Среди петербургских гуманитариев Гриша Лугин считался грубияном и безобразником, и некоторые утверждали, что в этом качестве он скоро отнимет пальму первенства у самого Топорова.
Помню, Лугин рассказывал, как однажды поехал с любовницей купаться ночью, а в результате попал в вытрезвитель и был изгнан с академического олимпа. Дело было на шуваловских озерах. Стояла теплая чернильная ночь, рассказывал Лугин, матово светила луна, напоминая то ли светлый циферблат, то ли чью-то круглую светящуюся во тьме задницу. Короче назначились обстоятельства, вполне располагающие к карнавалу. Лугин и его подруга изрядно выпили и резвились в воде как поросята, бегали, прыгали, брызгались. Лугин хватал свою подругу за всякое, а она, как положено девушке из хорошей семьи, протестовала веселым громким визгом. Видимо, слишком громким, потому что вскорости к озеру подъехал милицейский бобик. Включенный свет фар поймал две фигуры, стоящие в воде по пояс. Одна со всей очевидностью принадлежала особе женского пола. Из бобика вылезли милиционеры. Сколько их было, Лугин не помнил. Старший – видимо он был старшим – приблизился к воде и крикнул:
– Он тебя что, насилует?!
– Да! – глупо закричала лугинская подруга. – Насилует! Помогите!
Милиционеры решили помочь. Лугину удалось, как он сам рассказывал, выскользнуть из-под света фар через какие-то камыши на берег, где его никто не ждал, и на какое-то время даже оторваться от своих преследователей. Он как был, без трусов, рванул по асфальтированной дороге в сторону жилья, но вскоре его стали настигать. В какой-то момент он услышал позади себя шум мотора и увидел надвигающийся свет фар.
– Мужчина, остановитесь! – приказывали ему через мегафон. – Повторяем, мужчина, остановитесь!
Но Лугин решил не останавливаться.
– Русские не сдаются! – кричал он в ответ и продолжал бежать из последних сил. Ему казалось, что его несут воздушные сандалии, как Персея или самого бога Гермеса.
– Ты че, Лугин, в лес не мог свернуть? – смеясь спрашивали его.
– Ну приплыли, – сочувственно вздыхал Лугин, – колобок закатился за лобок. У меня ж ноги были голые, а там иголки!
Милиционеры били его дубинками недолго, без энтузиазма, посмеиваясь.
В официальной бумаге, которую через две недели прислали на имя ректора, значилось следующее:
«23.05.1989, гр. Лугин Г. Я., студент ЛГУ, был задержан дежурным патрулем на пляже Шуваловского озера. Гр. Лугин Г. Я., находился в нетрезвом состоянии, не мог самостоятельно передвигаться и был доставлен в медвытрезвитель № 24».
– Это я-то не мог передвигаться?! – возмущался Лугин в кабинете декана. – Я?!
Декан, пожилой профессор, молча положил перед ним приказ об отчислении и сочувственно развел руками.
– Гоните, да?! – закричал Лугин. – Верного слугу гоните?! Как Белинского, да?! Как этого, значит… как Пушкина?!
Декан внимательно поглядел на него и, улыбнувшись, произнес:
– Пушкин в университетах не учился, Григорий Яковлевич. У него было только среднее специальное образование.
В результате Лугин уехал доучиваться в Эстонию. Там любили пострадавших из России.
Андрей Аствацатуров