Иван Аристархович действительно изменился. Нет, это был все тот же высокий суховатый мужчина с впалыми щеками и руками-ветками, но движения его стали слишком порывистыми, дергаными, а белки глаз окрасились в красный цвет из-за лопнувших сосудов. Он коротко буркнул что-то, завидя нас в коридоре, и юркнул в свой кабинет.
Мамы Марины дома не было. Она работала врачом и сегодня заступила на ночную смену. Марина показала мне, где раздеться и провела в свою комнату.
А я уже и забыл, как тут. В последний раз был года три назад на дне рождения девушки. Тогда же в последний раз были и взаимные попытки романтического интереса. Но то ли я был слишком напуган, то ли Марина смущена моей робостью, ничего не вышло, и мы оставили попытки сойтись.
– Как ты планируешь его выкурить? – Выразил я сомнение.
– Проще простого. Никто не будет никуда входить с баллончиком наперевес. Мы распылим его внутри кабинета.
– Ты в своем уме? – Покрутил я у виска.
– Более чем, – зло усмехнулась Марина. И я, внутренне вздрогнув, порадовался, что в школе не закрутил с ней роман.
В один шаг девушка запрыгнула на шведскую стенку, оставшуюся в ее спальне с детства, и засунула в дыру в стене свою руку с баллоном. Минута сдавленного пшиканья из баллона и потом звук упавшего тела.
– Дырка между комнатами? Откуда? – Удивился я.
– От верблюда, – довольно ответила Марина. – Это для системы центрального кондиционирования сделали, только ее саму еще не провели. Не успели.
Мы вбежали в кабинет. Иван Аристархович лежал на полу, поджав ноги. Зелье достигло его сидящим на стуле, и встать он не успел. Цепенеющее зелье сковывает движение мышц почти мгновенно. Глаза были закрыты. Обычно зелье не приводит к потере сознания, но в такой концентрации могло случиться что угодно.
Марина быстро распахнула на груди отца рубашку, достала образок и вытряхнула из него на ладонь несколько круглых семян, передав их мне. На их место она сунула амулет-детектор.
– Сделано! Мотаем отсюда! – Прокричала она, и мы быстро покинули кабинет.
Приемник девушка спрятала в коробке из-под обуви на антресоли. После чего мы оделись и выскочили на улицу, остановившись возле подъезда, чтобы отдышаться.
– Было здорово, – сказала довольная Марина и чмокнула меня в щеку.
– Главное, чтобы помогло, – смущенно ответил я. – Ты домой?
– Нет, ты что! А вдруг он что-то видел или вспомнит. Переночую у подруги. Утром осторожно проведаю как там.
– Будь осторожна, – сказал я, и мы попрощались.
Проводив фигурку девушки взглядом, я попробовал рассмотреть в свете фонаря, что вытащила девушка из образка отца. Четыре глянцевых шарика, похожих на жемчужины. Я достал из бумажника тест-нитку на магическое воздействие. Ни искринки. Либо эти камешки ничего не излучали, либо влияние было таким слабым, что его нельзя было обнаружить обычным путем.
Не убрали ли мы таким образом и причину странного поведения отца Марины? Если так, то не опасно ли это для меня. Конечно, вампиру порча что слону дробина – нужен другой механизм воздействия и компоненты. Но все-таки я и не совсем вампир пока. Стоит поберечься. Я достал из сумки коробочку из галенита, камня с большим содержанием свинца, и положил в нее черные горошины. Потом в магазине проверю, что к чему.
Дома было все как обычно. Софи готовилась ко сну. Родители уединились в своей комнате, чтобы не мешать своими делами нам – инициированные вампиры практически не спят. На кухне я обнаружил пустой стакан с характерным запахом. Похоже у мамы скоро фаза голода. Я достал из холодильника лазанью, отрезал кусок и разогрел в микроволновке.
Поедая фарш, прослоенный бешамелем и пастой, я подумал, хочу ли я вообще инициации. Сейчас у меня понятная размеренная жизнь, в которой я расту, взрослею, меняюсь. Но потом мне придется следовать заветам предков, завести семью, родить одного, а лучше трех ребятишек, чтобы род вампиров не прекратил существование. И подставить шею под укус.
