«То, что было, – есть и будет всегда», – читал Анкор, юный принц Посейдониса, древние письмена на верху огромной прямоугольной каменной глыбы, стоявшей напротив входа в Дом молитвы. Шум битвы с каждой минутой становился все отчетливее, и грохот рушившихся стен раздавался все ближе и ближе.
«То, что было, – есть и будет всегда»… Взгляд принца устремился вдаль, к горизонту, туда, где между кронами деревьев и черными клубами дыма виднелось море… «То, что было, – есть и будет всегда» – он вновь поднял глаза и прочитал любимое изречение еще раз, уже спокойнее и медленнее…
– Приветствую тебя, Анкор! Да благословят тебя боги!
Мощный голос Оашиса, командира личной гвардии короля, так испугал мальчика, что тот вздрогнул, словно от удара.
– Приветствую тебя, Оашис! Ты меня… ты прервал мои размышления, это тревожный знак. Что случилось?
– Прости, что помешал тебе, я не хотел…
– Говори же, Оашис! Может, мой отец…
– Нет, господин, – ответил воин, чувствуя тревогу Анкора. – С нашим владыкой, Великой Солнечной Змеей, все хорошо. Но он лично доверил мне твою безопасность и приказал следить, чтобы ты не гулял в садах. А если я тебя здесь найду – попросить вернуться во дворец: там ты будешь в безопасности.
– Неужели снаряды могут долететь даже сюда? – спросил мальчик с удивлением, в котором звучали нотки страха.
– Нет, Маленькая Змея, пока нет… Но враг подступает все ближе. Мало того, что их флот не прекращает атак на нашу гавань, они еще высадили на берег две армии, тысяч по тридцать солдат каждая, которые сейчас осаждают город с двух сторон. В эту минуту они пытаются штурмовать внешние крепостные стены и устанавливают огромные катапульты. В любой миг с неба на город начнут падать огромные камни и шары с расплавленным металлом.
– Скажи, Оашис, ведь каждый год на нас нападают народы с Юга – они приходят вместе с неблагоприятными для нас ветрами, разгоняющими туман, который окутывает и защищает наши гавани… И каждый год мы даем им отпор. Как ты думаешь, в этот раз будет так же?
– Нет, Анкор. Раньше они ограничивались тем, что обстреливали нас с судов и грабили только корабли и прибрежные поселки. В этот раз все иначе… Это уже настоящая война, Маленькая Змея, и наша столица не выдержит осады… Она падет еще до того, как закончится этот лунный месяц.
– А как ты думаешь, Оашис, то, что было, – оно есть и будет всегда?
– Я знаю только, что мой король и владыка был прежде меня, что он есть сейчас и будет, когда уже не будет меня…
– Да я не имел в виду короля, моего отца, я имел в виду… что нас окружает.
– Мой господин, для капитана королевской гвардии король и есть все…
– Эх, Оашис, я никак не пойму, кто ты – настоящий мудрец или полный глупец! – вспылил Анкор. Он отвернулся от Оашиса и, расстроенный, быстро зашагал во дворец. Если бы он чуть помедлил, то расслышал бы тихий шепот старого солдата: «Я такой, каким ты хочешь меня видеть, мой господин»…
Погруженный в свои мысли, слегка опустив голову, принц поднимался по склону холма, на котором возвышался его прекрасный дворец, сложенный из сверкающих белизной камней. Крыши королевского дворца, покрытые орикальком[3], блестели в лучах закатного солнца, словно поднявшиеся над землей поля из драгоценного металла, где обитают лишь невидимые ветра и мерцающие огоньки.
Но внизу все было по-другому. Там царило разрушение, а в гавани длинной линией стояли сотни кораблей с черными парусами и непрестанно обстреливали город. Ужас и отчаяние усиливались при виде множества других кораблей, подбитых из береговых катапульт. Охваченные огнем, они быстро шли ко дну, и над поверхностью воды виднелись лишь верхушки их мачт. Слева и справа, на высоких крепостных стенах, окружавших маленький город, среди языков пламени и густых облаков пыли и дыма растерянно суетились люди. Время от времени снаряды пробивали крыши домов и стены совсем недалеко от дворца. Зажигательная смесь вызывала такие сильные пожары, что тушить их становилось все труднее.
