А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном; но не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил. Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ и старейшин и книжников и, напав, схватили его и повели в синедрион. И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей. И все, сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лице его, как лице Ангела. Тогда сказал первосвященник: так ли это? Но он сказал: мужи братия и отцы! послушайте. Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран, и сказал ему: выйди из земли твоей и из родства твоего и из дома отца твоего, и пойди в землю, которую покажу тебе. Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог в сию землю, в которой вы ныне живете. И не дал ему на ней наследства ни на стопу ноги, а обещал дать ее во владение ему и потомству его по нем, когда еще был он бездетен.
Соломон же построил Ему дом. Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк: Небо – престол Мой, и земля – подножие ног Моих. Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила все сие? Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили. Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами. Стефан же, будучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него, и, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил.
Исполненный веры и силы – веры, как причины или источника чудодейственной силы, – силы, как особого проявления и действия веры. Здесь впервые упоминается о совершении великих знамений и чудес не только апостолами, но и другими верующими – для более успешного распространения Церкви Христовой.
Некоторые… вступили в спор – вступившие в спор со Стефаном были еллинисты, каковым, по-видимому, был и сам Стефан, судя по его имени и речи. <…> Вступившие в спор со Стефаном были, далее, из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и… из Киликии и Асии. Синагог было в то время в Иерусалиме, по исчислениями раввинов, около 500, в числе коих приводятся и упоминаемые пять.
Либертинцы – это иудеи, переселенные римлянами (особенно при Помпее лет за 60 до Р.Х.) в качестве военнопленных в Рим, но потом освобожденные и, как свободные, возвратившиеся в отечество (многие из них, впрочем, предпочли добровольно остаться в Риме). Эти-то вольноотпущенники[3] и образовали, по возвращении, свою синагогу либертинцев.
Киринейцы и Александрийцы – переселившиеся в Иерусалим или временно пребывавшие в нем иудеи из Кирены и Александрии. В Кирене (город в Ливии, на Западе от Египта), по свидетельству Флавия, четвертая часть жителей состояла из иудеев, а в Александрии (в нижнем Египте) из пяти частей города – две населены были сплошь иудеями. В том и другом городе они жили издавна или поселенные в качестве военнопленных или переселившись сюда добровольно. В Александрии был центр еврейско-греческой учености, отпечаток которой, вероятно, носила и синагога александрийцев в Иерусалиме.
Киликия и Асия – две малоазийские области, в коих также жило много иудеев, и переселенцы или временно пребывавшие в Иерусалиме из них также имели здесь свои особые синагоги.
Все эти 5 синагог восстали враждою против Стефана в лице некоторых членов своих и пытались оспорить его, т. е. его учение и права влияния на народ.
Не могли противостоять мудрости. – Мудрости не в смысле иудейско-еллинской учености, но в смысле истинно христианской мудрости, в просвещении истинами Евангельского учения и дарованиями Св. Духа (см.: 1 Кор. 12, 8).
Замечательно, что врагам христианства в деле Стефана удается возбудить народ, доселе бывший на стороне христиан и апостолов (ср.: Деян. 5, 13, 26). Это удается именно взведением обвинения на Стефана в богохульстве – самом тяжком преступлении по Закону Моисееву. Как и при судебном обвинении Самого Господа, народ легкомысленно дал веру этой клевете и хитро доведен был до негодования и возмущения против мнимого богохульника и тех, к среде которых он принадлежал. Преднамеренность обвинения Стефана и возмущения против него народа ясна из того, что синедрион был уже совершенно готов для суда над Стефаном, когда его открыто схватили и привели в синедрион. Таким образом, исполнилась затаенная мечта врагов Христа – устроить погром в обществе христианском возбуждением народной ярости, если не лично против апостолов, то сначала против одного из новопоставленных диаконов, а потом уже и против всего общества с апостолами во главе.
Представили ложных свидетелей — т. е. приписывавших Стефану совсем не то, что он говорил действительно, извращавших его речи. «Он, быть может, беседовал очень откровенно и говорил о прекращении Закона, или, вернее – не говорил, а намекал, потому что если бы он говорил ясно, то эти некоторые не имели бы нужды в лжесвидетелях», – отмечает блж. Феофилакт Болгарский.
<…> Как при осуждении Господа Иисуса лжесвидетели перетолковали одно изречение Его о разрушении храма (см.: Мф. 26, 61; ср. Ин. 2, 19), чтобы представить Его богохульником, так и теперь лжесвидетели Стефана, вероятно, перетолковали какое-либо изречение его, где он выражал преобразующее действие христианства и отношение к Ветхому Завету. Это было, вероятно, при спорах его с еллинистами, и бывало неоднократно (не пеpecтает).
Мы слышали, как он говорил. – Дальнейшие слова – не собственные слова Стефана, а вложенные в уста его лжесвидетелями и ими перетолкованные по-своему.
<…> Видели лице его, как лице Ангела. – Это было тем удивительнее, чем неестественнее для обыкновенного подсудимого, которого все думали увидеть с выражением страха, уныния или, по меньшей мере, враждебного настроения, присущего оскорбленному клеветою. Исполненная совершенно другими чувствованиями, чистая душа Стефана выражалась мужественным спокойствием лица и торжествующим одушевлением, сообщавшим – в контраст атмосфере обвинителей с их злобою и неистовством – поистине ангелоподобную светлость и приятность его юному лицу. Это тем более должно быть понятно, что если и прежде Стефан был исполнен особой силы Духа Св. (см.: Деян. 6, 8), то в эту решительную и торжественную для него минуту он, без сомнения, удостоился особенного озарения от Духа Божия, преобразившего самый внешний вид его в ангелоподобный.
Лопухин А.П. Библия толковая, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета в 7-ми тт. Т. VII. М.: «Даръ», 2009.