Токсин разойдется по моей крови, запуская болезненный процесс трансформации. Пару дней я буду потеть и кричать от выворачивающих тело болей. Зато потом смогу бегать со скоростью ветра, спать один раз в неделю или месяц. Взглядом уговаривать людей на какие-то действия. И что там еще бывает у вампиров.
А главное, я перестану стареть. Моя кожа станет чуть бледнее чем обычно, на солнце у меня могут возникать ожоги, которые, правда, потом в темноте быстро излечиваются. Но годы будут идти, а меняться я не буду.
Буду носить маскировку как дядя, которому почти сто лет, а выглядит он на тридцать. Или морок, как мать, которой регулярно надоедает ее настоящая внешность. Иногда менять место жительства, работы. И каждый день ожидать зова. Голод приходит внезапно. Чем меньше волнений, активных действий, тем реже вампиру требуется кровь. Но как не старайся сохранить спокойствие, голод все равно приходит.
И тут все реагируют по-разному. Кто-то не успевает поймать момент и срывается. Кто-то, как мои родители, вовремя подстраховываются, закупая донорскую кровь. За первыми потом гоняются охотники, чтобы оторвать голову – единственный гарантированный способ умертвить взрослого вампира.
Но что еще хуже, со старением срывы происходят все чаще. Редко кто из вампиров доживает до двухсот лет. Большинство не способны удержаться от зова и начинают пить кровь у смертных все чаще. Те же, кто научился бороться с голодом безопасными методами, впадают в другое состояние, которое мы называем «смертной тоской». Сплин по молодости, когда было еще так много неизведанного. А теперь осталась только горечь невозможности повернуть время вспять.
Охваченный смертной тоской вампир приводит свои дела в порядок и сам сдается охотникам, чтобы не взваливать на родственников и соплеменников вину за свою смерть. Именно так умер мой дед, у которого на коленях я вырос. Пять лет назад он в последний раз запер магазин и ушел в штаб-квартиру охотников. Утром нам принесли его прах и завещание. Софи плакала, мать нервно закусила губу, и неделю мы от нее не слышали ни слова.
Я ни тогда, ни сейчас не понимал, что двигало дедом. Крепкая семья, хороший бизнес, общение, уважение. Даже охотники приходили к нему не требовать, а советоваться. Но он, как и другие старые вампиры, подхватил эту напасть.
Часа в два ночи хлопнула дверь, вернулся дядя. Вот неугомонный, подумал я, укладываясь в кровать. Скоро сто лет стукнет, а все шастает по женщинам. Дядя хлопнул дверью своей комнаты, и это было последнее что я услышал перед тем, как уснуть.
Утром я проснулся непривычно рано, встал, скомкал из другого одеяла ком, похожий на тело и накрыл сверху первым. Сам спрятался за занавеску. Ждать пришлось недолго. Софи кубарем влетела на кровать, быстро обнаружила подлог, но уже была поймана и скручена.
– Ага, попалась! – Провозгласил торжественно я.
– Так нечестно, – беспомощно закрутилась она, но теперь ускользнуть у нее не получилось. Это не на сонного напасть. – Ты знал.
– Конечно, знал. Ты ко мне каждое утро так влетаешь, – укоризненно сказал я. – Ладно, вылезай. Есть какие новости?
– У мамы голод начался. Так что дня три будет злиться. Папа говорит, что это из-за проверок на работе. Но сам-то довольный, – Софи уже знала, что в процессе голода либидо вампиров сильно вырастает. – Дядя вроде влюбился.
– Фррррр, скажешь тоже, – отмахнулся я. – У него женщин как перчаток.
– Не знаю, не знаю, – с видом загадочной дамы проговорила сестра. – Но папа говорит, что такое на его памяти впервые. Возможно, нашел ту самую.
– Буду сильно удивлен, если это случилось.
Взрослые вампиры почти всегда живут кучно, гнездами. Старшие заботятся о младших. Младшие прикрывают старших. Но чтобы кто-то из старших сходился надолго – редкость. Нет смысла. Нового потомства не заведешь, разве что позволят инициировать кого-то из чужого гнезда. Чувства? Чем ты старше, тем сильнее близость «смертной тоски» и любые чувства отступают перед этой болезнью.
– И она не вампиресса, – закончила Софи и в ответ на мои округлившиеся глаза пояснила. – Так папа сказал.
