Задолго до заточения семаргла
Где-то на задворках вселенной Демиург Арханас воодушевлённо творил из первоматерии новый мир. Его вдохновляло это действо. Точно из пластилина он лепил земли, которые позже обязательно станут домом для разных существ. Сама его суть жаждала создавать. А потому Демиург радовался. И в какой-то момент он настолько увлёкся, что не заметил как два небольших сгустка первоматерии отлетели в сторону. Для вселенной они почти не значили ничего. Чудовищно маленькие крупицы, по случайности попавшие под руку.
А Арханас лепил мир, не замечая как при вливании колоссального количества силы отлетают брызги, а потом поглощаются позабытыми сгустками первоматерии. На ровне с новым миром они напитывались силой Демиурга и начинали приобретать очертания живых существ.
Когда дело почти завершилось, Арханас принялся корректировать ближайшую вселенную. Но по случайному стечению обстоятельств сгустки отбросило волной в безвременье. Там-то они и завершали свой трансформационный процесс.
Нескоро Демиург обнаружил свою оплошность. К этому времени Иридия уже удачно заселилась людьми. А Арханас только потом заметил изменения, ускользнувшие мимо взора. Благодаря напитанной силе сгустки смогли и в безвременье трансформироваться в крохотных существ. Но там время практически стоит, а потому к моменту обнаружения Демиургом, они оставались такими же младенцами. Арханасу ничего не оставалось, как отправить своих детей на Иридию. Хотя он и не планировал заселять этот мир магическими существами, но делать было не чего. А лишать жизни свои творения он не хотел.
Своих детей он нарёк Ниаритасией и Тараниасом, отправив их в приют при монастыре. Там они и провели первые восемь лет.
Служители вели образ жизни, полный ограничений и лишений. Тому же учили и сирот, попадавших к ним. Но Ниаритасия и Тараниас изначально отличались от остальных детей. Те их не принимали в свои круги, считая нужным определить брату и сестре место с изгоями. Но Ниаритасия и Тараниас не давали себя в обиду. Само их существо требовало иного обращения и иной жизни, оттого случались драки и стычки. А служители нередко вставали на сторону обычных детей.
На границе восьмилетия брата и сестры огня подлил особый случай. Начала пробуждаться магическая сила, о которой никто из жителей Иридии не имел и малейшего представления. Она и до этого давала о себе знать, но процесс ускорила очередная стычка с другими детьми приюта. В этот раз служительница снова встала не на сторону Ниары и Тариса, объявив их виновниками всех ссор. И тогда маленький семаргл не выдержал. Его внутренний волк встрепенулся, вырываясь наружу. Пылающие пламенем глаза и грозный оскал до ужаса напугали настоятельниц. А когда вслед за братом обернулась и сестра, все окончательно уверились в демоническом происхождении детей.
– Всевышний! Помоги этим детям! – причитала одна из женщин стоя на коленях. – Изгони демонов из их душ!
Рядом послышался стройный хор молитв, которые лишь раззадорили юных семарглов. В пылу первого оборота они подожгли деревянный забор и старенький сарай. Увидев это, кто-то из служителей глухо ухнул и упал в обморок. Началась суматоха.
– Их надо сжечь! Сжечь демонов! – кричали детские голоса, прячась за колоннами храма.
– Разве ж демонов огня возьмёт пламя? Молитесь, все молитесь! – причитала очередная настоятельница.
А семарглы, уставшие от лицезрения павших на колени людей у Священных постаментов, просто скрылись в неизвестном направлении.
Это был день, который перевернул их жизнь. Теперь они точно знали, что не такие, как остальные, но найти свою истинную суть ещё только предстояло.
Мир оказался не столь радушен. И долгое время семарглы побирались на улицах. Они сменяли города и деревни, но ни в одной из них не было места для таких сирот как они. С тех пор Ниаритасия начала копить обиду на людей.
– Брысь, шавки! – прогнал их однажды бородатый торговец сукном. И тогда они поняли, что никто не позаботиться о них, только они сами себе помощники.
