Президенту США господину Брауну не спалось. Утром ему доложили об уничтожении в Латвии местной ультраправой националистической группировки, которая, как выяснилось, не без ведома американских спецслужб ликвидировала российскую полярную экспедицию «Северный полюс-47». Весь день он ходил сам не свой. Браун боялся себе признаться, что никак не ожидал от русских такой прыти. Эти «ультра» были тщательно законспирированной организацией. Тем не менее двое посланных Кремлем спецназовцев уложили всех восьмерых. «Это тебе не с безоружными полярниками воевать», – раздраженно подумал Браун.
Он явственно ощущал, что получил от своего российского коллеги звучную пощечину. Да и от ЦРУ тоже. За его спиной они затеяли откровенную провокацию, которая могла очень плохо кончиться. А отдуваться за все пришлось ему, президенту.
Браун вспомнил тяжелый, вязкий телефонный разговор с российским президентом Астафьевым. Когда тот недвусмысленно дал понять, что собирается разобраться с террористами тихо, по принципу «око за око», и попросил Брауна сделать вид, что в Америке этого не заметили, Джонатан Браун не поддался на откровенное давление своего заокеанского коллеги. И был даже немало доволен собой. И только положив трубку, вдруг понял, что попал в хорошо подготовленную ловушку. «А ведь в Москве знают, как это все произошло! Но откуда?»
Чем больше Браун общался с Астафьевым, тем отчетливее понимал, что с самого начала явно недооценил нового российского лидера. Их первая личная встреча произошла в Лондоне, накануне саммита «большой двадцатки». Тогда они обошлись общими словами о том, что, несмотря на образовавшуюся в последние годы трещину в российско-американских отношениях, у двух держав много общих интересов: борьба с терроризмом, нераспространение ядерного оружия, поиск путей для выхода из финансового кризиса. Брауну тогда показалось, что Астафьев лишь старательно озвучивает московскую заготовку, составленную отнюдь не им самим. «Вот и хорошо, – не без самодовольства подумал он, – с «бледной тенью» контактировать будет легче».
Однако прошел всего год с небольшим, и он во всеуслышание заявил в интервью одному из ведущих российских телеканалов прямо противоположное.
Эта оценка далась ему непросто, поэтому Браун помнил ее почти дословно. «Я думаю, он сильный лидер и хороший человек, очень вдумчивый, – сказал президент США. – Мне очень приятно иметь с ним дело. Полагаю, мы установили по-настоящему доверительные отношения, которые принесут плоды, приведут к успеху и в ходе переговоров и бесед, которые нам еще только предстоят в последующие годы».
И это была не просто дипломатическая вежливость. В конце концов, никто его за язык не тянул. Браун вспомнил сейчас об этом своем интервью и с горечью признался самому себе в том, что был недалек от истины. По крайней мере, в истории с гибелью российской полярной экспедиции Астафьев загнал его в угол – деликатно, но очень грамотно. Более того, тем самым во многом именно он определил вектор дальнейшего развития отношений Россия – США.
Бессонница вдруг куда-то пропала. «Пока я нахожусь в Белом доме, войны не будет», – решил для себя Джонатан Браун и отправился спать.