Св. Стефан говорит: Всевышний не в рукотворенных храмах живет… Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Только нерукотворенный храм сердца боговместим, как сказал Господь: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Как это совершается – непостижимо для нас; но оно так есть, ибо очевидно бывает, что тогда Бог производит в нас и хотение, и действие по Своему благоволению (Флп. 2, 13). Не рассуждай и только отдай Господу сердце твое, а Он Сам устроит из него храм Себе, но отдай нераздельно. Если будут части неотданные, то из него нельзя будет устроить цельного храма, ибо одно будет гнило, другое разбито – и выйдет, если только выйдет, храм с дырами, или без крыши, или без дверей. А в таком жить нельзя; Господа в нем и не будет. Только казаться будет, что это храм, а на самом деле – какое-то нагромождение.
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
Достославен, конечно, всякий воинствующий за благочестие, если и вторым или третьим будет он после подвизавшихся ранее его; однако ж он недостоин такого удивления как первый. Второй, соревнованием к предшественнику своему возбуждаемый к подражанию, таким образом уже после привлекается к деятельности. Первый же, не имея никакого руководителя, но будучи изобретателем добродетели, справедливо удостоивается чести первенства.
Итак, велика ревность сего мужа, посему велика и честь. Бессмертна память (его), которую ни забвение не покрыло, ни время не затмило, но род от рода приемлет повествование о сем. Этот праздник непрестанно совершаем мы – священники, народ, дети, мужи, жены.
Но должно рассмотреть и самое повествование о событии, дабы мы, став возможно ближе к предмету, тем бо́льшим удивлением прониклись к сему мужу.
Первым был из диаконов Христовых Стефан, освященный благодатию, исполненный Духа сосуд, ежедневно утверждая своих и обращая заблуждающихся на прямой путь. Поелику же он сильнее проповедовал учение, то и более, чем прочие апостолы, досаждал врагам; и прежде них – первому неприятелю, диаволу, ибо он пылающие огнем и свирепо смотрящие глаза устремляет на тех, которые наиболее преданы благочестию. Так он возбудил на него союз Александрийцев – людей, весьма склонных ко всякому мятежу. Вы ведь знаете, как люди города разгорячаются и возбуждаются ко всему, на что легкомысленно устремятся. Когда он увидал толпу стекающихся на него, то был (сначала) в затруднении относительно того, как поступить в настоящем случае. Однако ж нашел искусное средство – слово стройное и кроткое, ибо нет такого лекарства для врачевания ярости и возбуждения, как ласковое и благопристойное увещание. Скажите же мне, говорит, причину ненависти и за что руки простираете, – и (тогда) вы воочию окажетесь заблуждающимися. Когда же они сказали: «поелику ты разрушаешь отеческие законы и оказываешься вводителем чужих учений»; тогда, став в средину, блаженный, неискусный и неподготовленный оратор, – ибо он говорил не то, что узнал из науки, но что внушаемо было от Духа, – сказал: Мужи братия и отцы! послушайте.
Мудрое введение, превосходное начало публичной речи к разгоряченному народу, ибо приятные и ласковые речи, имея в себе как бы мед какой или будучи подобны свежему маслу, укрощают воспаление диких порывов. Потом восходит памятью к Аврааму, дабы, начав с древних времен и простирая долее слово, этою бо́льшою вставкою в средине (речи) незаметно истощить постепенно ослабляемую ярость (см.: Деян. 7, 2–36). Закончив же это продолжительное повествование, он показывает, что и Моисей пророчествовал о Христе (см.: Деян. 7, 37–38); дабы достоверностью законодателя искусно, как бы тайком, ввести слово веры. Все сказал благоразумно, что могло служить к пользе слушателей. Когда же увидел неподдающуюся злобу и неукротимое упорство, тогда наконец, исполнившись дерзновения и отрекшись от здешней жизни, он оставил всякое усилие расположить к себе (ласковою речью) и неприкровенно назвал их жестоковыйными, необрезанными сердцем (Деян. 7, 51), противящимися Закону, воюющими против Духа и другими подобными именами. Вследствие сего-то обступили его, как и Владыку, псы многие, и волы тучные, по псалмопению (см.: Пс. 21, 13 17), окружили праведника. Стоял он один, отовсюду окруженный толпою убийц. Никого не было вблизи в то время – ни друга, ни домочадца, ни родственника. А ведь находящимся в опасности доставляет утешение видеть около себя присутствие кого-либо из близких своих.
Но Верховный Устроитель великой борьбы, ведая, что сему мужу нужен помощник, – ибо он был хотя и весьма храбр, все-таки имел человеческия свойства, – вдруг является ему Сам: и устремившему взор к небу показывает и Сына, стоящего одесную в человеческом виде. О человеколюбие! О благость! Подвижнику явился Тот, за Кого подвизался он. И как бы такой глас испустил к нему Бог всяческих: «Ничего неблагородного не потерпишь ты, Стефан! – Не кого-либо из людей имеешь ты соратником, не из друзей кто-либо стоит при тебе во время ужасов, но Я с Возлюбленным взираю на совершающееся. Готово упокоение, растворены врата Рая. Мало претерпев, оставь житие привременное и спеши к Жизни Вечной и бесконечной. Еще будучи в теле, видишь ты Бога, – явление, превышающее всякое естество в сем мире. От старейших апостолов ты научен был той тайне, что Отец имеет истинного Сына возлюбленного. Вот Я тебе являю Его, сколько можешь ты воспринять. Но Сын стоит при Мне одесную, дабы по положению места ты узнал честь (Ему подобающую). Соблазняло тогда многих то, что Бог облекся плотию на земле, но зри теперь Его в высоте со Мною, носящего небесный и пренебесный образ человека, в утверждение совершенного домостроительства. Побиваемый за Него камнями, не ослабевай и не теряй мужества. Но взирая на Подвигоположника, не устрашайся подвига. Оставь тело, презирая как тюрьму земляную, как дом гнилой, как сосуд гончара очень хрупкий. Вознесись свободный к здешнему (небесному) уделу, ибо готов тебе венец добродетели. Переселись от земли на небо. Брось тело смертоубийцам, как корм псам. Оставь неистовствующую чернь и гряди к хору Ангелов».
