Зачем нам высокие идеалы, высокие смыслы и высокие чувства? Могут ли высокие смыслы «лечить» или просто помогать человеку, который выбился из сил, стараясь не отстать от других в тяжком жизненном марафоне в борьбе за ресурсы, среди которых главный – деньги? Могут ли высокие смыслы размывать страхи, нейтрализовать стрессоры, улучшать характер, предотвращать развитие разнообразных зависимостей и охранять физическое здоровье? Кто-то говорит «нет», я говорю «да»!
В 20-е годы XXI века человечество окончательно погружается в эпоху «постправды» и долгожданный Шестой технологический уклад. Основные отрасли этого уклада: нано- и биотехнологии, наноэнергетика, молекулярная, клеточная и ядерная технологии, нанобиотехнологии, биомиметика, нанобионика, нанотроника; новые медицина, бытовая техника, новые виды транспорта и коммуникаций; инженерия живых тканей и органов, восстановительная хирургия и медицина. Достижение уклада – индивидуализация производства и потребления, резкое снижение энергоёмкости и материалоёмкости производства, конструирование материалов и организмов с заранее заданными свойствами. Всё это – высокие технологии. Нужна ли здесь истина? В технологии – нет. В самой технологии и правды нет, там сплошная эффективность, там всё работает, там всегда есть достижение цели, даже если в этом нет никакого смысла.
В наше время сам вопрос об истине – это метафизика, как её когда-то точно определил Аристотель – «после физики», т. е. после всех достижений материальной культуры и техники, а значит, только «для души», для правды! А как жить без правды, без веры в то, что истина есть, хотя абсолютная истина абсолютно недостижима.
Главное качество человека – его способность следовать образцу, идеалу, уподобляться этому идеалу, быть на него похожим, пусть даже чуть-чуть. В этом и была всегда сила искусства, сила высокого примера, к которому надо обязательно стремиться, сознавая всё своё человеческое несовершенство, как об этом проникновенно писал Фёдор Достоевский. Его Сонечка Мармеладова в совершенно ужасающих обстоятельствах сохраняет высоту духа. Ведь именно ей Раскольников обязан своим духовным возрождением, именно бескорыстная любовь Сони спасла его.
Впереди Информационное Общество Постправды (ИОП). Это – отказ от поисков истины в пользу «нужной информации», «полезной информации»; это – изготовление информации для доказательства произвольного мнения; это – изготовление информационных копий материальных вещей; это – создание «дополнительной реальности», реальности, которой на самом деле нет, но такой, которая легко заменяет собою действительную реальность.
Мы переживаем настоящий информационный потоп. Громадные массивы информации, как бурные грязевые потоки, смывают всё на своём пути – традиции, устойчивые системы знаний, научное мировоззрение и даже здравый смысл. Сейчас всё становится «как бы»: как бы «правдой», как бы «на самом деле реальностью», как бы «действительностью». Самым большим интеллектуальным развлечением стало «разоблачать мифы», разоблачать авторитеты, переписывать историю, конструировать новые смыслы всего, вернее, приписывать фактам и событиям новые значения, а не смыслы, но говорят именно о смыслах.
Самым редким вопросом стал вопрос «Что это такое?». Главный вопрос современности – «А смысл?», «Оно тебе надо?», т. е. «Для чего?», «Кому это выгодно?», «Какой смысл в этом?». Уже много лет в СМИ ораторы, эксперты, журналисты нарушают грамматику родной речи и говорят: «Я вижу о том…» Видеть можно нечто, а о чём-то можно думать, мечтать или рассказывать. Почему такой аграмматизм так широко распространён? Я думаю, как раз по этой самой причине – «чтоитность», или ответы на вопрос «Что это такое?», людей интересует в меньшей степени, чем ответы на вопрос о том, как это действует на нервы, как оно представлено в сознании, в мышлении, в речи, в схемах и презентациях.
Одно из последствий этих изменений в умонастроениях людей – свободное и произвольное конструирование смыслов, создание всяких территорий смыслов и т. д. Появляется сомнение в том, существуют ли сейчас «ноогенные» неврозы Виктора Франкла? Раз так легко создавать «смыслы», то главная потребность человека – «воля к смыслу» легко достигается? Пока я лично сомневаюсь в том, что «ноогенные неврозы» исчезают. Да. Стремление, воля к смыслу существует, это – одна из базовых духовных потребностей человека. В эпоху доступности знаний, информационного избытка эта потребность удовлетворяется легко и практически мгновенно. Сейчас редкая консультация подростка или школьника 4–5-го класса обходится без смартфона и обращений к Сири. Современный пациент может проверить любое слово, которое исходит от психотерапевта: «Сири, а что означает ноогенный невроз?»
Чем отличается знание от информации? Информация легко распадается на осколки, любой факт распадается на более мелкие факты. Целостный факт, например, объясняется некой целостной концепцией знаний, а вот осколки этого факта могут объясняться совершенно различными теориями и концепциями. Любую телевизионную картинку реального события можно разбить на «сектора», каждый из которых может обладать совершенно самостоятельным смыслом.
Арете-терапия высоким смыслом похожа на Ноев ковчег, где собраны традиционные идеи целостности человека, его внутреннего мира и его целостного восприятия мира – мировоззрения. Пусть легенда о Ноевом ковчеге служит метафорой арете-терапии. Арете – древняя традиция выделять самое лучшее, самое изысканное, красивое и функциональное из всего того, что создано природой и культурой, это – самые лучшие идеи, обладающие высоким смыслом. Высокий смысл – это обобщение смыслов отдельных событий, включая микрособытия, которые постоянно происходят внутри личности человека, это обобщение высоких чувств и идеалов, которые составляют ядро личности.