Папа у нас тот еще сплетник. Ходячий сборник нелюдских новостей. Впрочем, это часть его работы юристом.
– Тогда у нашего дяди проблемы, – пробормотал я. Откуда во мне это старческое. Дед что ли передал по наследству. – Нагуляет он себе проблем на одно место. И хорошо, чтобы это место ему охотники не оторвали.
Наскоро позавтракав, я отправился в магазин. Дядя до моего выхода из дома так из своей комнаты и не показался.
У магазина стоял патруль полицейских, в составе которых я увидел знакомого охотника. Я подошел поближе.
– Привет, малой, – хрипло поздоровался охотник. В погонах и мундире этот коренастый малый сильно отличался от парня, который иногда заходил к нам в магазин. – А где дядя?
– Сегодня моя смена, мне уже восемнадцать, – ответил я. – Что-то случилось?
– Кто-то пытался вскрыть ваш магазин, – обвел рукой входную группу здания охотник. – Неудачно, конечно, но мне надо посмотреть память охранника, чтобы разобраться, кто посмел.
Да я сам уже хочу посмотреть, кто посмел. Магазин издавна охраняется так, что только сумасшедший попробует в него забраться. Прапрадед поставил на входе двух горгулий. Дед добавил к ним двух каменных львов. Существа это неживые, никакой жалости к взломщикам не имеющие. Их нельзя обмануть, уговорить и даже обезвредить. Только раскрошить в пыль, но едва ли кто-то из живущих колдунов на это способен.
Горгульи были целы, как и львы. А вот от неудачного взломщика остались только разводы на ступеньках. Черная жижа, как будто кто-то натаскал грязи из коллектора. Уж не за Ольгой ли кто из соперниц следил, да привела болотника?
Я положил на голову левой горгульи руку. Повинуясь крови, та ожила. Для окружающих это было незаметно, поэтому я подозвал охотника.
– Кладите руку ей на глаза, – сказал я. Охотник последовал моей просьбе. Зрачки у него задергались, словно он смотрел кино на быстрой перемотке. Через пару минут от отшатнулся.
– Ничего не понимаю. Посмотри ты, малец.
Но я уже все посмотрел, вместе с ним. В отличие от чужаков, владельцу горгулья отдает свою память за одно мгновение. Немножко больно в такой момент, но привыкаешь со временем.
Трое людей в длинных плащах с капюшонами на головах подошли к магазину, когда луна еще была в зените. Один пробовал применить заклятье. Потом другой попытался взломать дверь силой. Горгулья вступила в дело только, когда взломщики потеряли терпение и начали прожигать дверь автогеном, который притащили с собой. Двое успели спастись бегством, а вот третий в объятиях монстра лопнул как шарик.
– Нелюди? – Спросил охотник.
– Нет, люди, – озадаченно ответил я. – На нелюдей горгулья бы отреагировала иначе. Люди, но какие-то странные. Никогда такого не видел.
– Я сразу отправил жижу на анализ, как мы приехали, – нехотя сказал охотник.
– И что там?
– Кровь, ткани, все человеческое, – развел руками крепыш. – Ничего не понимаю. Зачем им нужен ваш магазин?
– Понятия не имею, – также с недоумением выразился я. – У нас нет секретного товара. Только компоненты и готовые артефакты. И все это можно купить.
– Или ты чего-то не знаешь, – попробовал закинуть удочку охотник.
– Или я не знаю, – зеркально ответил я. Конечно, не знаю. Под магазином были еще подвалы, куда и дед не заглядывал. Кто знает, что там хранится. Я так даже не знал, где в них вход.
– Ладно, держи в курсе, – охотник сунул мне карточку, на которой было написано «Андриан Орлов, лейтенант полиции» и номер телефона.
– Хорошо, – кивнул я.
Полицейские потоптались еще минут десять и уехали, когда я вышел на крыльцо с ведром и тряпкой. Я намывал ступеньки, когда из такси ко мне вывалилась Марина.
– Алекс, папа пропал!
Я невольно покосился на пятно черной жижи, которую замывал. Вот уж не хотелось, чтобы это были останки историка Белецкого.
– Когда пропал?
– Мама со смены пришла, а его дома нет. И вот, – Марина протянула мне фото коробки. Веточка моя треснула. Но такой комбинации в моем справочнике не было. Не ведьмовская это порча.
