Во сне мне снилась портниха, которой я показывала, как прошить выточки и объясняла, для чего они нужны. Потом мы примеряли разные платья, которыми оказался набит шкаф. Я негодовала на жилеты стягивающие женскую грудь и рассказывала ей о жутких последствиях таких утяжек. Про рак груди, про импланты, пушапы и косточки.
Когда речь зашла про шпильки, зазвучал колокол. Я оглядывалась, но не смогла определить источник звука.
– Это часы, – проговорила портниха, и я проснулась.
– Что за фигня? – зло уставилась на часы‑сферу силясь понять сколько же сейчас времени. – Это не часы, а гадальный шар!
Завернуться в одеяло и заснуть мне не дал стук в дверь.
– Динь Динь, открывайте! – требовал настойчивый женский голос.
Я распахнула дверь, чтобы познакомиться, как потом выяснилось, с кастеляншей.
– Недопустимо опаздывать в день открытия. На торжественную речь прибудет сам Король, поэтому за два часа вас выстроят на площади перед Академией и дадут основные положения.
Я закивала:
– Да‑да, а сколько сейчас? И во сколько надо быть там?
Кастелянша с недоумением посмотрела на меня и выразительно посмотрела на шар:
– Семь, начало восьмого.
– Как?!
– Что как? – не поняла моего возгласа женщина.
– Как вы определяете время?
Она подвела меня к шару и ткнула пальчиком на подставку. Я в упор не видела ни цифр, ни стрелок.
– Вот новая рубашка, Элиза сказала, что тебе пригодится; еще одна простынь – подумала, что с утра понадобится.
– О, спасибо! – и прижала к груди два свертка.
– Что это за слово? Я не понимаю его, – смутилась женщина.
– Это что‑то вроде благодарности, когда я очень хочу выразить искреннее расположение.
– Понятно. Достаточно сказать "благодарю", чтобы её выразить.
– Я учту, спасибо.
– Что‑то еще?
– Вообще, да, – сморщила нос. – Мне в больнице давали рясу, балахон, белый такой, – она кивнула, понимая о чем речь. – Можно мне один такой в домашнее пользование? Я не могу каждый раз натягивать кожаные штаны, а гардероб еще не готов.
– Конечно, сейчас готовься к выходу, а как вернешься, я принесу тебе халат.
Не сдержав эмоций и услышав такое знакомое и родное слово "халат", я обняла её.
– Ох, – растерянно выдала она и отступила. – Тебе пора собираться.
По моим внутренним часа я справилась за отведенные тридцать минут и, чуть раскрасневшаяся от бега у замка появилась вовремя.
Перед Академией собралось много людей выстроившихся в ряды. Надо отметить, все в темной кожаной одежде, как парни, так и девушки. Вся лужайка перед замком заполнилась студентами и преподавателями. Перед каждой группой учащихся стоял герольд и держал знамя с определенным знаком. По внешнему полукругу выстроились студенты и я присоединилась к ним, стараясь не обращать на себя внимание. Ближе к центру получившейся подковы находились преподаватели, а перед ними установили семь кресел, видимо для более крупных шишек. Всё наше собрание было направлено на возвышение с троном.
Моё разглядывание прервал шепот на ухо:
– Смотрю, ты не проспала?
– Ждал, что террийка опоздает на открытие возглавляемое Королем?
– Чего‑то ждать от тебя? Вот уж нет.
– Ты провалишь проверку, вечный студент, потому что плохо справляешься с ролью наставника, – прошипела я в ответ, не поворачиваясь к Ловцу.
– Тебя серьезно – перевели? Почему? – заинтересовалась девушка, стоявшая рядом.
– Сейчас я вам расскажу, ждите, – огрызнулся Нейтас, развернулся и ушел прочь.
– Он опять на обучении? – спросила девушка, провожая Ловца глазами.
– Да, его Вей… – я запнулась и поправилась, – господин Вейд вернул на курс.
– Сам декан Вейд? Надо девчонкам рассказать. А из‑за чего?
Я пожала плечами, не желая вплетать себя в будущие сплетни.
– Жаль, что не знаешь… Ты новенькая?
– Да, меня зовут Ка… Динь. Динь Динь.
Блондинка прищурилась:
– Ты случаем не с Терры?
Я кивнула.
– Так и подумала, – она отвернулась и замолчала.
Пренебрежительно? Брезгливо? Что это за отношение? Парни мне оказывали куда более благодушный прием, чем местные девушки.
Вдруг впереди зашевелились. На возвышение к трону поднялся мужчина в чёрном плаще, по шепоту стоящих рядом поняла, что это проректор Академии.
– Сейчас появится, мамочки, я каждый раз так взволнована, так взволнована этим моментом…
– Взволнована из‑за присутствия Короля или декана Вейда? – шепотом подколола другая.
– Я уписываюсь от обоих! – встряла третья.
Но когда к трону поднялся другой мужчина в кожаной защите, я в нем сразу опознала декана, даже без шумного возгласа студенток.
