
– Ну, я единственная, кто хоть немного посещал занятия по медицине, и, к тому же, сам господин Леонардо взял меня в свои ученицы.
«Кажется, я знаю истинную причину, по которой она решила работать в лечебном крыле», – мысленно улыбнулась Элисс, но тактично промолчала.
– Какое же здесь распространенное имя «Леонардо». Вчера нам так представили парня, изучающего традиции и историю наших предков, – хмыкнув, сказала девушка.
Арила снова порозовела и улыбнулась.
– Нет, не распространенное. Это тоже о нем – Леонардо у нас занимается медициной, историей, архитектурой. Изучает священников, создает новые приборы, руководит кузницей, а в свободное время пишет картины и реставрирует древние полотна, – восхищенно перечисляла она. – И ко всему этому, он еще очень молодой и красивый мужчина.
С одной из кроватей послышался глухой кашель, перешедший в жалобный стон.
– Деточка, иди сюда! – простонал старик лет семидесяти.
Арила немного закатила глаза, давая понять, как ее успела утомить эта работа.
– Уже бегу, господин Лютер! – крикнула она, поднимаясь с кровати. – Я скоро вернусь.
«Почему она всех называет «господин»? У местных это проявление вежливости?» – подумала Элис, и, представив, как Амадео лет через десять дети будут тоже называть господином, хихикнула.
– Что у вас случилось? – между тем, рабочим тоном поинтересовалась Арила у больного. – Я ведь уже дала вам лекарство.
– Не в простуде дело. Живот целый день болит. Уж не хотел вас беспокоить, думал, отравился чем-нибудь. Вот тут тянет, – старик положил руку Арилы себе на правый бок. – Сначала было терпимо, а как закашлялся, будто ножом по этому месту провели.
– Ну что же вы! Надо было сразу говорить, пока господин Леонардо в лечебном крыле был. Лежите, сейчас отвар ромашки принесу, станет легче. – в голосе юной врачевательницы чувствовалось сомнение.
– Стой! – крикнула Элисс, и, собравшись с силами, встала с кровати. Благодаря тому, что кто-то заботливо перебинтовал ей ногу, ходьба вызывала не особо резкую боль. Надеясь, что она ошибается, Элисс поковыляла к кровати Лютера.
– Вас тошнит?
– Да, правда, совсем немного, – с легким подозрением ответил старик – кажется, он не очень доверял новоиспеченному лекарю.
Пытаясь не обращать на это внимание, девушка положила одну руку на его лоб, а второй принялась ощупывать живот.
«Проклятье! Живот вздутый, от тела идет жар. У пациента все признаки аппендицита», – с ужасом подумала Элисс. Об этом заболевании им рассказывали на одном из последних занятий в монастыре, и вспоминать услышанное не хотелось – во время операции погибают девять из десяти человек, а лечение без ножа невозможно.
– Покашляйте еще раз.
После секундного колебания старик исполнил указание. Вновь раздался стон.
– Вы меня что, убить хотите?! – недовольно проворчал он.
Худшие догадки оправдались.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила Арила.
– У господина Лютера аппендицит. Срочно требуется проводить операцию, – решительно сказала Элисс.
«И откуда во мне берется смелость во время подобных ситуаций?» – с удивлением подумала девушка.
Старик, шокированный ее словами, застыл с открытым ртом. Бывшая соседка взяла Элисс за локоть и повела в коридор.
– Мы скоро вернемся, – улыбнувшись, кивнула она пациенту.
Как только двери закрылись, атмосфера опять стала мрачной – вернулся запах сырости. И глаза бывшей соученицы метали молнии.
– Какой еще аппендицит!? Мы не сможем провести операцию! – в панике заговорила Арила.
– Аппендицит – это заболевание аппендикса, части кишечника. Тебя уже похитили, когда мы его проходили. Без операции старик может умереть в любой момент! – нервно ответила Элисс.
Самым страшным сейчас было взять на себя ответственность за жизнь этого человека – былая решительность испарялась стремительными темпами.
– Ты уверена? А что, если мы убьем его? Господин Лютер – один из первых жителей Ущелья, он всю жизнь со священниками воевал. Очень уважаемый человек, – у девушки было такое лицо, будто она готова расплакаться.
«Убить уважаемого человека – не лучшее начало для моей жизни в этом месте. Но нельзя ведь позволить ему умирать!»
