2. Азы
2.1. Правила цитирования, или Тайна загадочных символов
Как в России цитируют судебную практику? Да просто. Так: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании». Или так: Постановление 15ААС от 18.07.2013 № 15АП-8595/2013 по делу № А53-3094/2013, где 15ААС = 15-й Арбитражный апелляционный суд.
В лучшем случае, формат К+: «Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 28.11.2008 № Ф08-7022/2008 по делу № А53-4600/2008-С4-45. Разрешая спор, суд установил, что спорный объект создан в установленном законом порядке, не является самовольной постройкой, прохождение линейно-кабельного сооружения связи под земельным участком, принадлежащим истцу, не противоречит целевому назначению земельного участка, и отказал в признании действий регистрационной службы незаконными и аннулировании регистрационной записи».
А как в Англии? Допустим, видим вот такое название дела:
Давайте разбираться, что к чему. Первым в названии дела всегда идет истец (цифра 1). То есть лицо, которое обратилось с иском в суд к ответчику (вторая сторона спора). Следом идет буква v. (цифра 2) – сокращение от латинского слова versus – против.
Ага. Получается, истец, некая Carlill, против… Против кого? После буквы v. указан ответчик (цифра 3). В данном случае – компания Carbolic Smoke Ball.
Под номером 4, в квадратных скобках, 1892 – год, когда суд рассмотрел дело. Далее, под цифрой 5, – суд, который рассмотрел дело и вынес решение. В нашем примере – EWCA, т. е. England and Wales Court of Appeal – Апелляционный суд Англии и Уэльса. Civ – Civil division, т. е. коллегия по гражданским делам. Поэтому из названия дела сразу можно сказать, что там за дело – гражданское, уголовное или административное.
Под номером 6 – порядковый номер дела в году, когда оно было рассмотрено.
За века существования английского права сменилось несколько стандартов цитирования. Сейчас популярен OSCOLA (Oxford Standard for Citation of Legal Authorities)[5].
При этом что-то из решений было опубликовано в специальных сборниках судебных решений, а что-то – нет. И если у юриста есть возможность сослаться на источник публикации, то он и сошлется – там же, в цитате. В итоге цитата чуть удлинится. Вот смотрите:
Rottman v. MPC [2002] UKHL 20, [2002] 2 AC 692.
Расшифровываем. Ротман – истец. После v. идет МРС – ответчик. Тоже понятно. Далее – UKHL = United Kingdom House of Lords – Объединенное Королевство, палата лордов – суд, который вынес решение. 20 – двадцатое по счету решение в 2002 г. А загадочное 2 AC 692 значит:
2 – второй том;
АС – источник, сборник судебных актов апелляции (АС = Appeals Cases). То есть второй том сборника судебных актов апелляции;
692 – страница 692 указанного второго тома.
Прекрасно понимаю: не у каждого читателя есть возможность поднять английский сборник судебных решений. Я вам больше скажу: такая возможность есть и не у каждого английского юриста. Да и времени ходить по библиотекам тоже нет.
Как упростить себе жизнь и идти в ногу со временем? Спокойно вбивайте название дела в Google[6]. В решении будут и полные названия сторон (истец и ответчик), и название суда, и все прочие реквизиты.
Чтобы не быть голословным, написал абзац и полез перепроверять. Вбил в Google Mehta г. J. Pereira Fernandes SA [2006]EWHC 813. Меня вынесло на http://www.bailii.org/ew/cases/EWHC/Ch/ 2006/813.html – пожалуйста, вот полный текст решения.
2.2. Правовая система России применительно к договорам
Под правовой системой России применительно к данной книге я понимаю перечень законов, актов, властных предписаний и иных нормативных актов, которые так или иначе затрагивают ваш договор. Для лучшего понимания начнем с нашего права и нашей правовой системы применительно к договорам.
Пожалуйста, посмотрите на схему 1 (стр. 22) и задумайтесь. К примеру, вы заключаете договор подряда. Обе стороны – юридические лица из РФ. Чем будет урегулирован ваш договор?
