Бесконечная страна - читать онлайн

Глава вторая Старая дорога

Пахло цветами. Сладковатый и густой запах, напоминающий аромат роз.

Санька открыл глаза, сел и огляделся. После чего поднялся на ноги, потому что сидеть в высокой, выше головы, траве было неудобно – не видно ничего, кроме сплошных стеблей. Теперь трава была ему по грудь, и Санька смог оглядеться по-настоящему. Он находился на заросшей высокой и густой травой полосе, шириной больше пятидесяти, но меньше ста метров (Санька играл в футбол, был вратарём, и хорошо умел оценивать расстояние на глаз). Полоса эта тянулась вперёд и назад, куда хватало глаз среди хаотического нагромождения острых, причудливых форм, скал и гладких округлых валунов, самый маленький из которых был размером с индийского слона, а большой мог бы раскатать в труху трёхэтажный дом. Санька ничего не понимал в геологии, но даже ему показалось подобное сочетание крайне необычным. В любом случае ничего похожего он в своей жизни раньше не встречал. Ни в реале, ни на видео.

Ко всему прочему, ни разу в жизни он не попадал в ситуацию, когда только что ты сидишь на скамейке в парке, а через мгновение открываешь глаза в совершенно незнакомом месте. Впрочем, и в ситуацию, когда в обычном городском трамвае ты встречаешься с самой Смертью, а после знакомишься с ней, разговариваешь и заключаешь нечто вроде сделки, он тоже никогда не попадал.

Самое необычное, что с ним случалось – это, когда год назад он, собирая грибы, заблудился в лесу, а смартфон с навигатором разрядился. И то было не страшно, потому что, подавив легкий приступ паники, Санька вспомнил наставление прадеда Алексея Ивановича: «Всегда знай, с какого направления относительно города входишь в лес. Обычно это юго-восток. Значит, идти нужно на северо-запад и рано или поздно выйдешь к опушке. Ну, а если уж совсем заплутал и растерялся, иди вдоль любого ручья. Они все, в конце концов, в нашу речку впадают. А речка к людям сама выведет».

Папа научил Саньку определять стороны света по солнцу и наручным часам, по звёздам и компасу. Наручных часов Санька не носил, но дедов карманный компас, когда шёл в лес, всегда брал с собой. Поэтому и выбраться тогда из леса удалось без малейших потерь, хотя на обратном пути он попал в жуткую грозу и промок до нитки.

Но теперь….

Санька поднял голову.

Небо было затянуто равномерной, чуть мерцающей жемчужным светом пеленой. Похоже на утренний туман, когда он летним росистым утром поднимается от травы ввысь, чтобы через пару часов окончательно рассеяться под солнцем. Впрочем, солнца видно не было. Даже угадать, в какой оно стороне, не представлялось возможным, поскольку жемчужная пелена будто светилась сама по себе абсолютно ровным светом по всем направлениям.

Также не ощущалось ни малейшего ветерка, и было довольно жарко. Гораздо жарче, чем минуту назад (или сколько там прошло времени) в больничном парке августовским утром.

Санька ещё раз оглядел травяную полосу. Там и сям среди зелени виднелись крупные алые пятна цветов. Очень крупные. С большой старинный бабушкин медный (точнее, латунный) таз, в котором она варит варенье.

Ближайший такой цветок находился от Саньки метрах в пяти. Раздвигая перед собой стебли травы, Санька в несколько шагов приблизился к растению. Запах резко усилился. Так, что даже голова чуть-чуть закружилась. Или это ему только показалось?

Санька протянул к цветку руку. Толстые алые лепестки дрогнули и пошевелились, расходясь в стороны и открывая более тёмную и влажную середину…

– Не советую, молодой человек, – раздался за его спиной голос. – Можете остаться без пальца, а то и двух. Запросто.

Санька одёрнул руку и быстро повернулся.

И никого не увидел.

– Да здесь я, здесь, – проворчал голос откуда-то снизу. Был он весьма отчетлив, только непонятно кому принадлежал.

Трава чуть разошлась.

