Элли уставилась на лист бумаги, остро чувствуя близость стоящего рядом Вьятта. Она прочла письмо вслух, ее мягкий голос эхом отражался от стен пустой комнаты. Слушая ее, Вьятт начинал реальнее воспринимать ситуацию. Он смотрел, куда угодно, только не на ребенка.
«Дорогой Вьятт, я знаю, что прямо сейчас ты, вероятно, спрашиваешь, какого черта происходит. И поверь мне, если бы у меня был выбор…»
Элли рискнула поднять глаза. Вьятт уставился на точку позади ее плеча, сильно сжав зубы. Его взгляд был безучастным. Она снова посмотрела на лист бумаги, вырванный из блокнота, с оборванными краями. У нее неприятно засосало под ложечкой. Такие письма обычно не пишут на клочках бумаги. Оно было написано в спешке, импульсивно.
«Я не знаю, в курсе ты или нет, Вьятт, но у нас общий отец. Я твоя единокровная сестра. Я старалась возненавидеть тебя за это, но ты никогда не издевался надо мной, как другие. Возможно, ты обо всем знал. Разницы нет. Ты единственный мой родственник. Ты и Дарси. И я не гожусь для того, чтобы быть тебе сестрой, а ей матерью. При иных обстоятельствах… Но я не могу этого сделать. Хорошенько о ней позаботься – ради меня».
Письмо было подписано просто – «Барбара Паулсен».
Если письмо не поддельное – а Элли склонялась к тому, что это так, – тогда Вьятт говорит правду. Дарси приходится ему племянницей. Но письмо взволновало Элли. Дважды Барбара написала о том, что у нее нет выбора.
– Ваша сестра… – тихо начала она.
Она заметила, как развернулись его ноги, и подняла глаза. Вьятт стоял не прямо напротив нее. Он отошел и остановился у фасадного окна с видом на живую изгородь и маленький сад. Увидев его напряженную фигуру, Элли на мгновение заколебалась. Несомненно, девочке будет лучше, если о ней позаботится мать, а не этот замкнутый человек. Оказавшись лицом к лицу с младенцем, Вьятт проявил ту же холодность и упрямство, какие проявил в день, когда впервые встретился с Элли. Детям нужны не только кормление и кровать для сна. Им нужна любовь. Она задалась вопросом: способен ли Вьятт Блэк на нежные чувства?
Элли откашлялась.
– Ваша сестра, – продолжила она немного решительнее, – должно быть, очень вам доверяет.
– Моя сестра? – Он резко хохотнул. – У нас с ней биологическое родство, если так можно сказать. Я учился с ней в одной школе, вот и все.
– Вы ей не верите?
Он медленно повернулся от окна. Взгляд его карих глаз был непроницаемым, выражение лица крайне отстраненным. Элли не могла понять, о чем он думает. Ей хотелось подойти и встряхнуть его, осознать, что творится в его мозгу.
– Ходили слухи, но я их игнорировал. Не слишком приятно думать, что твой отец…
Выражение лица Вьятта изменилось. Всего на миг, но Элли обратила на это внимание. Она поняла, что он не был шокирован, узнав о предательстве отца. Но он был обижен. Аккуратно сложив письмо, она вручила его Вьятту.
– А вдруг она говорит неправду?
Он сжал губы в тонкую, твердую линию.
– Такая вероятность есть, – признался он, – но я должен удостовериться. Тем временем…
– Да, – тихо согласилась она, зная, что он прежде всего должен заботиться о Дарси. – Тем временем перед вами стоит более срочная задача. Дарси у вас. Что вы собираетесь делать?
– С детьми я беспомощен. Я ничего о них не знаю. – Он уставился на нее карими глазами, будто ожидая ее согласия.
– Это вне сомнения, – ответила она, скрестив руки на груди. – Но, несмотря на это, Дарси остается на вашем попечении.
– Я не знаю, что делать. Прошло несколько часов, а я уже провалил дело. Я никогда не общался с детьми.
Элли одарила его едва заметной снисходительной улыбкой. По меньшей мере, он хочет, чтобы дела шли как надо. Может, она слишком строга с ним?