По идее, первой идет Конституция. Но Конституция хоть и основополагающий акт, но напрямую ваши отношения по договору подряда не регулирует. А что регулирует? Конечно, ГК РФ[7].
Нормы ГК бывают двух видов – императивные и диспозитивные. Императивные нормы – «только так и никак иначе». Суть императивных норм: нельзя «обойти», нельзя в договоре прописать правило, отличающееся от требования императивной нормы закона.
В ГК так и прописано: «Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения» (ст. 422 п. 1). Поэтому императивные нормы могут содержаться не только в ГК, но и в других законах. К примеру, в Законе «О защите прав потребителей».
Пример императивной нормы: «Риск случайной гибели или случайного повреждения объекта строительства, составляющего предмет договора строительного подряда, до приемки этого объекта заказчиком несет подрядчик» (ст. 741 ГК, п.1).
Что в договоре ни пиши, этот риск нельзя переложить на заказчика. В случае противоречия пункта договора и императивной нормы будет действовать… правильно: императивная норма закона, а не договор.
Диспозитивные нормы обычно начинаются со слов «если иное не установлено договором» или содержат в тексте такую же формулировку. Пример: «Заказчик организует и осуществляет приемку результата работ за свой счет, если иное не предусмотрено договором строительного подряда» (ст. 753 ГК, п.2).
То есть вы вправе договориться иначе. К примеру, прием работ идет за счет подрядчика. Но если вы не пропишете в договоре иное, то «по умолчанию» будет действовать правило, установленное Кодексом и не измененное сторонами в договоре.
Таким образом, с точки зрения закона, ваши отношения по тому же договору подряда будут урегулированы в таком порядке:
1. Императивные нормы ГК (действуют, даже если в договоре прописано иное).
2. Договор (как договорились, так и будет).
3. Диспозитивные нормы ГК (в части, не охваченной договором).
4. Обычай – в части, не урегулированной договором и диспозитивными нормами.
Плюс особняком будет стоять судебная практика.
В предпринимательских договорах, т. е. в договоре «юрик с юриком» или «юрик с ИП»[8], где-то 90 % договоров РФ будут урегулированы по этой схеме. Акты СССР и подзаконные акты – редкий гость в повседневных сделках. Но иногда бывает. К примеру, в подряде всплывет какой-то древний ГОСТ на результат работ.
Обычай тоже редкость, но иногда бывает, к примеру: «Акты КС-2, КС-3 вправе подписывать главный инженер или иное аналогичное лицо» (Постановление 6ААС от 04.05.2010 № 06АП-1164/2010 по делу № А73-17214/2009).
В большинстве случаев структура регулирования будет состоять из вышеописанных четырех пунктов. Но если у вас договор с «физиком[9]», да еще в какой-нибудь специализированной области, то структура и количество регулирующих актов могут вырасти на порядок. К примеру, договор телефонной компании с «физиком» об оказании услуг телефонной связи.
Уровни регулирования:
1. Императивные нормы ГК (действуют, даже если в договоре прописано иное).
2. ФЗ «О связи» (специальный закон).
3. Подзаконный акт – Правила оказания услуг телефонной связи.
4. Закон о защите прав потребителей.
5. Договор (как договорились, так и будет, но в части, не противоречащей предыдущим пунктам).
6. Диспозитивные нормы ГК (в части, не охваченной предыдущими пунктами).
7. Обычай – в части, не урегулированной договором и диспозитивными нормами.
Плюс особняком будет стоять судебная практика.
Теперь о судебной практике. Были две, скажем так, забавные фразы советской поры. Первая: «В СССР секса нет». Вторая: «В СССР нет прецедента». Теоретики так и писали: «В Советском государстве не может быть места для судебного прецедента. Советский суд является проводником и стражем законности, он должен строго следить за тем, чтобы общие нормы закона (и подзаконных актов) неукоснительно соблюдались всеми гражданами, должностными лицами, учреждениями и прежде всего – самим судом»[10].
