Взрыв в больнице был не первым в Верхнегорске. До этого в своём офисе погиб директор рекламного агентства «Спрос», на следующий день после встречи с избирателями вместе со своей машиной взлетел на воздух депутат горисполкома, а неделей позже такая же участь постигла преуспевающего предпринимателя, под началом которого была сеть магазинов продуктовых товаров. В больнице же пострадало много людей. Десятки раненых и семеро погибших. Среди погибших значился и президент местной телекомпании.
А телевидение – это власть…
И ребёнку было понятно, что взрывы спланированные, кто-то явно убирал конкурентов. В городе с напряжением ожидали, кто же будет следующим. Антыхина, естественно, в первую очередь взволновало покушение в больнице и не только потому, что могла погибнуть Лена, шокировал цинизм преступников. Убирая очередного конкурента они, надо думать, не испытывали муки совести оттого, что погибают и непричастные к их разборкам люди.
Лена мужественно пережила ночную трагедию. Антыхин надеялся, что страшное событие не повлияет на здоровье жены и их будущего ребёнка. К вечеру следующего дня Лена уже окончательно оправилась. Она лежала на диване, по обыкновению, свернувшись калачиком на коленях Антыхина, и тихо рассказывала:
– Было два часа ночи. Как и положено дежурной медсестре, я сидела за столиком у себя на втором этаже. Дежурство на удивление было спокойным, ты же знаешь у нас в кардиологии такое большая редкость. Мне даже удалось немного вздремнуть. В коридор из больных никто не выходил. Понимаешь, было так тихо, что в какой-то миг мне стало не по себе. Испугавшись, я открыла глаза. Странно, правда? Получается, что я тишины испугалась. И тут, вдруг, страшный грохот! Бумаги летят, штукатурка осыпается…
Лена вскочила и прошлась по комнате.
Антыхин, глядя на неё, занервничал:
– Леночка, тебе нельзя волноваться. Потом как-нибудь расскажешь.
– Пойми, Антыхин, мне надо выговориться, это лучшее лекарство от стресса, говорю тебе как медик.
– Хорошо, я тебя слушаю, – Антыхин в знак покорности сложил руки на груди. – Что было дальше?
– Я побежала по коридору, туда, где прогрохотали взрывы. Вокруг всё горело. Впереди, сквозь дым, вместо стены я увидела ночное небо. Двух палат с тяжёлыми больными как не было, верхних этажей над моей головой тоже. Побежала обратно, вызвала пожарных, а в это время из палат стали выбегать больные. Что было потом, точно не помню. Кого-то выводила, кого-то выносила…
Антыхин подошёл к Лене, нежно прижал к себе.
– Героиня моя и к тому же красавица. Повезло мне.
– А раньше ты думал иначе? Антыхин, ты бессовестный человек, – нарочито грозно сказала Лена. – И за что я тебя люблю?
– Ага! Всё-таки любишь?
Антыхин подхватил Лену на руки и закружил по комнате.
– Отпусти, медведь! Отпусти! – кричала, смеясь, счастливая Лена.
Они упали на пол и затихли крепко обнявшись.
– Лена, – осторожно спросил Антыхин, – Наверное, нехорошо обнимая жену задавать такие вопросы? Прости, но во мне говорит сыщик.
– Слушаю вас, господин сыщик.
Лена приподнялась и насмешливо посмотрела в глаза Антыхину.
– Лена, президент телекомпании, ну, который погиб той ночью, лежал в палате один?
– До того дня один, но вечером к нему в палату положили нового больного. Не повезло, бедолаге. Нет, чтобы на следующий день лечь…
Вдруг Лена лукаво посмотрела на Антыхина.
– Ты меня допрашиваешь, Антыхин?
– Лена, пойми, это очень важно. Ведь погибли люди. Кто-то же их убил?
– Ты думаешь, что убийца…
– Лена, я пока ничего такого не думаю.
Антыхин поднял Лену с пола и усадил в кресло.
– Допускаю, что для моих коллег из родной полиции это дело и выеденного яйца не стоит, раз два и в дамки, а я не такой умный, мне придётся голову поломать. А вдруг и пригодится для общей пользы сыщик Антыхин.
– Антыхин, ты не исправим. Ты же директор частного сыскного бюро. Подчёркиваю – частного. Вот и занимайся своими делами, а полиция своими.
Лена прижалась к щеке Антыхина.
– Володя, дорогой, не ввязывайся ты в это дело. Боюсь за тебя.
– Лена, если бы я тебе сейчас сказал, что выполню всё, о чём ты просишь, ты бы мне поверила?
– Конечно, нет.
– И правильно. Поэтому не заставляй меня врать.