– Когда-то вы сами были ребенком.
– О детстве у меня смутные воспоминания, – напомнил он ей, но она заметила, что ее поддразнивание не прошло даром. Выражение лица Вьятта стало менее напряженным, и ей даже показалось, что он едва заметно улыбнулся.
Дарси поерзала на диване, тихонько вздохнула и загулила, нарушая тишину. Элли отвела взгляд, задаваясь вопросом, что творится в голове у ребенка, попавшего в настоящий хаос. Элли не понимала женщину, оставившую такую крошку. Сейчас она была готова отдать все, чтобы обнять собственного ребенка. Если бы Уильям оказался жив, ничто не заставило бы ее расстаться с ним.
Вьятт присел на диван рядом с Дарси, под его весом диванные подушки прогнулись.
– Я знаю, – сказал он, словно отвечая на незаданный Элли вопрос. – Я не понимаю, как она могла так поступить. Я не виделся с ней несколько лет. Я не могу рисковать Дарси.
– Что вы имеете в виду? – Элли повернулась к нему, осторожно дотрагиваясь до ножек Дарси.
Слегка нахмурившись, Вьятт уперся локтями в колени.
– Если она моя племянница, я не могу сообщать в полицию, верно? Потому что нам обоим известно, что произойдет в таком случае.
Элли кивнула, отвлекаясь от грустных размышлений. Не следует ей смотреть в лицо Вьятта. Ей показалось, что она заметила нежность в его взгляде. Возможно, он не подходит на роль родителя, но он старается поступать правильно.
– Я не могу отдать ее в приют. Если отдам, то существует вероятность, что ее мать никогда не объявится. Я не могу позволить такому случиться. По меньшей мере, до того, как я обо всем узнаю наверняка. Мне нужно разыскать Барбару, поговорить с ней.
Элли изо всех сил старалась не вовлекаться в сложившуюся ситуацию. Приехав сюда, в дом Камеронов, она планировала начать новую жизнь и избавиться от драматических событий и жалостливых взглядов.
Холостяк с ребенком, живущий по соседству, не входил в ее планы. Она снова обратилась мыслями к письму.
– Эта женщина, Барбара, даже если она ваша сестра, мистер Блэк, намеренно оставила шестинедельного ребенка на пороге дома незнакомца, не имея гарантий того, что вы придете домой… – Элли старалась побороть злость, разочарование, страсть. На эту тему она не может говорить равнодушно. Именно поэтому ей незачем ввязываться в этот хаос.
– Разве это не доказательство того, как сильно она отчаялась?
Без предупреждения слезы навернулись на глаза Элли, и она прикусила губу. Она поднялась с дивана, чтобы Вьятт не увидел ее лица и не догадался о ее горе.
Она отправилась на кухню и машинально схватилась за чайник, чтобы чем-то занять руки. Потеряв Уильяма, она едва не сошла с ума. Вне сомнения, ее брак рухнул. И теперь, когда малышка Дарси спокойна и довольна, Элли следует прекратить оказывать помощь.
Она налила воду в чайник и взяла кружку, раздумывая по поводу второй кружки и стараясь взять эмоции под контроль. Следует отправить Вьятта домой. Нужно напомнить ему, чтобы он подогревал бутылочки со смесью, и пожелать ему удачи.
Он появился в двери кухни, заполняя дверной проем мощной фигурой. Элли остановилась, держа кружку в руке и смотря в его неулыбающееся лицо. Он неуклюже держал на руках Дарси.
Элли вздохнула и поставила кружки на кухонный стол. Занятия в дородовом классе она посещала вместе с Тимом. Под шутки и смех инструктор объяснял им на куклах элементарные навыки обращения с детьми. Она намеренно блокировала в памяти воспоминания о тех днях, но теперь, находясь в нескольких шагах от Вьятта и Дарси, она уступила этим горько-сладким воспоминаниям.
– Позвольте, я покажу вам. – Она подошла к Вьятту, стараясь не прикасаться к нему лишний раз. Ее пальцы все же дотронулись до мягкой фланелевой ткани его рубашки, когда она удобнее устроила на его руке малышку.