Официальная наука и судьи предпочитали молчать или открещиваться: «В СССР прецедента нет!» На самом деле в СССР были и секс, и прецедентное право, и сформировавшаяся судебная практика. Приведу лишь один пример:
Схема 1. Правовая система РФ
«Дело я проиграл. Затем я обращался в Генеральную прокуратуру СССР, Верховный суд СССР, но с тем же результатом. Так что нужно не только уметь читать и понимать закон. Надо еще знать судебную практику. Такой в отношении внутрикомнатных излишков и проходных комнат была практика судов Латвии. Сломать ее мне не позволили»[11].
А как сейчас? Допустим, вы заключаете договор оказания юридических услуг: юридическое сопровождение. Скажем, за 30 000 руб. в месяц, независимо от объема работы. Разумеется, вам так выгодно: есть работа или нет, деньги вы получаете. Между тем в силу закона любая сторона договора об оказании услуг вправе в любое время расторгнуть договор в одностороннем порядке (ст. 782 ГК РФ).
Вы не хотите терять клиента, читай – деньги. Поэтому, чтобы не прогадать, вы думаете вписать в договор условие: если заказчик все-таки расторгнет договор в одностороннем порядке, то он обязан вам выплатить неустойку. Скажем, 100 000 руб.
А теперь – внимание: вопрос. Добавите ли вы это условие, если знаете, что есть вот такая судебная практика?
«Статья 782 ГК РФ закрепляет право заказчика и исполнителя на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг и условия, при которых он допускается.
Согласно пункту 1 этой статьи условием отказа заказчика от исполнения обязательств по договору является оплата исполнителю фактически понесенных им расходов».
Из смысла данной нормы следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время: как до начала исполнения услуги, так и в процессе ее оказания.
Поскольку право сторон (как исполнителя, так и заказчика) на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено статьей 782 Кодекса, оно не может быть ограничено соглашением сторон.
Согласно п.1 ст. 422 Кодекса договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.
В соответствии со ст. 180 Кодекса недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.
Следовательно, предусмотренная п. 5.4 соглашения неустойка, ограничивающая право заказчика на расторжение договора, в соответствии со ст. 168 Кодекса является ничтожной (Постановление Президиума ВАС РФ от 07.09.2010 № 2715/10 по делу № А64-7196/08-23. Такая же позиция – Определение ВАС РФ от 21.05.2013 № ВАС-5767/13 по делу № А40-60948/2012-144-295; Определение ВАС РФ от 27.07.2012№ ВАС-9476/12 по делу № А40-79898/11-40-682; Определение ВАС РФ от 19.07.2012№ ВАС-9016/ 12 по делу № А40-14416/11-42-119. То же самое и в СОЮ[12] – Определение Санкт-Петербургского городского суда от 04.12.2012 № 33-16100/2012).
Вскоре практика опять изменилась. Вышло Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», где в п. 4, крайний абзац, сказано: «…односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне».
Ага, т. е. неустойку нельзя, а «определенную денежную сумму» – можно. Потом подтянулся и ГК, закон «догнал» практику.
Статья 310 п. 3 в современной редакции позволяет: «Предусмотренное настоящим Кодексом, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательств… может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства».
Вот то-то. У нас при заключении договора на судебную практику смотрят не все юристы, и уж тем более не все руководители. А надо бы. Как минимум – глянуть на практику ВАС, а если по «физикам» – практику Верховного суда. Грамотные юристы смотрят.
Вопрос о судебной практике применительно к договору я поднял, чтобы мягче подвести к той фундаментальной роли, которую судебная практика играет в английском праве. Повторюсь: английское право – это жалкая горстка законов и двести лет судебной практики.
2.3. Правовая система Англии применительно к договорам
Пожалуйста, посмотрите на схему 2. Подумайте. Проникнитесь. Попытайтесь понять, что же этот автор тут навертел.