Санька присел, вглядываясь. И тут же отшатнулся, потерял равновесие и шлепнулся на пятую точку. Прямо на него уставились два жёлтых глаза, расположенных на треугольной голове. Затем, на долю секунды, голова внизу будто раскололась, из узкой трещины пасти выскочил раздвоенный язык и, совершив сложное круговое движение, исчез.

Змея.

– Ну, змея, – сказал голос, исходящий от головы. – И что?

При этом щель пасти осталась закрытой, и ворчливости в голосе не уменьшилось. Теперь Санька разглядел и тело, причудливо изогнувшееся меж стеблей. Длинное, не менее двух метров, и толщиной с Санькино запястье, оно было покрыто сложным и очень красивым тёмно-зелёным узором по более светлому и тоже зелёному фону.

– Извините, – сказал Санька. – Но я никогда в жизни не встречал говорящей змеи.

– Не могу сообщить того же самого о себе, – произнесла змея, по-прежнему не открывая рта. – Тем не менее, я рада, что ты не слишком испугался. Кажется.

– Не слишком, – согласился Санька. – Просто… всё это очень неожиданно.

– Бывает, – заметила змея и уложила голову на землю. – Как тебя зовут, меченый?

– Санька, – сказал Санька. – А почему меченый?

– Потому что на тебе метка.

– Где?

– На лбу, конечно, где же ещё.

Санька машинально пощупал лоб, затем вытащил из кармана смартфон и посмотрелся в тёмный экран, использую его в качестве зеркала. Так и есть – в центре лба, там, где его коснулся палец Марины Шахатовны (лишний раз Санька всё-таки предпочитал не называть её настоящего имени даже про себя), виднелось коричневое тёмное круглое пятно размером с десятикопеечную монету.

Санька вынул платок, смочил край слюной и потёр лоб. Ни малейшего эффекта.

– Зря стараешься, – произнесла змея. – Отметина Хозяйки не смывается. Да и не нужно её смывать.

– Почему? – спросил Санька.

– Ну как же, по ней тебя будут узнавать. Иногда это может быть полезным.

«А не иногда?» – подумал Санька, но вслух спросил о другом:

– А вас как зовут?

– Хм, – сказала змея. – Трудный вопрос.

После чего умолкла, и взгляд её жёлтых глаз приобрёл отсутствующее выражение.

Молчал и Санька, ожидая ответа. Только положение изменил, переместившись на корточки. Лёгкое дуновение воздуха коснулось его щеки, и до ушей донёсся шум, похожий на шум крыльев. Он поднял голову. Так и есть – бледно-серое, с длинным изогнутым клювом, существо, размером с трясогузку, гонялось неподалёку за стрекозой. Что называется, руку протянуть. Стрекоза ловко уворачивалась, существо не отставало.

В первый момент Саньке показалось, что это птица, но уже во второй он понял – нет, не пернатое. Крылья кожистые, перепончатые, как у летучей мыши. И клюв… Длинный – ладно. Мало ли птиц с длинными клювами. Но ведь ещё и зубастый! Эти острые изогнутые зубы хорошо были видны, когда существо распахивало пасть-клюв на очередном вираже в надежде ухватить стрекозу хотя бы за хвост. И снова захлопывало, когда стрекоза в очередной раз уворачивалась от неминуемой гибели.

Птеродактиль, вспомнил Санька. Только очень маленький. Вот на кого оно похоже.

Словно завороженный, он продолжал следить за воздушной погоней, забыв на какое-то время о говорящей змее у своих ног. Избегая зубастого клюва, стрекоза выполнила фигуру высшего пилотажа, именуемую «горка», и ринулась сверху вниз прямо на алый цветок. Мини-птеродактиль повторил маневр и устремился за добычей. Скорость росла. Расстояние до цветка стремительно уменьшалось. В ту самую секунду, когда Саньке показалось, что стрекоза сейчас врежется в цветок, ловкое насекомое резко ушло в сторону. Птеродактиль взмахнул крыльями, стараясь изменить направление полёта. Но было поздно. Инерция оказалась сильнее, и крылатый охотник с ходу вляпался во влажную середину цветка.

И тут же прилип.

