Война… Тысячелетие российская государственность испытывала неправедное стремление Запада искоренить ее. Прошлое столетие не было исключением, более того, только на его первую половину пришлось несколько войн, и среди них самые разрушительные – Первая и Вторая мировые.
Для Советской России непредсказуемо трагической стала Великая Отечественная война. В ее годы правительству и военачальникам требовалось активное участие разведки, как в преддверии и канун войны, так и в ходе ее ведения и в послевоенный период.
Советская Россия была истощена и обессилена войной, разрушены тысячи городов и деревень. По мнению наших бывших союзников по антигитлеровской коалиции, сокрушение СССР не представляло трудностей. Такая вот упреждающая информация приходила к советскому руководству из лондонской резидентуры и из-за океана.
Наша разведка знакомила правительство в Кремле с секретными планами на основе директив высших эшелонов власти в Белом доме, Капитолии и Пентагоне: «первый удар по 20 городам…», «сбросить 133 атомные бомбы на 70 городов…», «сбросить 300…» План «Троян» предусматривал дату начала военных действий в 1950 году. Это задумывали разбогатевшие на войне Соединенные Штаты, на землю которых не упала ни одна бомба, а «на каждого американца, убитого на войне, приходилось пятьдесят умерших русских». И начали бы, и сбросили бы, но…
Но наступил август 1949 года: была наша первая отечественная атомная бомба и ликвидирована американская монополия на владение ядерным оружием. Жить было трудно, восстанавливалось сметенное войной хозяйство, но бомбу все же сделали.
Это был подвиг всех тех, кто воссоздал к жизни атомную отрасль промышленности нашего Отечества – ученые, специалисты, рабочие и разведчики. И это к ним было обращено вещее признание в том же году в Кремле: «Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испытали бы этот заряд на себе…»
Война дала Отечеству тысячи Героев на полях сражений и десятки – в среде разведчиков в тылу врага на временно оккупированной советской территории. Разведка госбезопасности вела борьбу с позиции резидентур воюющих стран и в тылу германских войск с позиции подполья, спецпартизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп.
Проходили годы и десятилетия, и эхо войны открыло еще несколько имен – Героев тайного фронта. Через пятьдесят лет после Победы Золотые Звезды нашли своих Героев, правда, не всех застав в живых.
Это были Герои России, награжденные в мирное время за подвиг в годы войны и сразу после нее. В указе было коротко сказано: «За выполнение специального задания правительства и проявленные при этом мужество и героизм». Их было шесть атомных Героев: разведчики Леонид Квасников, Владимир Барковский, Александр Феклисов, Анатолий Яцков и разведчики-интернационалисты Морис и Леонтина Коэн.
Их объединяла одна благородная цель – проникнуть за стену секретности, возведенную в Англии и США вокруг центров создания атомной бомбы. Монопольно владея атомной бомбой, «сильные мира сего» за океаном и на Британских островах намеревались использовать ее против «вышедшей из кровавой бойни» Советской России.
Чекисты Барковский, Феклисов и Яцков, разведчики-атомщики во главе с разведчиком-ученым Квасниковым, пришли в органы госбезопасности в 1938 и 1939 годах, причем сразу в стены научно-технической разведки. Все они вышли из рабочей среды и получили высшее образование в технических вузах Москвы.
Интерес к их инженерной специальности проявил начальник ИНО – Иностранного отдела госбезопасности Павел Фитин. Его кредо в подборе кадров в разрушенную репрессиями разведку заключалось в том, чтобы пришли молодые технари, как наиболее подготовленные для будущей конкретной разведывательной работы. Из шести Героев только двоих – Барковского и Феклисова – награждение застало на этом свете. Но все они внесли выдающийся вклад в дело обеспечения безопасности нашего Отечества.
«Великолепная четверка» разведчиков-атомщиков пришла не на пустое «разведывательное поле». Была серьезная преемственность от коллег из 30-х годов, а это весьма небольшая группа первоклассных профессионалов, создавшая плеяду агентов – основу атомной агентурной сети по обе стороны Атлантики. Все причастные к атому разведчики и агенты, десятилетиями работая по линии научно-технической разведки, отличились в информационном обеспечении советских ученых и специалистов секретными сведениями о работах на Западе над ядерным оружием.