Спросите нашего юриста: «Что такое договор»? Он ответит: «Договор – соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей».
Хорошо. А спросите: «Почему?» Юрист ответит: «Таков закон» – и сошлется на ст. 420 ГК РФ, п.1. Ту, которую он вам только что процитировал.
А теперь задайте тот же вопрос английскому юристу. Он вам ответит: «Договор – обещание, подкрепленное законом». Вы спросите: «А почему?!» Тот же ответ: «Таков закон». Вы попросите сослаться на закон.
В ответ услышите: ну как же, понятие договора постепенно формировалось в деле Bunn г. Guy (1803), деле Thomas г. Thomas (1842), деле Currie г. Misa (1875), деле Dunlop г. Selfridge (1915) и т. д., и т. д.
Поняли, в чем дело? Русский юрист, ссылаясь на закон (law), имеет в виду закон, изданный государством. Английский юрист тоже говорит о законе – law, но подразумевает common law, дословно – «общий закон», «общее право». Иными словами, прецедентное право, по-нашему – судебную практику.
Схема 2. Правовая система Англии
Поэтому идем тем же путем. Здесь и далее понятие «закон по английскому праву» будет означать именно common law. Если ссылаюсь на закон в нашем понимании – т. е. на закон, изданный государством, по английской терминологии – statutory law, то делаю специальную оговорку, пишу «статутный закон».
Откуда же взялось английское право? Сами англичане объясняют так:
«Английское право романтично и неточно называют “законом простых людей Англии”. На самом деле, английское право стало итогом борьбы за политическую власть. До завоевания Англии норманнами в 1066 г. в Англии не было единой правовой системы. Появление английского права связано со становлением и утверждением королевской власти. Традиционно были судьи, которые ездили по стране, устанавливали новый общественный порядок короля, для чего брали лучшие местные обычаи, которые и стали основой английского права»[13].
Судьи принимали решения исходя из тех же обычаев. Однако обычаи есть не на все случаи жизни. Часто попадались вопросы, по которым не было ни обычаев, ни практики. Дело, по которому нет ни обычаев, ни практики, в английском праве называется case of first impression, дословно – «дело первого впечатления».
Как быть с такими вот «впечатлениями»? Судьи решали эти дела исходя из принципа справедливости и разумности, здравого смысла, честности. Так и жили. Потихоньку складывалась практика. Когда очередной истец приходил с очередным иском, уже была либо практика этого суда, либо практика другого суда.
Практика формулировала принципы, которыми руководствовались люди не только в суде, но и при заключении договора. Самое веселье начиналось, когда один принцип противоречил другому. Причем оба принципа были подкреплены многовековой судебной практикой.
Судьям приходилось крутиться, как ужам на вилах, чтобы соблюсти оба принципа либо соблюсти один и обойти другой. Классический пример противоречия принципов – принцип свободы договора против принципа справедливого договора. Поздравляю, читатель, вот ваше первое знакомство с английским правом.
Многие из нас читали «Алису в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Там есть такие строчки:
Сегодня поговорим не о «капусте, королях», а о капусте и прочих мелочах. Объединение крестьян под названием George Mitchell Ltd заказало у поставщика 13,5 кг семян капусты. Семена были поставлены. С виду они выглядели именно как семена. Тогда никто не мог сказать, что это не семена капусты, а нечто иное.
Крестьяне засадили семенами поле площадью 250 000 кв. м. Полгода спустя выросли какие-то зеленые листья. Листья были похожи на капусту, но в саму капусту они так и не выросли. Таким образом, листья не стали капустой в общепринятом понимании слова «капуста».
Этими листьями нельзя кормить людей. В принципе, овцы (или иной скот) могут есть указанные листья, если сильно проголодаются. В итоге коммерческая ценность «капусты» равна нулю.
Между тем крестьяне заплатили за семена 192 фунта. Убытки крестьян составили 61 000 фунтов. Суд первой инстанции присудил крестьянам эту сумму, а также проценты. Всего почти 100 000 фунтов.