<…> Удостоенный великого видения, как никто другой, не держал он в молчании, что видел, но тот час же возопил: вот я вижу небеса отверстые и Сына человеческого стоящего одесную Бога. Думал он, что как только поведает о видении, то привлечет неверных к единомыслию (с собою). Они же, воспылав от этих слов еще большим гневом и яростию и закрыв слух свой к речи этой как хульной, немедленно принялись за убийство. Вытащив вон из города человека-христоносца, несущего терпение, как Господь – Крест, – они зло ко злу прибавляют, убийством в убийстве оправдываются и ко кресту присоединяют камни. На некоем ровном месте поставили они треблаженного – эту великую главу и высокий трофей мучеников, – обступил его кругом народ крови и гнева, – и подражая так называемой на войнах агинии, бросили камнями в служителя (диакона) Краеугольнаго Камня (см.: Еф. 2, 20; 1 Пет. 2, 6). И всякая рука еврейская совершала убиение; а целью для бросающих был мученик, стоявший посредине, как знак (прицел) для стрелка.
Когда же тело его, отовсюду пораженное и омытое кровью, стало наконец склоняться к смертельному состоянию, – оно хотя и потрясалось и грозило падением, как какой-либо высокий платан, подрубленный многими древосеками, но не испытало, подобно многим, чего-либо непристойного при падении. Не простерлось оно ниц (по земле), не упало на бок, не отклонилось навзничь; но, склонив колена в благопристойном виде молящегося, он скончался, посредством молитвы ускоряя душе разделение от тела и взывая к созерцаемому им Господу: Господи Иисусе Христе! приими дух мой. Спешил он как к какому-либо переселению, как из чужой страны – в отчизну, как из земли пустынной и иссушенной – в город славный. К прошению этому присоединил и молитву за побивавших его камнями, ибо они против воли благодетельствовали ему: побивая камнями, – спасали, умервщляя, – животворили, и, отделяя от грязи, – посылали его к Царству.
Но рассмотрим и слова молитвы, какую цель они имеют: Господи! не вмени им греха сего. Не о том молится он, как думают некоторые злонамеренные люди, – чтобы преступление врагов его осталось ненаказанным и безответственным; ибо это было бы явным противлением божественным предначертаниям и нарушением суда и закона правды, определяющего человекоубийцам достойные казни. Но что говорит? Господи! не вмени им греха сего, т. е. дай (им) умилительный страх, приведи дерзновенных к покаянию, не попусти умереть в обрезании, привлеки чрез покаяние к познанию Тебя, зажги в сердцах пламень Духа. Если таким именно образом они улучшатся, то очевидно, что тогда не вменит греха; но, банею благодати смыв с себя Твою и мою кровь, они сделаются свободными от обвинения за преступления.
Вот что было, и так кончилось это дело. И воинства Ангелов радовались, удивляясь подвигу (первомученика) и с великою стражею почетною возводя Стефана в назначенный ему удел. Диавол же отступил ни с чем, в ужасном затруднении; но, чтобы употребить мне некоторое более чувственное выражение о духе воздушном, подражая пророческому слову: с лицом аки опаление горнца (см.: Иоил. 2, 6; Наум. 2, 10), – устроив противное тому, что ожидал, и чрез что думал уменьшить христиан, чрез то самое увеличив число мучеников.
Астерий Амасийский, св. Похвальное слово в день св. первомученика Стефана (27-го декабря) / [Пер. с греч. и прим. М.Д. Муретова.] // Богословский Вестник. 1894. Т. I. Январь. С. 1–14.
Так Филипп пришел в город Самарийский и проповедывал им Христа. Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса. Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные и хромые исцелялись. И была радость великая в том городе. Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого. Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия. А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями. Но, когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины. Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся. Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святаго. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго.
Не тот апостол Филипп, что считается в числе двенадцати, но один из семи, избранных для попечения о вдовицах, а также крестивший евнуха и огласивший Симона. Послушай, что говорит тот же Лука: по убиении Стефана гонение велие бысть на церковь: вси же разсеяшася по странам иудейским и самарийским, кроме апостол (Деян. 8, 1). Отсюда ясно, что апостол Филипп с прочими апостолами находился во Иерусалиме. Св. Лука сделал это (замечание) для того, чтобы показать, что Филипп крестил тех, которым было преподано (христианское) учение в Самарии. Апостолы же Петр и Иоанн, пришедши к ним из Иерусалима, преподали им благодать Духа. А если бы он был из числа (двенадцати) апостолов, то он имел бы власть и преподавать (дары) Духа. Он крестит только как ученик, а завершительную благодать (преподают) те апостолы, которым дана власть преподавать такой дар. Иные говорят, что Филипп потому не низвел на крещенных Духа, что он был только диакон, выдвинутый теми, которые находились со Стефаном, а не имел ни пресвитерского, ни епископского сана, как (избранные) ученики Господни. А что он был диакон, об этом свидетельствует Павел в «правилах»; (он свидетельствует) не только об нем, но и об Анании, который крестил самого Павла. А будучи диаконом, он крестил, во-первых, по недостатку пресвитеров в Самарии; потому что в случае необходимости, когда нет пресвитера, позволено крестить и диаконам, как этому научил Сам Дух, внушивший тому же (Филиппу мысль) приблизиться к евнуху. Надобно заметить, что после крещения на крещаемых чрез возложение рук в силу молитвы во имя Господа Иисуса нисходит Святый Дух. Поэтому и до сих пор этот чин соблюдается в том же виде.
Посмотри и на другое покушение, сделанное Симоном. Св. Лука говорит, что его почитали за великую силу. Таким образом в то время были и обольщенные волхвованиями, пока не пришел Филипп и вывел их из заблуждения; потому что Симон иудеям говорил: «Я отец», а самарянам: «я Христос». Симон же и сам верова. Не ради веры (он уверовал), но чтобы и ему творить чудеса. Как он думал творить чудеса? Сам он обольщал, а также укрощал беснуемых, а потому думал, что и апостолы подобно ему пользуются каким-либо искусством. Поэтому он и деньги давал. Опять потому же, чтобы не лишиться (этого дара), он постоянно находился при Филиппе.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Апостол в 3-х кнн. Кн. 1. М.: «Лепта», 2004.
