Часть вторая
Бабушка
Бабушку Варя почти не помнила. И неудивительно: виделись они всего пару раз. Сначала – при выписке из роддома, когда Варя была писклявым розовым конвертом у мамы на руках. А потом еще раз, когда ей было три года, а бабе Шуре – 70. Это называлось ЮБИЛЕЙ. Все пили, ели, пели песни под баян и поздравляли бабушку с тем, что она уже такая старенькая.
У бабы Шуры было трое сыновей. Всех она вырастила одна (дед Егор рано умер). И все они разъехались кто куда.
Старший – дядя Миша – стал большим ученым и отправился в Антарктиду – изучать пингвинов. Иногда он отправлял оттуда открытки и фотографии. Он был большой, бородатый, а глаза у него были хитрые и все время смеялись. Еще бы: пингвины ведь забавные!
Второй – Владимир – после армии остался на военной службе и жил с тех пор «на чемоданах» – так говорил папа. Варя знала, что можно жить в доме, в квартире, даже в шалаше. Но как жить «на чемоданах», не могла себе представить. А папа не объяснял, только еще больше туману нагонял, говоря что-то про «перекати-поле», «человека без корней» и «бедную Наташку» (это жена дяди Вовы, она вместе с ним «на чемоданах» жила и ее, конечно, было жаль).
А третьим сыном был Варин папа, Иван. Он трудился в банке. Варя сначала никак понять не могла, как он туда помещается, в банку-то, пусть даже и пятилитровую. Но потом папа взял ее как-то с собой на работу, и оказалось, что банк – это здание такое. В котором люди деньги хранят. Или в долг берут. Денег, правда, Варя там не увидела никаких. Только недовольных тетенек в очередях и сотрудников в белых рубашечках. Варя чуть было папу не потеряла: такие они там все одинаковые были, «сотрудники» эти.
Папа жил совсем недалеко от бабушки: восемь часов на автобусе, а на машине и того быстрей. Но автомобиль было жалко «гробить» на проселочных дорогах. А восемь часов было жалко тратить.
– К матери надо бы съездить, – так он часто говорил. И никуда не ехал.
Всему виной было это слово – «бы», Варя знала. Если папа говорил что-то и прибавлял «бы» – это никогда не случалось. «Надо БЫ на море в отпуск», «Купить БЫ Варе лыжи, катались БЫ всей семьей» и так далее.
Но вот мама с малышом в животике оказалась в больнице. И папа вдруг решительно заявил, говоря с ней по телефону:
– Варю НУЖНО отправить в деревню к бабушке. Поживет лето, пока мы тут…
Вещи были моментально собраны, билет на автобус куплен, косички неумело заплетены, бутерброды в дорогу приготовлены.
Папина решительность передалась Варе.
– Бабайка, залазь в мой рюкзак. Мы едем в деревню к бабушке.
– Мне, может, не ехать бы?
– Никаких МОЖЕТ! И никаких БЫ!
Спорить было трудно. Бабайка повиновался и забрался в рюкзак, прихватив пару игрушек из-под кровати.
Деревня
Варя вышла из душного автобуса. Остановка «Петрово».
– Хороших каникул, Варвара! – водитель, которому папа утром поручил «юную пассажирку», помахал рукой на прощание и нажал на газ. Старенький ПАЗик дернулся с места и, поднимая густую дорожную пыль, отправился дальше.
Бабушка стояла у обочины. Похожая на папу, только очень старенькая. В цветастом платьице, нарядной косынке и… калошах! Варя с сомнением покосилась на них.
– Ну здравствуй, горожанка. Поди и не помнишь бабу Шуру-то! – бабушка строго посмотрела и вдруг рассмеялась. – Ах ты чудо мое бледнолицее, дай обниму. Ой, кости-то гремят, уж не Кощея ли мне по ошибке отправили?
– Нет, внучку! – Варя захохотала тоже и крепко обняла бабу Шуру – мягкую, теплую и родную. От бабушки пахло парным молоком и пирожками.
– Ну, пойдем.
А в деревне-то как пахло! Травой – свежей и скошенной, полевыми цветами, соснами и березами… И еще чем-то, Варя никак не могла понять – чем.
– Под ноги гляди, взорвешься!
Но было поздно. Варя в своих новеньких розовых сандаликах угодила прямо в середину большой и ароматной коровьей «лепешки». Теперь стало ясно, почему бабушка ходит в калошах: как иначе, когда «мины» повсюду!
– Завтра в сельмаг съезжу, сапожки тебе резиновые куплю. А то и босая бегай – этак полезнее будет.
Варя определенно попала в какой-то удивительный мир – где коровы разгуливают по улицам и «минируют» дороги, а детям дозволено ходить без обуви.
– Баба Шура… А можно громко закричать?
– Да покричи, коль душа просит.
– И не заругает никто?
– Да кому тут ругать-то. Коровам разве что? На сенокосе полдеревни. А старикам и дела нет.
Чудеса. Варя набрала воздуха и громко заорала:
– ААААА!
Замычали в ответ коровы, заблеяли овцы, залаяли собаки и где-то вдали закукарекал самый настоящий петух.
Варю ждали отличные каникулы, это было ясно, как день.
Петровы и Котиковы
Деревня Петрово была совсем небольшой – Варя насчитала по обе стороны от дороги дворов пятьдесят, пока они с бабой Шурой шагали к ее дому №1 по улице Центральной.
Никаких других улиц и проулков в деревне не было.
– Баба Шура, а почему Центральная?
– Бог его знает, милая. С одной стороны – речка, с другой лес, а в центре – улица. Потому, поди, и Центральная.
Варя покрутила головой из стороны в сторону. Баба Шура говорила правду: по левую сторону позади домов бежала, искрясь на солнце, небольшая речка, по правую – к огородам вплотную подступали березы и сосны.
– А Петрово почему?
– Сказывают, лет триста назад пришел сюда мужик Петр. Да и понравилось ему тут. А что? Место хорошее, богатое. В лесу – дичь, в реке – рыба. Земля хорошая, плодородная. Так и остался. Избу срубил, жену из другой деревни привел.
– И стали они жить-поживать?
– И добра наживать. Народили семерых детей – Петровых сыновей. Да и те тут остались. Так и вышло – деревня Петровых. Петрово. А потом уж другие люди стали сюда приходить да селиться – Ивановы, Сидоровы, Михайловы…