Торговцы семенами подали апелляционную жалобу. Пишут: поставляли семена на основании договора поставки, в котором была оговорка, ограничивающая ответственность поставщика стоимостью семян. То есть суммой в 192 фунта.
В обоснование позиции ответчики ссылаются на два дела, недавно рассмотренные палатой лордов: Photo Production Ltd. v.
Securicor Transport Ltd. (1980) AC 827 и Ailsa Craig Fishing Co. Ltd. v Malvern Fishing Co. Ltd. (пока в сборниках не опубликовано) (1982) SLT377…
Зенит «свободы договора».
Никто из вас сейчас и не вспомнит, как тяжело нам было бороться с оговорками (в договорах), исключающими ответственность (как правило, одной из сторон, более сильной стороны[15]). Оговорки печатали мелким шрифтом на оборотной стороне билетов и типовых бланков на заказ товара, на счетах. Оговорки включали в каталоги и расписания. Оговорки связывали любого, кто не возражал.
А никто никогда и не возражал. Люди или не читали оговорки, или не понимали их смысла. И даже если оговорки были неразумными, они все равно связывали. Все это делалось во имя «свободы договора». Но свобода была на стороне крупного бизнеса, который использовал типовые договоры и печатал оговорки. Для маленького человека, который купил билет или заказал товар, свободы не было.
Крупный бизнес говорил: «Или соглашайся на наших условиях, или – дверь там». У маленького человека не было выбора, приходилось соглашаться. Крупный бизнес мог исключить и исключал свою ответственность, действовал в своих интересах, нисколько не заботясь о сирых мира сего. Раз за разом крупному бизнесу удавалось уйти от ответственности.
Потом суды сказали крупному бизнесу: «Вы должны писать оговорки понятными словами». Крупный бизнес не спорил. Крупный бизнес знал: маленький человек не прочитает оговорку, исключающую ответственность. А если и прочитает, то не поймет.
Для нашего договорного права настала суровая зима, которая очень показательно сквозит в двух делах: Thompson v L.M.S. (1930) 1 King’s Bench 41 (в том деле исключающая ответственность оговорка была напечатана мелким шрифтом не на билете, а на обратной стороне расписания, и компания ушла от ответственности) и L’Estrange v Graucob (1934) 2 King’s Bench 394 (в котором оговорка о полном исключении ответственности была напечатана мелким шрифтом внизу типового бланка заказа, и компания тоже ушла от ответственности).
Тайное оружие.
Столкнувшись с такими злоупотреблениями мощью – сильный против слабого, оговорки мелким шрифтом, – судьи делали все, что могли, чтобы обуздать сильного.
Пред судьями все еще стоял идол – «свобода договора». А сами судьи стояли на коленях перед этим идолом, молились на него, но уже держали под мантиями тайное оружие. Судьи вонзали его в спину идола. Это оружие называется «толкование договора».
Тайным оружием судьи пользовались с великим мастерством и находчивостью. Они толковали договор так, чтобы уйти от естественного значения слов, которыми написана исключающая оговорка, и вывернуть оговорку так, чтобы получилась неестественная и расплывчатая конструкция. От одного дела к другому судьи говорили: «Слова оговорки не настолько сильны, чтобы крупный бизнес смог уйти от ответственности». Или: «Именно в обстоятельствах этого дела крупный бизнес не вправе ссылаться на оговорку, исключающую ответственность».
Если корабль сбился с курса, предписанного договором, собственник не вправе сослаться на оговорку, исключающую ответственность. Если управляющий складом поместил товар не в тот склад, управляющий не вправе уповать на помощь оговорки, исключающей ответственность. Если поставщик поставил товар другого вида, нежели предусмотрено договором, поставщик не вправе сослаться на любую оговорку, исключающую ответственность. Если судовладелец доставил товар без коносамента, он не может избежать ответственности ссылкой на оговорку, исключающую ответственность.