Уверовал и сам Симон и крестившись не отходил от Филиппа. И веровал и крестился, а ничего не вышло из него. Надо думать, что в строе веры его было что-либо недолжное. Вера искренняя – отрицание своего ума. Надо ум оголить и как чистую доску представить вере, чтобы она начертала себя на нем как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда, по написании на нем положений веры, окажется в нем смесь положений: сознание будет путаться, встречая между действиями веры и мудрствования ума. Таков и был Симон – образ для всех еретиков; таковы и все, с своими мудрованиями вступающие в область веры, как прежде, так и теперь. Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда: для себя – когда они остаются безгласными, для других – когда не удерживается в них одних эта путаница, а прорывается наружу, по их жажде быть учителями. Отсюда всегда выходит партия лиц более или менее погрешающих в вере, с несчастною уверенностью в непогрешимости и бедственным позывом всех переделать на свой лад.
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго. Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды. Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами. Они же, засвидетельствовав и проповедав слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарийских проповедали Евангелие.
Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святой, принес им деньги – очевидно, принятие Духа Святого сопровождалось какими-либо видимыми знамениями, которые и приметил Симон. Отсюда видно, что сам Симон, хотя и крещенный уже, не сподобился принять Св. Духа, ибо тогда был бы невозможен такой его поступок. Очевидно, до него не дошла еще очередь, а он, видя, каково действие Духа Святого на других, не выждав своей очереди, поспешил просить апостолов не только о даровании ему дара Св. Духа, но и власти самому низводить Его на других. В этой просьбе предательски выразился подлинный характер волхва: очевидно он на апостолов смотрел только как на носителей высшей магической силы и хотел сам приобрести эту неизвестную ему силу, чтобы возвысить свое магическое ремесло. Предлагая деньги, он выдал себя как человека, готового руководствоваться в своей деятельности мотивами корыстными и нечистыми. «Как же крестили его?» – спрашивает свт. Иоанн Златоуст и отвечает: «Так же, как и Христос избрал Иуду».
Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою – выражение это нужно понимать в смысле указания на гибельность нравственного состояния Симона и призыв его к покаянию. Грех этот, однако, столь велик и тяжек, что св. Петр даже не обещает за него прощения, а только предположительно говорит: Может быть, опустится тебе помысел сердца твоего. Почему же это? Потому, что такой грех требует особенной глубины и искренности покаяния, на что Петр не видел Симона способным, т. к.говорит ему: ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды – Симон отравлен горькой желчью, под которой в древности подразумевался яд змеиный. Устрашенный словами Петра, Симон просил апостолов помолиться за него, но тоже едва ли искренно.
Церковное предание представляет его впоследствии, как одного из злейших врагов христианства и родоначальника всех философских гностических ересей. Позже он появляется в Риме, выступает там ожесточенным врагом ап. Петра и по молитве последнего низвергается в реку Тибр, когда хотел перейти эту реку, поднявшись в воздухе. Грех его получил в истории Церкви наименование «симонии» – продажи благодати Божией или священного сана за деньги.
Апостолы Петр и Иоанн закрепили еще своей проповедью обращение самарян ко Христу и затем вернулись во Иерусалим, проповедуя по пути.
Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.
Св. Петр говорит Симону: Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо перед Богом. Итак покайся в сем грехе твоем, и молись. Богу: может быть, отпустится тебе помысл сердца твоего. Нет части, а Симон и думать не думал, что зашел так далеко; и делать внешне ничего не делал он безобразного, а только подумал направо, и помышление сердца его сделало то, что Апостол недоумевал, отпустится ли оно ему, если даже он покается и молиться будет Богу. Вот что значит строй сердца, и помышление из него исходящее по известному строю! Судя по нему, человек со вне бывает одно, а извнутри совсем другое. И это внутреннее видит только один Бог и те, кому откроет Дух Божий, испытующий сердца. С каким же страхом и трепетом должно соделать свое спасение! И как искренно и усердно нужно молить Бога: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс. 50, 12). И на суде будет нечто страшное и изумительное. Скажет Господь: не знаю вас тем, которые не только были уверены сами, что Божии, но и в очах всех являлись таковыми. Что же остается нам? Только взывать: «Ими же веси судьбами спаси нас, Господи! Сам, как знаешь, дай спасительный строй сердцу нашему!»
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
А Филиппу Ангел Господень сказал: встань и иди на полдень, на дорогу, идущую из Иерусалима в Газу, на ту, которая пуста. Он встал и пошел. И вот, муж ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы Ефиопской, хранитель всех сокровищ ее, приезжавший в Иерусалим для поклонения, возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исаию. Дух сказал Филиппу: подойди и пристань к сей колеснице. Филипп подошел и, услышав, что он читает пророка Исаию, сказал: разумеешь ли, что читаешь? Он сказал: как могу разуметь, если кто не наставит меня? и попросил Филиппа взойти и сесть с ним. А место из Писания, которое он читал, было сие: как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих. В уничижении Его суд Его совершился. Но род Его кто разъяснит? ибо вземлется от земли жизнь Его. Евнух же сказал Филиппу: прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? о себе ли, или о ком другом? Филипп отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе. Между тем, продолжая путь, они приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. И приказал остановить колесницу, и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и крестил его. Когда же они вышли из воды, Дух Святый сошел на евнуха, а Филиппа восхитил Ангел Господень, и евнух уже не видел его, и продолжал путь, радуясь.
Мне кажется, что этот Филипп был из числа семи: потому что (иначе) из Иерусалима он не шел бы на полдень, но на север, а из Самарии, где находился и учил Филипп, принадлежавший к числу семи, путь идет на полдень.
Сходящий от Иерусалима в Газу: и той есть пуст – это Ангел сказал для того, чтобы Филипп не боялся нападения от иудеев. И востав пойде. Заметь послушание. Не спросил и не сказал Филипп: для чего? но вместе с повелением востав пойде. Иже прииде поклонитися во Иерусалим. Женщины властвовали в этой Эфиопии; одна из них по праву наследства была Кандакия; у нее евнух был казнохранителем. Заметь, что не было праздника, и однако он ехал в Иерусалим, и что ехал из города преданного суеверию, и что на пути читал, и притом Исаию – величайшего из пророков, к тому же читал, не понимая того, что читал, и так усердно был занят чтением.