– Он останется преподавать? Прошлый триместр его не было… О, вот бы мне попасть на его факультет.
– Остынь, ты же знаешь к нему никого не берут… Безнадежно. Вот если бы он защиту взял на практике… Ооо!
– Безнадежно, сейчас два курса на втором триместре.
– ТИ‑ШИ‑НА! – прокатилось по лужайке и все замолчали. – Господин Вейд, прошу.
Декан что‑то проделал и поднял ладонь к небу, на облаках появилась проекция знаков. Они менялись, словно тикали, и все не мигая смотрели в небо.
– ПРЕКЛОНИТЕСЬ! – снова прогремел проректор Академии и я встала на колени, опустила голову, подражая студентам и преподавателям.
В небе полыхнула молния и загремел гром. Я приподняла голову и заметила, что трон занят третьим мужчиной, который хлопал по плечу Вейда.
– Подданные мои, поднимитесь, – произнес мужчина с трона и голос его звучал на всю площадь, явно чем‑то усиленный.
Справа и слева от меня поднимались студенты и каждый не преминул хлопнуть ладонью по коленям, словно выполняя ритуал. Я, чтобы не выделяться, тоже хлопнула по коленкам и заметила, что они испачканны в земле. Попыталась смахнуть, но только растерла грязь.
– Ну надо же, – раздосадовано протянула я, а блондинка рядом со мной усмехнулась и толкнула рядом стоящую, чтобы та тоже стала свидетелем.
Оглядев их колени, для меня стал понятен ритуал хлопанья по ногам – снова заклинание, наверное, какой‑нибудь чистоты.
– Депиляцию вы тоже аплодисментами делаете? – спросила я ехидно.
– Что‑о? – протянула подруга блондинки.
– Оставь ее, Ена, она – террийка, ничего путного произнести не в состоянии.
– А, – коротко согласилась та, и они обе отвернулись от меня.
И тут зазвучала речь Короля, студенты притихли, внимая каждому слову:
– Я благодарен каждому из вас, кто выбрал путь служения Короне, кто отказался от рода, личных целей и пришел сюда усилить истинную магию, чтобы потом стать верой и опорой нашего королевства. Король и Королева‑мать ценят ваш выбор, ценят силы, которые вы потратите на пробуждение, чтят каждую жертву, отданную нашему королевству, и помнят каждого из вас, выбравшего путь пробуждения магии.
По какому‑то незаметному мне знаку, преподаватели преклонили колени, и все студенты поступили также.
– Да ладно! – фыркнула я и снова опустилась коленями на истоптанную лужайку.
Сверху сверкнуло и загрохотало. Это что‑то нереальное – грозовое сопровождение прибытия и отбытия Короля. Эффектно, нечего сказать. Около меня сразу все зашевелились и захлопали по ногам. Я поставила себе на заметку: носить с собой влажные платочки, пока не научусь применять очищающие заклинания.
– Мы благоговейно признательны Королевскому Святейшеству – Ректору за оказанную честь и выделенное время для напутственного слова для нас, но сейчас думаю, вы желаете послушать своего проректора, – вдруг заговорил с возвышения тот милый старикан в плаще. – А мне есть, что вам сказать перед началом триместра.
– Три месяца наши славные преподаватели и доценты будут изучать с вами теорию магии. Вы пришли сюда уверенные, что многое знаете и почти всё умеете, но мы развенчаем ваши заблуждения.
– Начальной магией наделены все, от лавочника до пекаря. И этот уровень не даст вам преимущества и не станет полезным на службе. К дару важно получить знание. Кому знания будут даваться с трудом, а такие бывают на каждом курсе, будут отчислены из Академии. Приложите ваши усилия в других областях, не связанных с усиленной магией и службой Короне.
– Те, кто перейдет на второй курс, это полезно знать тем, кто уже пришел на второй триместр, начнут постигать навыки. Отработку теории магии на практике. С вами будут заниматься наши лучшие специалисты – удостоенные службы у Короля. – Проректор чуть повернулся к отдельно стоящей группе преподавателей и похлопал в ладоши, студенты подхватили аплодисменты, а преподаватели сдержанно поклонились в ответ.
– Третий триместр – распределение на специализации. Сейчас каждый декан факультета зачитает списки студентов, которые зачислены по специализации. Вы знаете, что именно с вашего курса отчислений не будет: обучение закончится тогда, когда декан сочтет вас готовыми к службе. Впереди сложная подготовка и тренировка. Вы пройдете через важные задания и серьезные испытания.
Проректор отошел и на возвышение поднялся один из деканов:
– Факультет сельского хозяйства. Со второго триместра к нам зачислено двенадцать студентов, – дальше он зачитал список родовых имен, и спустился, уступая место следующему декану.
– Факультет естественной среды, восемь студентов присоединяются к нам, – снова список, который я пропустила мимо ушей.
– Факультет торгово‑экономический принимает одиннадцать студентов.
– Факультет транспорта и коммуникаций зачисляет четырех студентов.
