Мысли на папины стихи – 2003—2004гг
С папой, супругой Алесей и детьми, зима 2002—2003гг, Солнцево
Когда еду с работы, читать не хочется, а если начинаю читать, то на душе тяжело становится, даже если книга хорошая. Читать можно только утром – чтобы проснуться. А вечером хочется только молиться. От молитвы легко на сердце, в груди легко, душа сама влечётся к Богу, сама тянется к молитве, и это самые сладкие, самые волшебные, лёгкие, тонкие чувства. Не сразу я понял, как ценны они, как надо им внимать, удерживая и усиливая их вниманием. И тогда они многое обещают и на многое дают надежду. Вообще, молитву очень надо ценить. Ценить минуты, когда она идёт. Не разорять эти состояния по маловажным поводам. Уметь жить этим, заниматься только этим в течение длительного времени. Вообще, когда в тебе раскрывается внутренняя тонкая жизнь, уже не нужны становятся книги, хотя и необходим бывает отдых. Я люблю фильмы и музыку. Просто главное ведь не чтение, оно только учит, но главное – твоя собственная жизнь, и по преимуществу жизнь внутренняя, состояние твоего сердца, его устремлённость к Богу и общение с Ним в нём.
«Тщетно, художник, ты мнишь, что своих ты творений создатель…» Тщетно, Вайнштейн, ты мнишь, что твои это мысли.
Тот, кто слишком сильно зациклен на своей персоне и на своём «таинственном Я», рискует неожиданно для самого себя оказаться обыкновенным иудой, потому что есть вещи гораздо более важные тебя любимого. Есть вещи святые.
Так бы хотелось, папа, чтобы конец твоей жизни осветила благодать Божия… Но вне Церкви это просто невозможно. А прийти туда можно только через глубокое личное покаяние, сокрушение сердца и трепет благоговения, отбросив все маски, обнажив душу. Как только появится благоговение – считай, что ты на пороге в новый мир, в Церковь Божию.
Милость Божия… Нет ничего дороже этого. На неё уповаем. Она безгранична. Она никогда не перестанет. Для неё вся наша земная жизнь – только пролог к бесконечному действу вечной блаженной жизни. И как великий могущественный творец, приступая к развитию действия в своём произведении, начинает с описания тяжёлого и скорбного детства главного героя, зная, что у него в преизбытке хватит творческих сил изобразить потом восхождение человека к вершинам счастья и могущества, так и Господь Бог попускает быть этому скорбному земному испытанию, чтобы потом только с большей силой явить то бескрайнее и ни чем не могущее быть омрачённым блаженство, для которого Он нас создал, призвав к бытию.
К сожалению, наша жизнь мало кому интересна. Мы недооцениваем силу своего эгоизма. Это вещь железная. Она целиком и полностью поддерживается условиями нашего воплощения, нашими непроницаемыми телесами, пространственными и временными преградами между людьми. Разлуки, расставания, забвение близких, невнимание и равнодушие к внутренней жизни другого – всё это и есть пространство смерти, в котором мы существуем. Лучики любви редки, и могут они исходить, по большей части, только от тебя самого, потому что ты ещё всё-таки во что-то веришь. Выход только в покаянии, в боли за себя самого, в муке лицезрения собственного отвратительного образа. Всё наше добро совершенно ничтожно и тонет в океанах холода, выходящего из нашего сердца. Вот и делай всё время добро, созерцая его убожество и ничтожество, стыдясь его, – но делай. Просто чтобы не было холода, чтобы хоть маленькой искоркой добра осветить полную тьму, в которую ты погружён. Добро даёт ощущение смысла. Отнесись с добром к человеку – и ты вдруг увидишь, что он не чужой. А до этого он отталкивал от себя всем своим видом, был неприступен, как ледяная глыба. То есть смысл в любви, даже в тех малых уродливых потугах, на которые мы в силах. Но ценно, братаны, наше свободное усилие, его направленность. А Бог силён Сам раздуть искорку до размеров Вселенной и восполнить Своей всемогущей силой то, что ты хотел бы совершить, но в чём тебя хватает только на символический жалкий писк. Бог действительно очень силён, Он абсолютно всемогущ, и за Ним дело не станет. От тебя требуется именно этот писк, растянутый на всю твою жизнь.
Эх, братаны, братаны! Жизнь горька. При всех своих утешениях, за которые непрестанно благодарю Бога. И могло бы быть всё намного горше, и это было бы неудивительно, это было бы поделом. Но, право, ведь есть надежда. Она заключена в Церкви. Не отталкивай от себя Церковь. Она твоя Мать. Прибегай к ней в своей жизни, и будет душе твоей покой. В конце концов, можешь философствовать, как хочешь, жить, как знаешь, только не отталкивай Церковь от себя. Всё суета, только не она. Храм Божий – место великой Святыни. Просто пользуйся всем тем, что предлагает тебе Церковь, и ты будешь причастен к Свету. И, может быть, Господь пошлёт тебе христианскую кончину – ты умрёшь в мире со всеми, исповедавшись и причастившись Святых Тайн, и после смерти начнётся твоя истинная жизнь – твоё блаженство, для которого ты и создан. Не отталкивай Церковь.