Когда принц подошел к главным дверям, его встретили солдаты охраны, выстроившиеся в два ряда по обе стороны от входа. Тупым концом копий они стучали по каменным плитам пола, приветствуя своего господина. Очень юные, почти подростки, все они входили в число ста воинов, из личной гвардии принца. Ответив на приветствие грустной улыбкой, Анкор стал медленно, ступенька за ступенькой, подниматься по лестнице из красного мрамора, которая вела к продомусу – преддверию его покоев на верхнем этаже. Едва он вошел в свою комнату, оставив верных гвардейцев за массивной дверью, как в ноги ему бросилась пожилая, скромно одетая женщина.
– Встань, Хаттана! Оашис принес плохие вести. Ты должна немедленно отправиться во дворец Великой Змеи, моего отца, и вручить ему письмо, которое я тебе дам. Тебя будут сопровождать десять моих гвардейцев. Хаттана, ты держала меня на руках, когда я родился… Слушай внимательно и поклянись, что отдашь письмо лично нашему владыке, королю.
Женщина, не привыкшая к решительному тону ребенка, который за считанные часы стал мужчиной, безропотно согласилась исполнить поручение; глаза ее были полны слез.
Анкор удалился в свой кабинет, обставленный очень просто: небольшая библиотека, рабочий стол, светильники… Из большого, во всю стену, окна открывался вид на гавань и часть города. Сидя за столом, отделанным слоновой костью и перламутром, мальчик писал на пергаменте особой выделки письмо отцу… Не успев закончить, он бросил пергамент на пол и подошел к открытому окну. Его одолевали сомнения, он никак не мог решить, стоит ли отправлять послание. Глухой вой заставил его поднять глаза: с неба, словно большая мертвая птица, в его сторону летел черный шар. Снаряд упал на землю в ста шагах от принца и взорвался, словно маленький вулкан. В мгновение ока огонь уничтожил небольшую кипарисовую рощу, опалив при этом фасад дворца.
Анкор едва успел отскочить и упал на колени, пытаясь руками защитить лицо от тепловой волны. К счастью, обошлось без ожогов и ранений. Он знал, что каждый из этих огромных шаров с расплавленным металлом весил больше, чем сто человек, и летал не дальше чем на тысячу шагов. Значит, вражеские катапульты, которые были способны их метать, уже были спущены с кораблей и установлены на берегу. Было ясно, что маленькая столица северных земель не выдержит долгой осады, не сможет сопротивляться разрушительной силе чудовищных механизмов.
Служители дворца и гвардейцы Анкора быстро потушили огонь, залив его розовой пеной. К сожалению, это действенное химическое средство стоило слишком дорого, применять его в городе было невозможно. Последствия обстрелов становились поистине катастрофическими. Хорошо еще, что нужно больше часа, чтобы привести в боевую готовность даже одну такую катапульту, подумал Анкор. Эти громоздкие тяжелые машины требовали разных дополнительных приспособлений, и вряд ли врагам удалось спустить на берег больше одной или двух.
Мальчик решительно поднял с пола письмо, вложил его в маленький цилиндр из орикалька и запечатал крышку мягким металлом желто-зеленого цвета, расплавив его над пламенем светильника. Знак Солнечной Змеи – оттиск перстня постепенно застывал на еще теплом, приятно пахнувшем металле.
Быстрым уверенным шагом он вышел из кабинета и протянул Хаттане цилиндр:
– Вот, отдай это письмо прямо в руки королю и дождись ответа, это очень важно! Я буду ждать тебя.
После ухода Хаттаны Анкор сел в кресло, откинувшись на спинку. Он действительно очень повзрослел всего за несколько часов. Круглое детское лицо принца вытянулось и осунулось, а заботы и переживания прочертили на лбу первые морщинки.
В таком положении и застал его патруль, совершавший обход дворца. Казалось, Анкор спал, но его глаза были широко открыты, а взгляд устремлен вдаль. Он выглядел настолько отрешенным от происходящего, что напугал солдат. Они даже осмелились дотронуться до принца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Почувствовав прикосновение, мальчик очнулся и вскочил на ноги. Он приветливо обратился к солдатам и попросил больше не заходить в его личные покои без приказа, потому что хочет побыть один, а в стенах дворца никакая опасность ему не угрожает. В последнем он, правда, был не очень уверен, но не хотел подавать плохой пример солдатам. Да и что они могли сделать, взорвись снова рядом с ним снаряд?
