Два дня назад…
Комендант крепости был не в духе. Это замечали все, кто был знаком с ним хоть сколь-нибудь долгое время.
Все утро и весь день он провел на полигоне смерти, вместе со своей командой «костей». Черные робы давно взмокли, некоторые из заключенных откровенно истекали кровью. Но он не останавливал бой. Сегодня был необычный день – глава Чертога Ночи дрался один против шестнадцати. Его волосы вместе с косичками взмывали вверх, как столб черного пламени, но он даже не удосуживался их убрать, чтобы не закрывали обзор. Белая шелковая рубашка распахнулась, обнажая чуть влажную от пота грудь, но ни одна царапина не испортила рельеф мускулов. Он любил тренироваться именно в белом. В пылу сражения можно не почувствовать ран. А так о каждом пропущенном ударе становилось известно сразу же. Поэтому комендант ударов не пропускал.
Вчера вечером он все-таки пришел к ней. К странной заключенной по имени Амелия Фати, чью жизнь уже отметил голос рока. Девчонка постоянно возвращалась в его воспоминания, сверкая озорной улыбкой и золотыми волосами. Комендант упорно убеждал себя, что это из-за таинственного происшествия над гробницей, когда ее чуть не убили. И после которого она умудрилась выздороветь за сутки. Вайлар хотел во всем разобраться и сам не заметил, как на пороге ночи оказался перед массивной дверью старой камеры. Пройдя насквозь, будто ее и не было, мужчина остановился у постели девушки. Над соседкой уже растворилась сонная печать, и Вайлар не опасался, что его кто-то заметит. Амелия крепко спала.
Он тихо сел на кровать рядом с девушкой, глядя на нее холодными глазами, ставшими во мраке совсем черными.
– Кто ты на самом деле? – одними губами прошептал мужчина, расположив руку прямо напротив солнечного сплетения заключенной. Она спала на спине, повернув голову набок. Длинные волосы, блестящие, как золото, разметались по подушке. Дыхание коменданта крепости на мгновение сбилось, но он быстро пришел в себя.
Под ладонью где-то внизу мирно билось сердце. Ни один внутренний поток не был поврежден. Чтобы это понять, не нужно было быть лекарем.
«Абсолютно здорова, и ни капли чужеродной магии», – подумал он, убирая свою руку. И случайно положил ее на маленькую женскую ладонь.
Грудь девушки приподнялась, а сама она глубоко вздохнула.
Вайлар вздрогнул. Ее кожа была мягкой, как шелк. Эта девушка не была похожа ни на одну из преступниц, что попадали сюда прежде. И, глядя на нее, Вайлар понимал, что, как бы ему ни хотелось, он не будет относиться к ней, как к остальным. Не сможет. Уже сейчас ее близость вызывала у него настойчивое желание дотронуться, прикоснуться…
Что он и сделал, слегка проведя по ее запястью вверх. И наткнулся на арестантский браслет. С алой цепью.
«Это еще откуда?» – нахмурился он, поднимая глаза на спящую девушку.
«У нее лицо словно у Про́клятой богини, – улыбнулся он, скорее, глазами. Губы остались неподвижны. – Такое же по-детски невинное выражение… и такое же опасное».
Вайлар знал, что не должен быть здесь. Что должен уйти. Ведь он – глава тюрьмы.
И на этот раз легкая озорная улыбка, которую так редко можно было увидеть на его лице, все же появилась.
«В конце концов, здесь я – закон», – подумал он и игриво коснулся губ заключенной.
Жар опалил кожу, сердце забилось с бешеной скоростью, в голове стало слишком горячо.
«Что происходит?..» – мелькнула паническая мысль, и тут Амелия неожиданно выгнулась, протянув руки вперед, и зарылась в его волосы. Ее губы коснулись его, и он уже не мог остановить этот поцелуй, который сперва был просто экспериментом. Шуткой. Слабостью.
А теперь словно какой-то сумасшедший ураган унес его в свою пучину. Вайлар перестал понимать, что происходит, с каждой секундой сильнее теряя голову. И пока разум не покинул его окончательно, он отодвинулся, прерывисто прошептав: «Так нельзя…»
И, растворив над Амелией сонную печать, черным вихрем исчез из камеры.