– Странно, – протянул я, не понимая, что сказать девушке.
– Мы же можем его найти! По твоему детектору.
– Это же не маяк, а детектор, – по глазам Марины я понял, что она ничего в этом не понимает. – Маяк излучает, а детектор принимает. Так что нет, тут другое нужно.
– Алекс, помоги!
Интересно, что мне с такой помощи. Ощущение, что я попал в какой-то серьезный переплет, усилилось.
– Надо к колдунам идти. А бесплатно они помогать не будут.
Марина погрустнела.
– Ладно, у меня есть один вариант, но он не стопроцентный, – сломался я. – И еще я не могу бросить магазин. Надо дядю подождать.
Я набрал номер двоюродного дедушки.
– Дядь, ты дома? Теперь мне нужно отлучиться, – к моему удивлению, мой родственник сразу согласился приехать. Причину я понял, когда он вышел из машины и сразу прошел к полке с любовными амулетами. Хотя вампиры могут гипнотизировать людей, с нелюдями им сложнее. У тех своя защитная магия и требуется усиление в виде зелий или амулетов. С другой стороны, какое удовольствие встречаться с очарованным? Нет, мне дядю не понять.
Мы же с Мариной отправились в кампус химического факультета местного университета, где в лаборатории органической химии я разыскал Бориса, паренька среднего роста в белом халате и очках со всклоченными черными как уголь волосами. Борис получил метку колдуна совсем недавно и для себя неожиданно, от деда по материнской линии, съездив к нему на каникулы. Дед после этого сразу помер, как у колдунов и было заведено.
Борис год принимал дела, обживался в дедовом заговоренном доме, читал книгу рецептов, пытался настроить отношения со служкой, мелким нелюдем из породы домовых, который работал на его деда, а до него на другого предка из рода Катавлевых. И, наконец, смог первый раз выйти в тень, чтобы заключить договора с той стороной.
Теперь он был практически полноценный колдун, хоть и не принятый в какой-то ковен. Этот выбор ему только предстояло сделать.
Я с Борисом познакомился в ювелирном магазине, под крышей которого мадам Арианна Буше держала магазин камней для потребности существ нашего плана. Борис и я искали один и тот же камень – кровавик, но для разных целей. Камень оказался на тот момент один, но каждому была нужна только его небольшая часть. Арианна раскалывать камень отказалась. Поэтому мы выкупили его на двоих, после чего разделили в лаборатории у Бориса.
С тех пор мы и стали общаться. В том, чем занимался Борис, и чем я, оказалось много общего. Борис тоже мастерил амулеты, но они были разовые, когда требовалось что-то быстро сделать с жертвой или пациентом. Во время воздействия на объект сила амулета быстро истощалась. Поэтому требовалось или заряжать его как телефон, или создавать новый. Зато и влияние там было ого-го. Чего только стоило кольцо, которым Борис мог живое столетнее дерево сломать одним щелчком пальцами.
Борис быстро сник, когда я изложил ему суть нашей проблемы.
– Я не по поисковой магии. Теорию знаю, но не мое. Мои предки больше по боевой были. Но давай попробую. Волос там или кусочек кожи есть? Может, платок с влагой тела?
Марина передала расческу отца. Борис снял волос, потом засел за чтение фолианта из своей сумки. Это, видимо, и была его колдовская книга, источник его силы и родовой памяти.
– Вам повезло, у меня тут все ингредиенты есть, – наконец, подал голос Борис. – Пошумим, ять!
На столе закипела работа, в которой Марина ничего не понимала, а я понимал лишь частично. В ретортах и пробирках колдун что-то смешивал, потом выпаривал, потом заговаривал.
– Это зелье «нос собаки», – довольно побалтывая пробиркой, сказал он через час работы. – Простое, но очень хорошее и проверенное. Вам нужно вернуться на место, где был тот, кого вы ищете. Там принять это зелье. И дальше ваш нюх будет вести вас до места, где он находится.
– А ты сам его пробовал? – Морщась, спросил я.
– Ну так, кисленькое, если ты про вкус, – Борис перелил жидкость из пробирки в пузырек и завинтил крышку. – Только чем оно свежее, тем лучше работает. Протянете сутки, выдохнется. Да и след тоже пропадет, затопчут.