Анкор вспомнил свое письмо – он просил у короля разрешения быть рядом с ним и разделить его участь и участь города. Он готов был даже нарушить строгие правила вековых традиций и умолял позволить ему возглавить свою гвардию и повести ее в бой. Где-то снаружи раздался новый взрыв, послышался грохот камней и отдаленные крики и стоны.
Принц нервно шагал по большому залу приемов мимо курильниц, в которых дымились ладан и другие благовония.
Больше часа он дожидался ответа, то погруженный в свои мысли, то взволнованный до слез. Вдруг большие двери распахнулись, в зал приемов вбежала Хаттана, растрепанная и заплаканная. Следом в дверях возникла внушительная фигура Оашиса, его сопровождал небольшой эскорт королевской гвардии. Офицер поклонился – его доспехи тихо зазвенели – и вручил принцу запечатанное послание, письменный приказ короля.
– Что это такое, Оашис? Почему отец так спешно вызывает меня? Ведь я сам, в письме, через Хаттану, предлагал прийти к нему, чтобы быть рядом, вместе сражаться!
– Насколько я понимаю, – глубоко вздохнул Оашис, – город обречен. Мы проиграли, Маленькая Золотая Змея. Часть внешних стен разрушена, враг лезет через бреши и проломы и атакует внутренние укрепления. Мы уже не можем сдерживать пожары, и…
– Хватит, Оашис! Я позову свою гвардию! Мне нужно только взять оружие, и я немедленно отправлюсь к отцу!
– Нет, мой господин! – твердо возразил тот, делая несколько шагов к принцу. – Ты должен отправиться один, без своих солдат, как приказано. И твой божественный отец ясно сказал, что ты должен покинуть город сразу после встречи с ним!
– Как ты смеешь приказывать Сыну Солнца?! Ну что же, солдаты, посмотрим, кто из вас решится остановить меня!
Анкор гордо выпрямился. Уже давно он, принц северных земель острова-материка Посейдонис, находившегося посередине Атлантического океана, забыл о детских играх, и теперь его голос, привыкший отдавать приказы, заставил сердца воинов биться сильнее. Глаза Анкора, зеленые, как морская гладь, вдруг стали темными, и странный золотистый огонь засверкал в них. Длинные светлые волосы обрамляли благородное лицо маленького полубога.
Гвардейцы королевского эскорта начали отступать к дверям, охваченные почти религиозным трепетом.
Казалось, само Солнце стало на сторону того, кто только что назвал себя его сыном. Проникая через слуховые окна, золотые солнечные лучи играли на мраморных рельефах, скульптурах и отделке из драгоценных металлов. Купавшийся в солнечном свете зал приемов в эти минуты был больше похож на храм.
После нескольких мгновений напряженного молчания, показавшихся вечностью, командир гвардии Оашис нарушил тишину, и лишь по его бледному, как воск, лицу можно было догадаться, чего стоило ему сохранять спокойствие:
– Я передал тебе приказ Великой Змеи, твоего отца. Разреши напомнить, что приказ короля остается приказом даже для принца. Не зови своих гвардейцев, не зови слуг – все они сражаются сейчас на улицах города и жертвуют жизнью, чтобы выиграть время и дать тебе спастись.
Но Анкор не смирился. Не сдерживая раздражения, он стремительно повернулся на пятках, намереваясь ударить в полукруглый гонг и вызвать свою охрану. Вдруг Хаттана быстрым движением поднесла к носу принца комок черных волокон и, подержав несколько секунд, спрятала его обратно в стоявший рядом сосуд. Анкор хотел было дотронуться до своего лица, но колени его подогнулись, и он упал на руки Оашиса.
– Если бы средства, которые до сих пор тратились на войну, пошли на развитие настоящих наук, может быть, нам никогда не пришлось бы пережить весь этот ужас… – с горечью глядя на солдат, не удержалась от упрека Хаттана.
Стиснув зубы, командир гвардии предпочел ничего не отвечать. Он поднял обмякшее тело принца и в сопровождении своих солдат поспешно покинул дворец. Хаттана, вся в слезах, вышла следом и спустилась в подземные лабиринты города-храма. Его сердцем были окруженные садами огромные здания, предназначенные для верховных жрецов и самого главного из них – короля.