С тех пор комендант не находил себе места. Он пытался отвлечься всеми известными ему способами, обещая себе больше никогда не приближаться к этой девушке. Слишком странным оказалось ее влияние на него.
– Может, перерыв, господин? – спросила Настурция Джармуш, первая помощница и правая рука коменданта. Ослепительная фигура, благородная бледность, шоколадное облако волос.
Вайлар Таркон не удостоил ее ответом. Горячка боя прекрасно помогала. Об Амелии он не вспоминал уже несколько часов.
Вместо ответа он одним ударом вспорол землю, взрывной волной отшвырнув от себя сразу шестерых «костей». Послышались стоны. На белой рубашке коменданта показались капли крови. Чужой. Темные глаза потемнели еще сильнее.
– Командир, вы их загоняли, – безликим тоном сообщила женщина, держа за спиной крепко сцепленные руки. – Отряду нужна медпомощь.
– Вступаешь в бой вместо шестерых выбывших, – вместо ответа низким голосом бросил Таркон.
Настурция церемонно поклонилась. Ничто на ее лице не выдавало недовольства или сопротивления приказу. Женщина видела, что ее наставник и господин устал. На его лбу начинали блестеть бисеринки пота. Мгновение – и он убрал волосы в хвост, переплетя черной лентой. Это был явный признак: он вымотан. Но почему продолжает бой? Настурция не знала. Да и такие вопросы были не в ее компетенции.
Она вихрем врезалась в кольцо заключенных, смыкавшееся вокруг Таркона. Они пытались сплотиться, перестроиться, закрыть бреши в обороне. Но Вайлар каждый раз раскидывал их в разные стороны с силой, которую даже третьеуровневым магам было сложно блокировать. Они брали числом. Казалось бы, даже Первый ловчий княжества не способен справиться с таким количеством им же самим обученных соперников. Но вот он стоит, а большинство «костей» тихо стонут на траве.
Но помощница коменданта была не такой, как все. Ее скорость и сила реакции многократно превышали возможности любого члена отряда.
На поле опустился полог тишины. Все звуки затихли, кажется, даже свет слегка померк. Вуаль белого тумана накрыла заключенных, женщину и самого коменданта.
– Настя, давай без фокусов. Просто дерись, – бросил Таркон. И где-то в стороне завыл смерч. – Туман не поможет, – добавил он и выскочил откуда-то сбоку, нанося удар чистой силой.
Но его помощница была не так проста. А сам он уже сильно устал. Настурция отскочила в сторону, на ходу бросая вниз наполненную печать. Под ногами противника появилась огромная яма. Земля крупными комьями взвилась в воздух, чтобы тут же вернуться обратно, погребая под собой мужчину. Но мелькнула доля секунды, и словно на мягких руках она вынесла коменданта прямо за спину женщине. Настурция резко развернулась, чтобы вступить в рукопашную схватку.
Ее господин дрался как одержимый. Свою помощницу он не жалел, в отличие от заключенных. Женщина подумала вдруг, уворачиваясь от огненной плети, что, будь он полон сил, для нее этот бой закончился бы так же плохо, как для отряда «костей». Которые сейчас отползали в стороны, с ужасом наблюдая за битвой, напоминающей пляску смерти.
Это нужно было заканчивать.
Женщина прокрутила в голове возможные варианты. Ничего хорошего они не сулили. Таркон был упрям, как стадо бизонов, и неудержим, как молния. Если уж что-то решил, то доведет это до конца. А решил он, судя по всему, довести себя до полного физического и магического истощения. Пусть даже для этого придется заполнить «костями» все койки в лазарете.
Женщина ловко вывела одно из сложных рун. Влила свою тиаре в ледяную монету, замерцавшую перед грудью, и тут же погрузила в нее руку. Плотно сжатый кулак достал из ослепительно белой печати такой же опасно-яркий снежный хлыст. Его особенность была в пластичности, но при этом и в невероятной твердости. Этот хлыст не исчезал, подобно огненному, и не рассыпался, как земляной.
Настурция взмахнула им, как огромной удочкой, и белая линия метнулась к коменданту. Он ухмыльнулся, видя, как призрачная веревка опутывает его живот, опаляя ледяной болью.
