Увы, главным недостатком Луизы была вспыльчивость. Вот и теперь она мгновенно вспыхнула и попыталась ударить этого нахала кулаком в живот. Однако капитан Дарк, которому до настоящего джентльмена было расти и расти, лишь сгреб ее в медвежьи объятия и крепко прижал к себе. Луиза почувствовала, как по спине побежали мурашки. Бороться с охватившей ее страстью было все равно что с силами природы. Луизу неудержимо тянуло к этому мужчине.
С губ невольно сорвался стон. Такая сила желания оказалась неожиданностью даже для самой Луизы. Раньше ей ничего подобного испытывать не приходилось. Здравый смысл, девичья стыдливость, насущные проблемы – из головы вылетело все. Сейчас Луизе хотелось отдаться на волю чувств. Хью порывисто поцеловал ее в губы. У Луизы перехватило дыхание. Она ощутила возбуждение, подобное которому истинная леди испытывать не должна. Во всяком случае, вне брака и при первом знакомстве.
Сердце Луизы забилось быстро-быстро. До чего же просто оказалось ее соблазнить! Несмотря на непривычность и новизну ощущений, Луиза готова была окунуться в них с головой. Похоже, дядя и тетя были правы на ее счет – Луизе никогда не стать настоящей леди.
Между тем Хью продолжал страстно целовать ее. Луиза же, не удержавшись, подняла руку и провела пальцами по его щеке, по твердому, мужественному подбородку. Челюсть у него была такая крепкая, будто в свободное от соблазнения невинных девиц время Хью жевал гвозди.
– Простите. Знал бы, что придет такая гостья, побрился бы, – насмешливо произнес Хью, на несколько секунд оторвавшись от ее губ, но тут же приник к ним снова. Луиза отвечала с не меньшим пылом и в то же время подмечала те особенности его внешности, на которые раньше не обращала внимания.
Оказалось, Хью по меньшей мере один раз ломал нос. Луиза дотронулась пальцем до небольшой горбинки – единственного изъяна его прекрасного римского профиля. Что ж, маленькие недостатки делали его внешность только интереснее. Но самым привлекательным Луиза находила страсть, которую он к ней испытывал. Казалось, Хью никак не мог насытиться ею вдоволь. Чувственные поцелуи Хью дарили Луизе поистине незабываемые ощущения. Она оказалась способной ученицей и скоро уже отвечала на них с таким пылом, что Хью застонал от наслаждения.
«Любопытно, что бы он сказал, если б узнал, что это мой первый поцелуй?» – подумала Луиза.
Этот человек – пьяница, прожженный циник и, как выяснилось, ловкий обольститель. Похоже, женщин у него в постели побывало немало. И этот опытный во всем, что касается плотских утех, мужчина принял Луизу за куртизанку. Для него она стоит всего на одну ступень выше, чем проститутка, предлагающая свои услуги где-нибудь на Хеймаркет. Не прерывая поцелуя, Луиза вздохнула. В ней Хью интересует одно лишь тело. Неожиданно Луизе это показалось оскорбительным. Их поцелуи – всего лишь жалкая пародия на то, что происходит между мужчиной и женщиной, которые по-настоящему любят друг друга.
Для Хью Луиза – просто способ удовлетворить похоть. А добавив ее в длинный список любовных побед, Хью быстро о ней забудет. Впрочем, Луиза уже начала понимать, что он не такой бесчувственный чурбан, каким хочет показаться. За резкими, пренебрежительными манерами таилась глубокая грусть. А циничные замечания и насмешливость для Хью – нечто вроде брони.
Но как бы там ни было, если этот мужчина не может предложить Луизе ничего, кроме ничего не значащих кувырканий, то она просто не может лечь с ним в постель – даже для того, чтобы подольше задержаться под крышей Кита. Пусть за ней гонится хоть целый полк подручных Чарльтона, Луиза должна проявить твердость и сказать «нет». Но как она может отказать Хью?..