– Уверена, у него все симптомы. Ты ведь знаешь, как тщательно я читала каждый учебник! Мы должны попробовать, – наконец сказала Элисс.
– А если мы подождем Леонардо? – с надеждой в голосе спросила Арила.
– Когда он вернется?
– Должен быть завтра утром, – девушка закрыла лицо дрожащими руками.
«Нет, мы не можем так долго ждать. Тут на счету каждая минута».
– Готовимся к операции! – решительно сказала Элисс.
Стараясь не думать о том, что она не только инициатор мероприятия, но еще и взяла на себя всю ответственность за его последствия, Элисс вернулась в лечебное крыло.
– Что вы решили? – нервно спросил старик, как только заметил их возвращение.
– Готовимся к операции, господин Лютер, – как можно спокойнее произнесла Арила.
Элисс взяла бритву и принялась удалять волосы с места, на котором планировала сделать разрез. В это время ее коллега бегала по лечебнице и собирала все необходимые инструменты. Другие пациенты настороженно смотрели за приготовлениями – все, как могли, старались помочь или хотя бы сказать Лютеру что-нибудь ободряющее.
– Помой руки, – пробормотала Арила, когда все было готово для начала операции.
– Зачем? У нас нет времени! – раздраженно воскликнула Элисс – нервы давали о себе знать. Старик, и без того смотревший на девушку как на дилетантку, нахмурился еще сильнее.
– Господин Леонардо считает, что омывание рук и раны уменьшает риски смерти пациентов, – прошептала помощница.
Не желая начинать споров, Элисс направилась к большой бочке с водой. Ее бывшая соседка тем временем вливала в рот пациенту какую-то жидкость.
– Руки чистые, готовься вводить ему опиум, – скомандовала Элисс.
Арила вновь осуждающе посмотрела на приятельницу.
– Какой опиум? Мы уже давно используем для обезболивания спирт. Господин Леонардо говорит, что опиум способен вызвать у пациентов болезненную зависимость, – наставническим тоном сказала девушка.
Элисс закатила глаза. Как бы ни восхваляли Леонардо, он начал ей казаться самодуром. Взяв в руки нож, она аккуратным движением принялась делать разрез. Старик застонал, низ живота обагрился кровью. Превосходно заточенный нож рассекал плоть, как масло, Элисс даже не приходилось прикладывать особых усилий. Рука дрожала против ее воли – единственным желанием девушки было бросить все и убежать. Больше всего на свете она сейчас боялась ошибиться, и, воткнув лезвие на миллиметр глубже, проткнуть уважаемому человеку кишки. К его чести, господин Лютер старался не кричать. Вонзив зубы в свою руку, он только крепко жмурился, держа боль в себе. Пациент, можно сказать, вел себя идеально, а вот многочисленные наблюдатели жутко бесили.
– Может, лучше сменить нож?
– Режьте немного аккуратнее!
Каждый присутствующий считал своим долгом вставить ненужную фразу, дать Элисс совет. А ей уже хотелось наброситься на всех присутствующих с ножом. Задержав дыхание, девушка засунула в рану кулак, расширяя ее.
– Держи разрез открытым, – скомандовала Элисс.
Дождавшись, когда Арила дрожащими руками выполнит приказ, Элисс принялась искать аппендикс. Пахло из раны ужасно. Сдерживая рвотные позывы, она все-таки нашла то, что искала. Напоминающий маленького скрюченного червя, аппендикс находился на самом конце толстой кишки. Вздутый, пунцово красный, он будто готовился взорваться прямо у Элисс в руках. Теперь самое важное: затаив в очередной раз дыхание, девушка одним легким и быстрым движением отсекла отросток. Старик, не выдержав, все-таки закричал, и дрогнувшая от неожиданности рука чуть не вспорола здоровую часть кишечника. Чертыхнувшись про себя, Элисс опустила червячка в заранее заготовленную миску и наконец вынула руку из раны.
– Зашивай! – спокойно приказала она Ариле и на негнущихся ногах направилась к своей кровати. Пациент не должен видеть, что ее вот-вот вырвет, а из глаз того и гляди польются слезы. Глотая воздух, она слышала за своей спиной стоны господина Лютера и молилась, чтобы он выжил.
– Кажется, я нашел нам нового лекаря! – раздался громкий звонкий голос со стороны входа.