Убо разумееши ли, яже чтеши? – Удивительным образом спрашивает, потому что не льстит, и не хвалит, и опять не упрекает в невежестве. Но спрашивает так, чтобы возбудить большее желание и показывая, что в читаемом находится великое сокровище. А тот не скрывается, но говорит: како убо могу разумети. Потом просит научить его. Яко овча на заколение ведеся. Очень понятен смысл приведенных сейчас слов: потому что в известное время овцы отводятся для стрижки и пастухи возлагают на них орудия стрижки, и однакож они терпят это и не делают нападения на тех, кто это делает. Так и Христос, терпя поношения, не платил поношением за поношение. Во смирении его суд Его взятся. Указывает на противозаконный суд над Ним, произведенный тогда, как была скрыта истина. Род же его кто исповесть? Т. е. обнаружившееся после Воскресения и высокое Его достоинство, доказательством которого служит то, что было Им сделано в деле домостроительства. Кто будет в состоянии выразить словами, когда придет на мысль: кто это и какой такой, да еще Сын Божий единородный претерпел все это? Яко вземлется от земли живот Его – вместо выражения: отнимается и возносится выше земного жизнь Его, т. е. поприще деятельности и существование Единородного, когда Он созерцается вне плоти и уже не как находящийся среди нас.
Молю тя, о ком? – Знать, что пророки иногда говорят и о других или о себе самих в другом лице (потому что это показывает вопрос его), – это (свойство человека) очень наблюдательного. Се вода: что возбраняет ми креститися? Посмотри, как благоразумно он поступает. Сначала читает и не понимает, потом читает то же пророчество; в нем (содержится учение) о страдании, воскресении (Иисуса Христа) и о даровании (благодати Святого Духа). Затем просит (крестить); Филипп изъясняет ему по порядку, начавши с этого пророчества. А окрылившись готовностию, он постепенно приводится к Крещению. Но он не сказал: «крести меня», но: что возбраняет? Этим вопросом он показал сильное желание принять крещение. Егда же изыдоста от воды, Дух Господень восхити Филиппа. Его берет Дух, тем самым придавая случившемуся больше чудесности, а вместе доставляя радость и Филиппу, что он удостаивается того же, чего и пророки, как (например) Аввакум. Его берет Дух, а не Ангел, как прежде. Это потому, что Ангел являлся тогда людям более плотяным, а Дух – более духовным. Хорошо, что он был взят от евнуха: потому что евнух стал бы просить Филиппа, чтобы он отправился с ним, и Филипп опечалил бы его, если бы, по требованию обстоятельств, отказался. Так все устроялось божественным образом.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Апостол в 3-х кнн. Кн. 1. М.: «Лепта», 2004.
Св. Филипп спрашивает каженика: Разумеешь ли, что читаешь? Тот ответил: Как могу разуметь, если кто не наставит меня? Как часто испытывают то же читающие слово Божие и отеческие писания! Читаемое не вмещается в голове; ум не может внять тому и обнять то, словно речь идет о чем-то чуждом ему, о предметах из неведомой области. Вот тут и нужен толкователь знакомый с тем, о чем слово. У ап. Филиппа был тот же дух, который давал и пророчества, и ему нетрудно было растолковать, что затрудняло каженика. Так и для нас теперь: надо найти человека, который стоял бы на той степени жизни и ведения, какой касается затрудняющее нас писание, и он растолкует то без затруднения, потому что кругозоры духовные у каждой степени свои. Стоящий на низшей степени не все видит, что видит стоящий на высшей, и только может гадать о том. Случись, что невместимое для нас Писание касается предметов высшей степени, а встреченный нами толковник стоит на низшей, то он нам не разъяснит того как следует, а будет все применять к своему кругозору, и дело останется для нас по-прежнему темным. Дивиться надобно, как берутся толковать о предметах Писания люди, совсем чуждые той области, к которой принадлежат те предметы. И выходит у них все не как следует; выситься же своими толкованиями они не забывают.
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
А Филипп оказался в Азоте и, проходя, благовествовал всем городам, пока пришел в Кесарию. Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое. Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске.
Св. Павел вначале так ревностно защищал ветхозаветные порядки потому, что искренно был уверен, что на то, чтобы те порядки стояли неизменно, есть непреложная воля Божия. Не потому ревновал, что то была отеческая вера, но потому, что ревнуя службу Богу приносил. В этом был дух его жизни – Богу себя посвящать и все силы обращать на угодное Ему. Потому для обращения его или для того, чтобы заставить его не стоять так за ветхозаветие, а стать, напротив, на сторону новозаветия, достаточно было осязательно показать, что Бог не хочет уже Ветхого Завета, а хочет Нового, все благоволение Свое от первого перенес ко второму. Это и совершило в нем явление ему Господа на пути. Тут ясно стало для него, что он не туда обращает свою ревность, куда следует, и что, действуя так, не угождает Богу, а идет против воли Его. Это узрение положения дел, при помощи благодати Божией, тотчас изменило его стремления, и он воззвал: Господи, что повелишь мне делать? И с этого момента всю свою ревность обратил уже на то, что ему указано было, и всю жизнь не забывал этого события в жизни своей, но, благодарно вспоминая его, возгревал тем ревность свою – не щадя сил, работать для Господа Спасителя своего. Так действуют и так следует действовать и всем, искренно обратившимся к Господу.
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
Распространением христианства в Самарии и обращением ко Христу прозелита-евнуха положено начало проповеди Евангелия за пределами чистого иудейства. Вскоре, по промыслу Божьему, предстояло еще большее расширение области евангельской проповеди перенесением ее в мир языческий. Для этой цели Господь избирает Себе благопотребный сосуд в лице Своего злейшего врага Савла, который становится великим апостолом языков Павлом.