Об этом коллективном участии разведчиков и агентов емко сказал разведчик-атомщик и историограф НТР Владимир Барковский (1979):
«В годы войны с помощью НТР закладывался потенциал наших вооруженных сил, что не позволило странам – членам НАТО во главе с США разговаривать с Советским Союзом с позиции силы».
В дни появления указа о присвоении ему и его соратникам высшей награды Родины Герой России Александр Феклисов говорил:
«Очень сожалею, что столь почетную награду не получили при жизни Леонид Романович Квасников и Анатолий Антонович Яцков, замечательные разведчики-профессионалы и мои товарищи по нью-йоркской резидентуре…» Он подчеркнул, что работа сотрудников разведки чаще всего остается в тени и отмечается лишь спустя многие годы: «Такова специфика нашей профессии…»
… До прихода в органы госбезопасности четверых будущих Героев общность их жизни заключалась в следующем: самый старший из них – Леонид Квасников (1905 года рождения) – работал строителем, машинистом, окончил институт химического машиностроения, инженер-новатор; Владимир Барковский (1913) – слесарь, рабфак, институт станкостроения, аэроклуб; Александр Феклисов (1914) – ФЗУ, ремонтник паровозов, машинист, институт связи; Анатолий Яцков (1913) – разнорабочий, строитель, слесарь, институт полиграфии, аэроклуб.
Но атомных Героев было шесть… Двое из них – это добровольные помощники Морис и Леонтина Коэн. Мужественные разведчики с испанским прошлым стали главным звеном в потоке разведывательной информации в цепи «агент – связник – разведчик – резидентура – Центр – ученые»…
Именно с ними, связными, было доверено работать молодым разведчикам Феклисову и Яцкову. Именно о них руководитель НТР в нью-йоркской резидентуре Квасников в самом начале 1943 года говорил: «…я отметил двух толковых молодых людей… Забрал их к себе… Они были потом основными работниками, через которых я получал материалы от физиков…»
И именно эта чрезвычайно осторожная и весьма чувствительная работа с ценнейшими источниками секретной информации о разработке и изготовлении американской атомной бомбы возвела разведчиков через десятилетия на пьедестал Героев России. А связных Коэнов в Штатах – еще и за их нелегальную работу в Британии при проникновении в исследовательский центр создания атомных подводных лодок.
Родился Анатолий Антонович Яцков в 1913 году, 31 мая, на юге России, в городе Аккермане, под Одессой. (И вот что любопытно: все четверо появились на свет фактически на одном меридиане – 35-м градусе. Яцков – в городе, ставшем позднее Белгородом-Днестровским, севернее Барковский – в Белгороде, Квасников – под Тулой и Феклисов – в Москве.)
У Анатолия было три брата: средний Антон, в будущем крупный полиграфист; младший Павел, будущий разведчик в Латинской Америке. Через год после рождения первого сына, Анатолия, семья переехала в центр России, на Тамбовщину. Здесь, в Большой Грибановке, Анатолий окончил девятилетку, полтора года работал на местном сахарозаводе и затем перебрался в Москву.
Рабочая среда закалила его и научила быть ответственным за порученное дело: живя в бараках на Яузе, в Нижних Котлах, строил гараж на Хамовническом плацу, слесарничал в мастерских и… учился. В 1937 году закончил Московский полиграфический институт и начал работать инженером-технологом на передовом предприятии – столичной Картографической фабрике имени Дунаева. Активно занимался в аэроклубе, в парашютной секции.
Был рекомендован в органы госбезопасности и после окончания во втором наборе вновь созданной ШОН – Школы особого назначения – некоторое время трудился в центральном аппарате разведки. В самый канун войны был направлен на работу в нью-йоркскую резидентуру.
В Штатах Анатолий Яцков занимался привлечением к сотрудничеству дружески настроенных к Стране Советов американцев, проводил операции по добыванию особо секретной и важной для нашей оборонной промышленности информации, руководил связными с учеными из центра разработки атомного оружия.