Санька вскочил на ноги, не отводя глаз от удивительного зрелища. Мини-птеродактиль погрузился обеими лапами и хвостом во влажную алую мякоть и отчаянно бил крыльями, стараясь вырваться. Бесполезно. Мякоть держала крепко. Мало того – цветок начал на глазах менять форму. Его толстые мясистые лепестки утончились, вытянулись и принялись медленно сдвигаться к центру, стараясь образовать над попавшейся жертвой нечто вроде купола.

Медленно и неумолимо.

Словно понимая, какая судьба его ожидает, маленький птеродактиль издал пронзительный визг и рванулся из последних сил. Ему удалось вырвать из липкой алой мякоти одну лапу и почти освободить вторую, но судьба была явно не на его стороне. Лепестки сошлись вместе и заключили бьющееся тело охотника за стрекозами в непроницаемый кокон. Тут же последовали удары изнутри – один, второй, третий. Но уже четвёртый был намного слабее, пятый ещё слабее, а шестой и вовсе вылился в едва заметный толчок. Седьмого не последовало. Охота была закончена.

Так вот почему змея меня предупреждала, подумал Санька и посмотрел вниз. Змея свернулась в кольцо и, похоже, спала.

Будить или не стоит? Спросить-то больше все равно некого, а один раз она мне уже помогла.

Санька кашлянул. Никакого эффекта. Санька кашлянул громче и притопнул ногой.

Глаза змеи, словно нехотя, приоткрылись.

– Извините… – начал Санька.

– И не подумаю, – сказала змея. – Мне, может, вещий сон снился, а ты что?

– Как – что? – не растерялся Санька. – Мне идти нужно, а вы спите. Меня учили, что уходить, не попрощавшись, невежливо.

– Прощай, – сказала змея. Глаза закрылись.

– До свидания. А…

Змея молчала.

Что ж, ладно. Ещё раньше Санька приметил за пределами травяной «реки» довольно высокую скалу, на которую очень удачно легла под наклоном другая, образовав нечто вроде крутого пандуса. Вместе они напоминали стилизованную греческую букву «лямбда».

Пожалуй, можно попробовать забраться и оглядеться. Только сначала неплохо проверить, чем он располагает. Так всегда учил папа – прежде, чем приступить к делу, оцени имеющиеся у тебя ресурсы. Любые. Чтобы знать, на что можно рассчитывать.

Итак. Материальные ресурсы: одежда и обувь (джинсы, футболка с длинными рукавами, летние кроссовки); чистый носовой платок, проездная магнитная карточка, почти полностью заряженный смартфон, тридцать восемь рублей мелочью и пятьдесят бумажкой – бабушка дала на карманные расходы. Рюкзак. В рюкзаке – роликовые коньки (после больницы он собирался погонять в близлежащем парке на роллердроме), две целые и одна початая пачка бумажных платков, швейцарский перочинный нож (подарок отца), обломок карандаша, почти совсем новый чёрный маркер, шариковая ручка, несколько металлических скрепок, неведомо как здесь оказавшихся, бесплатная районная газета, которую он взял из почтового ящика ещё вчера, но забыл отдать бабушке, несколько изрядно помятых листов бумаги форматом А4 с напечатанными на них правилами настольной игры Small Word. Зажигалка (Санька не курил, но как можно жить без зажигалки?). И, наконец, самое главное – пакет с бутербродами. Три с колбасой и три с сыром. Плюс масло и листы салата. Спасибо бабушке, сделала и сунула чуть ли не силой, когда узнала, что он потом на роллердром собрался. Ещё чай в термосе хотела дать, а он, дурак, отказался. Сказал, что колы купит. И впрямь дурак. Особенно с учётом того, что колы он купить не успел. Ни колы, ни просто воды. Ладно, проехали, чего уж.

Теперь ресурсы нематериальные. Он сыт, здоров и полон сил. Не дурак (отсутствие в рюкзаке термоса с чаем поколебало эту уверенность, но надежда осталась), точно не трус и готов преодолеть любые преграды, чтобы спасти маму. И начать прямо сейчас. Санька ещё раз оценил скальную «лямбду», прикидывая, как будет подниматься.