Это тот самый Савл, который принимал деятельное участие в убиении первомученика архидиакона Стефана и начавшемся после того великом гонении на Церковь в Иерусалиме (см.: Деян. 8, 1–3). Не довольствуясь Иерусалимом, он решил перенести свои злобные преследования христиан и за пределы столицы иудейского мира. Он выпросил у первосвященника письма в Дамаск к синагогам, чтобы там получить полномочия на преследования христиан. Душевное состояние Савла было таково, что, по человеческим соображениям, исключало всякую возможность какой-либо перемены в нем. Дееписатель представляет его как бы диким плотоядным зверем, задыхающимся от фанатичной ненависти к христианам.
С таким настроением он шел в Дамаск – древний главный город Сирии, находившийся в 200 верстах к северо-востоку от Иерусалима. Со времен селевкидов в нем жило очень много евреев, так что Нерон мог умертвить там до десяти тысяч их, по свидетельству Флавия. Иерусалимский синедрион считал всех евреев во всех странах мира подлежащими его судебной власти в делах веры, а потому Савл, имея письма от первосвященника, мог приводить христиан в Иерусалим для предания их суду синедриона как богохульников и вероотступников.
Благодать Божия произвела, однако, решительный переворот в этом злобном настроении Савла. Когда он уже приближался к Дамаску, его осиял свет с неба, столь яркий и ослепительный, что своей неожиданностью поверг его на землю. Дееписатель не говорит прямо, что в сиянии этого света Савл увидел небесный образ Самого Иисуса Христа, но дальнейшие черты повествования подтверждают это, да и сам ап. Павел свидетельствует (см.: 1 Кор. 9, 1 и 15, 8), что в свете, осиявшем его, он видел Господа.
Потрясенный этим Савл упал и, уже не видя ничего, услышал только голос, говоривший ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Савл настолько был неподготовлен к этому чудесному явлению, что спросил: Кто Ты, Господи? Господь прямо называет Свое Имя и добавляет: трудно тебе идти против рожна. Это – народное присловье, выражающее мысль о тщетности усилий противодействовать неодолимому: бессилен ты со всей своей злобой против дела, совершаемого Божественной силой.
Савл, приведенный происшедшим в ужас и трепет, смиренно признает Явившегося своим Господом, а себя – Его рабом, и спрашивает: Что повелишь мне делать? Господь повелел ему идти в Дамаск, где будет сказано, что ему надобно делать. Первосвященник и синедрион, видимо, дали Савлу проводников и помощников, которые и явились свидетелями этого чрезвычайного события, хотя никого не видели, а только слышали голос. От осиявшего его света Савл ослеп: это было отчасти и наказанием гонителю, отчасти символическим означением того, что он с открытыми глазами был слеп в отношении к истине Христова учения. После того как спутники за руку привели его, ослепшего, в Дамаск, в глубоком покаянном чувстве он три дня не ел и не пил.
В Дамаске был один ученик, именем Анания – судя по имени, христианин из иудеев. Сам ап. Павел позже характеризует его как мужа благочестивого, жившего по Закону и пользовавшегося уважением всех дамасских иудеев (см.: Деян. 22, 12). По преданию, он был потом епископом Дамасским и скончался мученически в Елевферополе. Память его 1(14) октября. Господь в видении велел ему идти к Савлу и возложить на него руку, чтобы тот прозрел. С детской откровенностью Анания возражает Господу на основании известных ему слухов о Савле как о гонителе Церкви. Господь успокаивает Ананию, указывая на будущее великое предназначение Савла: Ибо он есть Мой избранный сосуд.
Через возложение рук Анании Савл прозрел и исполнился Духа Святого. Это было чрезвычайное чудо особой милости Божией над Савлом: как и впоследствии сотник Корнилий, он сподобился благодати Духа Святого еще до Крещения, и низвел эту благодать на него ученик, не принадлежавший к числу двенадцати апостолов. «Так все, касающееся Павла, – отмечает свт. Иоанн Златоуст, – было нечеловеческим и совершалось не чрез человека, но Сам Бог был совершителем этого».
И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его – нельзя думать, что какое-либо действительное вещество в роде чешуи спало с глаз Савла: это было лишь внутреннее личное ощущение его. Затем он крестился, без сомнения, от рук того же Анании. И, приняв пищи, укрепился, – «ибо он изнемог, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – от путешествия, от страха, от поста и от скорби».
Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.
Бывало ли что-нибудь подобное этому? Обращение Павла служит утешением, вознаграждающим за скорбь о Стефане, которая хотя и сама в себе имела нечто утешительное в том, что он так отошел (к Господу), но теперь получила и это (утешение); также и селения самарийские обращением (своим) принесли весьма много утешения.
