Видео остановилось.
– Послушайте! Что хотите мне говорите, но это инопланетяне! – с несколько подрагивающей нижней губой, громко заявил представитель вице-президента Лейсел.
– Уймитесь, Лейсел. Мы это и выясняем, – одернул его адмирал.
– Да, но тут же видно все! Что тут выяснять? – настаивал возбужденный Лейсел, да еще и, почему-то, с глуповатым выражением на лице.
– Монсли, что здесь произошло? Расскажите нам, – деловито продолжил Кроу.
Но, Лейсел не унимался:
– А что это за русские, за которыми следил ваш агент?
– Мистер Лейсел, если вы не уйметесь, я сделаю перерыв. Выпейте воды, – оборвал его адмирал Кроу.
По Лейселу было видно, что сейчас он пребывает в состоянии, пограничном с паникой.
– Не надо мне воды! Я хочу знать, мы будем, что-то с этим делать или нет? – не унимался представитель вице-президента.
– Перерыв! – в раздражении объявил адмирал. – Всем снова здесь через пятнадцать минут.
Он первый собрал бумаги, встал и вышел.
Монсли и Спейси тоже вышли в коридор и закурили. Лейсел же не пошел никуда, а стал кому-то названивать.
Куратор программы «Катерпиллер» сказал:
– Это, ведь, наше направление.
– Да, ваше. Но вам до такого, как я понимаю, очень далеко. Как русские говорят: как до Луны пешком, – с сигаретой между пальцев, ответил ему директор разведки.
– Зря смеетесь. У нас нет больших прорывов, конечно, но все же имеются и успехи. И мы не топчемся на месте. Как утверждают некоторые, – поразмышляв немного, парировал Спейси.
Они помолчали.
Мимо проходили всевозможные сотрудники этого учреждения. На курящих высокопоставленных особ никто не обращал внимания.
– Это – не русские, по нашим данным. Но, она.… Эта женщина-нечто – все же человек. Смотрите, как старательно она выключает камеры. Неизвестным нам образом. И, опять же, не очень понятно: она специально так засвечивается, взяв такую приметную и боевую раскраску на голове? Или это у неё получилось случайно? Короче, все это – иголка в сене. Но я, все же, выдам задание выяснить, где еще внепланово выключались камеры за последнюю неделю. Титаническая и дурацкая работа. Но, может, это нам что-то даст. – Монсли, сказав это, докурил сигарету и затушил её в пепельнице, которую держал в левой руке.
– Могут это быть, все же, инопланетяне? – поинтересовался Спейси.
– Не думаю. Вряд ли. С чего бы это, вдруг, так изменился бы рисунок их отношения к нам. И они, значит, пошли бы на такое сближение. Пока для них происходящее у нас, как и у нас же в зоопарке. Толпами сюда к нам детей своих водят на экскурсии, предварительно, конечно же, проинструктировав их: «К клеткам не подходить! Руки в клетки не протягивать! Зверей не кормить!». Нет. Это – не инопланетяне. Те привыкли замазывать все хвосты своего близкого появления. И, что же должно такое случиться, чтобы, вдруг, изменился этот статус-кво? Тем более, представьте. Все происходит не где-нибудь в чистом поле, и не у фермера в Алабаме, а в нашей конторе. Не мог же кто-то там у них с ума сойти? – ответил директор разведки.
– Согласен. Да. У русских, слушайте, теперь уже по нашим данным, бродит информация о каком-то умельце-знатоке откуда-то из юго-западной Сибири. Но, то мужчина. И конкретики информационной о нем нет. А наш объект, как мы знаем женщина. Работает качественно. Смотрите! Заглушить двигатель, отключить нужную камеру. М-да. Интересно, где же она может еще появиться и что же еще отключить!? – развеселился Спейси, подмигивая директору Монсли.
– Что? Да все, что работает на электричестве. Короче. Это дело очень серьезное. Не знаю, как оно связано с этими русскими, которые в Нью-Дели…
Но директор Монсли не успел закончить. Появился адмирал Кроу и попросил всех зайти обратно в комнату. Когда же они расселись, он продолжил:
– Перерыв, я думаю, благотворно подействовал на успокоение нервов. Да? – и он с улыбкой посмотрел поверх очков на Лейсела. Тот демонстративно улыбнулся и сказал:
– Вы, адмирал, очевидно, все-таки, совершенно не понимаете всю серьезность нашего положения!
Раздался дружный смех. Каждый свою улыбку комкал, прятал за кашлем или в кулак, прижатый ко рту. Лейсел же дополнил свои слова таким выражением лица, когда он обозрел смеющихся, что гогот, тут же, возобновился с новой силой.
– Лейсел, поменяйте физиономию, ведь на камеру записывается. Сломаете еще! – подколол его Спейси, кладя голову на сложенные руки на столе.
