Я вскочила с кровати, пытаясь сообразить, как оказалась там, где оказалась. Да. Я сбежала с «Айсберга», прихватив американского разведчика и вертолёт. А потом мы втроём потерпели крушение. Это станция полярников. И рядом добряк-Иваныч. Фух!
Иваныч переминался с ноги на ногу.
─ Тут, смотри, дочка, движуха нарисовалась. Наверное, твои тебя ищут. ─ Он ткнул рукой в экран монитора. Я подошла ближе и сжалась. Действительно, с северо-востока к нашей базе стремительно приближалась пульсирующая точка.
─ Чего замерла? Скоро дома окажешься. ─ Полярник пнул меня в бок.
Дома? Как бы ни так. Наши находились в противоположной стороне. А это были враги, головорезы, террористы международного уровня.
─ Оружие есть?
Понимаю, странный вопрос. Возможно, неуместный. Ну, какое оружие на Полярной зимовке? Как-то само вырвалось.
Иваныч кивнул.
─ Ружьё. Хорошее. С ним ещё мой дед на медведей ходил.
На медведей? Круто. Но вряд ли оно сгодится.
Я стянула со стула собственную куртку, которая успела просохнуть, и направилась к двери.
─ Ты куда, дочка? Метель же!
Метель же! Метель же! И что с того? В чреве Ястреба осталось ещё две ракеты. Автономных. Вот только добраться бы до кабины!
Дверь открылась с трудом. Огромный сугроб ввалился в дом, но я сумела выбраться наружу. Прикрывая лицо рукой, двинулась в направлении Ястреба. Чтоб тебя! Толстый слой снега превратил боевую машину в пологий холм. Прикинув, в каком месте нужно нырнуть, я выдохнула, но сзади возник старик с лопатой.
─ Ничего не объясняй, дочка. ─ Зычный бас перекрыл рёв ветра. ─ Командуй, где капать.
Отобрав лопату, я подошла вплотную.
─ Ступай в дом, Иваныч. Как только расстояние до первой точки будет метров восемьсот, дай знак. Сигнальная ракета есть?
─ Старик кивнул. Будет исполнено.
Не теряя времени на продолжение беседы, я принялась откапывать птичку. Сколько осталось до прибытия гостей? Минут тридцать-сорок? Я никогда не видела техники, которая мчалась навстречу ветру с такой скоростью. Впрочем, много ли снегоходов я видела?
А вот я и в кабине. Щёлкаю тумблером. Ничего не происходит. Ястреб в спячке. Пытаюсь подключить запасной блок питания. Глухо. Аварийный. Не срабатывает. Я теряю счёт времени. Сколько я пыхчу?
─ Ну же, милый, выручай! ─ Глажу рычаг, точно он живой. Снежную завесу пронзает свет сигналки. ─ Ну же, родной, давай! ─ Чувствую спиной приближение террористов. Дорога к базе, пусть и заснеженная, одна. Именно по ней со скоростью света мчится моя смерть. ─ Малыш! Помоги мне! ─ Слёзы катятся по щекам, падают на панель управления. ─ Ты можешь! Ты сильный! Ты же русский, а русские не сдаются!
Щелчок. Ещё один. О, чудо! Вертолёт вздрагивает и оживает. Тусклый свет лампочек становится всё ярче. Я смеюсь, зло и громко. Наверное, это истерика.
─ Я верила в тебя. Ты самый крутой! ─ Шепчу пересохшими губами, а руки делают своё дело, вводят код запуска, активируют тот самый запуск. Всё! Пора! Указательный палец нажимает красную кнопку. ─ Поехали!
Ястреб подпрыгивает, сбрасывая с корпуса тонну снега. А из его чрева вырывается огненная смерть. Самонаводящаяся ракета не нуждается в корректировке цели. Три, два, один… Взрыв!
Я опускаю голову на панель управления и реву в голос. Хорошо, рядом никого нет. Никто и никогда не узнает, что я простая баба с расшатанной нервной системой. Наверное, пора в отставку. Торжественно клянусь подать рапорт, как только увижу генерала. Распахиваю дверь, вываливаюсь из кабины в сугроб. Лицо тут же покрывается коркой льда. Ресницы сковывает панцирь. Ничего. Оттаю! Сейчас дело за малым ─ дождаться своих.
Иваныч стоит на том, что когда-то было крыльцом, и активно машет руками.
─ Там ещё два снегохода. Будут тут минут через двадцать и тридцать!
Что? Ещё два? Да чтоб тебя разорвало, Рашид! Два снегохода и одна ракета! Рычу, как раненый зверь. Чёрт! Что же делать?
Возвращаюсь в кабину. Автономка работает, как часы. Итак, у меня остался один выстрел. А дальше будь, что будет! Сквозь снежную пелену ничего не видно, но скоро боевики появятся.
Вновь активирую код запуска.
─ Три, два, один… Пуск!
Надеюсь, попала. Сколько у меня осталось минут на подготовку к встрече гостей? Понимаю, уйти живой на этот раз не получится. Или меня пристрелят, или…
Механизм самоуничтожения Ястреба прост до безобразия. Достаточно снять панель и дёрнуть за любой проводок. Отчего же я медлю? Пальцы, словно окаменели. Не слушаются. Собираю остатки сил и мужества, вынимаю из чехла, пристёгнутого к бедру, армейский нож, начинаю откручивать винты, один за другим. С шуруповёртом получилось быстрей бы, да где ж его взять! Последний винт падает под ноги, я аккуратно снимаю прочный пластик. Смеюсь. Чего я столько возилась, боясь поцарапать панель, если скоро всё взлетит на воздух! Тупо пялюсь в паутину проводов. Вот и всё. Конец!