Зачем, скажешь, это случилось не в начале, но после? Чтобы показать, что Христос воистину воскрес. Кто гнал Его, не веровал Его смерти и воскресению и преследовал учеников Его, тот каким образом, скажи мне, уверовал бы, если бы не была велика сила Распятого? Положим, что те (ученики) действовали из преданности к Нему; но что скажешь об этом? С другой стороны, он обратился после воскресения, а не тогда же для того, чтобы вражда его обнаружилась яснее. Неистовствовавший до того, что проливал и кровь и ввергал в темницы, вдруг верует. Не достаточно было того, что он не обращался со Христом; но надлежало, чтобы он и жестоко преследовал верующих, и он достиг крайней степени неистовства и был жесточе всех. Но когда он лишился зрения, тогда познает знамения Его силы и человеколюбия. Или для того (это было), чтобы кто-нибудь не сказал, будто Савл притворялся. Как мог притворяться тот, кто жаждал крови, приходил к священникам, подвергал себя опасностям, преследовал и наказывал даже вне (Иерусалима)? И он после всего этого признает силу (Христову). Но почему не внутри города, а пред ним, свет облистал его? Потому что (тогда) многие не только не уверовали бы, но еще стали бы издеваться, подобно тому, как там, когда услышали глас, нисшедший свыше, говорили: это гром (см.: Ин. 12, 29); а ему должны были поверить, когда он рассказывал о случившемся с ним. И вели его связанного, хотя не возложенными на него узами, вели того, кто сам надеялся вести других. Но почему он не ел и не пил? Он раскаивался в делах своих, исповедовался, молился, просил Бога. Если же кто скажет, что это было делом необходимости, – ведь и Елима тоже потерпел (см.: Деян. 13, 11), – мы скажем: да, и тот потерпел, но остался как был. Следовательно, не без принуждения ли он так поступал? Что могло быть разительнее землетрясения, бывшего при воскресении (Христовом), воинов, возвестивших (об этом), прочих знамений, и того, что видели Его воскресшим? Но и это не было принуждением, а внушением. Иначе почему бы иудеи не уверовали, слыша обо всем этом? Очевидно, что он действовал искренно. Он не обратился бы, если бы не случилось этого, так что все должны были ему поверить. Он был не меньше проповедавших о воскресении (Христовом), даже еще и достовернее их, (как) обратившийся внезапно. Он не имел сношений ни с кем из верующих, но обратился в Дамаске, или, лучше сказать, это случилось с ним пред Дамаском. Я спрашиваю иудея: отчего, скажи мне, обратился Павел? Он видел столько знамений, и не обращался. Учитель его (Гамалиил) обратился, а он не обращался. Кто же убедил его? Или лучше – кто внезапно возбудил в нем такую ревность, что он желал и сам отлучен быть ради Христа (см.: Рим. 9, 3)? Истина дела очевидна. Впрочем, вспомним, о чем я говорил, и устыдимся евнуха, просвещаемого и читающего. Видите ли, какую он имел власть, какое богатство, и, однако, не отдыхал и на пути? Каков же он, следовательно, был дома, если и во время путешествия не позволял себе быть праздным? Каков он был ночью?
Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Деяния Апостольские // Иоанн Златоуст, свт. Творения в русском переводе в 12-ти тт. Т. 9, кн. 1. СПб.: Издательство Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1903.
И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. Когда же прошло довольно времени, иудеи согласились убить его. Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине. Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. Варнава же, взяв его, пришел к апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедывал во имя Иисуса. И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедывал во имя Господа Иисуса. Говорил также и состязался с еллинистами; а они покушались убить его. Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались.
Когда св. Павел стал проповедывать в Дамаске, все дивились, говоря: Не тот ли это самый, который гнал призывающих имя сие? И всегда так бывает, что те, среди которых кто-либо обращается от неверия к вере или от греха к добродетели, дивятся, что сделалось с этим обращенным? Все шло у него по-нашему, а тут вдруг все стало иначе: и речь, и взор, и поступь, и мысли не те, и начинания иные, и места посещения другие. Тут то же бывает, как если бы шел кто на запад и вдруг повернул на восток. Обе эти жизни противоположны и одна другую исключают. Кто захотел бы совместить их или составить цельную жизнь частью из того, частью из другого, тот потратит и время, и труды, а успеха никакого не будет. Какое общение! Только не понимающие дела могут говорить: «Зачем так круто»!
Феофан Затворник Вышенский, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М.: «Отчий дом», 2009.
Доказывал, что сей (Иисус) есть Христос – т. е. Мессия, обетованный иудеям и ими ожидавшийся. Эти доказательства Апостол приводил, без сомнения, от Св. Писания, извлекая из него все пророчества, указания и обетования о Мессии и сличая их с событиями и исполнением в жизни Иисуса Христа. Сила его доказательств и вообще его слова, исходившая от непоколебимо убежденной и окрепшей в вере во Христа души, была так велика, что до отчаяния обезоруживала иудеев, не знавших ни что отвечать, ни что делать на неопровержимые доказательства Павла.
<…> Савл прибыл в Иерусалим – по словам самого Апостола (см.: Гал. 1, 18), это было уже три года спустя после его обращения… Сюда ходил он затем, чтобы повидать Петра, у коего пробыл около пятнадцати дней. Других апостолов он не видел, только еще Иакова, брата Господня. Из Иерусалима отправился в страны Сирии и Киликии. Дееписатель дополняет рассказ Павла ценными подробностями. Так у него узнаем, что Павел, по прибытии в Иерусалим, старался пристать к ученикам, т. е. Христовым, христианам, но эти, из боязни и недоверия к нему, сторонились от него. Им казалось маловероятным, чтобы такой жестокий гонитель Церкви вдруг стал рабом Христовым, и склонны были подозревать здесь простую хитрость или шпионство со стороны Савла. Конец этим подозрениям положил Варнава, пользовавшийся большим уважением первохристианского общества (см.: Деян. 4, 36–37), который и ввел Савла в общество апостолов и учеников Господних. Церковное предание говорит, что он и прежде был знаком с Савлом, вместе воспитывались они в школе Гамалиила, и даже после того, как Варнава сделался учеником Господа (одним из семидесяти), видались друг с другом и препирались о Христе, но Савл оставался упорен до события с ним на пути в Дамаск.
Взяв его, привел к апостолам – неопределенное выражение, позволяющее разуметь здесь только двух апостолов, Петра и Иакова, коих упоминает Павел (см.: Гал. 1, 19). Почему Савл не виделся с другими апостолами? Может быть, потому, что в то время их не оказалось в Иерусалиме, они были на проповеди по разным городам и весям. Из дальнейших повествований Дееписателя о Петре видно, что и верховные апостолы не постоянно пребыли в Иерусалиме.
Савл не скрывается в Иерусалиме, но открыто и смело проповедует Господа, вступая в состязания с противниками, которые и здесь, как в Дамаске, решили убить его. Дееписатель говорит, что это были Еллины, т. е. еллинисты, иудеи из стран языческих, говорившие греческим языком. Как сам еллинист, по происхождению из Киликийского Тарса, Павел и обращается с проповедью особенно к еллинистам, как более сродных его духу и менее закоснелым в чисто еврейских предрассудках.
Братия – т. е. иерусалимские христиане, принявшие, наконец, Савла как брата, – отправили его в Кесарию… В Деян. 22, 17–21 узнаем, что Сам Господь повелел Савлу оставить Иерусалим. Это повеление, очевидно, совпало с намерением еллинистов убить Савла, и братия, отправившие его в Кесарию, вместе и избавляли его от убийц, и помогли ему исполнить повеление Господне.