К сожалению, все разумные соображения вылетели у Луизы из головы. Пылая от страсти, она понимала, что не в состоянии противостоять соблазну. Но тут же постаралась взять себя в руки. Те, кто ее любят, вне всякого сомнения, будут весьма огорчены, если из добропорядочной девушки она превратится в развратную женщину и переступит грань, отделяющую респектабельность от позора. Впрочем, саму Луизу подобные соображения не слишком волновали. От последнего решительного шага ее удерживало совсем другое. Учитывая циничный нрав Хью, наутро она будет чувствовать себя очень неловко и наверняка пожалеет о случившемся.
Впрочем, если Луиза сейчас откажется идти с Хью в постель, он может догадаться, что перед ним вовсе не роковая соблазнительница и обольстительная Луиза Ла-Рошель – всего лишь жалкая, смешная самозванка. Конечно, Луизе не привыкать носить маску и играть роль – например, в высшем свете, – но желание оборонить свою честь совершенно не вяжется с образом, который она на себя примерила. Возможно, Луиза поступает глупо, отвергая одного из самых привлекательных мужчин Лондона. К тому же он, без сомнения, весьма искусен в постели.
Но, встретившись с Хью взглядом, Луиза поняла, что совершенно права и от продолжения и впрямь следует воздержаться. Конечно, постельные утехи – наверняка приятная вещь, но Луиза вовсе не желает, чтобы ее первый раз случился при таких обстоятельствах. Ей бы хотелось испытать настоящие чувства, и пусть все начнется с более длительных и нежных ухаживаний. В брак Луиза по-прежнему вступать не желала, но, раз уж она смирилась с мыслью о падении, почему бы не завести роман?
– Теперь понимаю, как вы ловите мужчин на крючок, мисс Элоиза, – чуть дрогнувшим низким голосом произнес Хью. Он хотел ее поддразнить, однако для этого в его голосе звучало слишком много страсти.
– Никого я не ловлю. Они сами попадаются, капитан. Мне остается только выбирать, – соврала Луиза.
– Если нацелились на меня, то не надейтесь, что паду к вашим ногам, будто подстреленная добыча. Вы, должно быть, возомнили, будто можете покорить любого, но тут вы не правы.
– Я женщина, мистер Дарк, а женщины всегда правы, – возразила Луиза, любуясь залившим его щеки румянцем. Затем прильнула к нему еще плотнее, тем самым только усилив смущение бравого капитана.
– Ну, а на этот счет вы уж точно глубоко заблуждаетесь, – напряженно произнес Хью и вдруг грубо оттолкнул Луизу. Повернувшись к ней спиной, оперся рукой об угол стола и издал стон, исполненный досады и отвращения к самому себе.
Луиза осталась стоять на прежнем месте. Впрочем, она не смогла бы с него сойти, даже если бы пожелала. Ноги дрожали так, что Луиза не в состоянии была сделать ни шагу.
– Даже не надейтесь, что сумеете так легко выкинуть меня из головы, капитан Дарк. Можете выгнать меня за порог, будто бродячую кошку, но пламя, которое я разожгла, не так-то легко погасить. Даже если забудетесь сном, вам буду сниться только я. Отрицайте сколько хотите, но я знаю, о чем говорю.
Луиза сама понимала, что играет с огнем. Она не знала, что заставляет ее так говорить и пытаться раздразнить Хью, но удержаться просто не могла. Возможно, причина в том, что, вопреки всем разумным доводам, Луиза надеялась, что Хью все же продолжит ее добиваться и в результате получит свое. Одно дело – сказать Хью «нет» самой, и совсем другое – быть отвергнутой.
– А вам-то какое дело? Между прочим, с вашей стороны неразумно изменять такому завидному покровителю, как Кит. А вдруг он узнает про ваши выходки и бросит вас? Что тогда будете делать?
– Немножко ревности только разжигает страсть, – усмехнулась Луиза.
– Смотрите не обожгитесь. По-моему, огонь и так уже разгорелся слишком сильно. По крайней мере, глядя на ваши стройные ножки, готов отдать за ваше благосклонное внимание все, что угодно.
