Всё закончилось в один миг. Успевшие влететь в брешь духи начали взрываться серебристыми всполохами, а саму прореху вновь затянуло оранжевое пламя. Отсечённые им призраки попытались напасть на фрегат, но оказались моментально истреблены, а дальше летучий корабль принял в сторону от школы и поплыл прочь.
Вслед за ним из астрала вынырнуло далеко не столь массивное и явно куда более быстроходное судно. Если паруса и флаги первого несли на себе прекрасно знакомую мне символику Черноводской торговой компании, то второй летучий корабль принадлежал Южноморскому союзу негоциантов.
Да, черти драные! Да! Порт приписки – Южноморск!
Вот это повезло, так повезло! Если мы на Южноморский союз негоциантов работать станем, то и поисками Рыжули не через год и не через два заняться смогу, а уже буквально на днях!
У меня внутри всё так и всколыхнулось, не оставило равнодушными внезапное появление летучих кораблей и всех прочих.
– Возмутительное неуважение! – процедил молодой человек, поправляя пенсне. – Явиться вот так… Позёры!
– Никакого неуважения, Пяст! Никакого неуважения, – пробурчал наставник, ставивший абитуриентам ударный приказ и отторжение. – Торгаши всего лишь пробуют на зубок нашу защиту!
– И ты так спокойно об этом говоришь, Крас?! – возмутился очкастый. – Нельзя такое спускать!
– Именно! – поддакнул ему Огнеяр. – Они раз за разом заходят всё дальше и дальше. Показывают, кто тут главный!
– Ой, мальчики, хватит ворчать! – потребовала девица. – Вы только поглядите, какую красоту за нами прислали!
Летучий корабль пошёл на посадку и вскоре опустился неподалёку от стены. Из ворот выкатили высоченный трап, поставили его впритирку с бортом, от досок которого так и тянуло знакомой стылостью. Матросики глазели на нас будто на диковинных зверюшек, а маги-воздушники из числа командного состава смотрели кто снисходительно, кто оценивающе, а вовсе не зло, как того стоило опасаться после попытки натравить на школу приблудных духов.
Наставник Крас первым взбежал по трапу и вручил представителю союза негоциантов стопку долговых обязательств, тот взялся просматривать их, одновременно сверяясь с отметками на аурах бывших учеников и отсеянных абитуриентов.
Стоило только всем подняться на борт, фигуристая ученица похлопала в ладоши.
– Девочки, за мной!
Беляна немного поколебалась, но всё же забрала у меня саквояж и отправилась заселяться в выделенную девицам каюту. Следом начали распределять по кубрикам и юношей. Я быстренько организовал босяков, и в итоге мы всемером заняли тесноватое помещение с четырьмя двухъярусными кроватями и единственным круглым иллюминатором. Все сразу ломанулись поглазеть с высоты птичьего полёта на школу, пришлось даже договариваться об очереди.
Разве что Зван забрал у Огнича своё ненаглядное паучье яйцо, уселся с ним на кровати и принялся что-то негромко бормотать себе под нос.
– Он нормальный вообще? – забеспокоился Ёрш и провёл пальцем поперёк горла. – Не полосонёт ночью ножичком?
Я выжидающе глянул на фургонщика, тот миг поколебался, затем пожал плечами.
– Да в порядке он! Просто соскучился.
– По этой каменюке? – обалдел Вьюн. – Вы серьёзно?!
– Это яйцо, и оно живое! – откликнулся Зван. – И я не чокнутый! Сейчас подкормлю его небесной силой и уберу.
Не знаю как остальных, а меня его слова нисколько не успокоили.
– Гони сосредоточия! – потребовал я у Огнича.
– Чего? – не понял тот.
– Трофеи, говорю, давай!
Фургонщик вручил мне кожаный мешочек, я сразу распустил завязки и заглянул внутрь. Все три колючих сростка оказались на месте; у меня от сердца отлегло. Трофеи наши тянули самое меньшее на три сотни целковых – могли украсть, могли подменить, но нет – порядок.
– Слышь, умник! – обратился вдруг Лоб к Дарьяну. – А как это корабли раз – и появились? Что за магия?
– Через астрал прошли, – пояснил паренёк.
– И мы так же?
Дарьян покачал головой.
– Сомневаюсь. Там фрегат дорогу торил.