Дарси подняла глаза, ее взгляд был явно неуверенным. Элли слегка подтолкнула руку Вьятта.
– Вам нужно крепче поддерживать ее в области шеи, – тихо сказала она, вспоминая о том, что читала и слышала по этому поводу. – Поначалу дети не могут самостоятельно держать головку. Поэтому, когда вы ее поднимаете или держите вертикально, нужно обеспечить ей необходимую поддержку.
Вьятт крепче прижал к себе Дарси.
– Может, мне кого-нибудь нанять? Я ведь ничего в этом не смыслю. Возможно, ей будет удобнее с кем-нибудь другим. Я безнадежен. – Его карие глаза были полны неуверенности.
– Никто не рождается со знанием о том, как заботиться о детях, мистер Блэк. – Элли продолжала обращаться к нему официально. Меньше всего ей хотелось фамильярничать. – Если все верно, то вы одна семья. Разве это не имеет значения?
– Больше, чем вы думаете, – ответил он, но без радости. – Ну, теперь она здесь. Мне нужно заниматься ранчо. Как я смогу присматривать за ребенком и управлять ранчо?
«Похоже, что он собирается попросить меня о помощи».
Чайник засвистел, и Элли сглотнула:
– Хотите чаю?
Он покачал головой:
– Нет, спасибо. Мне следует идти, постараться все обдумать. Прежде всего, мне нужно разыскать Барбару.
– Похоже, вы серьезно относитесь к вопросам семьи, мистер Блэк. Это делает вам честь.
Он снова стиснул зубы, и Элли слегка покраснела, не понимая, как ее комплимент мог стать оскорблением.
– Люди предпочитают ценить то, что является редкостью, мисс Марчук.
Теперь он тоже обращается к ней официально. Ее щеки покраснели сильнее, и она отвернулась, чтобы налить кипяток в свою кружку. Она услышала удаляющиеся шаги Вьятта, закрыла глаза и облегченно вздохнула.
Но, услышав, как открывается парадная дверь, она внезапно сорвалась с места:
– Мистер Блэк!
Он остановился у двери, держа Дарси в одеяле у плеча.
– Да?
Его односложный ответ вернул ее на землю.
– Подогревайте бутылочки со смесью в горячей воде. Потом капните несколько капель смеси на внутреннюю сторону своего запястья. Смесь должна быть теплой, а не горячей.
Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, осознавая единение, связанное не только с подогревом бутылочек для кормления ребенка. Элли не хотелось размышлять, что это могло быть. Шагнув назад, она опустила глаза.
– Спасибо, – пробормотал Вьятт, а она подняла глаза лишь тогда, когда услышала щелчок закрываемой двери.
Оставшуюся часть дня Элли старалась успокоиться, готовя себе чай, сыр на гриле и сэндвич с ветчиной на ужин. Тим месяцами подвергал ее жесткой критике, а она все сильнее горевала. И чем сильнее она печалилась, тем чаще утешала себя едой. Его едкие замечания по поводу ее фигуры были лишь одной из причин распада их брака.
Поставив тарелку в посудомоечную машину, она смахнула крошки со стола. Проблема в том, что она не может не думать о Вьятте и Дарси. При воспоминании о том, как умер Уильям, ей хотелось выбраться из сложившейся сейчас ситуации как можно скорее.
Элли подошла к окну с видом на южные поля. Там паслось стадо Вьятта. Как он теперь справляется? Плачет ли Дарси? Старается ли Вьятт ее утешить?
Элли вытерла пальцами щеки, удивляясь и не удивляясь тому, что плачет. Ей даже не удалось услышать крика Уильяма. Его молчание разбило ее сердце. Достав платок, она вытерла слезы.
Что станет делать Вьятт, когда ему придется работать? Удалось ли ему покормить ее как положено? Жаль, что с Дарси он все делает методом проб и ошибок. И только глупая пугливость Элли мешает ей помочь ему. Не следует ли считать благополучие ребенка важнее ее собственных навязчивых идей?
