Для того чтобы попасть на верфь, нам пришлось лететь на дирижабле, специально присланном с самой верфи. Это был довольно небольшой дирижабль для пассажирских перевозок с техническим отсеком для оборудования. Его использовали в качестве аварийной помощи, если такая требовалась по гарантийным обязательствам самого завода. Кают там не было, только сидячие места, как в поезде, в несколько рядов. Комфорта ноль, но мне не привыкать, поэтому заказывать отдельный транспорт мы не стали. Хва Ен полетела со мной, взяв трёх помощников, двух девушек и одного парня. Мы с ними познакомились, записал их контакты, но особо не запоминал, так как общаться с ними не планировал. Полёт на север королевства занял три часа, и всё это время я разбирался с технической документацией, а Хва Ен занималась со своими помощниками финансовой отчётностью, копии которой нам передали несколько дней назад.
Что касается технической составляющей, то верфь имела тридцать эллингов, но в основном небольших, для дирижаблей малого тоннажа. Восемь эллингов для среднетоннажных дирижаблей, при этом по самой низкой планке, и два эллинга для крупнотоннажных. Сейчас основной заказ был государственный, и, судя по финансовой отчётности, их производили в убыток. Специфика работы с государственным заказом заключалась в невозможности изменения цены после подписания контракта. В своё время предыдущие владельцы заключили контракт на постройку дирижаблей, заключив контракт на поставку двигателей с одной из местных фирм. Но через год после заключения пятилетнего государственного контракта фирма по производству двигателей внезапно обанкротилась, и её выкупили японцы, которые сразу взвинтили цены в два раза. Помимо этого, возросла стоимость на материалы, а следом и навигационное оборудование. Стоимость, конечно, можно изменить, но только если улучшить характеристики дирижаблей и согласовать с министерством, сделавшим заказ. Только вот все попытки как согласовать, так и найти замену уже имеющимся двигателям не увенчалась успехом. Другие двигатели требовали существенной переделки всей конструкции дирижаблей, что опять же удорожало конечную стоимость изделия.
В коммерческом заказе уже была большая просрочка по срокам поставки двух больших грузовозов, так как деньги, полученные в качестве предоплаты, были потрачены на государственный заказ и на устранение аварии, в результате которой сгорело два дирижабля, готовых к отгрузке. Сейчас на верфь были наложены крупные штрафы, которые выплачивать придётся уже новому владельцу, а именно мне. Попытка предыдущих владельцев продать пакет акций или провести дополнительную эмиссию также не увенчалась успехом, так как основной акционер в лице государства заблокировал сделку в последний момент. Сейчас задолженность составляла порядка пятисот миллионов мун, что с учётом стоимости покупки верфи было очень много. Мне предстояло придумать, как удешевить стоимость изготовления, так как заказ очень большой и сроки по нему жёсткие. На производство одного дирижабля, который по классу проходил как корвет, отводилось десять месяцев, а изготавливать приходилось двадцать дирижаблей в год. Сейчас задержка составляла три дирижабля, а с учётом остановки поставок запчастей в результате финансовых трудностей грозила увеличиться в разы. Финансы есть, и восстановить поставки запасных частей труда не составит, а вот как удешевить производство, оставалось открытым вопросом. Стоимость двигателей новые владельцы увеличили в два раза и явно не собирались её снижать, что было понятно из корпоративной переписки между верфью и заводом. Стоимость одного корвета составляла около пятнадцати миллионов мун, и убыток на один дирижабль достигал трёх с половиной миллиона мун вместо прибыли в два миллиона мун. Из-за задержек пришлось нагрузить остальные свободные эллинги на производство корветов, что привело к остановке коммерческих заказов, часть из которых была оплачена, и сроки по ним подходят.
Одним словом, ситуация очень непростая, если оставить как есть, то убытки будут от ста миллионов мун в год, а то и намного больше, так как это только первичный анализ. Государственный контракт будет длиться ещё три с половиной года, что исключает возможность брать большое количество коммерческих заказов.
Уже подлетая, прошу капитана пройти над самими верфями, чтобы осмотреть всё с высоты птичьего полёта. Размер площадки завода меня впечатляет, поэтому пролетаем над территорией трижды, а в голове у меня утверждается один из возможных вариантов выхода из сложившейся ситуации. После приземления нас встречает целая делегация в составе временно исполнительного директора или, как тут называют, кризисного исполняющего Кюн Сун. После объявления банкротства, чтобы управлять верфью назначили директора из молодых специалистов, имевших контракт с государством. Конечно, его взяли не сразу после окончания высшего заведения, а после прохождения пятилетней практики в качестве заместителя директора крупного предприятия. Довольно распространённая практика, когда лучшие выпускники университета направлялись на практику, а потом в тендерном порядке, назначались управлять государственным заводом. Желающих стать исполнительным директором было очень много и всегда проводится конкурс, поэтому на эту должность выбирают лучших.
– Господин Антон Абросимов, госпожа Хва Ен, рад вас видеть, позвольте мне провести экскурсию по заводу или вы предпочитаете вначале отобедать?