– Да и Южноморск всего-то в пяти сотнях вёрст по прямой, – отметил я. – Поди, уже к утру на месте будем.
Босяки переглянулись.
– Боярин, а уверен, что мы именно туда летим?
– А куда ещё?
– Да мало ли! – фыркнул Огнич. – Хотя бы даже с антиподами воевать!
– Не! – отозвался Ёрш. – Наши сказывали, до антиподов пароходы ходят, корабли туда не летают.
Одна добрая новость к другой!
Я запихнул вещи под кровать, сам улёгся на неё и достал сосредоточие, наименьшее из всех.
– Дарьян! Ваша с Беляной доля, – кинул я мешочек парню. – Прибери!
– А ты чего же? – удивился он.
– А меня не трогайте пока! – потребовал я.
В потрохах продолжало покалывать, но всё же вобрал в себя небесную силу и сжал её у солнечного сплетения, затем переправил в первый узел, помедлил чуток и перекинул во второй. После взялся за проработку исходящего меридиана. Уверился, что контролирую его в должной мере, и приложил вырезанное из обитателя пруда сосредоточие к правому запястью. Зафиксировать колючий сросток в нужном месте оказалось необычайно легко – просто потянул в себя энергию, и шипы магического сгустка проткнули кожу, а сам он погрузился в плоть.
Больно! И даже – чертовски!
Будто здоровенное сверло в запястье вгрызлось, да не обычное, а раскалённое! Ещё и насквозь не прошло, в кость попало и заелозило, разрывая всё кругом. Я моментально пожалел о своём опрометчивом желании довести до ума исходящий меридиан, но – плевать!
Держу, черти драные! Держу!
Стиснул пуще прежнего, пытаясь зафиксировать сосредоточие точно в нужном месте, и немного даже с этим перестарался, выдавил из него малость порченой небесной силы – той, что белее самой смерти. Боль немедленно стихла, следом заморозило запястье и начала отниматься рука. Пришлось качнуть чужеродную энергию обратно, а дальше всё получилось само собой: колючий сгусток присосался к меридиану, и я ощутил, как начинает скручиваться узел.
Я ухватился за это ощущение и сфокусировался на нём, а когда запирать энергию внутри сосредоточия стало уже попросту невмоготу, прижал правое запястье к левому и перекинул небесную силу в другую руку! И вместе с ней перебросил всю ту боль, с которой сворачивался в силовой узел мой дух. Собрал воедино в нужном месте, и – получилось!
Не сразу, но в итоге всё же добился успеха. Накатило невероятное облегчение, только расслабился рано: когда по уже подготовленному ложу кинул энергию к левой ключице и дальше – к соединению меридиана с оправой, то остановить в узловой точке небесную силу не сумел, и она пронеслась дальше.
Миг и выплеснется через правую руку! А попытаюсь остановить – точно сорвёт зачаток узла!
Черти драные, нет!
В самый последний миг я вновь перекинул энергетический поток из правой руки в левую, закольцевал его и начал наматывать круг за кругом – и отнюдь не из желания прожечь левый исходящий меридиан, просто выгадывал время в попытке понять, как разрешить сложившуюся ситуацию с наименьшими для себя потерями.
Постепенно плоть загорелась огнём, затем начали смещаться зачатки узловых точек. Того и гляди – сорвёт и порвёт! Сорвёт узлы, порвёт меня!
И тогда я взялся отщипывать крупицы небесной силы, выбрасывать их вовне и сжигать. Над сцепленными пальцами заплясало тонкое огненное жало. Обуздание приказа воспламенения давалось с невероятным трудом, никуда не делось и жжение, но мало-помалу напор раздиравшей меня изнутри энергии пошёл на убыль, и я взялся ловить утраченный баланс. Уравновесить четыре узла не получалось до тех самых пор, пока не вспомнил об изливе ядра, а дальше я вновь ухватил ощущение внутренней целостности.
– И что это было, боярин? – потребовал объяснений Вьюн. – Ты чего огонь жёг?
– Силовой узел сформировал, – пояснил я, с тревогой разглядывая опухшие запястья.
Точнее, узлов я сформировал сразу два – просто не стал об этом говорить. И о втором исходящем меридиане тоже умолчал, поскольку хвалиться там было откровенно нечем: только попытался прокачать через него малую толику небесной силы и сразу скрипнул зубами от боли и жжения. Ну да не беда – ещё доведу до ума.
