После «холодной зимовки» в Армении светящийся миллионом огней Тегеран, с горячей водой в туалетах и дешёвой едой в магазинах, показался нам апофеозом цивилизации. Мы добыли кипяток, еду и сидели, отогреваясь и ожидая восхода солнца, в огромном здании западного тегеранского вокзала. Люди, видя нашу весёлую компанию, собирались вокруг нас кучками, рассматривая и пытаясь заговорить.
На рассвете мы вышли в город. Обилие машин, «настенная роспись» (портреты героев ирано-иранской войны, портреты имама Хомейни, патриотические и исламские лозунги на заборах стенах домов) – всё это было так по-домашнему для меня и так неожиданно другим путешественникам. В десять утра все мы, кроме безвременно пропавшего Макса, собрались у входа в пакистанское посольство на улице доктора Хусейна Фатеми.
Там нас встретил наш тегеранский знакомый Камран. Он учится в Петербурге (и, соответственно, прекрасно знает русский язык) в одной группе с нашим Костей Шуловым, а сейчас приехал домой на каникулы. Камран, ещё в России, помог нам в отношении полезных слов и фраз на фарси, которые мы записывали месяц назад под его диктовку. Теперь, приехав в Тегеран, Дима с Данилой вызвонили его, и Камран приехал пообщаться и посмотреть на нас, получающих визу.
Требования к желающим получить транзитную визу, о которых я узнавал ещё в августе 1997 года, в ходе предварительной поездки в Иран, – остались прежними: рекомендательное письмо от российского посольства к пакистанскому посольству, одна фотография и 170.000 риалов. Дима и Данила были очень активны – они озарились идеей немедленно ехать на такси в российское посольство за письмом, надеясь обернуться за час (не то в одинадцать, не то в полдень пакистанское посольство закрывалось). Взяв такси и все наши паспорта, они отправились к нашим соотечественникам11.
Как только гортексы ушли, появился уже оплакиваемый нами безвременно пропавший шахматист. Макс, утраченный нами три дня назад, поведал о своей судьбе. Прорвавшись на «Камазе» через снегопад в тот час, когда мы сидели, греясь, на военном дорожном посту в Сисиане, Макс перешёл границу ранним утром 15-го февраля, удивляясь на наше отсутствие. Вчера, 16-го, никого не найдя вблизи пакистанского посольства, Макс и вовсе расстроился, и не сделав даже попытки получить пакистанскую визу самостоятельно, отправился по Тегерану в поисках дешёвых сладостей и отеля. Найдя гостиницу за 12.000 риалов (2.5 доллара), Макс вновь обрёл утраченное ранее счастье, а на следующее утро отправился вновь к посольству, куда пришёл с некоторым опозданием и обнаружил нас. Мы направили Макса в российское посольство, чтобы он успел включить и своё имя в созревающее там рекомендательное письмо.
Через несколько часов, действительно, Дима с Данилой вернулись обратно с письмом. Рекомендательное письмо представляло собой лист бумаги примерно с таким текстом (на английском языке):
«Российское посольство в Тегеране шлёт привет пакистанскому посольству в Тегеране и просит выдать транзитные пакистанские визы гражданам Российской Федерации таким-то (перечень граждан и номера паспортов). Примите наши уверения в любви к Пакистану вообще и к Вам в частности. Подпись. Печать. Дата.»
Максим тоже успел включить своё имя в Письмо, но поскольку пакистанское посольство уже никого не принимало, мы договорились о встрече здесь назавтра и разбрелись по городу. Поскольку наше пребывание в Иране уже затягивалось (завтра пойдёт третий день из пяти дозволенных), несколько человек отправились искать в городе отдел продления виз. (Камран отправился домой, пообещав подойти к пакистанскому посольству завтра утром.) Продляющее визы отделение МИДа, называемое «Атпо хориджи», было нами обнаружено только после долгих поисков и узнаваний. Оказалось, что для продления визы нужно будет завтра, в 8 утра, зайти сюда и получить специальные анкеты, а на другой день прийти ещё раз и сдать вместе с паспортом целый ворох бумаг: ксерокс первого разворота загранпаспорта; ксерокс того разворота, где находится действующая иранская виза; квитанцию об оплате некоторой суммы – в нашем случае это было 10.000 риалов (два доллара), которые нужно будет заплатить тогда же, утром, в строго определённый банк; ксерокс этой квитанции об оплате, два экземпляра заполненной нами анкеты; две фотографии.
Нам нужно было провести все процедуры очень быстро. Получалось, что мы можем подать документы на продление визы только на 4-й день нашего пребывания в Иране (ибо завтра мы могли только взять анкеты, а сдать паспорта не могли! нам же нужно было получать ещё пакистанскую визу!) А для Максима, приехавшего в Иран на день раньше (и не озаботившего себя продлением визы или получением пакистанской визы в наше отсутствие), это был вообще пятый, последний день. Чтобы не растеряться и не тратить время на поиск ночлега, мы почти всей компанией направились в «Максов» отель, находящийся в центре города, на улице Фирдоуси, являющейся традиционным местом тусовки всевозможных денежных менял. Это было очень кстати – перед завтрашним походом в посольство нам надо было наполнить карманы огромным количеством местной валюты (по 170.000 на человека) – и мы доставили удовольствие многим обменщикам.