ЧЁРНОЕ
Чёрное и белое всегда просит цвета.
Отношения у них были очень простые. Хозяйке было около семидесяти лет, худенькая женщина в очках. Сдавала комнату в своей хрущёвке на первом этаже. Девушка, что поселилась у неё, была ещё очень юной. Хозяйка приходила вечером, готовила какую-то мешанину для собаки и включала громко телевизор. Девушка старалась не выходить из своей комнаты в это время. Она сидела у старого окна, через которое уже дуло осенним ветерком. Здесь крайне мало света – тусклая лампочка еле-еле освещает комнату. Окна зашторены плотными вишнёвыми шторами. На полу – деревянные доски с облезшей краской. Стол, застеленный простыней, выцветшей от времени, мольберт и несколько старых картин неизвестных художников.
– Я чеки на столе оставила, и еще нам пора сантехника вызывать! – крикнула хозяйка.
– Хорошо, – ответила девушка. Хотя ничего хорошего, конечно, в этом не было.
Вообще здесь мало чего хорошего было, если только не начать присматриваться. Ну, например, хорошо, что эта комната вообще есть, и что хозяйка не лезет в душу – это тоже очень хорошо. Хорошо, что в принципе есть вода, хоть и течёт она слабенько, но ведь она есть. И это очень хорошо. Хорошо, что утром и до самого вечера сквозь щёлочку в шторах пробивается свет. Под этим светом девушка иногда успевает прочесть несколько глав книги.
За окном чёрная влажная земля распахнулась и готова принять первый снег. Белый одинокий дом посреди чёрной земли. Ноябрь с облетевшей листвой. Вся белая летняя одежда отправилась в дальнюю коробку.
– Хорошо, – снова повторила она уже шепотом, и её сердце сжалось очень нехорошо.
Чёрная густая волна страха окутывала её изнутри. А где-то внутри неё была искра сияния, где-то внутри, в самом эпицентре этой тьмы.
«Остаться. Или уехать? Уехать. Или остаться?»
Хозяйка посыпает пол крупной морской солью, кидает на пол половую тряпку со словами: «Помой, я совсем старая».
Девушка моет пол. Белые крупинки соли – привет от моря.
Привет, свежесть! Привет, чистота!