Лев Толстой
Делёж наследства
басня
«У одного отца было два сына.
Он сказал им: «Умру – разделите всё пополам».
Когда отец умер, сыновья не могли разделиться без спора.
Они пошли судиться к соседу.
Сосед спросил у них: «Как вам отец велел делиться?»
Они сказали: «Он велел делить все пополам».
Сосед сказал: «Так разорвите пополам все платья, разбейте пополам всю посуду и пополам разрежьте всю скотину».
Братья послушали соседа, и у них ничего не осталось».
*
Мученик за литературу
побасенка
Когда умер отец, завещавший двум своим сыновьям разделить всё поровну, братья никак не могли миром поделить наследство – ну как унитаз поровну разделить?
И пошли они к соседу.
Сосед посоветовал им, как в басне Толстого. Но, как человек начитанный, уточнил:
– Только начните с книг. Обязательно с книг.
Так и сделали братья – только с книг начитать было неинтересно – сначала старенького отцовского жигулёнка кусачками напополам искромсали, потом мебель распилили, шмотки порвали, всю посуду побили.
Дошло дело до книг. До полного собрания произведений, дневников и писем Льва Николаевича Толстого – а это дело нешуточное – делить 90 томов!
– Как пилить будем? – ребром ладони примериваясь к первому тому, спросил один брат, – Вдоль? Или поперёк?
– Думаю, справедливо будет – отрывать книжку посередине – и резать, – предложил второй.
– Забились, – согласился первый.
И стали они раскрывать подряд всего Толстого и безжалостно резать.
Дошли до тома с басней «Делёж наследства».
Разрезали как раз по басне.
Один брат прочёл вслух и задумчиво сказал:
– Что-то это мне напоминает…
И оба тоскливо оглядели квартиру отца – мамаево побоище. Только без трупов.
– А там ничего нет – что они с соседом сделали? – спросил один брат.
– Да, вроде, нет, – повертел полкнижки второй, – Всё. Конец басни.
– А пойдём-ка мы ещё раз к соседу, – сумрачно предложил первый, – Басню допишем.
И они пошли…
*
– Не надо! Не надо! – пытаясь спрятаться за креслом, кричал сосед, – Так – вы хоть одну басню Толстого прочли! И то – сразу поумнели! Не надо!
*
P.S.
– За что, за что? За русскую литературу пострадал! – с затаённой печальной гордостью объяснял сосед в больничной палате, – За народное образование.
За просвещение народа, – и горько посетовал, – Ведь ничего ж не читают. Книгу забыли. Один телевизор в голове.
*