Еня Алини после института пошел служить офицером, и его направили в Харьков, в военную часть на Салтовку. Там мы с Серегой вскоре и поселились.
Мы научили офицеров, а также избранных солдат кричать Нина, а потом, когда с нами Джуманияз произошел, мы их и Джуманияза кричать научили.
Был среди служителей этой воинской части прапорщик Шаталин. Прапорщику Шаталину армия надоела, и он хотел из армии уволиться. Разбухиваясь, он всегда заводил на эту тему долгий, обстоятельный разговор.
В те благословенные годы из армии либо ногами вперед выносили, либо через трибунал и так далее. Просто так подать заявление об уходе было нельзя.
Серега сказал:
– А ты, Шаталин, забухай, и дело с концом. Уйди в длинный штопор, затяжной. Дальше всё произойдет само собой – автоматически.
И вот, дождались мы шаталинской зарплаты, переселились в комнату к Шаталину и – возбухали. Еня и другие офицеры, и даже избранные солдаты с нами за компанию прибухивали. Но все по-тихому процесс вели, прятались, будто малые дети, и даже Нину кричали шепотом. Шаталин же в открытую бухал – будто взрослый юноша, и Нину свою очень громко кричал. И мы с Серегой ему во всём его процессе – ассистировали.
Прапорщик Шаталин так и стал нас звать – Ассистент. Это Серега придумал. Шаталин никак не мог вспомнить, кто из нас Серега, а кто Яша, хоть мы друг от друга довольно сильно отличались. И он всегда напрягался, морщился и чесал репу, прежде чем вспомнить, хуис ху.
Тогда Серега сказал:
– А ты, Шаталин, не напрягайся и репу не чеши. Ты просто думай, что я и Яша – это один человек. И зови этого сборного человека – Ассистент.
Теперь Шаталин стал просыпаться с возгласом Ассистент. Он поднимал голову с бодуна, протирал глаза, осматривался и говорил:
– Ассистент.
И тут же либо я, либо Серега наливали ему стакан.
Первые дни прапорщик Шаталин на службу ходил. Он врывался, уже опохмеленный, в часть и начинал там трезво служить. Но командир части, полковник Быльченко, его обратно в общагу прогонял, со словами:
– Иди, проспись.
Он шел, просыпался и снова говорил:
– Ассистент.
И Ассистент в нашем лице наливал ему стакан.
Вскоре прапорщик Шаталин перестал на службу ходить. Он даже вставать с кровати перестал, только пфиу сделать или абпруа. И Джуманияза сделать, конечно. Несколько раз он сделал пфиу прямо в кровать, во сне, а один раз сделал в кровать и абпруа. Вонизьм в нашей комнате стоял еще тот. Пфиу, абпруа, Джуманияз, плюс перегар из всех нас троих.
Из русского языка прапорщик Шаталин теперь помнил только одно слово:
– Ассистент.