– Спасибо, Борис, – поблагодарил я.
– Спасибо сыт не будешь, – растянул губы в улыбке юноша. – Ты мне должен теперь. Запомни.
– А что я, это она, – показал я на Марину. Та приосанилась. В глазах блистал вызов.
– Нет, ты, – спокойно ответил Борис. – Ты привел, ты и в ответе. А сейчас бегите, время дорого.
Опять такси, опять дорога. Марина расплатилась, и мы вышли у ее дома. Марина взяла у меня пузырек и одним махом заглотила содержимое. Я даже ничего сказать не успел. Зрачки ее расширились, а ноздри затрепетали.
– Он пошел туда, – и рванула в переулок.
Я бежал за ней, размышляя, как быстро может измениться жизнь. Еще два дня назад самым ярким моим приключением был визит в наш магазин водяного, которого замучали боли в пояснице. С него тогда ломтями отваливалась засохшая грязь, которую подбирали молчаливые русалки-служки. А теперь я с девушкой бегаю по городу в поиске сумасшедшего историка, тогда как у меня ночью горгулья хлопнула в кашу неудачливого воришку.
«Нос собаки» вывел нас в зону промышленных складов. Я в этой части города почти никогда не бывал и плохо в ней ориентировался. Но Марина шла уверенно, пока мы не уперлись в закрытые ворота.
– Все, – сказала она.
– Дальше за забором?
– Нет, совсем все, – с горечью ответила девушка. – Тут обрывается. Здесь запах исчезает. Он словно сел в машину.
– От машины остался бы слабый шлейф, – пояснил я. – Так что если запах обрывается, то это не транспорт. Это портал.
– Такое возможно?
– Если есть деньги и энергия, все возможно, – протянул я, рассматривая окрестности. Прямо над нами проходила линия ЛЭП. Но никто же не будет прямо с нее запитываться. Ага, вот и ящик распределительный. Теперь бы понять, кто у нас такой сильный может быть. Борис на мой звонок ответил не сразу.
– Резко? Ну да, может быть портал. Что такого этот человек умеет, чтобы ради него создавать его? – Борис отозвался не сразу, но теперь в его голосе слышался интерес. – Я с ковенами знаком шапочно, из колдунов только десятка три могут их создавать. Да и то, потом такой откат, что можно день без сознания пролежать.
А я и забыл, что у колдунов все за счет внутренней энергии делается.
– Кто-то из них в городе сейчас есть? Из тех, кто может.
– Есть, конечно. Двое или трое. Но вам до них, как до луны. Ну, и не только колдуны на такое способны. Ведьмы тоже. Ульи еще могут, когда делятся. Десятка три их принцев при этом сгорает, но дочерний улей попадает в новое место целиком.
Про ульи я мало что слышал. В городах они не встречаются. Так что маловероятно.
– Или звероящеры, – продолжал щебетать в телефон Борис. – Ходят слухи, что у них появилась технология перемещения на расстояние. Все пытаются выбраться с планеты.
– Ты мне голову фантастикой не забивай, дай что-то более реалистичное, – прервал я юного колдуна.
– Да черт его знает, – рассмеялся он. – Возьмите горсть земли оттуда. Если был портал, то на ней осталось излучение. Я его выделить не смогу, а вот господарь или кто из его ближайших – сможет.
– Господарь? – Переспросил я.
– Ну да, глава ковена. Цена, правда, будет огромная. Но если вам очень надо.
– Нет, я в долги к ковену по самые уши влезать не намерен, – обрезал я.
– Я предложил, а ты сам решай, – хихикнул Борис и положил трубку. Все-таки какой он мерзкий временами.
– Тупик, Маринка, давай назад, – сказал я и собрал в носовой платок горсть земли. И тут под ладонью что-то блеснуло. Я смахнул пыль. Так и есть, мой детектор. Кто-то здесь вскрыл образок на груди Белецкого, обнаружил детектор и выкинул его. И это было хорошо. Я крикнул девушке. – Вызывай такси. Надеюсь, сюда они приезжают.
Детектор работает по принципу реакции на чужую магию. И работает он не один раз, а пока его не разрушат. Если кто-то прикасался к детектору, то его магия была поймана. Осталось только выяснить, что это за магия.