– И объект не прилетит, – еле слышно для остальных, себе под нос, поддакнул ему директор Монсли.
– Так! Стоп! Хватит! Прекращаем веселье.– спохватился адмирал и, перестав улыбаться, постучал по столу кулаком.
– Для вас, Лейсел, я уточняю специально, – продолжил он. – Мы распрекрасно понимаем, с чем мы столкнулись. И не нужно постоянно об этом напоминать. А здесь мы, как раз, для того, чтобы спокойно разобраться и принять какую-то схему решений, которые выведут нас из этого затруднительного положения. Но, чтобы вы, все-таки, почувствовали всю глубину нашего понимания, я вам это проиллюстрирую. Допустим, если этот объект, иногда полностью не видимый для глаза, заглушит, например, не двигатель автомобиля, как в данном случае. А отключит, например, систему управления ядерными стратегическими силами. Это будет уже не ЧП местного масштаба, а диверсия с далеко идущими последствиями. Как, для нашей страны, так и мира в целом.
– Я это уже понял! – взмахнув костлявыми руками, парировал представитель вице-президента Лейсел.
– Мы это поняли раньше вас, господа политики, – уже себе под нос тихо произнес адмирал Кроу. А вслух сказал:
– Так! Продолжаем!
И, взглянув на директора разведки Монсли, тихо проговорил:
– Гости, судя по всему, на живца не хотят ловиться.
Тот резко скривил физиономию, типа: «Ну, ладно, Лейсел. Но вас, то, кто за язык тянет? Зачем говорить-то об этом?»
– Хорошо, – спохватился адмирал и продолжил. – Давайте-ка я, вкратце обрисую положение. Те факты, которые у нас имеются, показывают нам, что мы, во-первых, как страна, и дальше сверху вниз до фермера, на данный момент полностью безоружны перед таким типом оружия. Если это и является, конечно, каким-нибудь оружием…
Он не договорил. Свет отключился. Стало темно. Но, через секунду снова включился.
Все переглянулись. В комнате повисла минутная тишина.
– Ну, вот вам, и гвоздь в голову, – сказал какую-то нелепую фразу адмирал.
Директор Монсли резко вскочил, и, набирая на своем телефоне какой-то номер, быстро вышел в коридор. Спейси же, посмотрев уже на свой, достал записную книжку и молча, стал записывать в неё время.
– Что-то случилось? – абсолютно не к месту и с тем же выражением на лице, поинтересовался представитель вице-президента.
– Лейсел! Не бесите меня! Сидите тихо пока мы утрясем все дела. – Кроу поднялся и начал расхаживать по комнате с подозрением, разглядывая каждый угол.
В комнату влетели специалисты с камерами на плечах и стали снимать все подряд, как и адмирал, тоже заглядывая объективами во все закоулки.
Лейсел недоуменно и молча, смотрел на происходящее.
Появились еще два человека с какими-то приборами. И Спейси, тоже поднялся и встретил, у входа человека, который просто прошел в комнату, уселся в кресло директора Монсли и зажмурил глаза.
Представитель вице-президента, глядя на толпу в комнате, демонстративно вскочил, собрав свои бумаги и со словами: «Я ухожу! Это балаган, а не совещание! Я все доложу вице-президенту!», удалился в открытые двери.
Обследование комнаты продолжалось. Толпа людей, то разбредаясь, то, снова, собираясь в кучку, сновала туда-сюда. Лишь, человек в кресле сидел неподвижно с закрытыми глазами.
Через какое-то время, снова, появился директор Монсли и стал, что-то нашептывать на ухо адмиралу.
– Да, вы правы, мистер Монсли. – вдруг неожиданно громко произнес человек Спейси.
Все воззрились на него.
– Наш объект был, подчеркиваю, был, но в соседней комнате. И у вас там есть камера. Но, сейчас объекта там нет, – добавил он спокойным голосом.
– Комнату сейчас открывают, – быстро ответил ему директор разведки и добавил: – Что еще можете сказать о нём? Про объект.… Или про кого там? Про нее. Не знаю. Короче. Это человек? Живой сейчас? Или это приведение? Труп.
– Это не труп. Хотя, разглядеть за ним что-нибудь физическое я не могу. Этот объект – молчун. Этот объект – гора, – медленно проговорил человек в кресле.
– В каком смысле гора? – поинтересовался Монсли.
– В прямом. Он очень большой, – ответил тот.
– Давайте-ка, пройдем в соседнюю комнату, – предложил директор.
Человек поднялся с кресла и последовал за ним.
– Пойдемте все сюда. – Монсли, задумчиво обозревая подоспевшего своего темнокожего помощника, позвал и остальных.