Маленький отряд бежал мимо домов и висячих садов, и взору открывалась печальная картина былого величия. Огромные статуи морских божеств, раньше украшавшие великолепные фонтаны, сейчас напоминали бесполезных призраков былой красоты, неуместных посреди кровавой драмы. Наконец они выбрались из храмовой части и через внутренние ворота попали в маленькую улочку в торговом квартале. Лавки и магазинчики были брошены, все вокруг покрывал тонкий слой серой пыли. Ее поднимали в воздух снаряды, разрушая массивные каменные стены. Дворцы и дома, некогда поражавшие роскошью и яркими красками, теперь стали тусклыми и безжизненными. Шум сражения, доносившийся из ближайших кварталов, превратился в адский грохот, а вокруг беглецов уже падали камни и зажигательные снаряды, выпущенные из катапульт.
Свернув за угол, командир приказал остановиться – перед ними была главная улица, которая вела к гавани. Неподалеку сотня чернокожих солдат-южан теснила группку обессилевших от усталости защитников города. Увидев на руках у гвардейцев бесчувственного Анкора, враги, должно быть, решили, что это важная персона. Они яростно бросились вперед, чтобы одолеть немногочисленных противников и добыть ценный трофей. Но тут из маленького золотого рога одного из офицеров гвардии раздался ободряющий звук, и, услышав его, верные, испытанные солдаты словно вернулись к жизни. Кто-то крикнул: «Мы спасем Солнечную Змею! Дорогу Сыну Солнца!» На громкие крики гвардейцев с соседних улиц стали сбегаться на помощь горожане. Враги были захвачены врасплох, они запаниковали и в суеверном ужасе начали быстро отступать, сбивая с ног даже своих офицеров.
Чудом спасшийся отряд гвардейцев, уже не пытаясь пробиться к гавани, вернулся в храмовую часть города. Наконец они вошли в высокую башню, и только там, в безопасности, вздохнув с облегчением, Оашис положил свою драгоценную ношу на низкое ложе.
Через несколько минут в комнате появился владыка и верховный жрец страны, Великая Солнечная Змея. Трудно было определить возраст этого благородного человека с величественной осанкой; возможно, ему было около пятидесяти или чуть больше. Он был одет в длинную металлическую кольчугу, покрытую пластинами из странных кристаллов, мерцавших скорбным фиолетовым светом. На груди его сверкал крупный изумруд в форме пирамиды с золотой змейкой внутри, голову защищал шлем из легкого металла в виде птицы. Голова птицы, венчавшая лоб короля, была вырезана из большого алмаза.
Командир гвардейцев пал ниц, ладонями касаясь земли:
– Приветствую тебя, Великая Змея! Твой недостойный слуга не смог добраться до гавани и ждет твоих приказаний.
– Приветствую тебя, Оашис! Что с моим сыном и учеником?
– С ним все хорошо, владыка, не беспокойся. Нам пришлось воспользоваться сильнодействующим средством, которое вызывает глубокий сон.
– Я знал, что он не последует за вами по своей воле, – улыбнулся король. – Теперь ты должен отдохнуть, Оашис. Я тоже отдохну, и очень скоро…
– Как ты думаешь, ты все-таки одержишь победу, владыка?
– Да, мой верный Оашис, но над самим собой.
Задумчиво произнеся эти слова, король прилег на ближайшее ложе, облокотившись на подушку, и пригласил офицера сделать то же самое. Затем подозвал стоявшего рядом жреца и прошептал несколько слов ему на ухо. Тот поспешно вышел через маленькую боковую дверь.
– Как полагает Великая Солнечная Змея, мы можем остановить вторжение?
– Нет, сын мой. Люди читают страницы книги судеб и одновременно всеми силами пытаются помешать тому, чтобы ее страницы и впредь заполнялись. Но это бессмысленно! Перестать писать книгу судеб возможно лишь в случае, если больше никто не намерен ее читать.
– Я не совсем понимаю тебя, владыка…
– Иногда мне кажется, что именно это позволяет тебе оставаться столь здравомыслящим и радостным… Искусство понимания – довольно тяжелый труд, – добавил Посвященный, и его лицо озарила мягкая улыбка. – Но мое сердце любит тебя, мой верный Оашис, и я очень рад, что знаю тебя.