Не обращая внимания на то, как сильно жжется хлыст, он опустил на него правую руку. Колдовские искры побежали через нее прямо к руке женщины. И, достигнув цели, не позволили ей отпустить свой конец хлыста.
Мужчина со всей силы дернул за снежную цепь, и Настурция оказалась у его груди, оплетенная собственным заклятьем.
Калено-белый хлыст жег их обоих, но никто из них не издал даже малейшего звука, по которому можно было бы судить о страшной боли, испытываемой от заклятья. Настурция спокойно подняла взгляд и посмотрела в серебристо-обсидиановые глаза господина, расположившиеся чуть выше линии ее лба.
Теперь все? Или еще раунд?
В голосе вроде бы не было эмоций, но что-то в лице помощницы заставило Вайлара скривиться, рассыпав ледяной хлыст в ворох снежинок. Так, словно это не была одна из самых прочных печатей в мире.
– «Кости» – в лазарет, Настурция, можешь быть свободна. – И не оглядываясь ушел.
– Вот так вот просто, – пробурчала женщина. – Без объяснений.
А затем заметила, что ее слова слышат арестанты, медленно сползающиеся в кучу, и нахмурилась.
– За мной, быстро, – скомандовала она, по-военному развернувшись и направившись к медицинскому корпусу. – Раненых – нести на руках. Без магии.
Позади раздались стоны, но никто не смел перечить.
По пути показалось главное здание, перед которым рассыпались заключенные в болотного цвета робах. Шло время прогулки.
– «Мяско» гуляет, – усмехнулся разбитыми губами один из «костей», несший на спине бесчувственного товарища.
Настурция грозно посмотрела на него, но ничего не сказала. Взгляда хватило.
Впереди, чуть поодаль от остальных, стоял худой широкоплечий парень, спиной к приближающимся раненым. Русые волосы были забраны в хвост. Он пару раз оглянулся по сторонам, как будто высматривая кого-то, а затем воздух рядом с ним окрасился еле заметным флером магии. Настурция, как маг, обладающий особыми способностями, хорошо видела это. Как и бледную, еле заметную рябь печати над его макушкой. Но четкие очертания руна были недоступны женщине, тем более с такого расстояния. Понять, что это за магия, было невозможно.
– Эй, ты! – крикнула она, подходя ближе.
Парень повернулся, испуганно глядя на женщину и раненых арестантов в черной робе позади нее. Он щелкнул пальцами, и печать, так и не наполненная силой, пропала.
– Поздно, – констатировала Настурция, подходя почти вплотную. Парень оказался хоть и худым, но высоким. К некоторому удивлению Настурции, страх внезапно пропал из его светлых, как утреннее небо, глаз.
– Классные веснушки, – бросил кто-то из мужчин-«костей», прихрамывая на обе ноги. Остальные сдавленно засмеялись. Помощница коменданта не стала ругать. Где-то в глубине души она жалела команду, посчитав, что ребятам нужно немного расслабиться. Большинству предстоит много дней проваляться на больничной койке.
Блондин нахмурился, скрестив руки на груди.
– Симпатичные синяки, подружка побила? – ответил он, как будто не замечая, как опасно блеснули два десятка пар глаз «черных роб».
Рядом с заводилой возникла пепельная блондинка.
– Это же наш утренний знакомый, – протянула она, с отвращением сплевывая кровь на землю. Ее лицо было разбито.
Настурция изумленно изогнула бровь, разглядывая парня внимательнее. Он не выглядел глупым, но почему-то вел себя слишком дерзко. Неужели совсем не боится?
– Назовись, – скомандовала она.
– Лотос Афолиар, – прозвучал ответ. Позади себя женщина услышала сдавленный смех. – Отряд поддержки, номер двадцать один.
– Лотос? Афолиар? – повторил тот, с перебитыми ногами. И закрыл рот рукой. Скупая слеза смеха скатилась по щеке.
– Тебе это кажется смешным? – грозно спросил Лот.
«Этот парень точно псих. Они его землю есть заставят на первой же совместной прогулке… – подумала помощница коменданта. – О чем он только думает?» – и склонила голову, всматриваясь в бледное лицо.
– Тише, Сандро, – Шейна положила заводиле руку на плечо. – А то пятнистый цветочек обидится.
«Пятнистый» – это явно был намек на его веснушки.