– Однако сами же от меня отворачиваетесь, – произнесла Луиза, стараясь не думать о том, как далеко зашло бы дело, если бы Хью вовремя не отстранился. Что и говорить, страсть могла завлечь их туда, куда Луиза заходить вовсе не собиралась. Что такое плотские утехи без любви? А между тем они с Хью никаких теплых чувств друг к другу не испытывали. Похоть – это совсем другое дело. Луиза поняла: она ни за что не подпустит к себе мужчину, которого не будет любить. Впрочем, учитывая, что до сих пор судьбоносная встреча так и не произошла, всерьез надеяться на нее попросту глупо.
– Чего же вы от меня хотите? – между тем спросил он.
– Нежности, – невольно сорвалось с языка у Луизы. Голос прозвучал грустно: Хью слишком колючий и сдержанный, чтобы позволить себе быть нежным. – И хоть чуть-чуть уважения.
– Должно быть, представительницы вашей профессии не привыкли ни к тому ни к другому. Странно, что для вас это так важно, – насмешливо произнес Хью. Однако тон его был сердитым. Похоже, капитан считал, что ни одна женщина не имеет права требовать от него человеческого отношения.
– Увы, порядочные женщины нежностью тоже не избалованы, капитан Дарк. Не говоря уже о нашей сестре, – вздохнула Луиза и постаралась напустить на себя вид многоопытной особы, которая знает, о чем говорит.
– Да, за словом в карман не полезете. Смелости вам не занимать. Или лучше сказать – наглости? – проворчал Хью. – Что ж, готов пойти вам навстречу.
Луиза не знала, то ли гордиться, то ли стыдиться. Она напомнила себе, что Хью пьян, и, если он снова к ней полезет, Луизе не составит никакого труда его оттолкнуть. Должно быть, капитан Дарк просто свалится на пол, да там и уснет.
– Конечно, весьма любезно с вашей стороны, – язвительно произнесла Луиза, стараясь как можно лучше вжиться в роль гордой Элоизы Ла-Рошель. – Даже сделала бы реверанс в благодарность, но увы – не привыкла заискивать.
– Да, к деньгам и к роскоши привыкаешь легко, – поддел ее Хью.
– Между прочим, когда-то я жила в бедности, на самом дне, поэтому знаю, что это такое. Вы, полагаю, тоже. Впрочем, вы проделали обратный путь – не снизу вверх, а сверху вниз.
– Не знаю, что вы про меня навоображали, но я не собираюсь обсуждать ваши фантазии, – резко отозвался Хью, явно не желавший рассказывать, почему и при каких обстоятельствах скатился по наклонной.
– Между прочим, человека благородного происхождения очень легко отличить. Даже не пытайтесь притворяться простолюдином, капитан.
– В таком случае порадуйтесь своей проницательности, и закончим на этом.
Луиза недовольно пожала плечами, но тут же напомнила себе, что сама не желает, чтобы Хью узнал, кто она на самом деле. Поэтому любопытство придется поумерить.
– Что ж, как хотите, – небрежно произнесла она.
– Полагаю, спрашивать, зачем вы сюда явились, не имеет смысла? – уточнил Хью.
– Совершенно верно, – подтвердила Луиза и едва не вздрогнула при мысли о том, чего избежала и что ей для этого пришлось сделать.
– В таком случае предлагаю попрощаться. По крайней мере, до утра.
– Согласна, капитан.
– Будь моя воля, глаза бы мои вас больше не видели, мисс Ла-Рошель, – ворчливо отозвался Хью, однако замаскировать под грубостью страстное желание так и не сумел.
– И это ваша воля? Как скучно! Никакой фантазии, капитан! Предпочитаю, чтобы джентльмены, с которыми я общаюсь, проявляли побольше изобретательности. Поэтому с радостью удалюсь в свою комнату, – весело откликнулась Луиза.
Как ни странно, в чужой роли она была собой в гораздо большей степени, чем в высшем свете. Несмотря на свое происхождение, там Луиза чувствовала себя чужой. С другой стороны, она не могла полноценно отнести себя ни к одному из слоев общества. Луизой на секунду завладели мрачные мысли, но она быстро отогнала их прочь, сказав себе, что просто устала и должна как следует выспаться. Подручные Чарльтона еще не начали ее искать, а значит, можно как следует отдохнуть, а решить, что предпринять, можно и с утра, на свежую голову.
