Виктор Иванович Грушин вторично звонить Беляеву не собирался. Помощник, проработавший с ним много лет, привычно подал ему тяжелое пальто из толстого драпа. Виктор Иванович несколько раз обмотал вокруг шеи мохеровый шарф, на голову надел каракулевый «пирожок» – теплую шапку, по форме напоминающую солдатскую пилотку. Помощник заботливо поправил начальнику шарф и бросил охранникам:
– Смотрите, чтобы Виктор Иванович ноги не промочил!
В сопровождении охранников Грушин вышел из здания Московского горкома на скудно освещенную Старую площадь и медленно двинулся в сторону площади Дзержинского. Зрелище это было, прямо скажем, необычное: тихо бредущий по улице всемогущий первый секретарь Московского горкома, прикрывающий лицо ладонью от пронизывающего холодного ветра.
Идти было всего метров триста. Грушин не спеша вошел в центральный подъезд здания ЦК КПСС, миновал удивленную охрану, с которой кинулись объясняться сопровождавшие его парни в штатском, и, к еще большему удивлению всех, тихо сказал:
– Дальше не надо со мной. Я сам тут разберусь…
Он поднялся на лифте на пятый этаж. Дежурный офицер узнал его и козырнул. В сторону пустующего кабинета скончавшегося генсека Грушин не пошел, а повернул в противоположную сторону. За поворотом, возле еще одного поста, его ждал невысокий человек в очках, который первым протянул Грушину руку и сказал:
– Михаил Семенович уже ждет вас!
– Здравствуйте, Валерий Иванович! – отозвался Грушин, стягивая перчатку и пожимая протянутую руку. – Похвально, что вы сегодня здесь, рядом с Михаилом Семеновичем. Он нуждается в нашей поддержке…
…Запись, которую воспроизводил крошечный, диковинный для того времени прибор, слушали втроем: Грушин, Горбачев и Валерий Иванович Болдырев – заместитель главного редактора газеты «Правда». Как ни странно, звук был достаточно сильным, а голоса – вполне узнаваемыми. Вот Беляев, вот насмешливый Мусин, а вот сипловатый голос Маршева.
Горбачев напряженно вслушивался в их разговор и с каждой секундой мрачнел. После того как в кабинете прозвучал грозный рык Беляева: «Все вон! Родину продаете!» – Горбачев хлопнул пухлой ладошкой по столу и резко бросил:
– Хватит!!! – И тихо добавил: – Подонок! Мразь! Ну, я ему этот спектакль припомню! Спасибо, Виктор Иванович! Просветили!
– Не за что! Там дальше послушайте, наш с ним телефонный разговор. Он там прямо говорит, что про меня все придумал, мерзавец. Послушайте! И тогда окончательно убедитесь, что я против вас никакой игры не веду!
– Да бросьте вы! Я с самого начала это знал.
– Ну, это вряд ли! Доброхотов много. Небось всякого про меня наговорили. А я вам – вот эту пленочку. Для верности! И вы, конечно же, поняли, что Беляев все переврал! Я его попросил только мнение остальных прощупать, а он тут про меня целый детектив придумал.
– А эти тоже хороши! – вмешался в разговор Болдырев. – Я про Мусина с компанией.
– Да нет, Валерий Иванович! – возразил Горбачев. – ЭТИ, как вы выразились, самые надежные люди. Они циники и встали на мою сторону потому, что хотят быть в команде победителей. Если бы они начали клясться мне в любви, я бы заподозрил недоброе. А так – все нормально. Будут преданно служить, пока я не упаду! А уж если начну падать, так мне их преданность ни к чему. В нашей партии еще случая не было, чтобы кто-то помогал споткнувшемуся. Добить – это пожалуйста! И эти добьют с удовольствием! Но пока я во главе стаи, будут ступать след в след! Как волки! А вот Беляев… Этот… – Горбачев сжал кулаки, – этот будет у меня катиться вниз, пока не дослужится до «Кушать подано!» в нашем буфете! Я ему покажу шприх… мистера! Как он там меня обозвал?
– Шпрехшталмейстером, – потупив глаза, пояснил Болдырев.
– А я так и не понял, кто это? – поинтересовался Грушин.
– Что-то вроде конферансье в цирке… – совсем тихо уточнил Болдырев.
– Обидно! – согласился Грушин. – Ну, я пойду… Вы, Михаил Семенович, поосторожней с Беляевым. Его наскоком не возьмешь. Помяните мое слово: вы с ним еще хлебнете лиха! Лучше сразу добейте. Если он в силу войдет, трудно вам будет! Конкурентом станет. Этот ни перед чем не остановится…
– Стану генсеком, вот ему… – Горбачев хлопнул ладонью левой руки по локтевому сгибу правой. – Вот ему! Он у меня и в Краснодаре не усидит! А Москвой вы будете руководить! Как и сегодня! Обещаю…
– Ну-ну! – Грушин печально усмехнулся. – Бог в помощь… в смысле пусть поможет вам всепобеждающая сила марксизма-ленинизма.
Он вздохнул и, не прощаясь, шаркающей походкой вышел из кабинета…