– Вначале работа, потом всё остальное, – ответил я и кивком показал, что можно показывать завод.
Чтобы пройти всю территорию и показать нам основные эллинги со строящимися кораблями, потребовалось два часа. Я не поленился и посетил все сборочные цеха, внимательно слушая, на каком этапе всё находится и что необходимо в первую очередь. Как оказалось, последние две недели все сотрудники работают сокращённый рабочий день, занимаясь несвойственными им задачами, чтобы не отправлять их домой и не лишиться высококвалифицированных специалистов. После осмотра направились в столовую, где был подготовлен обед и там же можно осмотреть все подготовленные бумаги и обсудить детали.
Согласно традиции, полчаса посвящаем еде, не отвлекаясь на разговор, а вот когда дело доходит до кофе и чая, я даю сигнал, что можно начать разговор.
– Господин Кюн Сун, я ознакомился с вашим личным делом и весьма удивлён вашими успехами в учёбе, но меня немного напрягает ваша родословная. Вы из вернувшихся эмигрантов? – спросил я.
– Да, мои родители вернулись четверть века назад из Японии, куда переехали в поисках возможного бизнеса, но не преуспели в этом деле и вернулись на родину, когда моя мать была в положении мной. Скажем так, что им пришлось возвращаться довольно поспешно, ввиду того, что их бизнесом заинтересовались местные якудза. Первое время им было довольно непросто, связи с семьёй были разорваны по личным мотивам, и они справлялись самостоятельно. Потом я подрос, с отличием окончил школу и поступил в академию управления, которую окончил с золотой медалью и по гранту устроился на работу в главной верфи страны. Хорошо проявил себя и достиг должности третьего заместителя генерального директора с довольно широкими полномочиями. Подал заявку на участие в конкурсных управляющих и выиграл её, заняв эту должность. В данный момент управляю заводом последние четыре месяца. К сожалению, решить проблему с финансовой несостоятельностью предприятия за это время не смог, но постарался сохранить коллектив и продолжить выполнение государственного контракта. К сожалению, кредиторы завода три недели назад заблокировали все счета предприятия, и сейчас нет возможности производить работу, в связи с отсутствием запасных частей, – отчитался довольно молодой директор. При этом он хоть и переживал, но чувствовал себя очень уверенно.
– Какова ситуация в данный момент, на ваш взгляд? – спросил я.
– Довольно сложная, даже если найти деньги на погашение задолженности, это не исправит ситуацию. Основной государственный контракт является убыточным и до изменения условий контракта или его окончания, верфь будет работать в убыток.
– Я знаю, что обычно таких директоров увольняют, тем более, когда они не решают основную проблему обанкротившегося предприятия, но я готов дать вам шанс, если вы согласитесь продолжить свою работу с испытательным сроком, в течение которого вас могут уволить в любой момент, но в то же время вы сможете проявить себя, и тогда есть вес шансы продолжить работу у меня на верфи с долгосрочным контрактом. Скажу честно, в данный момент у меня нет под рукой того человека, которому я смогу доверять, и того, который будет соответствовать моим требованиям, поэтому я готов предоставить вам шанс.
– Я постараюсь вас не подвести и готов уделить работе всё своё время, использовав свой шанс, что от меня требуется? – спросил молодой директор.
– У меня есть идея перестроить всю систему строительства. Сейчас стройка идёт отдельно в каждом ангаре, а я хочу организовать поточное производство на своём заводе. Для этого я сегодня специально осматривал верфь с воздуха несколько раз и убедился, что цеха располагаются так, как нужно. Вам придётся перераспределить сформированные бригады, разделив специалистов на поэтапную сборку. Будет два параллельных потока, где в одной цепочке будут собирать гондолу дирижабля, а в другой – основной корпус с двигателями и системами управления. В последующем эти два элемента будут соединяться и собираться вместе. Для перемещения между цехами придётся построить транспортные пути, наподобие железнодорожных. Перераспределить оборудование и при необходимости докупить новое, часть персонала переобучить. Заново создать все технологические цепочки, и всё это сделать параллельно с завершением текущих дирижаблей, которые заложены на верфи в данный момент. Понимаю, что этого ещё никто не делал в этом мире и мы станем первыми, кто это сделает, заметьте, не попытается, а именно сделает, но я полностью уверен в успехе данного подхода к дирижаблестроению. Вы же понимаете, что такое конвейерная сборка? – спросил я.
– Да, конечно, но считается, что она неприменима к крупногабаритным изделиям, хотя я лично не берусь утверждать, что это невозможно, – ответил Кюн Сун.
– Вот именно поэтому я и не стал нанимать директора с большим опытом работы в этой сфере. Зашоренность мышления и трудности с переобучением. Мне нужен человек, который готов отринуть старые традиции и подходы, чтобы создать что-то совершенно новое. Вы готовы попробовать построить весь технологический процесс заново?
– Да, если на это будут выделены необходимые средства и мне позволят нанять новый персонал, в случае необходимости.
– Деньги есть, это не проблема, но учтите, что отчитываться придётся за каждый потраченный мун, – ответил я, наблюдая, как в глазах директора загорается неподдельный интерес.