Они вошли соседнюю комнату. Там какая-то аппаратура соседствовала со шваброй и пластиковым ведром на тележке. Кто-то собрался укатить эту собственность уборщика, но адмирал сказал:
– Оставьте в покое, все должно быть так, как оно сейчас есть.
Комнату начали фотографировать, снимать на видео. Человек Спейси остался у входа, немного в стороне, и стоял с закрытыми глазами.
– Сейчас объекта тут нет. Но, он был здесь, – сказал он и показал рукой какое-то место на полу. Потом взглянул на камеру наблюдения. Та была направлена чуть-чуть в другую сторону.
Темнокожий помощник, нарисовав мелом крест, там, где было указано, подошел к директору Монсли и что-то шепнул ему на ухо. Тот постоял немного, потом, посмотрел на окружающих и произнес:
– Так! Адмирал Кроу, мистер Спейси. Давайте-ка, мы с вами покинем помещение. И пусть специалисты его обследуют. А мы снова пройдем в нашу специальную комнату, за наши столы. Я думаю, нам есть, что обсудить. И это.… Так! Лишние – быстро исчезли!
Толпа в комнате начала редеть. Спейси, проходя мимо своего человека, сказал ему громко:
– Остаётесь здесь столько, сколько посчитаете нужным.
Мужчина кивнул в ответ.
Пройдя снова в комнату с мониторами и большим экраном, закрыв за собой дверь и рассевшись по своим местам, они переглянулись.
– С камеры в той комнате, когда можно будет посмотреть видео? – спросил Спейси, не обращаясь к кому-либо конкретно.
– А сейчас мы и узнаем. У вас, Монсли? Да? Или у кого узнавать? – ответил адмирал.
Директор разведки ничего не ответил, а молча, набрал на своем телефоне номер.
– Видео готово? – спросил он. И выслушав ответ, сделай рукой полукруг в воздухе.
– Включите нам, пожалуйста, – сказал он громко.
Мониторы и экран сверкнули, и на них появилось изображение соседней комнаты. Какое-то время ничего не происходило. Изменялись только циферки, отсчитывающие время. Через мгновение, что-то белесое пролетело через весь экран справа налево. И потом, только в левом верхнем углу, спускаясь в нижний, происходили, толи помехи, толи это и был искомый объект. Дальше и они исчезли. На экране осталось снова просто изображение помещения. Видео закончилось.
– По времени совпадает. Я проверил. – Спейси показал всем записную книжку.
– Итого! – упёршись обеими руками в стол, громко сказал адмирал. – Что у нас в сухом остатке?
– А что? Ничего, в итоге, – ответил директор разведки Монсли. – Мы уже лет сто, таким образом, неопознанные объекты ловим. Камерами и приборами разглядывая следы их пребывания. Воздействовать на них как-либо мы не можем. У нас нет нужного арсенала. Пули, ракеты. Скажем так. Взрывы на них не действуют. Давайте прямо это признаем. И они всегда в курсе всех наших тайных ловушек-сюрпризов. Давайте же, прямо говорить. Адмирал! Они читают наши мысли! Да. Для них мы, со всей нашей секретностью – ряженые клоуны. Это касается не только наших американских спецподразделений. У русских, китайцев, англичан, как и у нас, одна и та же картина. Проблема. Мы видны инопланетянам, как на ладони. Все наши тайные и явные дела и вся секретная информация. Наш же случай, это первый во всей истории случай, когда объект случайно ли, намерено ли, имеет земной окрас, или так сказать, прикид, вид. Я имею ввиду эти, бритые по моде виски и косички.
– Да. Конечно, все это, что вы рассказали, не очень веселая картина, – несколько удрученно проговорил адмирал.
Повисла звенящая тишина.
– Ладно, – сказал адмирал, – Закончим наше совещание с ловлей, так сказать, на живца. Рыба клюнула, но сорвалась. Да и расклад сил нам, вроде бы теперь понятен. Что-то вы сидите, и отмалчиваетесь, мистер Спейси.
Кроу внимательно посмотрел на него.
– А вдруг объект стоит за вами и слушает нас? – с усмешкой проговорил руководитель программы «Катерпиллер».
– Ценю ваш юмор, – парировал адмирал.
– Нет-нет. Мне нисколько не хочется смеяться над нашей ситуацией. Хотя, в данном случае, мы похожи на таракана, бегающего по доске с шахматной партией. Поверьте. Мы никого из них не поймаем, и ни на что не сможем воздействовать, пока будем продолжать потрясать копьем против, допустим, русской ракеты «Циркон». Или, даже, против нашего «Томагавка». Еще раз напомню. У нас нет арсенала…
Но Спейси не закончил. Адмирал перебил его:
– Чего у нас нет, мы уже наслышались по самые уши. Что у нас есть?