– Я не привык слышать из твоих уст подобные слова, Великая Змея. При других обстоятельствах они бы очень меня растрогали, а сейчас почему-то вызывают тревогу. Неужели ты собираешься умереть?
– Умереть? Нет, умирать я не собираюсь, но дело моей жизни почти завершено, и я очень благодарен тебе за помощь.
– Единственное мое желание – вечно служить тебе, Великая Змея. Могу ли я помочь в твоем следующем деле?
– Ты уже начал помогать. На закате ты покинешь город и возьмешь с собой Анкора.
– Я надеялся, что пройдут века, прежде чем произойдет то, чего я так боюсь. Твое присутствие возвышает и облагораживает мою бедную душу…
– Пытайся мечтать о нашей новой встрече глубоко и сильно, и одно короткое мгновение станет для тебя вечностью.
– Никогда мне не удастся до конца понять тебя!
– Мой верный Оашис, если бы мне удалось до конца понять самого себя, я не разговаривал бы здесь с тобой, а пребывал вовеки в неподвижности, в лоне Беспредельного Пространства.
– Куда я должен отвезти твоего благословенного сына, нашего принца?
– В Солнечный Храм Кума.
– Но мне никогда в жизни не позволят войти в Храм Кума, я не заслуживаю этого, я всего лишь глупый и бестолковый солдат!
– Скажи, если бы демоны не уничтожали древние миры, могли бы ангелы создавать вместо них миры новые, более совершенные? Никогда ни с кем не сравнивай себя, Оашис, ибо степень совершенства любого существа определяется лишь в сравнении его с ним же самим, с тем, каким оно было прежде. Не тревожься, в Храме Кума предупреждены о вашем прибытии. Анкор пройдет там посвящение, да и ты окажешь нам неоценимую услугу.
– Бедный принц! Ему так рано приходится начинать тернистый путь Мудрости…
– Нет, Оашис, если б это было так, он никогда и не начал бы его. Один из учителей Кума будет вести по пути твоего принца…
Великий Посвященный подал знак, и один из жрецов, старец с белыми как снег волосами, подошел к нему и почтительно поклонился:
– Я здесь, Великая Змея. Приветствую тебя, добрый Оашис!
– Привет тебе, благородный Магур. Как ты думаешь, Великая Змея, наши черные враги доберутся сюда до темноты?
– Им понадобится еще дня два, чтобы пробить внутренние стены. За это время я успею многое спрятать или сжечь.
– А ты собираешься будить Маленькую Змею? – спросил старец.
– Нет, он еще слишком юн, чтобы вынести то, что ему предстоит. Так будет легче. Оашис, как ты пронес его сюда? Ты воспользовался тайным ходом?
– Нет, Великая Змея, он затоплен еще со вчерашней ночи. Наверное, нас предал какой-то шакал в человеческом обличье…
– Не надо браниться, Оашис. Вода ищет воду, и сейчас ее мощная стихия подгоняет нас…
– В предсказаниях написано, что твой сын уплывет вместе с солнцем, – тихо сказал старец.
– Быть может, ты и прав, Магур… А теперь позови охрану, уже темнеет.
Старец хлопнул в ладоши, и из маленькой двери появились десять королевских гвардейцев в легком снаряжении. Они несли с собой паланкин из белого металла.
– Оашис, эти люди в твоем распоряжении. Следуй за почтенным Магуром.
Старец попросил положить мальчика в паланкин и указал на проход справа от главных ворот. Солдаты уже собирались унести Анкора, но король остановил их. Отец наклонился к сыну, поцеловал в лоб и прошептал:
– Прощай, благородный Анкор. Думаю, я выполнил свой долг по отношению к тебе. А теперь, родная моя душа, иди навстречу судьбе, выполняй свое великое и славное предназначение!
Прежде чем последовать за остальными, Оашис обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на своего владыку. Лицо короля было безмятежным, он улыбался. Обессилевшие, безвольно висевшие вдоль тела руки говорили о той счастливой усталости, которую мы испытываем, когда смотрим на законченный нами тяжелый труд, на совершившееся дело жизни.