Из Кесарии Савл оправляется в Тарс. Сам Павел в Гал. 1, 21 говорит кратко, что из Иepycaлима в этот раз он путешествовал в страны Сирские и Киликийские, что вполне согласно с рассказом Дееписателя. <…> Благодаря этому путешествию и пребыванию Павла в Киликии, основались первые христианские общины в посещенных им местах.
Церкви же… были в покое – чему, несомненно, много способствовало обращение главного гонителя ее. Насколько вера Христова к этому времени была распространена, видно из того, что церкви упоминаются по всей Иудее, Галилее и Самарии.
И при утешении от Св. Духа умножались – то же, что «милостию Божию», в данном случае являвшей себя в обильных знамениях и чудесах благодати Св. Духа. О двух таких чудесных значениях тотчас и повествуется далее, как бы в подтверждение сказанного.
Лопухин А.П. Библия толковая, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета в 7-ми тт. Т. VII. М.: «Даръ», 2009.
Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал. И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу. В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице. А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил придти к ним. Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа.
По обращении главного неистового гонителя христиан, гонение затихло и Церкви христианские в Палестине были в покое. Они назидались, преуспевая в христианском усовершенствовании, проводя богобоязненную жизнь. Высшим утешением для верующих служили, конечно, те необычайные действия Духа Божия, которые совершались через посредство апостолов. О двух из таковых действий и повествует дальше Дееписатель.
Случилось, что Петр, обходя всех – из этого видно, что у апостолов был обычай посещать верующих, без сомнения, для того, чтобы утверждать их в вере, разрешать возникающие у них вопросы и т. п. – пришел и к святым – «святыми» называются христиане, как освященные благодатью Божиею.
Живущим в Лидде – это небольшой городок, вблизи Средиземного моря, недалеко от Иоппии, к северо-западу от Иерусалима. Там Петр исцеляет расслабленного Энея, судя по имени, грека и едва ли христианина, потому что он именуется просто «некоторым человеком». Характерно, что Петр не спрашивает его о вере в Господа Иисуса, или провидя духовным взором своим его веру, или надеясь возбудить ее самым фактом исцеления. Это чудо послужило поводом для обращения ко Христу жителей Саронской равнины – плодоносной и густонаселенной полосы земли от Кесарии Стратоновой до Иоппии.
Затем Петр идет в Иоппию, которая называется ныне Яффа, – город древний, лежащий на берегу Средиземного моря к северо-западу от Иерусалима, и воскрешает там ученицу, т. е. христианку, Тавифу, по-видимому, вдовицу, судя по ее благотворениям преимущественно вдовицам. Тавифа значит «серна»; как собственное женское имя оно часто встречается и у греков и у иудеев. Серна, благодаря своему красивому виду, грациозным движениям и прекрасным глазам, считалась у евреев и других восточных народов символом женской красоты, а потому и сделалась собственным женским именем, как мужское имя – Лев.
Умершую положили в горнице – верхней комнате дома, служившей обыкновенно для молитвы. Все общество христианское было опечалено смертью такой благотворительницы бедных, какой была Тавифа, а потому и послали к Петру, прося его немедленно придти.
Петр выслал всех вон – чтобы, не смущаясь никакими внешними впечатлениями, предаться молитве. Петр воскресил умершую словами: Тавифа! встань…
Это чудо, естественно, заставило многих уверовать в Господа.
Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.
Почему Петр не ожидал обнаружения веры этого мужа и не спросил, желает ли он быть исцелен? Это чудо было совершено, конечно, в особенности в назидание многих. Потому что Лука говорит: и видеша его вси живущии в Лидде и во Ассароне, иже обратишася ко Господу. А с другой стороны, чудеса здесь не обнаруживали еще своей силы. А потому здесь и неуместно было бы требовать веры в них. Потому-то апостолы и хромого не спрашивали. Итак, как Христос, полагая начало чудес, не требовал веры, так и они не требуют. А в Иерусалиме вера в них, конечно, распространилась раньше: да грядущу Петру, говорит Лука, поне сень его осенит некоего от них (Деян. 5, 15); потому-то там и много было сотворено чудес, а здесь тогда только было положено начало им.
Именем Тавифа – Лука поставляет и имя ее, показывая, что она соответствовала своему имени: была так бдительна и бодра, как серна. Потому что часто многие имена даются по (божественному) домостроительству. Бысть болевшей ей умрети: омывше же ю положиша в горнице, т. е. сделали все, что следовало сделать над умершим. Послаша же бывшие во Иоппии ученики (к Петру), моляще его не обленитися приити до них. Заметь простоту прочих и отсутствие всякого высокомерия в Петре. Не сами идут, но просят чрез двоих об исцелении, и он приходит. Почему они не позвали его, пока та не умерла? Считали недостойным утруждать этим учеников и отвлекать их и делать им затруднения в деле проповеди. Поэтому-то Лука и говорит, что было близко. И предсташа ему вся вдовицы плачущя и показующя ризы и одежды, елика творяше с ними сущи Серна. Выражение: с ними сущи – показывает великое смирение ее, потому что она находилась с ними, и жила с ними, и обращалась со всеми как одна из них, а не так, как мы теперь.
Изгнав же вон вся Петр, преклонь колена помолися. – Для чего он изгоняет всех вон? Для того, чтобы не тронуться слезами и не потерять спокойствие духа. Преклонь колена. – Усердную совершает молитву. Потом поддерживает (ожившую); потом понемногу возвращаются жизнь и силы (ее). И призвав святыя и вдовицы, постави ю живу – одним в утешение, а другим в покровительство. Заметь отсутствие всякого высокомерия в Петре. Совершивши такое великое чудо, он ищет пристанища не у ней, и не у другого какого-либо знаменитого человека, но у кожевника Симона (см.: Деян. 9, 13); он не стыдится (людей) ничтожных и не дает великим повода превозноситься.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Апостол в 3-х кнн. Кн. 1. М.: «Лепта», 2004.