Люсе Лоховкиной надоел телевизор.
– Ненавижу! – шипела она, злобно косясь на жидкокристаллическую панельку. – Ненавижу! Всю жизнь у меня украл. Никакой радости от тебя. Света белого не вижу.
Люся злобно швыряла в телевизор скомканной салфеткой. Панелька обиженно отсвечивала матовым экраном величиной в небольшой квадратик – на ящик с панорамным изображением у Люси не хватило денег.
«В нашу пору не модно смотреть телевизор. Нечего пялиться в ящик! Надо быть в тренде!»
С этими словами Люся решила выйти в большой свет. Она недолго собиралась: просмотрела объявления в паршивенькой газетёнке, что раздаются бесплатно на всех станциях метро, и выход нашёлся. Люся решила украсить своим появлением презентацию книги одной модной писательницы. Фамилия и имя были мудрёными, не запомнились, но Люся решила сходить, чтобы на месте разобраться с литературой и со всем светом.
Пришла. Полный зал народу. Люди сидят и хлопают. Кто глазами, кто руками. А на возвышении – дама. Красивая такая, с пышной причёской, с высокой грудью. Люся подумала, что натуральная грудь такой высокой быть не может, явно силиконовая. Значит, писательница пользуется спросом у читателей. Гонорары у неё хорошие. На силикон хватает. Потом устыдилась своих чёрных мыслей. Надо думать о высоком! Уселась покрепче, уставилась на даму и вслушалась. Но тут краем глаза увидела, что сбоку накрыт стол. Скромный, небогатый, но сытный. Сало на шпажечках, мелкими кусочками, колбаска докторская, тоже на шпажечках. Шампанское опять-таки…
Люся проглотила набежавшую слюну. Захотелось выпить, закусить и заодно поговорить о секретах творчества. Голос дамы то набухал, то замирал, перебиваемый вкусными запахами. Люся огляделась и поняла, что остальные слушатели тоже косят глазом на закуску – видимо, давно сидят, проголодались. Пока Люся томилась, истекая голодной слюной, презентация закончилась. Все бросились к столу. Послышалось бульканье, звон, хруст, чавканье… Люся неловко притиснулась к страждущим, но её грубо оттеснили от стола, и она оказалась неподалеку от возвышения. От обиды закапали слёзы, ведь сидела совсем рядом с фуршетом, и ни кусочка не досталось.
– Мадам?
Люся даже подпрыгнула. Кто тут «мадам»?
– Мадам, вон тот джентльмен желает с вами познакомиться!
Мужчина неопределённого возраста и задрипанной внешности указывал пальцем куда-то вбок.
– А-а-а-а-а? – протянула Люся, холодея от непонимания и восторга.
Вон какие круги жизнь заворачивает. Пришла на презентацию, имени писательницы не запомнила, сала не досталось, всё расхватали любители литературы, а тут джентльмены желают познакомиться… Люся приосанилась: значит, заметили. В мелкой суете не забыли про женскую красоту.
– Знаете, а ведь он артист! Да-да! Разве вы не видели его в последнем сериале?
Люся поперхнулась. Не видела! Она же в тренде! Не смотрит телевизор.
– Помните его? – продолжал вкрадчивый голос. – Он постоянно играет гастарбайтеров. А хочет играть героев. Только ему не дают!
– Кто не даёт? – удивилась Люся, а сама подумала, какая разница кого играть: гастарбайтера или героя? Лишь бы от кормушки не отпихнули.
– Не дают, – многозначительно бросил собеседник. – А вы ему понравились. Он давно вас приметил.
– Но?..
Вопрос повис в воздухе. Люся задыхалась от счастья. В первый раз ей так крупно повезло. Известный актёр обратил внимание на её внешние данные. Воображение мигом нарисовало дивную картинку. Вот они вдвоём с актёром играют в сериале. Он гастарбайтер, а она гастарбайтерша. Им и того достаточно! Надо уметь довольствоваться малым. Среди героев много конкуренции, зачем волноваться без причины?
Актёр бросал жгучие взгляды на Люсю. Она смутилась и потупила глаза. Пусть видит, что Люся скромная женщина – не то, что некоторые, с силиконовой грудью. И Люся посмотрела на опустевший стол, возле которого толпились страстные любительницы сала и литературы.
– Хорошо, – манерно кивнула Люся, делая вид, что нехотя соглашается на знакомство с актёром. Если уж понравилась, то, пожалуй, можно и познакомиться.
– А вы пишите сценарии? – продолжал собеседник, а актёр всё вострил уши, прислушиваясь, и явно не торопился знакомиться.
Люся оторопело уставилась одним глазом на собеседника, вторым на актёра-гастарбайтера. Язык словно приварился к нёбу.
– Понимаете, актёр хочет получить роль героя, и если вы выберете его, он будет вам благодарен! Вы не пожалеете, что выбрали его героем вашего романа.
В этом месте до Люси дошло, что её приняли за писательницу – ту самую, с пышной причёской и высокой грудью. Актёр и его напарник подошли позже, когда все участники толпились у стола, а сама писательница упорхнула с возвышения. Люся Лоховкина затряслась, забурлила и вспенилась, как забродившее шампанское, оставшееся после встречи нового года.
– Нет, не пишу сценарии! Ничего не пишу. Я вообще не умею писать! Неграмотная я! – разозлилась Люся и, отпихнув нахального агента, помчалась к выходу.
Больше Люся Лоховкина в свет не выходила. Светская жизнь ей не понравилась.