Она снова вытерла глаза, чувствуя переполняющую ее жалость к Дарси. Должен же кто-то поставить потребности этого ребенка выше собственных.
Не раздумывая, она взяла жакет с вешалки и направилась коротким путем по траве к дому Вьятта.
Вьятт расхаживал туда-сюда, прижимая Дарси к плечу, ее влажные губы прижимались к его шее. Его плечи напряглись, когда он подумал о том, что следовало ему сделать сегодня днем на ранчо. Он пытался разыскать Барбару через Интернет, но когда позвонил по найденному телефонному номеру, никто не ответил. После он еще дважды звонил по этому номеру, когда думал, что Дарси спала.
Она действительно засыпала на семь минут, потом просыпалась и начинала плакать. Плач прекращался в тот момент, когда Вьятт прижимал Дарси к плечу и начинал расхаживать по комнате. Сначала он был доволен. Но в определенный момент понял, что ему не удастся поесть, поспать, заняться хозяйственными работами.
Малышка Дарси испытывала его на прочность.
Вздохнув, Вьятт вернулся на кухню и, изогнув шею, посмотрел на спящую Дарси. Внезапно он испытал уважение ко всем матерям, которые уверенно обращались с детьми.
Тишину нарушил стук в дверь. Дарси вздрогнула и вскинула ручки. Быстро проверив ее, Вьятт удостоверился, что она открыла глаза. Поборов раздражение, он отправился к двери, взмолившись, чтобы на пороге оказалась Барбара, которая заявит, что совершила ошибку.
Вместо Барбары он увидел на обветшалом крыльце Эллисон Марчук.
– Ох, – сказал он, и она нахмурилась:
– Разочаровала, понимаю. – Она засунула руки в карманы жакета, а он поборол радость от того, что видит ее снова.
Весь день Вьятт носился по дому, думая только о том, чтобы кто-нибудь ему помог. Но каждые полминуты его приоритеты смещались. Предполагалось, что все его мысли будут обращены к затруднительной ситуации, в которой он оказался. И вместо этого Вьятт, увидев Элли, обращает внимание на ее волосы, голубые глаза, оттененные черными ресницами и свитер, подчеркивающий округлости ее фигуры. При этом он совсем не чувствовал себя разочарованным. Хотя следовало.
– Совсем нет, – грубо произнес он. – Я просто надеялся, что это Барбара, вот и все.
– Ее появление решит все проблемы, верно? – Элли слегка улыбнулась.
Взгляд Вьятта упал на ее полные губы.
– Вы пригласите меня войти, мистер Блэк?
Конечно. Ведь Вьятт стоит, как болван, размышляя о том, как выглядит Элли под пушистым флисовым жакетом. Она же явно настроена на другую волну, потому что настойчиво называет его мистером Блэком. Сегодня днем ее бессознательная жестикуляция и мимика говорили сами за себя. При расставании она даже не смогла выдержать его взгляд и шагнула назад.
И теперь она здесь.
Вьятт отошел в сторону, придерживая для нее дверь.
Он взглянул на свой дом глазами Элли. Его жилище было полной противоположностью опрятному, первоклассному дому Камеронов. Они из разных миров. Об этом можно было судить по недвусмысленному выражению ее лица.
– У меня нет времени на уборку в доме, – объяснил он, потом мысленно выругался. Незачем ему извиняться! Этот дом принадлежит ему, он купил его за собственные деньги. Он может делать здесь все, что, черт побери, ему заблагорассудится.
– Я верю, что вы заняты, – мягко ответила она.
– Что-то вроде этого. – Он заставил себя отвести взгляд от ее сияющих глаз, свет которых не померк даже в приглушенном свете лампы.
– Я просто хотела узнать, как вы справляетесь с Дарси.
– Мне удается уложить ее ровно на семь минут. На восьмой минуте она начинает плакать. – Он переместил ребенка на руке. – Поэтому я держу ее на руках.
Взгляд Элли упал на его предплечья, и он испытал неожиданное и сильное желание.
– Дети любят, когда их к себе прижимают, – пробормотала она. – Подумайте, вы провели девять месяцев своей жизни в тепле и уюте. Оказавшись снаружи, вам захочется того же самого.