В учебниках по истории отечественной психиатрии и психотерапии родоначальником русской психотерапии часто называют А. И. Яроцкого и его «арете-терапию», о которой он писал в своей книге «Идеализм как физиологический фактор» (1908). Странно, но по прошествии более 110 лет в русскоязычной литературе не появилось ни одной книги об этом виде психотерапии. В Интернете в многочисленных ссылках на арете-терапию приводятся одни и те же тексты, взятые из «Википедии»:
А. И. Яроцкий упомянул термин «арете-терапия» всего лишь один раз в своей книге на странице 148 оригинального издания 1908 года: «Таким образом, то, что мы предлагаем как лечебный приём, входит в общее понятие психотерапии. Но это будет новая отрасль психотерапии, пользующаяся для своих целей теми сторонами душевной жизни человека, которая до сих пор игнорировалась не только большинством врачей, но даже и специалистами, посвятившими себя психотерапии. Желая оттенить эту новую сторону лечебного воздействия на душу больного, мы остановились на термине арете-терапии, в виду того, что в греческом слове arête, как мне любезно указал проф. Я. Ф. Озе, вложено не только понятие добродетели, доблести, но и стремление осуществить её, нравственно совершенствоваться» (в цитате убрано старое написание слов с «ятями» и «i» и сохранена орфография).
Новая «отрасль психотерапии» под именованием «арете-терапия» до сих пор не появилась. Вся книга, 310 страниц, посвящена описанию успехов современной Яроцкому медицины и доказательствам того, что сильные душевные устремления к идеалам помогают человеку противостоять болезням, прежде всего инфекционным (холера, сифилис, туберкулёз и пр.), болезням внутренних органов (болезни сердца, почек, желудочно-кишечного тракта и пр.), преждевременному старению, одиночеству (арест, пребывание в тюрьме) и другим несчастьям человека.
В книге А. И. Яроцкого нет более или менее подробного описания хода самой арете-терапии, так называемой «техники» вызывания сильного душевного подъёма. Есть ссылки на литературных героев, кому «психологический идеализм» (выбор мировоззрения с великими идеями) помогал бороться с болезнями в широком смысле этого слова (болезни тела, болезни души, болезни общества), например, Дон Кихот, гвардейцы Наполеона, солдаты Кромвеля. Есть ссылки на исторические периоды Средневековья, когда рыцари, обладавшие «варварской силой», умеряли свою боевую брутальность мечтами о «даме сердца» и прочими романтическими впечатлениями и суждениями. Есть свидетельства известных врачей о том, что угнетение духа, например страх и неверие в себя, ведёт к прогрессированию болезней, а подъём духа, энтузиазм и «полное взятие на себя ответственности за свою жизнь», как мы выразились бы сегодня, наоборот, тормозит развитие многих болезней, помогает, «как физиологический фактор», наряду с гормонами и «питательными соками», справиться со многими известными в то время болезнями.
Настоящая книга восполняет дефицит знаний об арете-терапии, отдаёт должное отечественному авторитету в приоритете внедрения в медицину и образование воспитания человека позитивному воздействию на высокие душевные устремления в целях профилактики и лечения болезней, А. И. Яроцкому главным образом и продвигает отечественные идеи о благополучии и страданиях человека в современную психотерапию, которая, как полагают наши профессора психиатрии и психотерапии, пришла к нам из Европы, из Вены, т. е. заимствована отечественными психотерапевтами у Запада.
Как же на современном уровне определить, что такое арете-терапия и к какому направлению современной психотерапии можно отнести это отечественное изобретение?
Я предлагаю назвать арете-терапию Яроцкого «психотерапией общего назначения». Она может принадлежать, т. е. входить, как некий культурный контекст, в любое направление современной психотерапии: психодинамической психотерапии, когнитивно-поведенческой психотерапии и экзистенциально-гуманистической психотерапии.
В книге обсуждается феномен «арете» как максимум потенции или энергии совершать добрые поступки, творить благо. Эта энергия «благотворения» может изливаться сама по себе на человека, как благодать, и тогда человек добивается блага индивидуального, например успешно противостоит серьёзной болезни, преодолевает дефект или человеческую слабость. Эта энергия может появиться в процессе психотерапии в тот момент, когда оба участника процесса, психотерапевт и его пациент, перестают анализировать проблему, а каким-то образом возвышаются над ней, видят в самой проблеме вызов стать лучше, интереснее, жить с большим смыслом. Традиционно в психотерапии видят средство избавления от проблем, трудностей, симптомов. Это связано, очевидно, с тем, что первой моделью психотерапии была медицинская модель. Эта модель заставляла искать противоядие от психических патогенов. Однако уже первые профессиональные психотерапевты видели, что симптомы неврозов, например, выполняют защитные функции, а само невротическое страдание заставляет человека меняться, отказываться от комфортной адаптации, соглашаться на «позитивную дезинтеграцию» ради нового стиля жизни и нового смысла жизни. Арете-терапия, как психотерапия «общего назначения», это – целенаправленное вовлечение ищущего помощи у психотерапевта и психолога человека в состояние подъёма его душевной энергии до точки наивысшей эффективности и наибольшей осмысленности себя самого и своей деятельности, это – вовлечение страдающего человека в духоподъёмные, идеализированные размышления, влекущие его к позитивным изменениям в собственной жизни и жизни окружающих людей.