– Налево, – вдруг сказала змея. – Лучше всего по дороге налево.

Санька обернулся.

Но змеи уже не было. Только чуть качнулись стебли травы, да едва слышный шорох долетел до его слуха и тут же стих.

– Спасибо! – крикнул Санька на всякий случай.

Через недолгое время он стоял на вершине наклонной скалы, держался за шероховатую поверхность второй, вертикальной и оглядывал окрестности.

Отсюда, с высоты четырёхэтажного дома, он увидел, что широкая полоса травы с плотоядными цветами тянется посреди хаотичного нагромождения скал и валунов, куда хватает глаз в обе стороны и пропадает далеко на горизонте. Только причудливых форм скалы, валуны, высокая трава и хищные плотоядные цветы. Всё. А, ну да, ещё говорящие змеи в траве, стрекозы и мини-птеродактили. Как Марина Шахатовна говорила? Спрашивай дорогу, но не у всех подряд. Задавай вопросы, но отличай правду от лжи. Ищи знаки. Думай.

Лучше всего – налево по дороге, сказала змея. Но где эта дорога, и можно ли верить сказанному? Судя по тому, что она предупредила его о плотоядном цветке, можно.

И ещё, самое главное, он должен отыскать некий источник жизни и привести к нему маму. Которую тоже вначале нужно найти. И времени у него мало. Кстати, неплохо бы определиться, который час.

Санька отыскал на наклонной части скалы удобное углубление и уселся. Он совсем не боялся высоты, и сидеть здесь, на узкой, шириной в две его стопы, скальной полке без всякого ограждения ему было так же комфортно, как и внизу. Достал смартфон, включил. Сети не было. Приложение «Дата и время» честно сообщало, что сегодня пятьдесят восьмое августа, тридцать часов и сто сорок две минуты. Видимо, утра. Он дождался, когда цифры сменились на «30:143» и выключил смартфон. Поднял руку и посмотрел на браслет. Всё тот же насыщенный яркий синий цвет со всех сторон. Или… Ему кажется, или с внутренней стороны запястья действительно появилась тонюсенькая, практически незаметная линия? Санька пригляделся, поворачивая руку то так, то эдак. Непонятно. Иногда кажется, что есть, а под другим углом пропадает.

Всё-таки, о какой дороге сообщала змея?

Он снова огляделся, на этот раз медленнее и внимательней.

Так, а это что? Сразу за тремя, изъеденными скалами, воздетыми ввысь, словно три кривых перста, справа, за дальней стороной травяной «реки». Неужели тропа?

Санька всмотрелся.

Точно. Или даже неширокая дорога. Теперь, когда он её увидел, было легко проследить, как вьётся она между скал и валунов, то пропадая, то вновь появляясь. И совсем недалеко от того места, где он сейчас находится. Надо только спуститься, пересечь полосу травы под углом примерно в сорок пять градусов и следовать в этом же направлении дальше. Примерно с километр. Возможно, меньше. Ориентир из трёх высоких скал удобный, ни с чем не спутаешь.

Санька проворно спустился вниз, пересёк полосу травы и уже через несколько минут пробирался дальше, стараясь придерживаться выбранного направления.

Это оказалось совсем непросто. Ничего, даже отдалённо напоминающего тропку. Сплошной камень, встающий иногда на пути непреодолимой преградой. Приходилось карабкаться, лезть, протискиваться, искать обходные пути и снова карабкаться, лезть, протискиваться… Наконец, три скалы приблизились вплотную, уткнувшись чёрными вершинами прямо в зенит, а затем остались за спиной. Ещё одно усилие и, преодолев короткий, но крутой склон, к тому же грозящий вот-вот осыпаться, Санька встал обеими ногами на заветную дорогу.

Всё-таки это была дорога. Узкая – с трудом разъедутся две легковые машины (если вообще разъедутся) и очень старая, покрытая остатками каменного мощения, но дорога.

Что ж, налево так налево. А там поглядим.

Поначалу идти было легко. В какой-то момент он даже принялся насвистывать старую песенку, которую любил напевать по утрам папа, когда был в хорошем настроении.