– В социально‑правовой факультет записаны следующие…
– На факультет культуры и просвещения приняты две бесподобные студентки, – пропела мелодичным голоском единственная женщина‑декан и зачитала имена, от всей души улыбаясь своим ученицам.
В какой‑то момент я подумала, что всё отдам, чтобы попасть учиться к ней.
– Изыскательский факультет? – спросил проректор, когда между деканами вышла заминка. – Никого? Кто следующий: господин Пиласс или господин Вейд?
Снова заминка и вот на помост выходят оба декана. Заговорил тот, кого я раньше не видела, видимо, господин Пиласс:
– Факультет интеграции нового приема не открыл, но к нам поступает вновь выпускник прошлого триместра, Нейтас Девар…
Лужайка потонула в гомоне, соседки ахали, что Нейтаса публично оскорбили, заявив на всю Академию об отстранении от службы, в рядах "важных кресел" вообще слышались выкрики.
Вот тут чуть вперед поддался декан Вейд и всё стихло:
– Это было моё распоряжение о возвращении младшего господина Девара на дополнительную тренировку после провала последнего задания. Кто‑то хочет мне возразить? – он явно обращался к "креслам" перед возвышением, но там всё стухло, никто не решился бросить вызов Вейду.
– На факультет контроля и безопасности никто не зачислен, – закончил декан и кивнул проректору.
– Чудесно, – как‑то вяленько перехватил эстафетную палочку старикан. – Тогда по старой традиции, хочу поблагодарить Совет наших попечителей: начну с высокоуважаемого господина Девара, – проректор захлопал в ладоши, преподаватели с энтузиазмом, а студенты для общего шума поддержали его.
Я вытянула голову, надеясь увидеть Нейтаса, но с кресла поднялся высокий, худой и бледный мужчина с перекошенным от злости лицом, с трудом сдерживая эмоции, сухо наклонил голову в знак благодарности проректору.
– Господин Карк, господин Эллирик, господин Виртс, господин Куршун, господин Паблик, госпожа Делириум. И конечно, господин Вейд и я, ваш покорный слуга, – проректор поклонился и снова над лужайкой зазвучали аплодисменты.
– Хлопаем в ладоши крайне редко, – усмехнулась я.
После этого торжественное открытие резко свернули и небольшими группками студенты и преподаватели стали рассеиваться в разные стороны. Ну, не рассеиваться в прямом смысле этого слова, а расходиться. Я завертела головой, стараясь увидеть Вейда или Нейтаса, чтобы узнать что мне делать дальше, но не находила ни того ни другого.
Проректор Академии выделялся своим длинным черным плащом, и я заметила, как он прошел прямо через центральный вход в замок. Логично предположить, что и деканы пойдут туда же. Я, петляя, чтобы не натолкнуться на студентов, пошла за ним.
Тёмный высокий свод замка этажа в три высотой гулко отражал звуки шагов. Справа и слева от входа уходили лестницы на верхние ярусы. Дальний конец огромного вестибюля разглядеть не удалось – он тонул в промозглой темноте.
Звук хлопнувшей двери раздался слева сверху и я повернула туда. На втором ярусе мне показалось, что вдалеке мелькнул знакомый силуэт декана Вейда, я побежала за ним, боясь снова потерять в этих переходах. Добежав над пропастью вестибюля до конца, я повернула влево, путь по галерее закончился, и буквально налетела на стоящего посередине прохода мужчину.
– Ой, простите, – я отшатнулась и подняла глаза. Худощавый, высокий мужчина не убрал рук с моих плеч, даже чуть повернул, чтобы лучше разглядеть в тусклом свете.
– Вот так встреча. Никак та самая террийка, что обрушила все шансы моего сына на возвышение, – пробормотал он.
– Послушайте, я не…
– Мила. Очень мила. – Не давая вставить мне хоть слово, он покрутил кругом и снова повернул к себе, вглядываясь в лицо прищуренными глазами.
Он мне категорически не понравился, и я никак не могла вырваться из его цепких лап:
– Меня господин Вейд ждёт, как к нему пройти?
– Вейд? – выплюнул он имя декана и тут же выпустил меня. – Дальше по коридору его покои. Он на месте, уже ждет тебя. – Мужчина мазнул по мне неприятным взглядом и ушел, больше ни разу не оглянувшись.
Я прикусила губы. Вряд ли Вейд ждет меня, он даже не знает, что я его ищу, но нужно поторопиться, раз кто‑то к нему должен прийти, времени у меня мало. Дойдя до конца коридора, я упёрлась в двустворчатые массивные двери, с тяжелыми кольцами вместо ручек, продетыми в нос ящера с перепончатыми крыльями, как и на поясе Вейда.
Попробовала потянуть за кольцо – двери не открылись, толкнула – не поддались, я забарабанила кольцом и стук очень громко разнесся под сводами. Двери распахнулись, сразу обе.
– Заходи, я налью нам виски, – Вейд стоял ко мне спиной в одной рубашке без защитного жилета.
– Да, виски бы не помешало, – пробормотала я, стараясь собрать мысли в кучку и решить, с чего начать разговор.