Да, вряд ли то, что ты встречаешь в храме, может тебя захватить и потрясти яркостью переживаний. Не увидишь ты там тех бесконечных далей и высот, о которых тоскует твоя душа, по крайней мере, не сразу увидишь. Но какова альтернатива? Холод, одиночество, заброшенность, вечное раздражение и горькие несбыточные грёзы. То, что ты встречаешь в храме, есть тот уровень общения с Богом, на котором ты в данный момент можешь пребывать. Прислушайся к тому, что там происходит. Сосредоточься, прислушайся с благоговением, и ты обязательно услышишь, дойдёт до тебя в какой-то момент веяние присутствия Божьего. Но только будь искренен. Не хочешь кланяться – не кланяйся. Не хочешь креститься – не крестись. Встань в уголок и тихонько стой. Заходи, заходи, заходи… – и дай Бог, постепенно спадут с души грубые наслоения, которыми она покрылась за всю твою трудную, сумрачную жизнь, и ты сможешь оценить храм и Церковь в своей жизни.
Папа с внучками Настей и Соней, начало 2003г, Солнцево
Всё будет хорошо – великое религиозное убеждение. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Надо только сокрушиться и смириться сердцем. Войти в дух покаяния. Вот что ценно. Надо опять стать дитём. Тогда и сердце снова оживёт, как на заре жизни, и будет оно у тебя сжиматься и биться, таять, горячеть. Из сердца исходит сила, снимающая тяжесть с души. Надо только смириться. Понять, что ты ничто. И всё будет хорошо.
Смиряешься – становишься добрей и проще. Считаешь, что чего-то достиг – становишься высокомерен и ершист, или равнодушен, презрительно снисходителен. И остаёшься один. Ты ничего не знаешь, брат, не обманывай себя. И уповай только на милость Божию, как тот мытарь. И спасёшься.
Я предатель уже просто тем, что я Эдик Вайнштейн, человек, один из многих, с эгоцентричным сознанием и отдельной плотью. Я всё время предаю Бога и всякого человека. Простят ли меня когда-нибудь?
Эх, что сказать дураку? Что мне сказать? Пока не сокрушится сердце, ничего человек не понимает и находится в самообольщении относительно самого себя и своих «добродетелей». Жалкая картина самообмана! А сокрушается сердце – и замолкает человек. Вот тогда и начинается духовная жизнь.
К Богу приходят только через сильнейшее сокрушение. Должна умереть гордость, а ведь это «стержень» человека! Себя развенчиваешь и задвигаешь, и в круг сознания поднимается Бог. Либо Он, либо «я» – каждый должен выбрать. Ему служить – себя давить, себя ублажать – Его предавать. Надо сконцентрироваться на Нём, возлюбить Его, забыв о себе – и спасёшься, спасёшься от себя самого, несущего себе ад.
Бедные вы все, несчастные люди! Мучающиеся своим же холодом, непрестанными мыслями о себе, маловерием или вовсе неверием. Всё это цветы одного букета. Это безбожие. Выход – самоотвержение, жертва всеми теми жалкими крохами «убеждений», которые собрал в «стране далече», отдача себя сначала Богу, потом Церкви и, конкретно-жизненно, – ближним. Забудешь себя – найдёшь себя. Изо дня в день бери крест свой и следуй за Христом, беззлобно терпя обиды и труды, молясь в минуты внешнего однообразия, побеждая этим накатывающую пустоту, а в ней – ожесточение. Если ты действительно отдаёшь себя Богу, ты приходишь в Церковь, а не обожествляешь себя. Если ты действительно в Церкви, ты жертвуешь собою ради других людей. Надо научиться терпеть те мелкие страдания, которыми наполнена наша повседневная жизнь, внутри их самих обнаруживая пищу для духа. Потому что Бог рядом и готов прийти на помощь изнемогающей душе. Только воззови к Нему от сердца – и обнаружишь жизнь внутри себя, а с ней уже не страшны ни скука, ни страдания. И так будешь с Богом, а Бог будет с тобою, не будет одиночества, и любовь познаешь, и радость. Себя забудешь – любовь познаешь, Бога вспомнишь. Поймёшь, какие глупые препятствия столь долгие годы загораживали тебе путь. Ищи. Стучи. Найдёшь. Отворят.