Баба Яга – сваха высшего левела
Тоха бегал от семейной жизни, как черт от ладана. Насмотрелся и на родителей своих, вечно спорящих о том, кто в доме главнее. Да и друзья – приятели своим семейным счастьем как-то не радовали.
После работы домой, никаких тебе развлечений. На охоту, рыбалку у жен отпрашиваться надо. Потом ещё улов – добычу предъявляй. И не дай Бог духами чужими от рубашки пахнет. Сразу скандалы, разборки.
Зачем мне это?! Думал Антон, спокойно живя в своё удовольствие. Да и вообще, какие его годы! Подумаешь тридцать с большим хвостиком, захочу, хомут на шею найдется.
Больше всего на свете Антон любил бродить по лесу. Нет, охоту он не жаловал. Жалко ему было зверушек стрелять. Им, диким и так не сладко приходится. Еду добудь, зимой от холода трясись, от того, у кого зубы больше убеги, а тут ещё охотнички с ружьями… Нет! Это ему было не интересно.
А вот грибочки поискать, по борам, дубравам побегать, это да! Бывает, найдет подосиновичек, или беленький, стоит, любуется на красавчика, прежде чем срезать.
Любил он лес, ох, любил!
Вот и в тот раз выбрался на все выходные в деревню к друзьям. Да с утречка в лес и ушился.
А там… мамоньки лесные хозяюшки… такого богатства он никогда не видывал!
И тебе подосиновики, и тебе белые, а рыжики, а… Ой! Красотища-то, какая!
А уж когда Антон на ведьмин круг попал, знаете, бывает грибы так, хороводом растут, огромным случается, а в круге ничего, даже травинки нет.
Вот тут его восторги просто зашкалили за все шкалы!
Срезает он грибочки, срезает, а те не заканчиваются и не заканчиваются.
Но вот всё-таки последний срезал. Оглянулся кругом себя, а лес-то незнакомый! Закружил его Леший!
Давай Тоха метаться, дорогу искать. Ан нет её!
Устал уже, да и время к вечеру катится. Совсем отчаялся. Ещё и телефон сел. Попал парень!
И вдруг смотрит избушка стоит. А из трубы дым валит. Обрадовался наш Антон, думает, ага! Сейчас мне дорогу укажут. Да может, передохнуть пустят. Сельские жители гостеприимные.
Поднялся он на крылечко, постучал в дверь, а та и распахнулась сама.
Смотрит, стоит женщина спиной к нему, он её окликнул:
– Здравствуйте, хозяюшка, прощения за беспокойство прошу. Не подскажете, как мне в деревню выйти?
И название назвал.
Повернулась к нему хозяйка, улыбнулась приветливо:
– Подскажу, чего ж не подсказать. А садись – ко ты, гость неожиданный, за стол, перекуси, чем Бог послал, да отдохни малость. Успеешь ещё к месту добраться.
Да сама угощение на стол ставит. Не мудреное, кашу да щи. А что ещё мужчине надо, после трудного дня? Щи наваристые, да каша с маслом наваристая! Лепота!
Антон не стал чиниться, поблагодарил, за стол сел, да давай за обе щеки угощенье наворачивать.
А женщина эта, пожилая, смотрит на него да умиляется:
– Да тебя с таким аппетитом в работники любой возьмет!
– Эх, хозяюшка, – засмеялся Тоха, – если бы по аппетиту нынче на работу принимали!
– Небось, женушка дома ждёт, скучает? – спрашивает хозяйка дальше.
– Не ждет меня никто, один я живу.
И что- то так тоскливо Антону стало! Ведь, правда, чистая! Никто не ждет, не скучает, не прислушивается, а не раздадутся ли шаги за дверью, не хлопнет ли лифт, не заскребется ли ключ в замке…
Прямо накатило на него что-то!
– А мы это дело сейчас исправим! Есть у меня невестушки, любо дорого посмотреть, отворотясь не налюбуешься!
Смотрит Антон, а на месте женщины пожилой, Баба Яга натуральная! Вот как в сказках рисуют!
А вокруг него Кикиморы крутятся, одна другой… чудесатее, да страхолюднее, да все к нему руки костляво когтистые тянут:
– Возьми меня в жены, молодец – удалец, судьбой твоей стану! Грибочками сушеными, мухоморчиками кормить стану, тиной болотной, отборной отпаивать буду. Бери в жены меня, кому говорят!
А Антон как закостенел, и двинуться не может, и слова вымолвить не смеет!
Да так в обморок от счастья эдакого и брякнулся.
Очнулся на другое утро, под кусточком. Выспавшийся. Отдохнувший. И тропка рядом вьется, в деревню манит.
А тут и сон вспомнился!
Подхватился Тоха, корзинки рядом стоящие ухватил, да бегом по тропке в деревню и дунул.