Разумеется, свечу Хью гостье не предложил. Пришлось самой идти за ней в гостиную Кита. Судя по толстому слою пыли, в эту комнату давно никто не заглядывал. Зажигая свечу от подсвечника Хью, Луиза наградила его строгим взглядом, похожим на тот, которым ее частенько награждала мама. Например, когда хотела напомнить, что Луизе давно пора спать, но при этом считала, что не должна делать замечания такой большой девочке.
Чтобы лишить Хью удовольствия полюбоваться ее ягодицами, плотно обтянутыми бриджами Чарльтона, Луиза пропустила капитана Дарка вперед и сама с удовольствием принялась разглядывать его стройные, мускулистые ноги и узкие бедра. Подъем по лестнице получился очень интересным.
«О боже, в какую же разнузданную даму я превращаюсь», – покраснев, подумала Луиза. Однако избавиться от весьма завлекательных мыслей никак не удавалось. Сегодня ночью она впервые побывала в объятиях мужчины и при этом не испытывала ни малейшего желания отстраниться. Конечно, невинность ее осталась нетронутой, однако перемены произошли, и весьма серьезные.
Капитан Дарк, сам о том не подозревая, показал Луизе, что значит испытывать истинную страсть. Ее до сих пор тянуло к этому мужчине. Однако Луиза, как могла, старалась отвлечься. Удалилась во вторую свободную спальню, постаралась, как могла, совершить вечерний туалет при отсутствии самого необходимого, затем задула свечу и скользнула под одеяло.
Луиза рассудила, что ее опасный побег из дома Чарльтона стоил того. Этой ночью она окончательно убедилась, почему этот мужчина решительно не годится ей в мужья. Даже если бы Луиза передумала и все же связала себя узами брака, его она бы не выбрала. Осталось только поближе познакомиться с капитаном Дарком, чтобы узнать, можно ли впустить его в свое сердце – а затем и в постель. Впрочем, от этой мысли Луиза только отмахнулась. Вряд ли циничный капитан Дарк способен на такое большое и светлое чувство, как любовь. Хотя, пожалуй, это даже к лучшему – Луиза ведь не желает вступать в брак, а пораженный стрелой Амура мужчина вполне может позвать ее под венец.
Интересно, существует ли вообще женщина, способная достучаться до этого каменного истукана и пробудить в нем последние остатки мягкости и чувствительности? Должны же они скрываться где-то под маской холодного равнодушия! Но зачем Хью так старательно прячет эти качества? А в том, что они есть, Луиза не сомневалась. Человек, не отличающийся тонкостью натуры, не нуждается в защитной броне, равно как и в том, чтобы искать утешения на дне бутылки бренди. У Луизы сложилось впечатление, что отважный капитан Дарк попросту боится собственных чувств, да и женщинам не доверяет. Но как убедить этого упрямца, что с Луизой он может никого из себя не изображать? То, что при знакомстве она выдала себя за другого человека, к доверительной обстановке отнюдь не располагает. Стоит Хью пригласить ее в свою постель, и он сразу же поймет, что Элоиза Ла-Рошель – такая же притворщица, как жесткий и суровый капитан Дарк…
Проснулся Хью нехотя. Весенний день выдался ясным и солнечным. В глаза сразу ударил солнечный луч. Едва не застонав в голос, Хью потянулся за часами. Хорошая погода отнюдь не улучшила его настроение. Город казался сверкающим, как стеклышко, и очищенным от всей грязи и грехов, но Хью понимал, что впечатление это обманчиво.
Наверняка невыносимая мисс Элоиза Ла-Рошель уже расположилась за столом и с нетерпением предвкушает возможность как следует поиздеваться над ним за завтраком. Если, конечно, сумеет отыскать стол под грудами грязной посуды.
Хью машинально провел рукой по жесткому, покрытому густой щетиной подбородку и состроил недовольную гримасу. Да, с такой растительностью на лице целовать даму просто неприлично – хотя назвать мисс Ла-Рошель дамой, пожалуй, преувеличение. Единственным оправданием Хью являлось то, что он был пьян.