Но вскоре насвистывать расхотелось. Дорога всё круче забиралась в гору, и в какой-то момент Санька обнаружил, что не сможет с неё сойти, даже, если захочет. Только вперёд или назад, потому что справа выросла непреодолимая стена-скала, а слева образовался отвесный обрыв. Не слишком высокий – метров пятьдесят, но разбиться хватит. К тому же Санька начал уставать и понял, что не отказался бы от глотка-другого воды. А лучше целого стакана. Да и перекусить было бы неплохо. Позавтракал он рано утром, ещё восьми не было, а сейчас время наверняка шло к обеду. Хотя точно он сказать не мог – часы в смартфоне окончательно сошли с ума и сообщали, что сейчас тридцать пятое января ноль-ноль часов и двести восемьдесят одна минута.

А на обед сегодня гороховый суп, подумал Санька. Бабушка обещала сварить. С копченой рулькой. Может, съесть бутерброд? Их у него целых шесть. Три с колбасой, три с сыром. И на всех масло и листики салата. Один вполне можно съесть. Например, с колбасой.

Но с другой стороны, пить сразу захочется ещё больше. Нет, лучше сначала найти воду, а затем уж и поесть заодно. Опять же, с водой всегда сытнее кажется. Потерпим.

Он проглотил набежавшую слюну (издевательская замена глотку воды) и повернул за очередной выступ. По-прежнему, никого. Ни сзади, ни спереди. Никто не догоняет и не движется навстречу. Ни людей, ни животных, ни птиц. Даже насекомых не видать. Тех же стрекоз, к примеру. И растений тоже нет, одни камни кругом. Может быть, он сделал ошибку, когда повернул налево? Может быть, нужно было идти направо? Или вовсе по травяной полосе? Подумаешь, хищные цветы. Не сожрали бы, небось. Он не миниптеродактиль и пальцы совать в цветок не стал бы. А там, где растёт трава, и водятся животные и насекомые, наверняка есть и вода. К тому же, можно было снова встретить или отыскать говорящую змею и расспросить её о дороге. Кажется, ей можно доверять. Не зря же змеи считаются мудрыми существами. Пусть в сказках и мифах. Но ведь и никак не скажешь, что он сейчас находится в обычной нормальной реальности. Не разговаривают там змеи. А здесь разговаривают. Да, пожалуй, поторопился он. Так что, вернуться?

Санька даже остановился и поглядел назад. Далеко внизу, между скалами, ещё виднелась длинная узкая зелёная полоска.

Километров пять, подумал он. Не меньше. И нет стопроцентной уверенности, что он найдёт там открытую воду. К тому же решение принято и менять его на ходу – худшее, что можно придумать. Санька играл в футбол в воротах и знал на опыте, что худшая ошибка, которую может совершить вратарь – это изменить уже принятое решение. Выскочить, к примеру, из ворот навстречу нападающему и с пол дороги попятиться назад. Банка – сто процентов. А что годится для футбола, подходит и к жизненным ситуациям. В общем и целом.

Поэтому обратно поворачивать Санька не стал. Вздохнул и двинулся вперёд.

Дорога всё так же петляла меж скал, забираясь всё выше и выше. При этом каким-то удивительным образом усиливалась жара и духота. Хотя никакого солнца по-прежнему не было заметно, и над головой всё так же мерцала жемчужная пелена. Пить хотелось всё больше, и Санька пристально всматривался в окружающий ландшафт, стараясь отыскать хоть какие-то следы воды. Безрезультатно.

Наконец, подъем стал более пологим, а затем, после очередного поворота, и вовсе сошёл на нет. Дорога вывела Саньку на каменистое плато, дальше, теперь уже понижаясь, пробежала ещё несколько сотен метров и оборвалась. Там плато пересекала трещина, а сразу за трещиной громоздились развалины.

Поначалу Санька принял их за причудливую груду камней. Затем присмотрелся, заметил остатки стен с дверными и оконными проёмами и разглядел общий план сооружения.