Прибежал, как оглашенный, в дом к друзьям забежал, те спрашивают:
– Где тебя Леший носил?! Мы уже всей деревней искать тебя собрались.
–Заблудился, вот только выбрался, – отвечает Антон, и к жене друга обращается, – Милана, скажи, а есть ли у тебя подружки незамужние? Срочно мне жениться надо!
А сам сон вспоминает и вздрагивает, а сон ли то был?!
– Есть, есть! Обрадовалась Милана.
Какой женщине свахой побыть нелестно?
И тут же за подружкой побежала. Та Антону очень даже глянулась, с первого взгляда.
Да нет! Не в сравнении с Кикиморами! Ну что вы?! Девушка и впрямь была очень симпатичной, да ещё на счастье Антона, хозяйственной.
Он и раздумывать не стал. Предложение сделал.
И как позволили законы человеческие сыграли они свадебку.
И теперь Антон не боится в лес ходить. Ему Баба Яга со своими невестушками не страшна более.
Ждет его дома жена – любушка, голубушка, хозяюшка любимая.
P.S. Баба Яга в своей избушке довольно потирала руки, наблюдая в блюдечке волшебном свадьбу веселую:
– Ну вот! Ещё одного убежденного холостяка переубедить удалось!
Вы, дамы, коль есть такой в знакомых, к ней посылайте. Она его сумеет на ум направить, и на ум истинный наставить!
Нечего им холостыми болтаться, да генофонду пропадать зазря негоже!
Баба Яга может! Главное, как он из леса выскочит, хватайте его, да в ЗАГС тащите. Не отвертится. Да и не будет отверчиваться. После Кикимор – то.
Умеет Баба Яга подходы находить, ох, умеет 
Каша на Кудыкиной горе
– Ех! На Кудыкиной горе, на горушке,
Проживает чья-то мать, ех, старушка!
Не от возраста то слово ведется,
Корень «Star»! Звездою такою зовётся!
А как стар да вдруг прихватит за ушко,
Сам увидишь, где звезда, где старушка!
– Бабуля, – Баюн осторожно выглянул из-под печки, – ты это там чего? Я что? Натворил чегой – то?!
– Вот, что ты сразу?! Натворил… пою я просто. А натворил?
– Да, нет… я по привычке опасаюсь.
Баюн облегченно вздохнул.
– Я тут кашку на Щедрый вечер заварить решила. А что? Печь есть! Крупа ееее… ой, батюшки… какая-то она живая… куда-то побежала!
– Баюн! Баюнушка!!
– Ага, как что надо, так Баюнушка, а как что не так, Котище вредный?!
Чего ты удивляешься? Ты ж её ещё перед прошлым концом света про запас закупила. Давно уже ей пора и бежать, и уползать.
– ФФФУУУ!! Хватай енту пакость, тащи на задворки! Удобрением можа станет.
Мдаааа, вот и верь поговоркам. Этот запас не то, что карман, холстину протер. Чего делать – то, станем, а Баюнушка?
Баюн приосанился. Быть советником ему всегда льстило.
– Запас тоже с умом делать надобно. Не всяк запас полезен для нас. Думать надо, что хранить, а что и на раз брать.
– ААА! То, то я всё смотрю, Кащей злато, серебро, да каменья драгоценные коллекционирует. Они не портятся. Но вот, слушай-ко, никак мне в ум не придет, сколь уж веков думаю, не надумаю.
А что он с энтим добром делает-то?! Его ж не съесть, ни от холода не укрыться…
– А зачем ему то, что есть и урываться? – Баюн ехидно захохотал, – его косточкам каша с шубой не надобны!
– Твоя, правда. А зачем тогда?
– Умом Кащея не понять! Аршином общим не измерить! Его приходится принять… и угощения не мерить!
– Ишь, ты! Стихами баешь!
– Так я Баюн, или где? Ладно, тары бары растабары развели мы с тобой тут. А каша без крупы не сварится. Поехали на ярмарку. За крупой свежей.
Кашки таки хочется.
Щедрый вечер на носу! Без каши никак нам!
И наша дружная парочка, что-то напевая себе под нос, что-то бормоча, может, продолжая думать, зачем Кащею столько злата, серебра, отправилась на ярмарку.
Каша вышла знатная! Из четырех круп! Всё как положено. Кем положено? А теми, о ком много сказок сложено.
Старыми. Теми, что от корня «стар», звезды, значится.
Хотите узнать, кто они? Спрашивайте, мне Бабушка Яга много про своих соратников сказок сказывает. И про Велеса, и про Долюшку с Недолей грустной, и как от неё плаксивой загородиться. И про Матушку Макошь строгую, и про Сречу, счастливыми дорогами ведающую.
И по многих, многих других.
Интересно? Спрашивайте. Нам не жалко! Мы вам все сказки скажем. А может и песенки споем. Кто мы? Так Баба Яга и Ко. Забыли что ли?