– Даря! – окликнул я книжника, – Вот бывают меридианы незакреплённые, а отдельный узел – это нормально вообще?
Тот поскрёб затылок.
– Вроде бы такие узлы якорями называют. Почему – не знаю. Но для сотворения аркана они почти бесполезны. – Дарьян помолчал немного, затем мотнул головой. – Нет, больше ничего не помню.
– Лучезар, а как ты узел сотворил? – поинтересовался Зван.
– Он ту колючую гадость себе под кожу запихнул, – подсказал Огнич. – Я сам видел!
Я перехватил озадаченный взгляд Дарьяна, уселся на койке и кивнул.
– Эта колючая гадость называется «сосредоточие». Она срастается с духом, в результате и получается узел. Тоже можешь попробовать.
Лоб аж присвистнул.
– Так вы трофеи утаили?! А для нас есть?
– Дурак, что ли? – покрутил Ёрш пальцем у виска. – Нешто не видел, как боярина корёжило!
– Так я покрепче буду! – отрезал босяк.
– Не, – покачал я головой. – Такие штуки для тех тайнознатцев, у кого к белому аспекту склонность. Вам потроха сожжёт.
– Засада! – помрачнел Лоб. – Мне б пару узлов… Эх!..
Тут-то от двери и послышалось:
– Это какие штуки для тайнознатцев с белым аспектом?
Дарьян вмиг оказался на ногах.
– Заходи, Беляна!
Черноволосая пигалица благосклонно кивнула и уселась на койку рядом со мной.
– Лучезар? – вопросительно протянула она и закинула ногу на ногу, чем привлекла к себе живейшее внимание босяков.
– Те колючие штуковины – это сосредоточия, – пояснил я и одёрнул девчонке подол платья.
Она насмешливо фыркнула и пристала с расспросами, а после объявила:
– Дарьян, оставляй себе оба. – И тут же посмотрела на меня. – Лучезар, ты ведь не против?
– Нет, конечно, – покачал я головой.
– Отлично! – улыбнулась Беляна. – Дарьян, ты так сразу два исходящих меридиана прожечь сможешь!
– Эй-эй-эй! Погоди! – забеспокоился я. – Узлы сместить уже не получится, нужно в соответствии с абрисом действовать, а Даря в школе схему не покупал! Не покупал ведь?
– Не покупал, – подтвердил книжник. – Но я из мертвослова помню. Не помню даже, она сама собой в голове засела. Другая теперь и не нужна…
– Везёт! – завистливо вздохнул Зван.
Огнич поглядел на приятеля с откровенным недоумением, да и остальные, надо понимать, окончательно уверились, что этот светловолосый паренёк с длинной косицей не от мира сего. Оно и понятно: мертвослов – не та книга, которую возьмётся читать здравомыслящий человек. Это даже самому сопливому босяку известно.
– Не нравится мне это, – поёжился я. – Если что-то пойдёт не так…
– Брось, Лучезар! – отмахнулась Беляна. – Дарьян справится!
Но сам книжник, как мне показалось, в своих силах так уж уверен отнюдь не был, вот я и не удержался от тяжёлого вздоха.
– Сосредоточия следует удерживать точно в узловых точках…
Дарьян посмурнел.
– Сам же знаешь, что я излив только на днях сформировал! Удержать в нужных местах… Нет, ничего не выйдет!
– Не беда, – улыбнулась Беляна. – С этим я помогу.
– Да? – озадачился книжник. – А сама почему не хочешь свой трофей использовать?
Девчонка презрительно скривилась.
– Ещё не хватало аспект исказить! – фыркнула она. – Ты на Лучезара погляди: у него оранжевого в глазах почти не осталось уже!
– Серьёзно? – удивился я.
– Ага, – подтвердил Вьюн. – Так и есть. Снова белые, как сразу после карантина.
А вот Ёрш так и уставился на черноволосую пигалицу.
– Тебе-то какая разница? И так белее белого!
– Не совсем, – усмехнулась в ответ Беляна и перевела взгляд на Дарьяна. – Ну так что? Будешь узлы формировать?
Книжник решительно кивнул и передал кожаный мешочек девчонке, а сам стянул рубаху и улёгся на койку.
– Буду! – сказал он, судорожно сглотнув.