Проявляя инициативу и настойчивость, оперативную изобретательность, осуществлял связь с ценнейшими источниками информации и руководил их работой по заданиям линии НТР – авиационной, радиоэлектронной, атомной проблематике. Резидентуре, в состав которой входил Яцков, наряду с работой разведчиков в Британии, принадлежит поистине историческая заслуга. Благодаря ее работе советские органы госбезопасности получили обширную информацию – сведения, расчеты, схемы и чертежи по «Манхэттенскому проекту», которые дали нашим ученым и специалистам чрезвычайно полезные данные об уровне работ американцев над атомной бомбой.
Анатолий Антонович, подводя итог работе НТР в годы войны, с ярко выраженной государственной позиции заявлял:
«Самая достоверная и перспективная научно-техническая информация становится полезной только тогда, когда понимается ее значимость. Так случилось с информацией об атомном оружии.
Нашу бомбу создавали ученые, инженеры, рабочие, а не разведка. В невероятно сложных условиях они сумели в короткие сроки создать атомный щит для Родины. Сведения, добытые разведкой, только ускорили эту работу».
В послевоенный период Анатолий Антонович занимал руководящие должности в разведке, выезжал в долгосрочные командировки на оперативную работу в страны Западной Европы и Востока – Францию, Иран, Афганистан. Длительное время руководил большой группой разведчиков по линии НТР с позиции ГДР.
Следуя традициям, заложенным идеологом и стратегом НТР Леонидом Квасниковым, он создал действенную учебную структуру в Институте разведки по подготовке молодых кадров для этой специфической линии работы.
Казалось бы, сухо и по-казенному звучит: «Он на всех участках работы успешно справлялся с поставленными перед ним задачами». Но задачи-то были архиважными: он был опытным руководителем крупнейшего коллектива энтээровцев и чутким воспитателем молодого поколения разведчиков, а их «из-под его руки» вышла не одна сотня…
Имея за плечами такой жизненный и оперативный опыт, которым в разведке располагали единицы, Анатолий Антонович, по мнению большинства, наряду с широкими знаниями отличался принципиальностью, личной скромностью и отзывчивостью.
В 1985 году полковник Яцков вышел в отставку, но продолжал передавать свой бесценный опыт начинающим разведчикам, выступая в качестве «условного иностранца». Поддерживая тесный контакт с коллективом ветеранов разведки, часто выступал перед молодыми сотрудниками в Краснознаменном институте имени Ю.В. Андропова. В прессе нередко появлялись его статьи и рецензии о службе. На экране телевидения ас разведки делился своими воспоминаниями о годах работы на разведывательном поле…
Конечно, эта рукопись посвящена личности Анатолия Антоновича Яцкова, Гражданина, Профессионала, Патриота. Правда, делается попытка охватить не только его жизненное и оперативное пространство, но и поле деяний его коллег по службе и плодотворной работе НТР в рамках внешней разведки госбезопасности и народно-хозяйственной деятельности страны в целом. Ибо советская НТР была «встроена в систему научной и технической полезности» фактически всех отраслей индустрии Отечества и ее оборонного аспекта в условиях западных запретных санкций по участию России в международном разделении труда.
Вот почему «примеры из биографии НТР» прорываются на страницы рукописи с ее яркими представителями – разведчиками, их агентами – и творимыми ими операциями. А это неоднократные «моменты истины», когда правота упреждающей информации разведки в лице ее НТР в интересах Отечества признавалась и высоко оценивалась.
Анатолий Антонович десятилетия работал в «трех разведывательных средах»: в Старом и Новом Свете, в штаб-квартире НТР, на поприще подготовки разведчиков в кузнице кадров, а проще говоря, в когорте единомышленников и соратников и учеников-питомцев.
Герой России Анатолий Антонович Яцков, полковник, почетный сотрудник госбезопасности, запомнился нам – старому и новому поколению – как талантливый чекист-разведчик, добрый старший товарищ-наставник и светлая личность…