Короче говоря, когда оговорка сформулирована слишком широко (расплывчато) – исходя из естественного значения слов – и применение оговорки приведет к неразумному итогу, судьи либо отказывались применять оговорку, потому что она противоречит основной цели договора, либо толковали оговорку в таком узком смысле, чтобы итог ее применения был разумен.
Смена погоды.
Погода изменилась в 1969 г. Зима сменилась весной. Весна пришла с первым отчетом Комитета по законодательству (Law Commission) по оговоркам, исключающим ответственность (предложение 403). Предложение вошло в новую редакцию Закона о купле-продаже товаров (ред. от 1973 г.) и стало частью закона.
В 1975 г. произошли дальнейшие изменения. На смену весне пришло лето. Лето пришло со вторым отчетом Комитета по законодательству (предложение 605) которое стало частью Закона о нечестных условиях договора (далее ЗОНД) 1977 г.
Теперь крупный бизнес не может навязывать неразумные условия договора. Как очень убедительно показали отчеты, суды могут и должны давать принудительную силу оговорке, только если оговорка сама по себе честна и разумна и крупному бизнесу можно честно и разумно позволить сослаться на оговорку.
Так был разбит вдребезги идол «свободы договора». В делах о причинении вреда жизни и здоровью в принципе невозможно исключить или ограничить ответственность. В потребительских договорах любая исключающая оговорка должна пройти испытание на предмет разумности оговорки.
Эти отчеты и принятые законы сильно повлияли на мышление судей. В том числе и на меня, в чем вы можете убедиться воочию, если почитаете решение по делу Gillespie Bros, v. Roy Bowles Ltd. (1973) I Queen’s Bench 400 и по делу Photo Production Ltd. v. Securicor Ltd. (1978) 1 WLR 856, где сказано:
«Так, после долгих лет борьбы, мы выстрадали принцип: суд не позволит стороне договора сослаться на оговорку, исключающую или ограничивающую ответственность, если в обстоятельствах данного дела позволить воспользоваться оговоркой будет нечестно или неразумно;
и, с учетом честности и разумности, суд будет учитывать, какой договор заключен – типовой или нет, обладали ли стороны при заключении договора равной силой (менять условия договора), какое было допущено нарушение договора, и т. д.».
Итог перемен.
Что в итоге? По моему разумению, герольды протрубили о начале революции в нашем подходе к оговоркам, исключающим ответственность; не только там, где оговорки исключают ответственность, но и там, где ограничивают; не только в специальных случаях, предусмотренных ЗОНД 1977 г., но и в любых договорах.
«…с учетом изложенного, решение первой инстанции оставить в силе, в удовлетворении жалобы – ОТКАЗАТЬ».
Дело George Mitchell (Chesterhall) Ltd. v. Finney Lock Seeds Ltd. [1982] EWCA Civ 5 (29.09.1982[16]).
Удивлены? Прекрасно понимаю. Глазами русского юриста – диво дивное, чудо чудное. Розовый слон, да и только… Первый раз, увидев в решении – да еще в решении апелляции! – цитату из Кэрролла, я тоже чуть со стула не упал. Ну не привыкли мы в России к такому стилю судебных актов. Вынесли это решение трое судей – Питер Оливер, Брайан Керр, Альфред Деннинг. Двое так и остались просто судьями, третий стал легендой.
Любопытная подробность. Говоря о суровой зиме, Деннинг ссылается на два дела, второе – L’Estrange v. Graucob (1934). Там оговорка, исключающая ответственность, устояла. Ответчик выиграл и благополучно ушел от ответственности. А кто же представлял ответчика в суде? Молодой юрист… Альфред Деннинг.
Конечно, сие заметили. Спросили: «Ваша честь, как же так?!» На что Деннинг с достоинством ответил: «Если вы адвокат, вы хотите выиграть дело для клиента. Но если вы судья, вам все равно, кто выиграет. Для вас главное – справедливость».