Я как Бианки. Люблю по лесу побродить, поднять еловую лапу и наблюдать, чем живет и дышит лесная братва. Вот жучонка бежит домой, торопится, наверное, его дома жена ждет с жучатами, он получку с работы тащит, боится рэкета муравьиного, несется, не разбирая дороги, и все время оглядывается. Вот пичужка за куст пролетела, от гнезда отваживает, в гущу леса заводит…
Шутка!
Ни за чем я не наблюдаю, я прихожу за грибами и, кроме них, ничего не замечаю. Зайдешь в лес, корзина пустая, глаза завидущие – сперва все в лукошко идет: и сыроежки, и шампиньоны лесные, и даже серые рядовки.
Грибной нынче год, пока до просеки дойдешь, корзина уже тяжелая – зачем жадничала, все подряд в корзину складывала?
Нагибаешься за грибком-рыжиком, а рядом еще два подмечаешь, и чуть левее торчит, и еще через три метра, а ты срезаешь грибки и ворчишь дальнему:
– Ну вижу-вижу, чего таращишься? Подойду я к тебе, как только с этими разберусь. Стой там, жди своей очереди.
А вот белый – это счастье грибника. Его не срезаешь. В руке сперва подержать нужно – мощь почувствовать. Только потом выкрутить из земли и ножичком слегка ножку поскоблить, вдохнуть его запах – само совершенство.
Белый гриб важный. С него люблю чуток спесь сбить, восстановить, так сказать, расовую несправедливость.
Кладу его в корзину к остальным грибам, а он, бедный, лежит сперва, не то что шелохнуться, вздохнуть боится. «Я белый! Боровик! Царь грибов! А ты меня к… этим?» А рядом черный груздь, нос рукавом оботрет, слегка подвинется и вежливо: «Ну эта ничаго, располагайтися, все здесь поместимся, чо уж. В тесноте, как грицца…»
Белый за сердце: «Прошу прощения, это вы мне? Вы вообще кто?» – «Ну эта, чо. Чернушка я. Будем знакомы. Это вон братья мои. Нас на засолку набрали. Да под водочку зимой. У-Ух!» – «Засолка? Под водочку? Я – нежное карпаччо, сбрызнутое оливковым маслом и соком лимона… Мистер… или как вас там называть… Не могли бы вы отодвинуться и больше не заговаривать со мной!»
Чернушка отодвинется, обидится. А красная сыроежка откуда-то снизу недовольно проворчит: «Карпаччо он, смотрите какой чванливый! Карпаччо не карпаччо, а известно где ты потом окажешься, как и все мы!» И все в лукошке заржут, а рядовка так прямо зайдется в визгливом смехе.
И белый пожмет плечами – грубовато, но верно подмечено. Это в лесу он царь грибов, а в моем лукошке такой же, как и остальные. Я уравняла всех, потому что царь – я.
Боровик примирительно слегка ткнет груздя в бок. Груздь улыбнется и с готовностью пододвинется, уж больно боровик хорошо пахнет.
Хотя мне бы хотелось думать, что белый не такой заносчивый чувак. Но он такой.