– Вот ты рисковый! – присвистнул Вьюн.
– Осторожней только! – хохотнул Ёрш. – Чтоб кубрик от крови отмывать не пришлось!
– Вы сейчас вообще ни разу не помогаете! – поморщился я, оценивающе всех оглядел и остановил свой выбор на фургонщике. – Огнич, на тебе левая рука. Я правую держать буду.
Паренёк ответил озадаченным взглядом, но от выражения сомнений удержался.
– Лады! – согласился он подстраховать книжника и встал сбоку от койки.
– Ёрш, Вьюн – навалитесь на плечи. Лоб – на ноги садись, – распределил я роли и, отнюдь не испытывая уверенности в успехе мероприятия, взялся втолковывать приятелю порядок действий: – Дарьян, формируешь два узла и меридиан между ними. Не больше, понял? Когда сосредоточие встанет на нужное место, перегонишь энергию во вторую точку и дальше уже всё, держи её там до упора, сколько сможешь. Понял?
– Понял! – подтвердил книжник и обратился к Беляне: – Давай!
– Что давай? – возмутилась девчонка. – Место показывай!
Дарьян смутился, ткнул пальцем чуть правее и самую малость выше солнечного сплетения.
– Здесь!
– Скажи, когда сосредоточие окажется в нужной точке, – потребовала Беляна, прижала один из колючих сростков к впалой груди паренька и уверенным движением вдавила его в плоть. А следом запустила в тело пальцы!
Дарьян дёрнулся было, но босяки прижали его к койке, а дальше книжник обмяк, глаза его вспыхнули белым светом, и Беляна быстро отдёрнула руку. Кожа враз срослась, не осталось даже намёка на рану или шрам.
– Так просто! – охнул он. – Всё, держу!
Просто? Да сейчас!
Я приготовился перехватывать энергетический выплеск, но его не случилось. У Дарьяна даже рука не дёрнулась!
– Всё, – растерянно произнёс он некоторое время спустя.
– Что – всё? – не понял я.
– Сформировал узел, а на меридиан энергии не хватило, – пояснил Дарьян.
– Черти драные! – ругнулся я. – Да как так-то?!
Беляна лукаво улыбнулась.
– У него сопротивляемость белому аспекту не чета твоей, Лучезарушка!
Я кинул на девчонку мрачный взгляд.
– Ты ведь это заранее знала, да?
– Предполагала, – заявила в ответ черноволосая пигалица и достала из мешочка второе сосредоточие. – Всё, отпускайте его, мальчики!
Лоб с недовольным видом слез с ног книжника и пробурчал:
– А разговоров-то было!
– Уж лучше так, чем пол и переборки от крови отдраивать! – не согласился с ним Вьюн.
Ёрш кивнул.
– Ага!
Второй узел Дарьян решил сформировать в запястье, и вновь Беляна легко вогнала сосредоточие в его плоть, но на сей раз корёжило паренька не в пример сильнее – даже слёзы на глазах выступили. Да и с койки в итоге подняться не смог, без сил распластался на ней и смежил веки.
– Я в порядке, в порядке… – прошептал он. – Сейчас…
– Хорошо то, что хорошо кончается, – проворчал я и ушёл на своё место.
Мне и самому было откровенно тошно. И припекало, и перенервничал.
– Что там? – спросил Огнич у смотревшей в иллюминатор Беляны.
– Облака, – отозвалась барышня и присела на койку рядом со мной.
– Ты чего пришла-то? – поинтересовался я. – Неужто соскучилась?
Черноволосая пигалица кивнула.
– И соскучилась тоже. Но вообще просто сил никаких не осталось этих клуш выносить. Послал Царь небесный попутчиц! Истеричку, круглую дуру и шалаву, которая ни о чём кроме мужиков думать не способна!
– Ого! – оживился Лоб. – И кто там на передок слаб?
– Иста! – скривилась Беляна.
– Это ученица которая? – уточнил босяк.
– Да вы губы-то не раскатывайте! Она любовников постарше предпочитает.
– А чего ж её такую безотказную отчислили? – удивился я. – Беречь должны были как зеницу ока!
– Во-первых, не отчислили! Её, как и остальных внутренних учеников и наставника Краса, отправили набираться опыта, – поправила меня Беляна. – А во-вторых, она всерьёз вознамерилась выскочить замуж за помощника профессора Жилена, а он этого почему-то не оценил. Поматросил и бросил.