– Я не могу сейчас на камеры рассказывать что-то про нас. Неизвестно куда попадет видеозапись, – сказал Спейси.
– Она будет проанализирована на вмешательство к нам извне и уничтожена.
– Я могу представить вам письменный отчет о работе и прогнозах, и перспективе. Он ляжет вам на стол. Единственное, что я хочу озвучить сейчас, это то, что лидеры нашей страны, а именно те, от кого зависит, на какое число Америка хочет поставить ставку в предстоящей игре, избрали неверное направление. Они сделали ставку на сотрудничество с темными силами, а не со светлыми. А это ошибочное решение. Это раз. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И второе, заручаясь чьей-либо поддержкой, либо темной стороны, либо светлой, они, наши лидеры, опять же, должны понимать, что никто их обслуживать, а им останется только пождать ножки, не будет. Все будет так же, как и до какой-либо договоренности. Как будто, самой этой договоренности никакой и не было. И их цыганская магия по привлечению денег на просторах же взаимодействия стран и их структур действовать не будет, – сказал Спейси. И, тут же, добавил:
– Мой человек рассказал о сегодняшнем объекте больше, чем толпа Монсли с их приборами. И видео с камеры наблюдения, как мы увидели, это частично подтвердило. – продолжил он. – То есть, здравым умам теперь понятно, что нам нужно… – он сделал паузу и, внимательно осмотрев собеседников, с улыбкой добавил: – …существенно увеличить нашей программе финансирование, а нашим сотрудниками поднять зарплаты в два-три раза.
И адмирал, и директор с изумлением воззрились на него. Остолбенело.
– А что? Так. Немного юмора. Посмотрев на ваши физиономии, я подумал, что да, уже пора.– Спейси от души загоготал.
Адмирал смачно по-солдатски сматерился. Директор Монсли, хоть, и быстро понял, что это была, как говорят в России, «шутка юмора», но так и продолжал пялиться на веселящегося коллегу и матерящегося адмирала, лишь слегка приподняв уголки губ и постукивая авторучкой по бумажкам.
Шок у адмирала тоже быстро прошел. И он, развеселившись, привстав и произнеся – «И мне тоже можно… в три раза», добродушно рассмеялся. И, даже, слегка, изобразил какой-то танец.
– Ладно. Собираем бумаги. Не зря, значит, сидели, – произнес он, наконец, двигая ногами своё кресло. – Доклад от вас я жду на своем столе, – он посмотрел на Спейси.
– А от вас, директор, я жду отчет по случаям обнаружения нашего объекта на камерах наблюдения и, вообще, все, что можно о нем узнать.
Все поднялись и за Кроу направились к выходу. Совещание закончилось.
***
Ночью все кошки – серы. Пойди-пойми, на неё ты смотришь в темноте или на что-то другое. Агенту, которого отправили отдыхать на три дня, Эшли Джаред стало жарко.
Ей не спалось. Злосчастная ситуация с фотографией не выходила у неё из головы. Она откинула одеяло и втиснула ноги в свои мягкие тапочки с ушками и носиками плюшевых щенков. Тусклый неоновый свет настольных электронных часов смешивался с огнями рекламы от огромного телеэкрана за окно и создавал на стенах комнаты причудливые цветовые всполохи, от чего девушке постоянно казалось, что в помещении происходит какое-то движение. И она, как будто, не одна.
Эшли очередной раз отринула эту мысль, и, раздраженно поднявшись, направилась к лоджии. Глотнуть немного ночной прохлады.
Где-то там, внутри здания, достаточно громко открылись двери лифта. Наверное, какой-то полуночник, и скорей всего, с бутылкой, вывалился через них на площадку этажа.
«А вот и маньяк!» – с усмешкой подумалось ей. Но мимолетный тренированный взгляд на подушку, под которой лежало оружие серьезного калибра, стал её ответом на шум в подъезде.
Ей очень хотелось прохлады. Вдохнуть летнего ночного воздуха улицы. Пусть, и с примесью выхлопов двигателей, проезжавших внизу редких автомобилей. Ароматов бензина, смешавшихся с запахами стихийно организовавшихся вдоль дороги помоек.
В Америке стало модно не каждый день убирать с улиц мусор. Коммунальщики часто объявляют забастовки, потому что правительство все больше урезает расходы, бесконца перекраивая городской бюджет, обворовывая и прикарманивая деньги работяг. И без того находящихся на грани нищеты. Поэтому, город Нью-Йорк уверенно стал погружаться в коммунальный коллапс, постепенно пропитываясь вонючими миазмами и наполняясь крысами.
Наглые, серые, хищники массово расплодились, облюбовав нескончаемые помойки и темные углы. Зачастую, жутко пугая местных матрон, которые в порывах очистить свои жилища, как раз, эти помойки и создавали, выбрасывая мусор прямо на улицы.