Дорога до магазина прошла в молчании. Марина смотрела в пол. Я крутил в пальцах детектор – во мне магии нет ни капельки, так что это не могло никак сбить показания. В какой-то момент я взял девушку за руку, и она судорожно сжала ее, чуть не сломав мне пальцы.
В магазине дядя мурлыкал мелодию за прилавком, пока двое посетителей выбирали между тремя амулетами. Я прошел к своему столу, достал палочки-приемники, набор компонентов для соединения их с детектором и начал работать. Первая палочка раскололась как на фото у Марины. Вторая лопнула вдоль с небольшими сколами по линии – магия земли, самая простая из всех. Есть почти у каждого существа. Ее можно копить, хранить, например, в кристаллах, а потом быстро использовать для какой-то волшбы. И третья палочка разошлась снова незнакомым способом, но другим.
– Это знак арахнидов, – произнес голос за плечом. Один из покупателей отошел от прилавка и смотрел, что я делаю.
– Чем обязан? – Поднял брови я.
– О, ничем, мы тут за мелочевкой для моего друга. Граф Муэрти, – чинно отвесив поклон, ответил незнакомец.
Только тут я смог отвлечься от его вида, а был он одет экстравагантно, будто собирался в венскую оперу: дорогой смокинг, кашемировый плащ, на голове цилиндр. Ну кто в наше время носит цилиндр? И не жарко ли в такой одежде летом. Я увидел блеск полувыпущенных клыков. Вампир. Нет, не жарко.
– Давно в нашем городе? – Как можно вежливее спросил я.
– Мы с приятелем проездом. Следуем на отдых к морю.
– Разбираетесь в артефактах?
– Скорее, в их использовании. Вы очень искусны. Я легат, – назвал свою должность граф.
Я трудом добрался в своей памяти до упоминания дедом легатов. Вампиры, которые передавали весть от гильдии к гильдии. Когда требовались какие-то объединенные действия. Иногда легат мог возглавить какое-то мероприятие. На моей памяти это был первый случай, когда в наш город заглянул легат.
– Что-то случилось? – Встрепенулся дядя, услышав должность.
– О, нет-нет, не переживайте, – замахал перчатками, зажатыми в руках, граф. – Мы проездом. Просто не мог не зайти в «Артефакты Томаса». Варфоломей всегда радовал отменными изделиями.
– Дед покинул нас пять лет назад, – хмуро сообщил я.
– Какая потеря! Неудачная охота?
– Тоска.
– Неудивительно. Он всегда был так сдержан. Соболезную, – сказал граф и указал на обломки ветки. – У вас проблема?
– В некотором смысле, пытаюсь найти пропавшего человека, – проскрипел я.
– О-ля-ля! Вампир ищет человека не чтобы его высушить. Как изменился мир! – Легат закатил глаза. – Что ж, вам будет сложно это сделать. Арахниды почти вымерли. А те, что еще живы, преследуются многими. Магия их древняя, толком не изученная. Она основана на жертвах. Арахниды никого не жалеют, чтобы достичь желаемого. Ни своих же соплеменников, ни тем более тех, кто попал к ним в лапы.
– И где нам искать ответ? – Подала голос Марина.
– О! Тут человек. Очень приятно, леди, – граф отвесил легкий поклон. – Ответ прост. Идите к тем, кто их преследует. И найдется вам.
– К охотникам?
– Да, они так себя называют. А нам пора, – сказал легат, заметив, что его напарник убирает в карман купленный амулет. – Если вдруг вам встретится живой арахнид, не пытайтесь с ним говорить, сразу убивайте.
Вампиры вышли из магазина и сразу стало как будто светлее.
– Что это было? – Спросила Марина.
Дядя шумно выдохнул с видимым облегчением.
– Ты только что видела вампира, который вправе решать судьбы других вампиров. Например, кому башку оторвать, – сказал я, и дядя согласно кивнул. Девушка охнула.
Вот и визитка пригодилась. Я достал ее из кармана и набрал.
– Адриан? Это Алексей Нежинский из магазина «Артефакты Томаса». Не то, чтобы это по нашему делу, но может быть связано. Куда приезжать? Знаю, да. Скоро будем, – я отключил связь. – Поехали, Марин. Дядя, ты за главного.
Дядя закатил глаза, но ничего не сказал.