О чём думает человек в последние минуты жизни? О том, что он сделал, или о том, что не успел? Раскаивается? Просит прощения у близких? Взывает к Богу?
Ничего подобного. Я чувствую не страх, а усталость. Смертельную усталость. Ещё немного, и всё закончится. Я обрету покой.
Странный звук возвращает меня в реальность. Я выпускаю из пальцев провод и пялюсь на верхний динамик. Рация заработала. Кто-то пытается связаться со мной. Треск, шипение, и, наконец, голос генерала.
─ Алекс! Ты слышишь? Приём! Мы рядом. Держись!
И снова помехи.
Рядом! Но насколько рядом? И смогу ли я продержаться? Не знаю, зачем, опускаю тяжеленную панель на место. Принимаюсь за работу в обратном порядке. Дрожащими пальцами закручиваю винты, бормоча под нос:
─ Ничего, Птичка, мы ещё повоюем. Нам рано уходить в вечность.
Понимаю, что очень хочется жить. А ещё… спасти Ястреб. Он стал, воистину, родным. Эх, жаль, взлететь не может. Энергии маловато!
Открываю дверь и попадаю в объятия метели. Бегу в дом, если то, что я делаю, можно назвать бегом. Спина мокрая. Несмотря на мороз мне жарко. Не заболеть бы! Странная мысль. Странная и неуместная. Врываюсь в светлицу, запуская хорошую порцию северного ветра.
Иваныч сидит за мониторами, следит за обстановкой, американец на ногах, точнее, на одной. Осматривает старое ружьё с каким-то мальчишеским интересом.
─ У гостей заминка. ─ Полярник указывает на точку. ─ Может, топливо закончилось?
─ Или подкрепления ждут. ─ Киваю я.
─ Буря уходит на восток. Ещё минут двадцать, и ветер стихнет. ─ Кривые линии на соседнем экране неумолимо выравниваются.
─ Значит, ─ цежу сквозь зубы, ─ не хотят рисковать. Уверены, что мы никуда не денемся.
Иваныч смеётся.
─ А куда мы денемся? Вокруг ледяная пустыня.
Смотрю на американца, а он на меня. Интересно, о чём он думает? Верит ли в успех? Вряд ли. В отличие от старика, Стив знает, с кем мы имеем дело.
─ Патроны есть?
Нет, ну серьезно? Вот с этим ружьишком против автоматчиков?
Иваныч кивает.
─ Да хоть попой жуй. ─ Ковыляет в угол, достаёт из-под стола деревянный ящик.
Я лишь глаза подкатываю. Мой автоматический пистолет и то полезнее, но спорить не хочу. Говорят, на Руси на иноземцев ходили с вилами и топорами. А у нас целое ружьё!
Свист ветра понемногу стихает. Не знаю, к добру ли это? Зато теперь слышу рёв мотора. Доносится сверху. Что это? Слуховые галлюцинации?
Вовсе нет. Стив тоже слышит, и Иваныч.
Переглянувшись, кидаемся к дверям. Американец падает и бледнеет. Нет, только не обморок! Только не сейчас!
Старик крепкий. Подхватывает иностранного шпиона и вываливается вместе с ним наружу, в сугроб. Я уже в центре Зимовки. Машу руками, мол, видим, живы. Брат-близнец моего Ястреба зависает в воздухе так низко, как только может. Второй пилот скидывает лестницу.
─ Ты первая, дочка! ─ Полярник удивляет в очередной раз. Поддерживая Стива, он фиксирует ногой нижний край трапа.
Я отрицательно мотаю головой.
─ Сначала вы оба. Мне его не затянуть.
Старик понимающе кивает. Двумя руками я прижимаю край трапа к ледяной корке, наваливаюсь всем весом. Иваныч карабкается, волоча за собой полуживого шпиона. Сильные руки втаскивают мужчин в кабину. Вот и моя очередь. Я преодолеваю половину расстояния, когда в отверстие, проделанное ракетой в стене, врывается снегоход.
─ Быстрее, девочка! ─ Слышу генерала? Да откуда ему тут взяться!
─ Взлетайте! ─ Ору, срывая голос.
─ Держись!
Вертолёт резко поднимается вверх, а я всё ещё болтаюсь в воздухе. А… вот и долгожданные гости. Немного опоздали. Сами виноваты.
Из снегохода выпрыгивает группа автоматчиков. А за ними… Что это? Человек-скала с чем-то, напоминающим гранатомёт. Ракета, мать вашу!
Ни долго думая, цепляюсь ногами за, так называемую, ступень и вновь зависаю, вот только теперь головой вниз. Прицелиться трудно. Меня раскачивает из стороны в сторону. Стреляю наугад. Выпускаю одну очередь за другой. Ястреб набирает скорость и высоту, и вот наши преследователи превращаются в точки, сливаются со снежным пейзажем, а затем и вовсе исчезают из виду. Неужто, попала?
Вырвались. Я не чувствую ни рук, ни ног. Кажется, моё прекрасное тело примёрзло к металлическому трапу. Тонкий писк лебёдки, и… я, кажется, в кабине…