Когда я был ребенком, хорошим подспорьем для нашей семьи был огород, там мы выращивали картошку. В уборочную пору, в сентябре, с тремя-четырьмя друзьями, которым было по 11–12 лет, мы вместе убирали картофель поочередно у каждого. Разумеется, картошку копали и старшие, а также братья и сестры.
Работа на нашем огороде проходила в таком порядке. Моя мама вместе с тремя моими друзьями копала. Я на велосипеде вез картошку до сарая с погребом, находящегося в полутора километрах от огорода. Моя сестра принимала и раскладывала картошку просушиться, потом опускала в погреб.
Как я перевозил картофель? Мать высыпала в мешок четыре ведра картошки, завязывала его бинтом (она работала в местной больнице). Примерно поровну делила завязанный мешок и укладывала его на раму «взрослого» велосипеда, по два ведра с каждой стороны. Я, держась за руль, транспортировал груз.
Особенно хорошо было возвращаться на пустом велосипеде. Тут и отдохнешь, и подучишься кататься. Но бывали и неприятности. По дороге с мешком через раму наскочишь на кочку, бинт разорвется, и картошка сыплется из мешка. Весь потный с наворачивающимися на глаза слезами соберешь клубни, дождешься какого-нибудь прохожего, попросишь помощи определить мешок на место, поблагодаришь и едешь дальше.
В один из таких уборочных дней сидим на огороде, перекусываем, а мать и говорит мне: «Очень мне хочется, чтобы ты стал нейрохирургом». «Почему?» – спрашиваю. «Я наблюдаю: после тяжелого физического труда у мальчиков, твоих друзей, трясутся руки, когда их вытянуть, а у тебя не трясутся, значит, ты будешь хорошо делать операции, умело обходить нервные волокна скальпелем», – пояснила мама.
В нашем роду много медицинских работников, но, несмотря на желание мамы, я не стал хирургом. Руки по-прежнему твердые, не трясутся. Может, все-таки заняться медициной?
11.01.14
Шахидское лицо в окне
Случилось так, что я был вынужден возвратиться в квартиру, где был прописан, или, как сейчас говорят, зарегистрирован. Мне там принадлежала небольшая комната, вторую занимала моя бывшая жена со своей дочерью от другого брака. Но они, оказывается, там не жили, о чем я тогда не знал, а сдавали торговцам из Таджикистана, которым было очень удобно ночевать в этой квартире и даже складировать товар, так как расположена она недалеко от Черкизовского рынка (Черкизона), ныне несуществующего. Но обо всем этом я узнал позже.
Мне надо было где-то жить, и умные люди посоветовали жить там, где зарегистрирован. «Там, – добавляли они, – тебя никто не обидит». Приехав туда, попробовал открыть дверь своим ключом, но ничего не получилось, так как во входную дверь был врезан новый замок. Настойчиво стучал – безрезультатно. Тогда я пошёл во двор, благо квартира на первом этаже. Все три окна были задрапированы могучими занавесками. Постучал в одно окно – тишина, в другое – тишина. Тогда я на правах хозяина стал барабанить в третье. Надо сказать, что я, как это бывало раньше, мог бы проникнуть в квартиру через окно, но окна были закрыты весьма солидными металлическими решётками. Я продолжал барабанить в окно большой комнаты.
Вдруг занавеска дернулась, и в образовавшейся щели появилась восточная очень крупная женщина с полностью закрытым лицом. «Неужели шахидка?» – подумал я, но собрался с духом и спросил, почему не открывает. Она ответила, что у неё нет ключа.
Тогда я вызвал службу слесарей, которые имеют право открывать двери зарегистрированным в квартире гражданам, проверив предварительно штамп о регистрации в паспорте. Мастер свою работу выполнил профессионально, он также врезал в дверь новый замок. Я заплатил ему за работу и вошёл в квартиру.
Навстречу мне вышел заспанный мужчина и любезно предложил занять мою комнату, где он до этого спал. За ним на роликовых коньках из большой комнаты выехал отрок под два метра ростом. Оказывается, в квартире площадью 37 квадратных метров можно кататься на роликах.
Я вежливо, но строго спросил, почему не открывали входную дверь, ведь я предупреждал, что приду. Мужчина сказал, что он пришёл c ночной смены и не слышал, как я стучу. Парень на коньках сказал, что он катался, но ролики у него не смазаны, и он ничего не слышал. А не выходившая из комнаты женщина в парандже пролепетала, что она подумала, что я бандит, а она их очень боится.
К вечеру с рынка возвратились другие жильцы моей квартиры. Я насчитал 14 человек. Оказывается, бывшая жена сдала жилье двум таджикам по цене 10 тысяч рублей в месяц с каждого. Они, умные торговцы, через пару месяцев уже сами сдавали это жилье на тех же условиях двум другим таджикам, чтобы самим не платить. А те, в свою очередь, чтобы тоже не платить, сдали жилье двум узбекам из Таджикистана на тех же условиях и так далее. Была создана пирамида из таджиков и узбеков в количестве 14 человек. Я подумал, что если бы я приехал через полгода, количество проживающих в малогабаритной квартире могло достичь 25–30 человек.
Я позвонил бывшей жене, и мы договорились, что в квартире помимо меня может проживать не более двух человек. Спустя 30 лет с момента нашего расставания мы оперативно и полюбовно решили жилищный вопрос.
12.01.14