В 1986 году Юрий Владимирович Никулин получил интересное предложение, на которое согласился с огромной радостью:
«Главный редактор журнала “Огонек” Виталий Коротич сказал мне:
– Была колбаса от Елисеева, булки от Филиппова, а вы могли бы стать поставщиком анекдотов».
Так, на радость читателям, в журнале появилась новая рубрика, автор которой, любимый артист Никулин? рассказывал анекдоты из своей – уже к тому времени разросшейся— коллекции.
Такая же рубрика появилась в журнале «Вокруг смеха» и нескольких газетах. Сотрудничество с «Огоньком» продлилось не так долго, как хотелось бы Юрию Владимировичу.
«Кто-то решил, что в таком серьезном журнале анекдотов быть не должно. Рубрику не пропустили раз, не пропустили второй. Я тогда сказал: “Не надо. У меня закончились анекдоты”».
Позже рассказывали, будто во время творческой встречи в Кремле Михаил Сергеевич Горбачев поинтересовался у Юрия Владимировича Никулина, почему его перестали печатать в «Огоньке», на что артист ответил в своем духе:
«Один мужчина регулярно посещал туалет в центральной части города и постоянно видел там одну и ту же служащую. Через некоторое время этого самого мужчину занесло на окраину. Зашел он в туалет, а она – там. Тогда мужчина спросил, почему она перешла работать в такое захолустье. Служащая ответила: “Интриги, батенька, интриги”».
«Юра был глубоко видящим, мудрым человеком, – рассказывала Татьяна Николаевна Никулина. – Приведу пример: о том, что умер Сталин, мы узнали? будучи на гастролях в Одессе. У нас тогда был старенький, довольно плохонький приемник, по которому мы слушали западные радиостанции. И вот, через скрежет и помехи, по “Голосу Америки” мы узнаём:“Умер великий диктатор Сталин”.
Я, если честно, разревелась тогда – так мне жалко было вождя. Возмущалась: “Юра, ну как они могут так его называть?” И тогда он тихо мне сказал: “Они правильно говорят”. Сам Никулин при этом в политику никогда не лез. Держался подальше от начальства и сильных мира. Хотя, конечно, у него были возможности, и не раз, познакомиться и подружиться и с Хрущевым, и с Брежневым.
Но пошутить Юра любил всегда. Как-то мы отмечали 7 ноября. Это были 1960-е годы. Юра с другом, режиссером Илюшей Гутманом ушли на улицу, а когда вернулись, в руках у них были охапки красных флагов.
“Это тебе вместо цветов”, – сказал мне Никулин.
Во мне всё похолодело. “Сволочи, – сказала я, – идите и вешайте всё обратно. Нас же посадят”».
Среди прочих Юрий Владимирович любил рассказывать анекдоты и про политиков.
«Ты в курсе, что за это могут посадить? – спросил артиста однажды, когда они сидели компанией на кухне, знакомый. – Если бы ты не был другом моего брата…»
Никулин вспоминал: в тот раз сумел отшутиться, но сердце екнуло. Этот и правда мог донести.
Является Брежнев на тот свет, пересчитывает звезды (награды) и возмущенно вопрошает:
– Почему только пять?
– У вас было пять.
– А посмертно?
Выступив, Леонид Ильич ворчит:
– Почему речь вместо пяти длилась пятнадцать минут?
– Вы взяли три экземпляра одного и того же текста.
Стук в дверь. Брежнев достает из кармана очки, бумажку и читает:
– «Кто там?»
Запись в школьном дневнике Леонида Ильича Брежнева:
«Каждый день носит по четыре октябрятских звездочки».
Брежнев загорал на пляже. К нему подбежала собака и лизнула его ниже спины. Брежнев, не поворачиваясь:
– Ну, это уже слишком, товарищи.
Брежнев пришел в мавзолей с внуком. Внук спрашивает:
– Дедушка, а когда ты умрешь, ты тоже будешь здесь жить?
– Конечно, – отвечает Леонид Ильич.
Вдруг поднимается Ленин и возмущенно кричит:
– Вам тут что – общежитие?
Мужчина включает телевизор. На одном канале выступает Леонид Ильич Брежнев, на другом – он же, на третьем – тоже. Переключает на четвертый и с ужасом видит, как грозит ему с экрана кулаком полковник КГБ.
– Я тебе допереключаюсь!
Берут интервью у Брежнева.
– Леонид Ильич, пару слов о ваших увлечениях.
– Например, собираю анекдоты.
– И как успехи на этом поприще?
– Уже три с половиной лагеря собрал.
На пресс-конференции:
– Леонид Ильич, вы утверждаете, что страна находится на пути к коммунизму, между тем народу нечего есть.
– А в пути никто кормить и не обещал.
Выступает Брежнев:
– Товарищи! Гм, гм, гм, гм. По Советскому Союзу, гм, гм, гм, гм, ходят слухи, что я, гм, гм, гм, люблю получать, гм, всевозможные ордена, гм, и медали, гм. Это неправда, гм, товарищи! Недавно я, гм, отказался, гм, от высшей награды, гм, республики Магабулы, гм, золотого кольца в нос!
На подоконнике распахнутого окна рабочего кабинета Леонида Ильича Брежнева сидит Карлсон.