Он пытливо посмотрел в ее лицо, потом понял, что она стоит напротив двери в жакете и туфлях. Ему следует пригласить ее в дом. Сегодня она ему уже помогла. Возможно, ей удастся помочь ему еще раз.
– Извините, мисс Марчук… Эллисон. Пожалуйста, позвольте мне взять ваше пальто. Входите. Мне удалось приготовить кофе. Я могу предложить вам чашечку.
Она обрадовалась и улыбнулась. При виде изменившегося выражения ее лица у него слегка екнуло сердце. Сняв жакет, она положила его в свободную руку Вьятта.
– Кофе я выпью с удовольствием, – ответила она. – И прошу вас, зовите меня Элли. Моя мать зовет меня Эллисон, когда ей не нравится мое поведение.
Голубоглазая Элли, с робкой улыбкой, казалась совершенством. Вьятт спросил, не подумав:
– Неужели?
Она рассмеялась непринужденно и мелодично:
– Да. Пусть вас не дурачат мои ангельские глазки, мистер Блэк.
Он отвернулся и провел ее на кухню, сжав губы в тонкую линию. Да, он повелся на ангельские глазки.
Осторожно поддерживая головку Дарси, он снова попытался уложить девочку в автомобильное сиденье. Ему удалось лишь достать кружки из буфета, когда она снова завопила.
Он вздохнул. Вот почему он не стремился стать отцом.
– Вы ее кормили? – раздался позади него голос Элли. Тон показался ему критичным. Хотя вопрос был уместным, Вьятту все равно стало не по себе.
– Да, я ее кормил. И она отрыгнула.
Крики прекратились, когда Элли взяла Дарси на руки, и Вьятт повернулся, стараясь игнорировать чувство неловкости, когда девочка мгновенно перестала капризничать.
– Может, ей неуютно. Что скажешь, милая? – обратилась Элли к ребенку.
– Что, по-вашему, не так? – спросил Вьятт, ставя кофейник обратно на плиту.
На лице Элли появилось странное выражение – одновременно вины и паники, – но оно быстро пропало.
– Не могу сказать, – ответила она.
– Но вы так хорошо с ней справлялись сегодня днем. – Вьятт уперся руками в бока.
– Повезло, вот и все. Я просто… кое-что вспомнила. – Ее взгляд на миг снова стал странным.
Вьятт поставил кофейник на стол.
– Вы меня одурачили. Казалось, вы точно знаете, что делаете.
Элли с Дарси на руках ходила туда-сюда по кухне. Спустя несколько секунд она призналась:
– Прежде я не занималась малышами. Я действовала согласно тому, что слышала. Не из собственного опыта, мистер Блэк.
Он выпятил нижнюю челюсть, поборов желание задавать ей вопросы. Потом он вспомнил старинную пословицу: «Дареному коню в зубы не смотрят». Он должен благодарить Элли за то умение, которым она обладает.
– Я действительно не знаю, что нужно детям, – признался он. – Я ее покормил, погладил по спине, как делали вы, укачивал ее, чтобы она заснула. Но каждый раз, когда я ее укладываю…
Вьятт едва не простонал. Конечно, он забыл об одной важной детали. Он так сосредоточенно готовил смесь для кормления и подогревал ее, что забыл поменять ребенку подгузник. Как его менять, он понятия не имел.
Крошечный младенец нагонял на него страху больше, чем телящиеся коровы и выгребание навоза из конюшен.
– Вероятно, ей нужно поменять подгузник, да? – Он старался выглядеть беспечным. Должно быть, Элли знает, как это делается. Он просто понаблюдает за ее действиями, чтобы знать, как сделать это следующий раз.
Но Элли обошла кухонный стол и положила Дарси ему в руки.
– Приступайте, дядюшка Вьятт, – весело сказала она. – Вам в обязанности вменяется смена подгузника. Я приготовлю кофе. Со сливками и сахаром?
«О боже», – подумал Вьятт, глядя на сморщенное личико Дарси. Его хитроумный план провалился. Теперь ему предстоит действовать самостоятельно.