Бросив еженедельник в машину, я вошла в банк, взяла со стола какой-то бланк и сделала вид, что его заполняю. Теперь, поговорив с Митричем и внимательно изучив фото в «Фонаре», я могла под другим углом посмотреть на место происшествия. Если чуть подумать, то станет ясно: папарацци, который сделал эксклюзивные кадры, должен был стоять там, где располагаются туалеты и служебный лифт. Я, стараясь не привлекать к себе внимания, отправилась к сортирам. Да, абсолютно правильно, именно тут он и расчехлил свою оптику. Только из одной точки можно охватить стол, кассу, «бухгалтершу», старуху и девочку. И эта точка находится за кадкой с растением, которое Митрич без затей назвал фикусом. Я осмотрела деревянную бадью и угол. Широкие глянцевые листья служат отличным укрытием, а за фикусом хватит места для человека даже крупной комплекции. Журналист пришел в банк и спрятался в укромном уголке. Когда грабители влетели в зал, папарацци начал съемку, затаился до той поры, пока местная служба безопасности не навела порядок и не отправила дрожащих от страха клиентов в кабинет управляющего. Но как парень остался незамеченным? И если фотограф заблаговременно занял позицию за растением, то, получается, он знал о предстоящем нападении? Следовательно, Серж Вит либо член банды, либо знаком с головорезами. Но существует третий вариант событий. Корреспондент зашел сюда, потому что захотел в туалет. Может, он клиент банка и в курсе, что любого человека беспрепятственно впустят в зал, где оплачивают счета, и там есть комфортабельный, очень чистый санузел. Дальше просто. Парень задержался в сортире, услышал шум, выскочил, шмыгнул за кадку и нащелкал кадров. Но почему он не вышел, когда появились охранники? Кого боялся? Преступники испарились, можно было побеседовать со свидетелями. Любой борзописец мечтает очутиться в центре событий, газеты платят хорошие деньги всем, кто сообщает им новости. Сотрудники «Скорой помощи», пожарные, милиционеры, врачи и медсестры – многие получают вознаграждение, если звонят в определенные издания с заявлением: «Сегодня актриса N подралась со своим любовником, режиссером М, и оба были доставлены в клинику».
Часто информатор, чтобы заработать побольше шуршащих бумажек, работает на несколько фронтов, оповещает конкурентов: «Желтуху», «Треп» и так далее. Чем скандальнее события, тем большее количество объективов бывает на месте происшествия. Но вчера возле банка царила тишина. А я отлично знаю, что репортеры прослушивают милицейскую волну. Если вызывают оперативников, то одновременно с ними, а то и раньше, примчатся машины, набитые журналюгами.
Из туалета вышла женщина в темно-синей жилетке и кепке. Головной убор украшали буквы «Ч» и «М», в руках уборщица несла ведро со шваброй. Неторопливым шагом она двинулась в сторону двери с надписью «Только для служащих». Я проводила ее взглядом, увидела на спине жилета слоган «Отмываем все, кроме денег» и не удержалась от окрика:
– Стойте!
Женщина обернулась.
– Вы мне?
– Да, простите, я вип-клиент этого банка. Меня зовут Даша Васильева, а как обращаться к вам?
– Нина, – настороженно представилась уборщица, – вы хотите на меня пожаловаться?
– Ой, ну что вы, – заулыбалась я, – наоборот, я восхищена чистотой, которую вы ухитряетесь соблюдать в столь людном месте. Пол блестит! Сантехника сияет!
Из глаз Нины исчезло напряжение.
– Спасибо на добром слове, я работаю не за страх, а за совесть.
– Давно ищу домработницу, – продолжала я, – но все попадаются неряхи с косыми руками, бьют посуду, оставляют пыль по углам. Может, пойдете ко мне?
– А где вы живете? – заинтересовалась Нина.
– Коттеджный поселок «Зайкино», сто пятьдесят километров от Москвы, – лихо соврала я, – на машине можно быстро докатить!
– У меня нет автомобиля, – усмехнулась уборщица, – а на автобусе к вам не наездишься. Спасибо за предложение, но нет!
– Может, согласится кто-нибудь? – не отставала я. – Похоже, в вашей команде все безупречно работают. Возьмите мою визитку, сделайте одолжение, передайте своим коллегам. Знаете, лучше, если вызовется убирать женщина крупного телосложения, у нас надо тяжести носить.
Уборщица сняла кепку.
– Извините?
– Я отдам предпочтение высокой, крепкой уборщице, размера этак пятьдесят четвертого.
– У нас такой нет, – перебила меня Нина, водружая головной убор на место, – все худенькие.
Я понизила голос:
– Вот странно! Вчера я видела тут толстую тетю в такой форме, как у вас, она за фикусом пыль протирала. Сначала, правда, лестницу мыла, затем сюда пришла.
– Вы что-то перепутали, – сказала Нина, – этот зал я и Капитолина убираем. Вчера ее смена была, и слава богу. Кино тут снимали, весь пол изляпали. Капа полночи порядок наводила. Она совсем мелкая, вроде вас, ничего не весит.
– Кино, – оторопела я, – про шпионов?
Нина подхватила ведро.
– Вроде того, но об этом клиентам рассказывать не велено.
Я схватилась за ручку швабры.
– Постойте. Вчера здесь было ограбление, вы хотите сказать, что оно не настоящее?
Нина поджала губы.
– Ничего не знаю.
Я полезла за кошельком.
– Я заплачу!
– Один раз возьму деньги и лишусь хорошей работы, – не дрогнула поломойка, – прощайте.
Я вернулась в зал и снова стала изображать из себя тупую тетку, неспособную правильно и быстро заполнить бланк. Если сложить воедино все сведения, добытые мной сегодня, то получается загадочная картинка.