После переходного возраста сила Тараниаса и Ниаритасии ещё несколько выросла. К этому времени они научились охотиться и существовать, поселившись в заброшенном доме на окраине деревни.
Семарглы постепенно приручали свою силу, испытывали её и учились ладить. На Иридии по определению не существовало ни единого человека, кто бы помог разобраться с этим, кто бы научил и наставил их на правильный путь. Потребовалось много лет, чтобы обуздать дар. Но в конечном итоге Тараниасу и Ниаритасии это удалось.
Не лучшее детство сказалось на личностях юных семарглов. И когда Ниара осознала, какая мощь им доступна, то поставила своей целью излить на Иридию всю обиду, копившуюся годами. Горечь и тьма поселились в её сердце, виновники которых должны были неукоснительно поплатиться.
Тараниас же поначалу был слишком доверчив, чтобы видеть изменения, происходившие с сестрой. Она была его семьей. Той, что никогда не предаст и не оступится.
– Думаешь, мы правильно поступаем? – интересовался семаргл, когда Ниара начала искать приспешников для мелких мятежей.
– Братец, вспомни, давно ли тебя пинали сапогами просто оттого, что ты существуешь? Вспомни как они с нами обходились!
И подобных речей поначалу хватало, чтобы Тараниас шёл плечом к плечу. Но постепенно мятежи перерастали в более крупные наступления, а приспешников становилось всё больше. В конечном итоге семарглы захватили сначала восточную часть Иридии, а затем и остальные земли.
Люди боялись идти против них, провозгласив Ниаритасию и Тараниаса тёмными огнебогами. Жители Иридии верили, что за неповиновение, они нашлют пожирающий огонь на селения.
Но семарглице было не достаточно. Один Демиург ведал, чего она добивалась. Но позже Тараниас начал сомневаться в правильности выбранного пути.
– Сколько лет уже прошло… Тебе ещё не надоело? – напирал Тараниас на сестру.
– Вовсе нет. Меня всё устраивает. У нас благодаря мне теперь имеется такой шикарный замок, – и она развела руки, – тысячи людей в подчинении и власть. Или ты хотел до скончания времён ютиться в той захудалой лачужке?
– Мне иногда кажется, что ты испытываешь удовлетворение, глядя как люди страдают…
– Ну, что ты такое говоришь, Тарис? Они всего лишь получили по заслугам. Вот если бы ещё Его достать…
– Что? О чём ты говоришь, Ниара?
– Да так, ерунда. Выпьем чаю, братец?!
Не дожидаясь ответа, она подошла к столику с подносом и захватила две чашки. Когда Тараниас выпил свою, она улыбнулась и произнесла.
– Не переживай, это всего лишь отвар для укрепления тела.
Но семаргл на неё уже не смотрел. Почти мгновенно его взгляд остекленел и упёрся перед собой.
– Отлично! – потёрла ладони семарглица. – Итак, слушай меня. Люди – гнусные и лживые создания! Доверять им нельзя! Они хотели нас убить и за это должны быть уничтожены. Прямо сейчас ты полетишь в северное поселение и сожжёшь их хибарки до тла. Не жалеть никого! Понял?
Тараниас коротко кивнул, не меняя положение взгляда, а в следующий миг обернувшись крылатым зверем, вылетел в открытое окно.
– Ну и славненько. А то уж больно в той деревне девки пригожие, что их мужичьё от меня нос воротить начало. Да и вообще… Пусть знают своё место.
Так продолжалось долгое время. Ниаритасия искусно опаивала брата и его руками творила гнусные дела.
Но пришло время, когда про их козни прознали Высшие Демиурги. Прознали и призвали огнебогов Иридии к ответу. Тогда-то и открылось, что ни одно существо обладающее силой, не остаётся безнаказанным, если начинает творить бесчинства на созданной земле.
– Он держал меня в плену и опаивал зельями, чтобы я покорно помогала ему! – причитала Ниаритасия на суде.
Семарглице удалось обставить всё так, что это именно брат виновен во всех бедах Иридии. А так как именно он сжигал и убивал народ, то исход был очевиден. Тараниаса приговорили к заточению в безвременье, заключив его силу в тело зверя.