Мисс Ла-Рошель, конечно, не леди, да и к особой обходительности не привыкла – пока не повстречала его друга Кита. Видимо, поэтому и решила уцепиться за него обеими руками. Тем не менее Хью когда-то был джентльменом и некоторые правила усвоил очень даже прочно. Например, он твердо уяснил, что следует быть галантным со всеми женщинами без исключения, кем бы они ни были. Знай Хью, что ему предстоит слиться в страстном поцелуе с такой соблазнительной сиреной, непременно побрился бы. Может, даже два раза, чтобы уж точно не оцарапать ее нежную кожу. А вместо этого Хью выставил себя неотесанным мужланом, грубияном и невежей. Впрочем, как и всегда.
Решив, что сейчас демонстрировать хорошие манеры уже поздно, Хью кое-как вылез из-под одеяла, тщетно стараясь не потревожить больную голову. Нащупав кувшин с водой, Хью отпил пару глотков прямо из него и стал ждать, когда затихнет шум в ушах, а пульсирующая боль в висках станет хоть немного более терпимой. Затем Хью побрызгал водой в лицо, надеясь, что хоть это поможет взбодриться.
– Эх ты, юбочник! Головой надо думать, а не…! – укоризненно произнес вслух Хью, любуясь своим отражением. Видок был тот еще. В изысканном зеркале, которое Кит повесил в гостевой спальне, красовалась такая рожа, что хоть отворачивайся. Что и говорить, не достоин Хью этих роскошных покоев. Вытираясь полотенцем, он думал о том, что сказал бы Кит, будь он сейчас здесь. Наверняка устроил бы другу хорошую взбучку. Принялся бы возмущаться, до чего тот докатился, и был бы совершенно прав.
А если бы Кит узнал о том, что Хью вчера целовал его женщину и едва не затащил ее в постель… Несмотря на, мягко говоря, неприятные ощущения, Хью решительно мотнул головой, отгоняя эту мысль. Даже думать не хотелось о том, как к этому отнесется Кит. Скорей бы уж он вернулся к своей торговой империи и своей женщине. Хью явно не справлялся ни с тем ни с другим.
– Абель! – позвал он слугу. – Ты куда, черт возьми, провалился?
Мисс Ла-Рошель, похоже, отличалась очень острым слухом. Во всяком случае, сразу ответила:
– Если собирались позволить Абелю брить вас после такой попойки, вы пали еще ниже, чем я думала.
Причем сказано это было таким морализаторским тоном, будто с ним беседовала дама строгих правил, а не самая обыкновенная шлюха.
Спустившись вниз, Хью снова увидел Элоизу Ла-Рошель во вчерашнем наряде. Ни дать ни взять принцесса амазонок! Мужские бриджи, черная рубашка, шелковистые темно-каштановые волосы каскадом спадают по спине… Есть на что посмотреть! Хью невольно представил, как играет с этими блестящими прядями. А больше всего хотелось подарить мисс Ла-Рошель такое блаженство, какого она никогда не знала. Заставить ее кричать в голос от наслаждения. Впрочем, сейчас голова у Хью раскололась бы пополам даже от тихого стона, поэтому лучше выкинуть эти мысли из головы. И вообще поменьше мечтать о прекрасной Элоизе. Куда уж ему ублажать таких гурий! Единственное, на что Хью способен, – заняться привычным делом и позлить ее. Может, хоть это поможет сгладить симптомы и похмелья, и неудовлетворенного желания.
Как Хью мог даже подумать о том, чтобы покуситься на любовницу своего спасителя? Человека, который протянул капитану Дарку руку помощи, когда все остальные от него отвернулись? Только благодаря Киту Хью не подох в придорожной канаве.
– Вовсе не собирался подпускать Абеля с бритвой к своей шее, – протяжно произнес Хью, вспомнив былые аристократические привычки. – Привык все делать сам. Но для этого мне нужна горячая вода.
– А сами вы ее для себя подогреть не можете? Когда бедняга Абель грел воду для меня, только и знал, что стонать, охать и бормотать «моя голова, моя голова». Решила, что самой этим заняться будет гораздо проще.