– Молчать, – прошипела Настурция. – Что за заклинание было в руке?
Парень промолчал. Очевидно, он думал, стоит ли говорить правду. Использование печати наказуемо. Но это и сложно доказать. А за мелкую бытовую магию и спрос меньше.
– Печать поиска, – ответил он.
Настурция Джармуш про себя улыбнулась: «Правильное решение…»
– Да откуда ему знать?.. – прозвучал сзади голос низенькой брюнетки в очках, подруги Шейны, но оказался прерван вздернутой рукой помощницы коменданта.
– Повторить сможешь? – спросила она.
– Смогу, – кивнул Лот, но в глазах его женщина прочла неуверенность.
Парень поднял руку, повел пальцами. Для мгновенного рисования руна нужны годы тренировок, но и у него уже получалось неплохо, как отметила Настурция.
«Интересно, кто его учил?..»
И тут парень вложил силу. Печать на секунду загорелась, сделавшись для женщины чуть более видимой. Настурция с трудом разглядела пару знакомых завитков, кивнув самой себе: действительно, простая печать поиска. И тут же руно потухло, вновь зависнув серой рябью. Сил для активации не хватило. Лот ощутимо побледнел, высвободив весь запас магии.
– У тебя очень низкий уровень тиаре, – сказала Настурция прохладно. – Зачем создавать печать, если не можешь ее заполнить?
– Я могу, – выдавил парень и прибавил: – Но только один раз.
Женщина вновь приподняла бровь.
– Кого ты искал? – спросила она.
– Друга, – замявшись, ответил он, протянув руку, чтобы развеять печать. Но Настурция быстро сложила алые губы в трубочку и выдохнула узконаправленный поток тиаре. Не успел Лот развеять руно, как печать зажглась, чтобы тут же рассыпаться поисковыми искрами. Все они разлетелись прочь. И через минуту одна вернулась, превратившись в зеркало. Оно показывало худенькую, словно ребенок, молодую девушку, сидящую на корточках в абсолютной темноте. Она тряслась, склонившись к коленям. Но вот что-то заставило ее поднять голову, и всем присутствующим предстало красивое лицо, обрамленное распущенными золотистыми волосами. Под большими глазами залегли черные круги, губы пересохли. Было видно, как она дрожит. Но при этом ни одна слезинка не трогала густые ресницы. Взгляд был ясный, как солнечное утро. И грустный.
– Это же твоя утренняя подружка, – сказала брюнетка в очках и улыбнулась Шейне.
– Никакая она мне не подружка, Эмира. И, как я и говорила, она нажила себе проблем и без меня.
Блондинка безразлично махнула рукой. Настурция бросила на них гневный взгляд. Снова воцарилась тишина.
– Твоя… твой друг, – поправилась помощница коменданта, – в эргастуле. Вернется через неделю.
Лицо парня побелело еще сильнее. Женщине даже стало его немного жаль. Из эргастула здоровыми не возвращаются. Обычно туда попадают по большей части мужчины. Как это удалось хрупкой девчонке?
Настурция развернулась, чтобы уйти.
– Но она же только прибыла… – прошептал Лот. – Это моя вина.
– Что ты сказал? – нахмурилась женщина, развернувшись. Что-то в этой девчонке показалось ей знакомым. И, кажется, она поняла, что именно.
– Она только прибыла. Сегодня вышла из лазарета.
– Амелия Фати? – переспросила Настурция, не веря своим ушам.
Это же на нее напала та банда, которую так и не удалось обнаружить. Она чуть не умерла. Как эта девчонка умудрились за один день схватить три нарушения?
– Да, госпожа.
– Я разберусь, – кивнула женщина и пошла прочь, поманив за собой отряд «костей».
– А меня вы не накажете? – бросил вслед Лотос, выпрямив спину. Но Настурция лишь махнула ему рукой, не оборачиваясь.
Когда уже поздно вечером она постучала в кабинет своего начальника, в ответ прилетело хмурое: «Входи». На коменданте лица не было. Никогда она не видела своего начальника в таком состоянии. Он ничем не выдавал эмоций, холодная маска, как всегда, скрывала все. Но по напряженно сжатым в кулак пальцам, по взгляду, который то и дело начинал блуждать, Настурция видела, что глава Чертога чем-то сильно озабочен.