Я припомнил дядечку в твидовом костюме и кивнул. Такой надоевшей любовнице назначение за тридевять земель обеспечит и глазом не моргнёт.
– И Огнеяра тоже набираться опыта послали? – справился я об ученике, который запросто мог оказаться строившим мне козни подручным Сурьмы.
– Вроде да, но с ним полная неопределённость, – развела руками Беляна. – Ну или Иста откровенничать не желает.
– А об остальных какие слухи ходят? – полюбопытствовал Огнич. – Что насчёт умника в пенсне и наставника?
– Наставник Крас из бесталанных. Уже двадцать пять, но никак объём ядра нарастить не может и с абрисом тоже полнейший затык, а без этого преломления не пройти и аспирантом не стать. Теперь попробует систему входящих меридианов развить.
– Говорят, он с горя за воротник закладывать начал, – сказал Вьюн и щёлкнул себя по кадыку.
– И вроде с ним по зачётам договориться можно было, – поддакнул Ёрш. – Правда, драл нещадно. Но сам свечку не держал, врать не стану.
– Пяст тоже аколит, – продолжила делиться сплетнями Беляна. – Он из школьных умников, на теорию ритуалов напирает. Его профессор Сивер ума-разума набираться спровадил. Они на каком-то диспуте разругались в пух и прах, как говорят. А вообще, слухи ходят, будто школа нами от черноводских торгашей откупилась. Вроде как с неё оброк тайнознатцами собирают.
У Звана глаза что твои пятаки стали.
– Школу?! – охнул он. – И оброком обложили? Да как такое может быть?
– Купчишки – это сила! – заявил Вьюн. – Они весь город под себя подмяли!
Парни затеяли спор, а Беляна поднялась на ноги и оправила платье.
– Ладно, побегу, а то хватятся. Дарьян, пока-пока! Лучезар, целую!
Она ушла, и я закрыл глаза, обратился к внутреннему зрению, дабы приступить к оценке состояния узлов и меридианов. Расслабляться нельзя! Мне теперь всего ничего до следующего этапа возвышения осталось, а чем раньше стану аколитом, тем быстрее расквитаюсь с долгами.
Ненавижу в должниках у кого-то числиться!
Просто ненавижу!
Снижаться летучий корабль начал на рассвете. К этому времени я уже проснулся, но так и продолжал валяться на койке. Было худо. Узлы врастали в дух, и процесс этот был сродни зубной боли – не позволял расслабиться ни на один драный миг. Ещё и припекало, будто в потроха угли зашили. Под грудиной кололо, запястья резало. Меридианы жгли плоть раскалёнными струнами, и старые нисколько не отставали от новых.
Натрудил, черти драные, энергию по кругу гоняя!
И сколько ни пропускал через абрис небесную силу, сколько ни укреплял узлы – всё без толку. Становилось лишь хуже.
Дарьян и вовсе был молочно-белым, его физиономия слегка даже отдавала зеленью. Но книжник не жаловался и не роптал на судьбу. Лишь охал, когда начинало мотать из-за боковых порывов ветра, да берёг правую руку.
– Море! – крикнул вдруг глазевший в иллюминатор Ёрш.
– Ну-ка дай! – Вьюн оттёр его в сторону и зачастил: – Побережье! Порт! Южноморск!
– Скажешь тоже – Южноморск!
– А вот и скажу!
Парни обступили иллюминатор и принялись толкаться локтями, а пару минут спустя до нас донёсся звон корабельного колокола, следом послышались быстрые шаги.
– Идём на посадку! – прокричал пробежавший мимо двери кубрика матросик. – Всем держаться!
Я уселся на койке и ухватился за стойку, босяки тоже оставили в покое иллюминатор, там задержался один только Огнич.
– На воду садимся! – объявил он, прежде чем метнуться на своё место.
Миг ничего не происходило, а потом меня мотнуло, послышались плеск и скрип обшивки, но сели чище некуда. На волнах после и того сильнее закачало.
Я поднялся с койки и первым подступил к иллюминатору. Успел через толстое мутное стекло разглядеть гавань с портовыми постройками и силуэты кораблей, а потом наша шхуна легла на новый курс и поплыла в открытое море.
Стой! Куда?!