Мисс Ла-Рошель наградила Хью таким неодобрительным взглядом, что сразу вспомнилась суровая гувернантка его сестры, которая в грозные минуты была поистине страшна. Хью невольно представил на ее месте Элоизу Ла-Рошель. Вообразил, как эта нахальная куртизанка в мужских бриджах учит дочерей самых знатных английских семей хорошим манерам и, не сдержавшись, усмехнулся.
– Не вижу ничего забавного, – резко произнесла та. – Из-за вас и пьяницы-слуги пришлось готовить себе завтрак самой.
Элоиза наградила его строгим взглядом, который заставил бы смутиться кого угодно – даже человека, который ни в чем перед ней не провинился. Понимая, что жалобы на головную боль вряд ли заставят любовницу Кита сменить гнев на милость, Хью постарался принять как можно более пристыженный вид. По его опыту, единственный способ сладить с разбушевавшейся женщиной – соглашаться со всем, что она говорит, дождаться, когда ей надоест тебя пилить, и вести себя как ни в чем не бывало.
– Разумеется, – кивнул Хью. – Вы совершенно правы. Ситуация недопустимая. Приму меры. Еще какие-нибудь жалобы будут?
Последний вопрос прозвучал насмешливо.
– Странное у вас, мужчин, чувство юмора, – свысока заметила Элоиза Ла-Рошель.
– А у женщин его и вовсе нет, – отбил удар тот, но, к счастью, сразу вспомнил, что его задача – задобрить гостью, а не разозлить ее еще сильнее. Хью торопливо прибавил: – Разумеется, за некоторыми весьма достойными исключениями.
Он заискивающе улыбнулся, но, судя по сердитой гримасе, Элоиза решила, будто он опять над ней насмехается. Решительно встав из-за стола, она удалилась на кухню. Не успел Хью начать размышлять о женской порывистости, как Элоиза вернулась с кувшином, над которым поднимался пар.
– Вот вам горячая вода. Только смотрите не обваритесь, – предостерегла она, сунув кувшин ему в руки. – Кстати, хотела бы попросить – раз уж нам приходится жить под одной крышей, будьте добры, перед тем, как спускаться к столу, приводить себя в порядок. Хотя, возможно, я слишком многого требую от человека с дрожащими руками и затуманенным бренди разумом, – сказала она. Потом развернулась на каблуках и зашагала обратно на кухню.
Хью уставился ей вслед.
– Ох уж эти бабы, – мрачно пробормотал он. – Только бы покомандовать!
– Я все слышу! – прокричала Элоиза из кухни.
Побрился он с удивительной для своего удручающего состояния ловкостью и даже умудрился не порезаться. Сегодня утром настроение ему не омрачил даже вид собственной рожи в зеркале. При одной мысли об Элоизе хотелось улыбаться целый день без перерыва. Хью уже устал напоминать себе, что эта женщина не для него, пусть даже она сама, похоже, не прочь с ним поразвлечься. Хью решительно выплеснул воду пополам со своей совершенно непривлекательной щетиной. Так-то лучше.
А когда оделся для визита в контору Кита в Сити, и вовсе стал похожим на человека. Правда, перспектива часами корпеть над счетами и подбивать баланс заставила Хью состроить недовольную гримасу. Но даже это не смогло омрачить его неожиданно хорошего настроения. Хью радостно предвкушал еще одну встречу с Элоизой. Он даже начал насвистывать, но быстро умолк – вдруг она услышит?
Хью окинул свое отражение внимательным взглядом. Галстук аккуратно завязан, чулки без морщинок, бриджи смотрятся вполне пристойно. Надев строгий камзол, Хью отвесил своему отражению в зеркале шутливый поклон. Сегодня никто не узнал бы в нем лихого капитана судна «Иезавель». Поэтому по пути в контору лучше держаться подальше от домов сливок общества, иначе в таком наряде какой-нибудь знакомый из прошлой жизни вполне может его признать. С другой стороны, какая разница?
От этих мыслей Хью отвлек аппетитный запах, доносившийся из кухни. Сочтя, что выглядит достаточно прилично, чтобы завтракать в обществе дамы, Хью спустился вниз.