Не города, не деревни, не замка. Именно сооружения. Неровный круг, в который вписан еще один, меньшего диаметра. Стены, ограждающие внутренний круг, выше тех, что идут вдоль внешнего, но сразу это трудно понять, потому что разрушены они все одинаково сильно.

Как многоквартирный дом, подумал Санька. Только форма необычная. Где-то я уже видел что-то похожее. Вот только где… Жаль, ни у Гугла, ни у Яндекса не спросишь. И поиск по фотке не запустишь. Но там точно когда-то жили люди, это видно. А там, где жили люди, должна быть вода. По логике. Остались пустяки – добраться до этих развалин и найти колодец. Желательно с водой. Да что там желательно – обязательно с водой. А то ведь шутки шутками, но так и от жажды умереть можно. Не дожидаясь Марины Шахатовны.

Кстати, насчет умереть. С учетом того, где он находится, и кто его сюда переместил, может он сейчас умереть или нет? Трудный вопрос. Особенно, когда так сильно хочется пить. И всё-таки, может или нет?

«Ага, – сам себе сказал Санька, – ты еще эксперимент проведи, исследователь пытливый. Давай. Вместо того чтобы маму искать. Нет уж, проверять не станем. Вперёд, нужно найти воду».

Легко сказать – вперёд. Между Санькой и развалинами лежало главное препятствие – трещина. Широкая и длинная, словно река – не перепрыгнуть и не обойти. И наверняка глубокая. Отсюда её дна не было видно, но Санька не сомневался, что сброшенный камень будет лететь вниз долго. Камень – ладно, самому лететь не хотелось. А подобный расклад был вполне возможен, – через трещину были переброшены остатки моста на вид столь хлипкие, что, казалось, рухнут при одном к ним прикосновении.

– Хорошо, – произнёс вслух Санька. – Посмотрим. Деваться всё равно некуда.

Шаг, другой, третий. Снова набран темп, дорога под горку, легко идти. Вот и трещина, и остатки моста. Санька остановился на краю, осторожно заглянул вниз. Да уж, костей не собрать, если что. Словно для того, чтобы подтвердить его мысли, а заодно и предупредить, из-под ноги сорвался камень и полетел вниз.

– Раз, два… – начал считать Санька.

Камень достиг дна на счёте «одиннадцать» – врезался в груду таких же, как он, отскочил куда-то вбок и пропал из глаз.

Так как же всё-таки не повторить его судьбу?

Санька посмотрел вперёд, прикидывая ширину трещины. Не очень много, метров двадцать. От силы, двадцать пять. Настил моста давно обвалился, осталась только несущая каменная балка, поддерживаемая снизу каменными же косыми распорами. Одна из двух – остатки второй можно было разглядеть на дне трещины. Ширина балки – две Санькины стопы уместятся запросто. И ещё пара сантиметров останется. Нормальная ширина, вполне проходимая.

Он поставил на балку левую ногу, подвигал туда-сюда, проверяя сцепление обуви с камнем.

Хорошо, не скользко. Интересно, здесь дожди бывают? Главное – идти быстро, уверенно и не смотреть вниз. Я не боюсь высоты, но всё равно не смотреть. Нет там ничего интересного. Ну, давай.

Он перенёс вес тела на левую ногу, поставил на балку правую, чуть отвёл для равновесия руки в стороны и тут же, не задумываясь и не оглядываясь назад, пошёл. Быстро и уверенно, как и хотел. Балка держалась прочно, непоколебимо, словно была продолжением скалы, и это внушало дополнительную уверенность.

Десять шагов, пятнадцать… двадцать… Вот и край.

Последние несколько шагов Санька почти пробежал – легко и непринуждённо, даже где-то красуясь сам перед собой своей ловкостью, умением держать равновесие и бесстрашием.

– Оп-ля! – воскликнул, перепрыгнув с балки на твёрдую землю. Громкий шорох и треск за спиной заставил его обернуться.

Балка рушилась. Видимо, обвалились распоры, поддерживающие её снизу. Санька не мог этого видеть, но зато видел, как с шумом просела вниз сама балка, сразу на пару метров, затем треснула в двух местах ближе к середине, развалилась на три куска, и её обломки закувыркались вниз. По дороге они с грохотом задевали стены трещины, ломались в мелкие и крупные куски и, наконец, достигнув дна, рухнули, подняв облако пыли.