– А можно уточнить, какого эффекта вы хотите добиться переводом сборки на поток? – спросил директор.
– Во-первых, вам придётся вынести узловую сборку в отдельные цеха и наладить их поточное производство, чтобы уменьшить время сборки в цехах. Для этого придётся возвести несколько цехов рядом с эллингами, но площади тут позволяют. Во-вторых, придётся построить склады и произвести их затоваривание, чтобы конвейер не останавливался ни на минуту. Если всё сделать правильно, время на изготовление одного корвета, можно сократить в два, а то и в четыре раза, особо не напрягаясь. Это позволит освободить от шести до десяти малых эллингов. Если всё удастся, то мы распространим это и на другие серии кораблей, перейдя уже к более крупноформатной сборки, подключив средние и крупные эллинги. Как минимум, мы выйдем на себестоимость продукции, а как максимум, сможем на несколько шагов обойти наших конкурентов.
– Я постараюсь оправдать ваши надежды, но если я не справлюсь?
– Не переживайте, я буду контролировать процесс перестройки, считайте, что я уже видел подобное производство своими глазами, и у меня есть определённые наработки, я их даже записал в этой папки, – сказал я и протянул собеседнику заранее подготовленные наработки, которые помогут директору.
– Можете положиться на меня, если это уже сделали один раз, значит, и я справлюсь, – ответил директор, ну а мы с Хва Ен отправились обратно, оставив на верфи двух её помощников изучать финансовые документы и делать сверку перед приездом независимого аудитора, которого мы наняли.
Домой вернулись под вечер и расстались, так как завтрашний день обещал быть непростым. Предстояла демонстрация возможностей нашего факсимильного аппарата государственной комиссии. Сегодня в наше отсутствие была проведена пробная пересылка довольно крупного пакета документов в обе стороны, и всё прошло отлично.
На следующий день с самого утра отправился в факсимильный центр, где осуществляется приём и передача сообщений. По дороге узнал, что поймали шесть групп диверсантов, которые пытались помешать сегодняшней демонстрации. Понимая всю ответственность момента, я не поленился и нанял дополнительную охрану, пообещав приличные премии в случае успешного проведения демонстрации. Поэтому охрана была заинтересована в тщательном выполнении своих обязанностей. Но и помимо наёмных работников, всю протяжённость линии на сотню километров, охраняло три сотни гвардейцев. Поэтому я был спокоен за успех демонстрации.
За полчаса до намеченного времени в отдельно стоящее здание, которое выбрали для расположения офиса факсимильной связи, приехала большая делегация, состоящая из чиновников разных ведомств и уровней, включая военных. Приехал и министр промышленности со своим заместителем, курировавшим этот проект. Короля, к сожалению, не было, но меня убедили, что это даже и лучше, так как упростит всю процедуру демонстрации.
– Господин министр, рад вас видеть, уважаемые гости, прошу проходить внутрь, – вышел я встречать высоких гостей.
Делегация из сорока человек прошла внутрь, где находились стенды по периметру зала, а у одной стены располагалась стойка, за которой сидели три девушки-оператора.
– Прошу вас, господа, передать операторам любые документы, которые вы хотите передать по факсимильной связи. На том конце линии находятся ваши курьеры, которые зафиксируют время приёма факсов и в сопровождении наших людей отправятся на скоростном дирижабле к нам. По времени это займёт около двадцати минут. За это время вы успеете получить этот же документ обратно по факсимильной связи, что исключит возможность обмана и подтасовки результатов, – сказал я, обращаясь ко всем, когда члены комиссии вошли внутрь и ознакомились со стендами.
Вся процедура была согласована заранее, как и все участники приёмной комиссии, поэтому неожиданности исключались. Сам министр, как и военные, были очень заинтересованы в успешной демонстрации возможностей факсимильной связи.
Девушкам передали три папки документов разного характера, включающие фотографии, рисунки от руки и даже карту местности, которую, понятное дело, передали военные. На оцифровку одного документа ушло около минуты, а в папках содержалось по двадцать листов, поэтому в течение двадцати минут были отправлены все три документа, при этом операторы работали параллельно. Я немного изменил сам проект и вместо одной линии разместил сразу три, что и позволяло отправлять документы одновременно. А через три минуты три факсимильных аппарата начали выдавать документы в обратном порядке, после чего комиссия стала сличать документы между собой. Небольшие помарки, точнее, лишние точки, были, но их количество было единичным и вполне устроило комиссию. За это время до нас добрался и дирижабль с тремя курьерами, привезшими ещё три пакета документов, распечатанных в другом городке на расстоянии ста километров. Вариантов у комиссии не оставалось, и они быстро составили акт о приёмке факсимильной линии связи, после чего Хва Ен, отправилась с ними праздновать успешную демонстрацию в ресторан, а я остался разбираться с фактом диверсии, которая произошла сразу после передачи сигналов, когда передача была уже завершена. Тот, кто готовил диверсию, немного ошибся по времени, а точнее, это я упросил немного сдвинуть время, предполагая, что недоброжелатели попробуют испортить демонстрацию.