И только один почему-то не рухнул, а вопреки всем известным законам физики сначала завис в воздухе, а затем рванул вверх. Вот он приблизился, и стало понятно, что вовсе это не обломок, а птица. Черная, быстрая и довольно большая. Со свистом рассекая сильными крыльями воздух, она вылетела из трещины, красиво спланировала, уселась на обломок скалы, валявшийся неподалёку, и уставилась на Саньку черными блестящими глазками.

Санька не был силён в орнитологии, но понял, что перед ним ворон. Он видел таких однажды на море, в районе города Туапсе. Именно ворон, не городская серая ворона. С полметра от кончика хвоста до мощного, острого, похожего сбоку на чуть загнутый клинок, клюва. Весь чёрный, как смоль. Лапы длинные, сильные и цепкие. В общем, красавец, чего там.

– Молодец, – сказал ворон. – Просто мо-ло-дец. Хвалю.

Голос у него был негромкий, но отчётливый. И эмоционально окрашенный. Санька сразу понял, что птица его не хвалит. Отнюдь. И совсем не удивился самому факту произнесения вороном осмысленных слов. Во-первых, вороны умеют разговаривать, это общеизвестно. А во-вторых, совсем недавно Санька вёл беседу со змеёй – и ничего, не удивлялся. Во всяком случае, не слишком.

– Не понял, – сказал он, подбоченившись. – Какие претензии?

– Ещё и грубит, – заметила птица. – Думает, если у него на лбу метка Хозяйки, то всё можно. Грубить, гнёзда рушить… – ворон переступил с лапы на лапу. – Что за времена настали, нигде покоя нет! Хорошо хоть наверх глянул, как под крыло меня кто толкнул, а то бы и меня зашиб.

– Я ничего не рушил, – твёрдо сказал Санька. – А если вы про рухнувшую балку, – теперь он догадался, что имеет в виду ворон, – то кто знал, что она плохо держится? – он подумал и добавил примирительно. – Извините, мне жаль, что так получилось. У вас там, внизу, гнездо было?

– Было. Теперь нет, – неожиданно ворон рассмеялся. В точности как человек, Саньке даже не по себе стало. – Третий раз одна и та же история. Первое гнездо селем смыло. Во второе вообще молния попала, прикинь? Молния! Теперь вот ты… А, ладно, не судьба, видать. Или не время. Лучше скажи, как тебя сюда занесло?

– Шёл по дороге, – Санька пожал плечами. – Змея посоветовала идти налево. Я и пошёл. И вот пришёл.

– Какая змея? Куся, что ли?

– Не знаю, как её зовут, она не представилась. Сказала, что это трудный вопрос.

– Узнаю Кусю, – сказал ворон. – Для неё нет простых вопросов. Но в принципе дело с ней иметь можно. Хотя, конечно, по-разному бывает. Ежели Куся в плохом настроении…

– Извините, – перебил Санька. – Вы не знаете случайно, воду тут можно достать где-то? Очень пить хочется.

– Так, во-первых, давай-ка избавимся от этого дурацкого выканья. Будем считать, что долг вежливости ты исполнил, и хватит. Меня зовут Георгий. Можно просто Гоша. А тебя?

– Александр. Друзья зовут Санькой.

– Вот и познакомились! – обрадовался ворон. – Так как тебя сюда всё-таки занесло, Санька? Куся – это понятно, но давненько не видел я живых людей с меткой Хозяйки на лбу. Если совсем честно – вообще никогда.

– А что насчёт воды?

– Тьфу ты, пропасть. Забыл. Это всё стресс, не иначе. Слышал, небось, что мы, вороны, славимся древней мудростью, глубокими познаниями и исключительной сообразительностью?

– Ага, – сказал Санька.

– Так вот, всё это – чистая правда. Давай за мной.

Гоша снялся с обломка скалы, набрал высоту и, медленно махая крыльями, полетел к развалинам. Санька поспешил за ним.